Читать книгу В плену - Paalina - Страница 4

Стою на дорожке перед своим офисом и думаю о том, откуда он знает, где я работаю, так как во всей этой суматошной ситуации я даже не представилась, как меня зовут, и уж тем более не говорила, из какого я журнала, должна была, конечно, но со всеми бывает. А может, мне вообще нужно было в другое место на другом конце города, тогда бы и времени было больше.

Прокручивала моменты, где и когда он мог это выяснить, а тем более сказать водителю, куда ехать, я бы уж заметила такую деталь. Но за всё короткое время нашего общения он лишь один раз заглянул в телефон на мгновение, за что, конечно, ему большая благодарность, что действительно уделил внимание, а не просто на отвязаться просидел, монотонно отвечая на заурядные вопросы. Почти всю дорогу он играл в гляделки со мной, не нарушая зрительного контакта. Неужели он успел сделать это за ту минутку или решил всё это ещё до того, как мы сели в машину, пока тащил меня к ней, уже продумав план действий?

Не став больше думать об этом, не найдя ответа на свой вопрос, я пошла ко входу в высоченное здание нашего офиса, впереди меня ждал отчёт перед Максом. Хорошо, что я таки смогла урвать интервью у Уинстера, наверное, Макс был прав, когда говорил, что я всегда получаю то, чего хочу, а казалось, что эта миссия заведомо провалена. Более того, я довольна своим результатом, по-моему, материала достаточно, чтобы напечатать хорошую статью, и его больше, чем кто-либо когда-либо мог собрать, отправляясь на общение с мистером «Молчаливость и Невозмутимость», потому что абсолютно все возвращались ни с чем. Гордость за себя берёт, очередной раз доказала, что не просто так работаю журналистом.

Возможно, сегодня мне повезло, или он просто устал от моей упёртости, поэтому согласился. Но я лишь играла по его правилам, какой он – такая я, и похоже, это сработало.

На моём этаже как всегда происходит кипиш, все куда-то бегают, возбуждённо что-то обсуждают, работа полным ходом, скоро я её ещё им подкину, когда подготовлю свою статью. Я не стала подходить к своему рабочему месту, а сразу пошла до начальства, чтобы отчитаться о проделанной работе и результатах и спокойно приняться за дальнейшую проработку полученного материала, так как статью о Уинстере нужно опубликовать уже в сегодняшнем выпуске как горячие новости.

Если вчера я думала, как идти к Максу с пустыми руками, будучи уверенной, что ничего не выйдет, я же не какая-то особенная, чтоб он мне, одной на миллион, согласился ответить на вопросы, то сейчас я так гордилась собой, что чуть ли не сияла от восторга, радуясь выполнению поставленной очень сложной задачи.

Я постучалась в дверь и стала ждать, пока мне разрешат войти, возможно, его и на месте нет, меня здесь ещё не было сегодня, так что я и знать не знаю.

– Подождите, – голос Макса прозвучал не так уверенно и твёрдо, как обычно, а слегка, даже не знаю, сипло и низко, что само по себе было странным, а если добавить к этому, что мне нельзя входить, то уже вообще сомнительно.

Через пару минут передо мной открылась дверь и из кабинета вышла довольная Помелла, слегка облизывая губы и закусив нижнюю, верхняя пуговица её рубашки была расстёгнута, и вообще она сидела на ней немного небрежно, стойка воротника наполовину выпрямлена, наполовину загнута. Всё не соответствовало её типичному образу угрюмой, нервной, но всегда собранной с иголочки стервы. Она опять бросила на меня надменный взгляд и, ухмыльнувшись, ушла восвояси. А вот это уже похоже на неё, усмехнулась от этой мысли я и тут же выбросила её из головы, как делала это всегда, не храня лишний мусор. Макс пригласил меня войти.

– Мелиса, проходи, – его голос по-прежнему был немного другой и, честно говоря, я подозреваю, что у них тут кое-что было.

Есть такая теория, что сразу после оргазма у человека может меняться голос, это связано с тем, что мышцы всего тела резко расслабляются, в том числе и голосовые связки, и не сразу принимают своё прежнее положение. Подкреплялись мои догадки видом вышедшей отсюда старой грымзы и увиденным мною валяющимся галстуком, похоже, напрочь забытым своим хозяином. Он лежал справа от стола, вряд ли бы Макс, сняв его, кинул на пол.

Так, ладно, дело, в общем-то не моё, пусть развлекаются, как хотят, лишь бы меня это никак не касалось.

– Привет, – произнесла я, отбросив все эти мысли.

– Тебя долго не было, уже статью нужно вот-вот отдавать, чтоб успеть на обложку сегодняшнего журнала.

