Читать книгу Люди кода. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 7 - Павел Амнуэль - Страница 4

Предисловие.
Рафаид Нудельман.
Новые горизонты фантастики

Я мог бы ограничиться уведомлением, что открываемая читателем книга Павла Амнуэля рассказывает не больше, не меньше, как о приходе Мессии, и скромно отступить с сторону, предоставив книге говорить самой за себя. Я не сомневаюсь, что она сделает это с успехом, потому что захватывает с первой страницы и не отпускает даже после того, как ее закроешь. Но достоинства большой фантастики никогда не исчерпываются одним лишь увлекательным сюжетом и мастерским его развертыванием (что с лихвой присутствует и в романе П. Амнуэля). Не менее обязательным ее компонентом является пробуждаемая такой фантастикой мысль, и вот именно мысль, навеянную чтением этого романа, мне бы и хотелось донести до тех, кто читает эти строки.

По моему глубокому убеждению (за которым стоят десятилетия причастности к процессам, происходивших в советской и западной фантастике), роман П. Амнуэля открывает перед фантастикой совершенно новые горизонты. Он представляет собой то, что принято обычно называть «новым словом» в литературе. Сказать такое слово трудно в любом литературном жанре и вдвойне трудно в фантастике. Этот своеобразный жанр (я считаю его даже не жанром, а особым методом, параллельным реализму) всегда развивался по тем же законам, что и питающая его наука. Наука растет, как дерево: открытия в ней никогда не повторяются, а лишь служат точками ветвления новых отростков, новых направлений знания. Ни один ученый не возвращается к тому, что сделали его предшественники, – он принимает это за данное и строит новые гипотезы на основе уже известного знания. Так и фантасты, однажды выдвинув, к примеру, идею возможности путешествий во времени, принимают ее за уже известное и движутся дальше – сначала к парадоксу «временной петли», от нее – к идее «параллельных вселенных», помогающей преодолеть этот парадокс, затем – к параллельным вселенным уже вне зависимости от путешествий во времени и так далее.

Сказать новое слово в фантастике равносильно тому, чтобы выдвинуть нечто эквивалентное исходной идее путешествий во времени. Своим романом Павел Амнуэль не просто ввел в фантастику великий древний миф о Мессии – мифы использовались в фантастике бессчетное число раз. Но они всегда использовались всего лишь для сюжетных конструкций. Проще говоря, их всего лишь перелицовывали, сохраняя структуру и натягивая на нее современные научно-технические одежки. Одиссей странствовал не по Средиземному морю, а в космосе. Икар взлетал не на крыльях из перьев и воска, а на фотонной ракете. Но то, что происходило с Одиссеем и Икаром в дальнейшем, попросту повторяло то, что происходило с ними в мифе. Читатель ждал новой мысли, а получал старый сюжет.

В романе Амнуэля происходит, я бы сказал, совершенно противоположное. Миф о Мессии входит в роман одним лишь своим существом, самим фактом появления этого долгожданного пришельца в сегодняшнем мире. Но весь дальнейший сюжет, столь хорошо знакомый многим из еврейских источников или их пересказа, как бы выворачивается наизнанку. Нет войны Гога с Магогом, нет обещанного тысячелетнего царства добра и справедливости на Земле, нет вообще ни добра, ни справедливости. Есть – попытка глубокого, вдумчивого и убедительного анализа того, как бы мог развиваться древний миф на современной планете, в современном обществе, среди современных людей, во всей реальной сложности той жизни, которая нас окружает. Иными словами, попытка исследования того, как может повлиять на историю человечества некая внезапная и радикальная перемена условий человеческого существования. В этой (замечу, весьма удачной, впечатляющей) попытке всерьез работать с мифологическими и религиозными пластами нашего современного сознания я и вижу «новое слово», сказанное П. Амнуэлем в нынешней фантастике. На мой взгляд, это открывает перед ней новые творческие горизонты – доступную лишь фантастическому методу возможность освоения никогда ранее не осваивавшейся интеллектуальной проблематики, имеющей очень глубокую и актуальную значимость.

В прежние времена такую фантастику называли философской, на худой конец (опасаясь высокопарности) – социально-философской. История мировой фантастики знает не так уж много удачных попыток такого рода. Среди предтеч П. Амнуэля можно было бы назвать разве что замечательный, незаслуженно забытый роман Винниченко «Солнечная машина» или лемовское «Возвращение со звезд» (хотя последний очень быстро уходит от историософии и социологии к психологии локального человеческого конфликта). В романе П. Амнуэля есть и бытовой, и психологический, и социально-политический пласт, но все они вплетены в ткань воплощенного религиозного мифа грандиозных, общеисторических масштабов. Этот миф в его столкновении с действительностью непрерывно стоит перед сознанием читателя и понуждает его напряженно размышлять над происходящим, осмысляя как свою действительность, так и сам миф. Иначе говоря, перед нами – не только возрождение высокой социально-психологической фантастики, но еще и новаторская, подлинно философская литература, дерзко поднимающаяся до обсуждения самых кардинальных представлений религии.

Замечу в этой связи, что П. Амнуэль обсуждает проблемы именно еврейской религии. Это делает его книгу глубоко еврейской, я бы даже рискнул сказать – первой подлинно еврейской фантастической книгой, не по внешним приметам (имена и национальная принадлежность героев, место действия и т.п.), а по внутренней проблематике и ее историческим корням. Если бы примеру П. Амнуэля захотел последовать какой-нибудь фантаст из христианской или буддийской страны, ему пришлось бы написать такой же серьезный роман о втором пришествии Христа или Будды. В то же время роман Амнуэля имеет универсальное звучание. Это книга о том, как затронуло бы пришествие Мессии жизнь каждого отдельного человека и всего мира в целом. Атаковать такую проблему – крайне ответственная задача. Здесь легко впасть в любую из крайностей – пойти по пути бездумного облегчения сюжета или превратить книгу в религиеведческий трактат, заняться разоблачением религиозного «мракобесия» или ограничиться сатирическим осмеянием неготовности человечества к духовной «перестройке». Самый трудный, почти невозможный путь – честно и серьезно, не облегчая себе задачу, продумать все последствия заявленной фантастической гипотезы. Попробуйте сами представить себе, какие последствия вызвал бы приход Мессии, – и вы поймете, как это трудно. А теперь откройте лежащую перед вами книгу, и вы увидите, что Песах Амнуэль выбрал именно этот, самый трудный (но и самый плодотворный) путь.

Этот путь привел его к весьма нетривиальному переосмыслению того мессианского мифа, над которым столетиями размышляли его еврейские предки. Он привел автора к выводу, что реальное воплощение этого мифа предполагает нечто, радикально отличное от всего, что представлялось нашим предшественникам. Поэтому ему пришлось повести своих героев намного дальше, чем тысячелетнее царство Мессии на Земле, и даже дальше, чем может предположить самое пылкое (и тренированное предшествующей фантастикой) читательское воображение. И поэтому же вы не найдете в романе ни привычного оптимистического, ни привычного пессимистического финала. Вместо них вы найдете то, чего всегда ждете от большой фантастики, после ее приключений и головоломок, – финал неожиданный. Хотя и с беспощадной логичностью вытекающий из развития исходной гипотезы. «Что же это за финал?!» – нетерпеливо воскликнете вы, быть может. Я отвечу вам теми же словами, которые произнес немного выше: «А теперь откройте эту книгу…» И добавлю только: «Она того стоит».