Читать книгу Dualitate I - Овгенъ Байковъ - Страница 16

Не солоно вкушая семь изъ стрѣлъ,

Катаясь по землѣ, гдѣ дельта – два,

Укромный міръ очнулся ото сна.

Прошла, не оставаясь, самая обычная весна,

Мнѣ лекціи внушая, чувствуя полетъ едва,

Сжигая хворостъ непримѣтныхъ дѣлъ.

Разнообразіе изъ раковинъ временъ начальныхъ —

Тѣнистыхъ проходныхъ забора и кленовыхъ суръ,

Сокрытія непознанныхъ мясистыхъ горъ —

Все только и желаетъ мой безудержный анкоръ

Повѣдать, словно воскрешенный балагуръ,

Найти всѣ горизонты дѣтскихъ глазъ печальныхъ.

Все просто… Разница бросается въ глаза.

Не первый вѣкъ томился ожиданьемъ

Жизнь ищущій, стрѣляющій по стѣнамъ.

И потому въ десятокъ сталъ отменнымъ

Понять неслыханныхъ доселѣ обѣщаньемъ

Ревущій столбъ съ очаровательными «да».

Ища обыкновеніе въ кристалловъ блескѣ

За отвергаемымъ прохожими кустомъ

Пришла задача воздуха чело познать

И обернуться, вспоминая знать

Въ занятіи не очевидномъ и простомъ,

Мѣшая разуму остаться бликомъ лески.

Изъ прошлыхъ жизней часть – напротивъ;

Изъ ощущеній – лѣта безконечность

И мысли о простомъ, понятномъ и моемъ.

Одинъ я здѣсь? Вдвоемъ? Втроемъ?

Кто огородитъ замкнутую вѣчность,

Вставъ на колѣни, не рождая «противъ»?

Кто выйдетъ къ склону какъ новорожденный Богъ,

Къ столбу прильнетъ стыдливо и угрюмо?

Вопросовъ много было въ тѣ мгновенья.

Никто не зналъ, что скоро будетъ тлѣнье

Не съ головы, а съ каменнаго трюма —

Все такъ, какъ замышлялъ растущій мохъ.

Не закопать разсвѣтъ въ разбитый камень мрака,

Разностороннихъ взглядовъ не жалѣть укоръ

И не спасти въ глазахъ упрятанныя слезы.

Но недоступны миражей слѣпыхъ курьезы

По разбѣжавшимся, кто вѣдаетъ отпоръ

Невыносимо выжитаго снами жидкими барака.

Они въ свободѣ одинокихъ опасеній

Мечтать пытаются о возрастѣ изъ глины,

Срывая угли съ райскихъ вишенъ.

И изъ одной, но многолико лишней,

Заросшей пѣснями, гдѣ у корней – эллины,

Печати, вырастаетъ странный хрипъ осенній.

Не рано и не поздно все, что есть, забыть;

Изъ моря вынуть слѣдъ, что не найдется

Въ каратномъ золотѣ въ грядущія недѣли.

Два міра жизнь неброскую надѣли;

Она къ распаду лишнихъ знаній вся протрется,

Гуляя по водѣ и не пытаясь плыть.

Двоякое не сыщется мнѣ слово срамомъ

И не испишетъ листьевъ вырѣзанный годъ.

Но все основано. Колонны золотыя

Приглушатъ сосны, липы вѣковыя;

Ихъ тѣломъ распадется плоть

И въ будущее уплыветъ спокойнымъ ламой.

Одна кровать – гряда подъ облаками;

Прожить не получается въ кавычкахъ

Подъ громъ песочныхъ веселъ до пословъ,

Скрывающихъ послѣдній смыслъ мертвыхъ сновъ,

Замерзшій въ трепетѣ звонковъ, привычкахъ

Нести свой крестъ ладонями и кулаками.

Не проторить того, что выйдетъ залпомъ

Изъ мраморной насечки на стволѣ

Папируснаго августа прямыми до забора

И знаками, и бешеныхъ часовъ затворомъ,

Минуты что смыкаетъ на волнѣ,

Прикинувшись не скатомъ и не карпомъ…

Вотъ такъ и подошелъ къ понятіямъ о славѣ

Разсудка, горькою анаѳемой созрѣвшаго

По поводу необъяснимыхъ дней въ дыму.

Опустошительно я тѣло капли подыму,

Считая по-арабски вдаль смотрѣвшему

Картины, что живыми съ горизонтомъ стали.