Читать книгу Преодоление лжи - Павел Амитов - Страница 5

В одном из образцово-показательных произведений социалистического реализма «Поднятой целине» Михаила Шолохова образцово-показательный коммунист – секретарь партийной ячейки Макар Нагульнов едва не пришиб своего односельчанина деда Щукаря, когда тот поинтересовался, какой ему выдадут портфель (должность), ежели он согласиться вступить в партию. Так это когда было… На рубеже двадцатых-тридцатых годов. Основные этапы карьерного роста всех президентов Украины пришлись на брежневскую пору. Диалектический круг давным-давно замкнулся. В тот период эволюция коммунистической партии в СССР стала наглядным примером того, что всякое явление неизбежно перерастает в свою противоположность. При Брежневе уже укоренилась практика, обладавшая силой закона: хочешь стать начальником, вступай в партию. А начальники в Советском Союзе – «белые люди», привилегированная каста. Беспартийных руководителей в стране не существовало. Разве что в виде редчайшего исключения. КПСС превратилась в стартовую площадку для карьеристов всех возможных мастей и расцветок. Совершенно не зря аббревиатуру КПСС расшифровывали как Карьеристическую партию Советского Союза.

Еще во времена усатого генсека – палача всех времен и народов – Устав партии превратился в обыкновенный пропагандистский и, учитывая реалии, совершенно демагогический набор невыполнимых норм и требований. Однако, объективности ради, стоит отметить: в двадцатых – начале тридцатых годов иногда соблюдались определенные приличия. Если некое нарушение партийных норм становилось известно «широким беспартийным массам» и вследствие этого казуса возникала необходимость кого-то примерно наказать, возмездие не заставляло себя ждать. Вот показательный пример. Директора совхоза сняли с должности и исключили из партии за то, что он использовал труд рабочего для мелкого ремонта у себя в квартире. В Союзе в те времена проводились масштабные партийные чистки. В основном из коммунистических рядов вычищались «инакомыслящие» – бывшие меньшевики, левые эсеры, социально чуждые лица, неспособные предъявить доказательства своего пролетарского происхождения. При дальнейших чистках от партии отлучали ершистых коммунистов, всякого рода «критиканов», позволявших себе не соглашаться с мнением начальства. При всем при этом под раздачу попадали и действительные штрафники – пьяницы, морально разложившиеся типы, охотники до присвоения социалистической собственности, хулиганы…

В эпоху знаменитого брежневского застоя использование труда подчиненных во благо начальства приняло массовый характер. Подобное спецобслуживание происходило, как правило, в рабочее время. Поэтому сия односторонняя «взаимопомощь» оплачивалась из государственного кармана. На многих крупных предприятиях существовали специальные «блатные» бригады, в основном обслуживающие родное начальство (ремонт квартир, строительство дач и пр.). Ну, а использование солдат срочной службы для всевозможных генеральских надобностей стало, как говорится, общим местом. Правда, и в семидесятые – восьмидесятые годы кое-кто из господ начальников обжигался. Но штрафниками оказывались совсем уже обнаглевшие и потерявшие всякое чувство меры стяжатели. И не самого высокого ранга. Если по закону за подобные «шалости» в деле расхищения социалистической собственности в особо крупных размерах рядовому гражданину грозила высшая мера наказания, то крупная номенклатурная единица отделывалась обычно снятием с работы и переводом на менее престижную должность с формулировкой «за использование служебного положения в личных целях».

У советской номенклатуры привилегии существовали всегда. Они являлись своеобразным подкупом аппаратчиков – пресловутых «кадров», которые по выражению Сталина, решали все. Таким путем генсек ВКП (б) создавал зависимую от привилегий среду, чиновничий номенклатурный фундамент, служивший ему надежной опорой. Еще (уже) во второй половине двадцатых годов Сталин давал нагоняй партийным руководителям высокого ранга, если среди их подчиненных обнаруживались номенклатурные работники, отказывавшиеся от привилегий. В те годы в рядах партии еще находились идейные коммунисты, пошедшие в революцию «за землю, за волю, за лучшую долю» для всего трудового народа, а не за кремлевскими пайками. После 1937—38 годов таких коммунистов в партии практически не осталось. Их не просто вычистили, их уничтожили физически.