В мой адрес сейчас прозвучал очевидный укор, и интонация босса явно была недовольной. Что, я их слишком рано прервала, и он решил сорваться на мне? Так сказал бы зайти позже, я что, мне несложно.

– Заседание длилось 3 часа, и интервью он дал мне только после.

– Тебе надо было догадаться об этом и прийти заранее, чтобы взять его до слушания.

Что-то не понимаю я его настроений, он никогда так не ворчал, тем более на меня, его даже не обрадовало то, что Уинстер в принципе дал мне такую возможность, вопреки его традициям. Что, чёрт возьми, происходит с ним?

– Я приехала туда заранее, но он отказывался давать какие-либо комментарии, сколько раз я к нему ни подходила, мне удалось уговорить его только после суда, – я сидела как школьница перед злым директором, просто глупо оправдываясь, и сама не понимала, зачем это делаю.

– Значит, плохо старалась, надеюсь, хоть материал приличный собрала?

– Думаю, что да, через час статья будет у тебя на столе, – он явно был не в настроении, и мне хотелось поскорее закончить этот разговор, поэтому и пошла сама к его завершению, не собираясь рассказывать подробности, а мой голос прозвучал серьёзно и немного грубовато.

– У тебя сорок минут.

Он бросил быстрый раздражённый взгляд и уткнулся в свой монитор, не желая больше удостаивать меня своим вниманием. Я не стала ничего говорить, просто вышла из кабинета, закрыв за собой дверь, с трудом удержавшись, чтобы не хлопнуть, потому что теперь была такая же недовольная, хотя до этого считала, что день у меня вполне удачливый и я сегодня молодец.

Я пошла к своему столу и принялась за работу, и так лишканула, что за час управлюсь, лишь бы его душенька осталась довольна быстро написанной статьёй, а он ещё сократил время. Как вообще можно хорошо такую задачу выполнить в такие короткие сроки… Миссия невыполнима №2.

Вооружившись диктофоном с записью встречи, наушниками и стаканом чая, чтобы немного заглушить голод, так как по его милости даже на обед сбегать не могу, включила компьютер и начала непрерывно строчить предложение за предложением, только и успевая попадать пальчиками по клавиатуре.

Время неумолимо сокращалось, я на секунду оторвала свой напряжённый взгляд от монитора и заметила, что Помелла опять пялится на меня, только на этот раз с довольной ухмылкой, а затем отворачивается к своей подружке, кстати такой же змее, и хихикает. Вот поэтому она и не достигла ничего, только и знает, как сплетничать, вместо того, чтобы работать. Правда сейчас, наконец, похоже, нашла другой способ получить себе повышение в карьере, переспав с боссом. Заезженная тема. И надолго ли его хватит терпеть её… И жаль, что лучше справляться со своими задачами ей это не поможет.

Я снова окунулась в монитор, отбросив лишние отвлекающие мысли из головы, которые опять уводили меня не в то русло, потому что времени оставалось совсем немного. В итоге я всё же немного не успела в срок, распечатала то, что получилось, по мне – ещё местами сыровато, но нужно было срочно идти к Максу, пока он не стал орать, где эта грёбаная статья. Хоть это и не похоже на него от слова совсем, но сегодня, казалось, он способен на всё и уже сделал то, чего никогда не делал.

Положив перед ним его экземпляр, оставив свой себе, чтобы сделать пометки, встала в стороне, ожидая его вердикт, даже садиться не стала, так хотелось сбежать отсюда, потому что чувствовала этот дикий холод с его стороны по отношению ко мне. В его обществе меня всё никак не покидало ощущение, что я что-то натворила. Он быстро пробежался глазами по тексту и откинул листок, как какую-то ненужную вещь, годную только для мусорки под столом.

– Плохо, это всё, что ты смогла из него вытащить? Переделывай. И нам нужна ещё информация, добывай, откуда хочешь, выпустим дополнительной сводкой завтра к тому, что пойдёт сегодня.

– Макс, что не так? Я что-то не так сделала? – меня уже мучал этот вопрос, просто на части разрывал.

– Ты не так сделала свою работу! – проревел он, загнав меня в ступор, – Я сказал, что тебе делать, – добавил он, уже попросту выпроваживая меня. Как говорится, из глаз долой, из сердца вон.

– Но откуда я достану ещё информацию, ты же знаешь, что он не согласится, я и так еле уговорила его! Да и где мне его искать?! – не выдержала и тоже высказала ему, слегка повысив голос. Кто будет доволен, если с ним так общаются? Как ко мне, так и я к людям.

– Это уже твои заботы, иди и работай, или можешь собирать свои вещи!

