Читать книгу Мудрость Пятикнижия Моисеева - П. Е. Михалицын - Страница 8

Далее Шестоднев геоцентрически повествует о том, как развертывалось сотворение мира; эти шесть дней – символы дней нашей недели – скорее иерархические, чем хронологические[25]. Отделяя друг от друга созданные в первый день элементы, они определяют концентрические круги бытия, в центре которых стоит человек, как их потенциальное завершение.

«И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы» (Быт. 1, 3–4).

Это первое повеление Бога. Его слово вторгается в элементы и вызывает первое «оформление» бытия – свет. Свет был сотворен в первый день, что указывает на его фундаментальное место в иерархии бытия. Интересно, что свет занимает особое место в символике большинства религий. Свет это то, что освещает и освящает, открывает сокровенное, дает знание, указывает путь. Бог производит полярность света и тьмы. Эта тьма принадлежит к тварному бытию, это не ничто, это плодотворная реальность. Она выражает утробную тайну плодородия, принцип тайны жизни, тайны, свойственной земле и чреву, всему тому, что рождает жизненную субстанцию.

«И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом. И был вечер, и было утро: день второй» (Быт. 1, 6–8).

Предметом творения второго дня является твердь. Ее сотворением полагается разделение между водой, которая под твердью, и между водой, которая над твердью. Если не учитывать космологических представлений древних евреев, то данный отрывок первой главы книги «Бытие» оказывается недостаточно ясным.

Исходя из ряда параллельных мест Ветхого Завета, упоминающих о тверди, следует полагать, что значение библейского термина «раки́я» – небосвод отражает общее не только для самих евреев, но также и для египтян, шумеров и аккадцев, правда уже насыщенное мифологической тематикой, представление о небе как о твердой оболочке, имеющей вид свода, который удерживает воды великой бездны от проникновения их на землю[26].

При внимательном рассмотрении текста речь о разделении вод твердью оказывается не в противоречии с современной космологической картиной[27]. В этом отношении помогает греческий перевод LXX, передающий ракия словом στερέωμα. Тогда мысль Быт 1, 7 становится вполне убедительной в указанном плане. Пространство или протяжение – это есть то, что отделяет воду под твердью от воды над твердью. В первом случае говорится о гидросфере (водная среда, покрывающая землю), а во втором – об атмосфере, содержащей испарившуюся воду в виде облаков.

«И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что [это] хорошо» (Быт. 1, 9–10).

Появление земли произошло посредством собрания воды, которая находится под твердью, в определенные места. «Он собрал будто груды, морские воды; положил бездны в хранилищах» (Пс. 37, 7).

В ближневосточных мифах появление первичного земного элемента непременно сопровождалось отождествлением его с каким-либо божеством и не обязательно с живым. По представлениям шумеров из первобытной бездны – богини матери Намму рождается космическая гора, в которой до определенного момента неразрывно пребывают Ан и Ки. В древнеегипетской мифологии также присутствует мотив выделения первичной суши, только не космическая гора, а холм – кочка, вышедшая из недр Нуна. В гелиопольской космогонии с этой кочкой ассоциируется бог Атум-Хепри, в мемфисской – Татен («поднимающая земля») впоследствии слитого в одного персонажа – Пта[28].

В библейском повествовании о творении органического мира третьего дня используется своего рода классификация царства растений: зелень мелкая; трава, у которой различимо семя; древо. Под этими тремя родами растений, без сомнения, следует понимать всю флору[29]. При этом растения создаются до появления светил.

Творение растительного мира по библейскому космогенезу происходит по изволению Божию: «И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя (по роду и по подобию ее, и) древо плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так. И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду (и по подобию) ее, и древо (плодовитое), приносящее плод, в котором семя его по роду его (на земле). И увидел Бог, что это хорошо» (Быт. 1, 11–12).

Повеление Творца земле произвести растения связано с тем, что сама земля является необходимой средой обитания данного рода создания. Она не выступает здесь в роли посредника космогонического акта наподобие языческой богини-матери, а служит лишь орудием замысла Бога. Таким посредником не может быть солнце или луна, поскольку их создание относится к следующему дню. В этом кроется очень важная мысль, исключающая зависимость растений от псевдо-творцов – солнца и луны. По выражению святителя Василия Великого: «Солнца и луны еще не было, чтобы не именовали солнце отцом света и не посчитали его зиждителем земных произрастаний»[30].

Еще одним моментом, на который хотелось бы обратить внимание читателя, является последовательность, согласно которой появляется на земле флора: сначала зелень, трава, деревья, т. е. уже вполне совершенные представители своих видов, а уж затем, в перспективе, семена и плоды как производные элементы, необходимые для репродукции изначальных разновидностей флоры. Исходя из этого извечный вопрос науки «Что произошло раньше: курица или яйцо?» в библейской трактовке решается вполне однозначно – и все-таки курица!

«И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов; и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так. И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды; и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю, и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что [это] хорошо. И был вечер, и было утро: день четвертый» (Быт. 1, 14–19).

Когда бытописатель повествует о сотворении светил, то он избегает их соответствующего наименования и ограничивается лишь упоминанием размеров небесных светил с позиции земного наблюдателя.

Следовательно, автор библейского космогенеза не проводит специальный экскурс по космографии; главное для него – выразить мысль о зависимости небесных тел от своего Создателя и подчеркнуть их безличный характер. Они не божества, а творения, имеющие определенные функции. Повествование исключает возможность ассоциировать творение с некими божествами, осуществляющими якобы абсолютное правление над миром и судьбой человека, – как то широко было распространено на Ближнем Востоке среди языческих народов[31]. В связи с вышеизложенным известный православный публицист диакон А. Кураев пишет: «Библейский рассказ о луне менее поэтичен, он даже совсем не поэтичен. Нет здесь дракона, ежедневно поедающего луну, нет ссыльных богов, нет сложной интриги, но в результате шумерские таблички были забыты на много тысячелетий, и сегодня их читают как простой образец древней литературы. А Библию до сих пор берут в руки как Священное Писание»[32].

«И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее. И увидел Бог, что [это] хорошо. И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле. И был вечер, и было утро: день пятый» (Быт. 1, 20–23).

На пятый день Бог творит рыб и птиц: вода, влага (как элемент), получает повеление их произвести. Так устанавливается сближение между существами плавающими и летающими, между водой и воздухом, обладающими свойствами текучести и влажности.

«И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что [это] хорошо. И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. <…> И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой» (Быт. 1, 24–31).