Читать книгу Последняя воля Артемиды. История в античном городе Сидэ - Отто Клидерман - Страница 12

Во внутреннем дворике царил полумрак. В удобных креслах на против горящего огня сидели Октавиан-Флафий, и сын императора Тир. Это был дом посла Сирии, в котором оставался жить только его отец.

Мать оставила дом несколько лет назад, пока сына не было дома. Она развелась с мужем и вышла замуж за одного из состоятельных сенаторов Рима. Провинция больше не была её горизонтом, как и раздельная спальня с её мужем, который устал наказывать всех, кто покидал её постель утром.

Отец ушёл отдыхать, а молодые люди оставались на месте, соблюдая молчание.

Горящие факелы, размещённые по разным сторонам галереи отображали на лицах двоих юношей только горестные раздумья, которые могли много сказать, не говоря при этом ни слова.

Восток научил Октавина-Флавия держать свои чувства при себе, и никогда ни кому не выворачивать душу на изнанку: если он плакал, то глаза оставались всегда сухими, если он радовался, то ни одна мускула бы не дрогнула на его лице, изображая улыбку.

Все его чувства и переживания роились в его голове, как в улье. Он ненавидел вчерашнюю ночь: прибытие Августа, существование Тира и Юстиниану, которая спасла жизнь императору. Они ничего не делали, но разрушали его жизнь шаг за шагом.

– Я иду отдыхать, просто валюсь с ног. Кажется, за ужином я перебрал с вином. Теперь оно ударило мне в голову. А я думал, алкоголь не может меня брать. Мои нервы натянуты как струна, я не могу ни спать, ни есть, ни жить спокойно. – Тяжело застонал Тир. – Если смерть может быть облегчением, то я готов уснуть навсегда.

– Мы навестим дом Юстинианы завтра, и я попрошу Тину приготовить для тебя ароматного зелья. Это сохранит твои нервы. – Угрюмо произнёс посол. – Умереть всегда легче, чем жить. Спокойной ночи брат мой. – Это прозвучало в голосе скорее как нежелание слышать эти жалкие причитания, и поскорее избавиться от его присутствия.

Тир поднялся на ноги и покинул дворик.

Октавиан-Флавий оставался сидеть в том же положении, теребя фамильный кинжал в руках и со злостью воткнув его в вазу с фруктами, поднялся с места и стал прохаживаться по галерее.

Его голова раскалывалась, и он не переставал тереть виски руками и хвататься за переносицу, чувствуя полное бессилие. – Что делать? – Назойливо жужжало в его голове. Он яростно ненавидел то время, когда стал частью этого заговора. Однако у него не было выбора оставить на дороге Тира в беде, как когда-то он также нашёл его на дороге, когда он был в беде, и позволить его разорвать на куски его же собственным отцом как заговорщика.