Читать книгу Орден Власти - Павел Астахов - Страница 5

Часть первая
Дары волхвов
Глава первая
Мирский и Друбич

Оглавление

– Твои древние римы и османы давно пора закопать обратно в раскопки, чтобы нормальных людей не отвлекали от отдыха, – недовольным голосом пробурчала Эвелина, яркая блондинка модельной внешности.

Они сидели на краю бассейна, попивая коктейли, жених и невеста, Алексей Мирский и Эвелина Стоцкая. Мирский намеревался жениться на своей бывшей студентке. Он преподавал на историческом факультете университета, где женская половина доминировала, преподавал блестяще и однажды увидел ее – красивую до безумия девушку с ангельским лицом. Он сделал ей предложение – и тотчас получил согласие. Ну как можно отказать такому мужчине, профессору, с мужественным подбородком и втянутым животом?!

Эвелина, к слову, кроме красоты, больше ничем не выделялась. Особыми талантами не блистала, в аспирантуру попала по ходатайству какого-то высокопоставленного родственника из Министерства образования. Но всю глубину умственной серости своей невесты Мирский познал лишь в совместном отпуске в турецком городе Динаре. Он взял с собой Эвелину, считая, что в этой поездке девушка получит колоссальное удовольствие от многочисленных историко-культурных объектов. Но жестоко ошибся: избалованная родительскими деньгами девица за свою недолгую жизнь успела побывать в Греции, в Италии и в той же Турции, но только в Анталье, где пятизвездочный отель, море, веселые аниматоры и всё включено. А тут… захолустный городишко, отель – три звезды, маленький бассейн с водой сомнительной свежести и никаких светских развлечений.

В стародавние времена Динар назывался Келены, а в эллинистическую эпоху был переименован в Апамею Фригийскую. В последнее время оттуда стали поступать интересные находки от строителей и черных гробокопателей, начались археологические раскопки, а вскоре под курганом была обнаружена гробница, сложенная из бревен, покрытых древними росписями с батальными и мифологическими сценами. 479 год до нашей эры – разве можно такое пропустить?!

Мирского с детства влекли прошлые цивилизации, загадочные артефакты, наскальные рисунки и прочие атрибуты древности, а также войны, придворные ритуалы и тайные общества, всякие иллюминаты, розенкрейцеры и ассасины. Поэтому он и выбрал профессию историка. Эвелину же это мало интересовало – ей нужно было от жизни всё и сейчас. А история… Словом, тут, в Динаре, у них начались трения: Мирский бегал по раскопкам, а Эвелина томилась в отеле, периодически плюхаясь в бассейн и съедая очередную порцию мороженого под шампанское в гостиничном кафе.

– Там же изображены подвиги Геракла. Это нечто! – убеждал Мирский невесту, предлагая ей сходить на очередные раскопки.

– Геракл, Софокл, Пирамидокл, а счастья нет, – язвительно заметила Эвелина. – Тут неподалеку какой-то крутой найт клаб есть – давай съездим.

В их отношениях наметилась едва заметная трещина. По приезде из отпуска свадебные перспективы начали таять, а вскоре и совсем исчезли. Судьба толкнула Мирского в спину и совсем в другую сторону. А началось все в кабинете директора исторического музея, где Мирский возглавлял научный отдел. Шеф вызвал его к себе, они обсудили результаты научной работы музея за минувший квартал, а потом Алексею было предложено взять на работу новую сотрудницу, специалиста по древним войнам, холодному оружию и воинским искусствам. Мирский был вовсе не против такого сотрудника, но всегда набирал себе персонал сам, никто и никогда в этот процесс не вмешивался, а тут на тебе!

– Я как-нибудь сам разберусь со своими кадрами, – сказал Мирский, в упор глядя на своего начальника.

– Я вас прекрасно понимаю, – примирительно сказал тот. – Профессиональная гордость руководителя. Но тут особый случай: за нее попросили серьезные люди из серьезного учреждения, да и специалист она хороший, уж поверьте. Да пообщайтесь с ней! Думаю, что вы останетесь довольны. Кстати, ее зовут Марина Друбич, Марина Александровна, если хотите – это уж как вам будет угодно.

Когда Марина зашла в кабинет, Мирский на мгновение остолбенел. Девушка выглядела восхитительно: стройная фигура гимнастки или балерины, лицо с тонкими, изящными чертами, каштановые волосы, стянутые в две озорные косички, детская припухлость губ и глаза, как полупрозрачный крыжовник.