Удар ниже пояса. Я стояла в шоке. Просто не понимаю, что происходит, человека будто подменили. Ещё вчера у нас были прекрасные отношения босса и подчинённого, а сегодня весь день – сплошное наказание, только неизвестно за что… И ещё вчера я размышляла, какой он хороший и приятный в общении, нахваливала его, а теперь, похоже, вскрылась его истинная сущность под влиянием одной всем нам известной личности, чьё имя и произносить не хочется.

– Оглохла?!

Я быстро развернулась и вышла из кабинета, пока он чего ещё мне не сказал, например, о том, как я, оказывается, его всегда бесила, и он просто сдерживался. Ну, а что, как ещё объяснить смену его отношения ко мне? На глазах вот-вот навернутся слёзы от обиды.

Я не плакала, сколько себя помню, всю жизнь терпела, лишь бы не показать свою слабость, этакий боец, всегда только рвущийся в атаку, топчущий все обиды, как будто они ничего не значат. Но сейчас я была просто в полной растерянности, что я сделала не так в прошлой жизни, что так страдаю в этой? Моя жизнь была кошмаром почти всегда, только оказавшись здесь я подумала, что, наконец, нашла своё место, своё предназначение. А теперь желание всё бросить и скрыться ото всех, потому что, судя по всему, я теряю единственное место, которое люблю.

Быстрым шагом я направилась в сторону уборной и закрылась в кабинке, наконец-то дав волю слезам, просившимся наружу столько лет. И всё равно приходится сдерживаться, чтобы не всхлипывать слишком громко и не быть услышанной, отчего ком в горле только накапливался. Я села на пол в туалете, положив голову на колени, и тихо плакала, пытаясь выпустить всё, что уже давно сидело в моей душе и, казалось, стёрлось из памяти. Но этот момент просто переворошил всё, напоминая о всех несправедливостях в моей жизни, которых уже хватит, чтобы поделиться со всеми, и ещё останется.

Только минут через 15 я стала приходить в себя, твёрдо решив, что не позволю вытирать об себя ноги. Я сделаю свою работу так, что никто не докопается, и докажу, что не просто так занимаю своё место, и если он снова поведёт себя как козёл, то скатертью дорожка! Меня с руками и ногами оторвут в любой компании, потому что за эти два года я хорошо зарекомендовала себя. Даже если он решит мне подгадить, написав какое-нибудь отвратительное письмо о моей работе, ему никто не поверит. Вытерев последние слезинки и собрав волю в кулак, я привела себя в порядок, немного освежив лицо холодной водой и дождавшись, когда спадёт краснота от слёз, и вышла из уборной, вернувшись к своему столу.

Хочет материал? Будет ему материал! Я сделала все правки, доведя статью до ума, чтобы можно было отправлять на печать, вернее, на редакцию, куда и передала её. Понадобился на это мне всего лишь ещё один час. Не торопи так Макс меня, сразу бы предоставила ему окончательный вариант прекрасной статьи. Хотя, подозреваю, и он бы ему не понравился, так как кажется, что придрался он ко мне, потому что просто захотел.

В итоговом решении я написала, что Джон Уинстер – сложный человек, какими бывают многие из нас, нельзя однозначно судить о его виновности, полагаясь только на сухие факты, передаваемые в СМИ, и жёсткий характер также не говорит о том, что он способен на такое преступление, даже если на первый взгляд такой ответ кажется очевидным.

Получилось похоже на то, что я защищаю его, и наверняка совершенно отличается от того, что опубликовали бы в большинстве источников, потому что все хотят только опозорить человека, оклеветать его, не разбираясь, кто прав, кто виноват. А я как истинный борец за справедливость и защитник угнетённых встаю на их сторону, заставляя посмотреть на всё другим взглядом.

По большей части мне в этом помог именно Миллер, раскрывшись сегодня так, как от него не ожидал бы никто. Под маской одного человека скрывался совершенно другой – волк в овечьей шкуре. Так почему с Джоном Уинстером не может быть обратной ситуации? Никто его не знает достаточно хорошо, чтобы опровергнуть этот факт, а на людях он хорошо играет свою роль злодея. Возможно, чтобы не подпускать к себе людей слишком близко, что в какой-то степени даже похоже на меня.

Я взяла свою сумку, кинула дополнительно набросанные заметки в неё и пошла на выход, не став спрашивать разрешения, так как видеть его я совершенно не хотела, да и мне уже дали задание – нарыть ещё материала. В стенах офиса мне этого не сделать. Вообще, это вряд ли получится сделать в любом месте, куда бы я не пошла, но для меня нет ничего невозможного, что я и хочу доказать своему придурку-боссу, что бы он там ни придумал.