– Вы уже оформились, Марина Александровна? – спросил он.

– Да, все в порядке, – ответила Друбич.

– Тогда пройдемте в отдел – я вам покажу ваше рабочее место.

Комната, в которой находился отдел, была просторная, с высокими потолками, на столах царил рабочий хаос. На спинках стульев висели пиджаки и кофточки. Людей не было.

– Обеденный перерыв, – пояснил Мирский, предвосхищая вопрос Марины. – Это ваш стол, это ваш компьютер – обустраивайтесь. Кстати… – Алексей несколько замялся. – А вы, Марина, специалист по воинским искусствам в теории или на практике?

– И там, и здесь, – ответила Друбич невозмутимым тоном. – Надо продемонстрировать? – В ее зеленых глазах промелькнула легкая насмешка вместе со скрытой угрозой. Несмотря на кажущуюся хрупкость, тренированное тело девушки источало пружинистую силу.

– Вот это щит ромейской пехоты. – Она указала на щит, висящий возле кабинета начальника отдела. – А вот это клинок ассасина. – Она сняла со стенда кинжал. – И раз…

Друбич без всякой подготовки резко метнула нож, который воткнулся в середину щита и мелко задрожал.

– Да вы опасны, Марина! – искренне воскликнул Мирский.

– Опасна, – согласилась Друбич. – Но не для всех. Я могу приступить к работе?

– Да, конечно, – сказал Мирский слегка охрипшим голосом. Ему очень хотелось узнать, где учат такой боевой эквилибристике, но он умерил свое любопытство. Марина, видя замешательство своего начальника, пояснила, не дожидаясь вопросов:

– У меня отец был офицером спецназа и воспитывал меня как мальчишку. Много чему научил, даже стрелять из пистолета.

– Почему был? – поинтересовался Мирский.

– Он погиб в одной горячей точке. Давайте не будем об этом.

Алексей поручил Марине изучить артефакты и фотографии, привезенные из Динара, и написать научный отчет. Девушка быстро влилась в коллектив отдела, она оказалась контактной и отзывчивой.

* * *

В выходные дни Алексей уехал на дачу. Стоял апрель, природа просыпалась, бодрила и подвигала на активные действия. Он решил привести в порядок небольшой сад, который сам вырастил, чем очень гордился.

Выпив с дороги кофе и пройдясь по саду, Мирский взялся за обрезку малиновых кустов, и все бы хорошо, но какая-то досадная мелочь не давала ему покоя. Он привык к упорядоченному образу жизни, где все действия были заранее распланированы и доводились до логического конца. В пятницу он читал лекции в университете, потом зашел на кафедру, проконсультировал дипломника, потом заехал в музей и просидел над бумагами до полуночи. А рано утром, совершенно не выспавшись и туго соображая, уехал на дачу. Он забыл просмотреть электронную почту – Мирский вел обширную переписку, и случалось, надо было принимать быстрые и неожиданные решения. А здесь, на даче, напрочь отсутствовал мобильный интернет.

«Ладно, дела подождут до понедельника, – успокаивал он себя. – Вроде ничего срочного быть не должно».

Он не верил в предчувствия. А напрасно.

В понедельник, зайдя в свой кабинет, Мирский включил компьютер и просмотрел почту. Одно из писем его удивило. Писал отец Александр из Андреевского монастыря. Батюшка занимался историей раннего христианства, и они частенько дискутировали при встрече.

«Чего это он вдруг написал мне?» – удивился Мирский и начал читать текст письма.


Уважаемый коллега!

Уже минуло больше года, как мы последний раз встречались на симпозиуме, а потом спорили до хрипоты в ресторанчике на набережной, обсуждая противоречия в различных источниках Писания от Апостолов и разных апокрифических персонажей. Ты знаешь, я не догматик и в своих исследованиях пользуюсь различными источниками, которые могут быть не менее достоверны, чем общепризнанные. Ты, наверное, помнишь наш спор по поводу Четвертого волхва, Артабана. Я как раз закончил эпизод в своем трактате об его участии в некоторых событиях начала нашей эры, о которых ты вряд ли имеешь представление. Я имею в виду некий артефакт под названием «Орден Власти». Это не просто талисман, якобы приносящий удачу, а нечто большее – это сила, способная влиять на глобальные события в нашей истории, и сила эта находится в руках его обладателя. Но самому хозяину Орден в конечном итоге приносит страдания или безвременную кончину. Так вот… Артабан сумел донести «Орден Власти» до Спасителя. О его дальнейшей судьбе ходят противоречивые слухи, ну, да Бог с ним.

В процессе истории артефакт многажды переходил из рук в руки, когда добровольно, а когда и насильственно, временно выпадал из потока событий, но неминуемо возвращался и творил как добро, так и зло для народов. Хотя ты понимаешь, что добро и зло понятия для некоторых субъектов относительные – это с чьей точки зрения посмотреть.

Ты, вероятно, воспримешь все это как исторические байки, досужие псевдонаучные домыслы. Может быть, может быть… Я тоже так думал, пока не побывал в Ватикане, где досконально изучил путь Ордена, чуть ли не со времен Шумерского царства. Слишком много совпадений, коллега, слишком много… Но я не буду углубляться в детали в этом письме, а просто дам тебе при случае мой трактат. Я скоро его закончу. А потом обсудим.

Если со мной что-либо случится, то возьми мой научный труд у отца Епифания – я его предупредил. Почему я это пишу? В последнее время со мной начали происходить странные события, вернее, меня кто-то начал преследовать и требовать, чтобы я отдал им Орден. С чего он взял, что Орден находится у меня? Видимо, из-за той глупой статьи в газете. Мне начали поступать угрозы на электронную почту, а на днях меня зажала в подворотне какая-то странная девица в черном комбинезоне из кожи, приставила нож к горлу и потребовала отдать артефакт. Хорошо, что рядом оказались люди, и она отстала. Вот такие страсти. Не исключаю, что это «Братство Змеи», о котором я написал в своем реферате с подачи профессора Рыбникова. В процессе истории члены «Братства» несколько раз завладевали Орденом, хотя потом он пропадал, но неминуемо опять всплывал. «Братство» долгое время никак не проявляло себя, затихло, заснуло, а тут, внезапно, пробудилось, и, видимо, для этого есть веские основания. Смейся, смейся, но это не шутки. Я постоянно чувствую за собой слежку, даже спиной чувствую.

Навести меня в монастыре, когда будет свободное время.

Твой Александр.

* * *

Разговор по телефону:

– Это ты, Арнольд?

– Да я, Мастер.

– Что с артефактом?

– У священника его нет. Не нашли ни при нем, ни в его келье.

– Монаха надо ликвидировать – слишком много знает.

– Уже сделано – сам исполнил.

– Зачем сам в эти дела лезешь – нанял бы какого-нибудь уголовника.

– Так было удобнее, без лишних свидетелей и случай удобный представился. В келье у него находилась рукопись – научная работа про «Орден Власти».

– Ты забрал эту работу? Она может послужить ключом к поиску.

– Не было такой команды.

– Мог бы сам догадаться. Найди и забери.

– Слушаюсь, Мастер.

* * *

Мирского письмо озадачило и насторожило. «Какое-то томление духа, исторические парадоксы и софизмы… Но ведь угрозы-то и нападение реальны! Надо с этим разобраться». Ему нравился отец Александр своей научной пытливостью и критическим отношением к устоявшимся догмам.

Алексей пригласил в кабинет Друбич. Он часто приглашал ее для обсуждения спорных вопросов. Марина была умна, проницательна, умела быстро вычленить суть проблемы и найти быстрое решение.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Мирский, когда Марина прочитала письмо.

– Думаю, что это намного серьезней, чем думаешь ты, – сказала Друбич. – Письмо отправлено в пятницу, а сегодня понедельник. Если за человеком охотится серьезная структура, то два дня – это очень большой срок. Этот монах неопытен и беззащитен в подобных игрищах. У тебя есть его телефон?

– Где-то был… – Мирский засуетился. – Вот незадача! Не записал его в контакты. Где-то была бумажка… Сейчас, сейчас… – Он открыл ящик стола, покопался там и наконец нашел клочок бумаги.

– Вот! Сейчас я ему позвоню.

Мирский достал мобильный телефон.

Долго не отвечали, наконец в трубке раздался чей-то незнакомый голос.

– Слушаю.

– Это ты, Александр? Какой-то у тебя странный голос…

Мирский насторожился.

– Отец Александр трагически погиб – его убили.

В трубке замолчали.

– Как это убили?! – ахнул Мирский. – Этого быть не может… Как же так… Господи, какой ужас… Я ведь чувствовал… А с кем я говорю? Вы священнослужитель? Я могу услышать отца Епифания?

В ответ раздались короткие гудки. При повторном наборе никто не ответил.

– Ты слышала? – обратился Алексей к Марине.

– Надо ехать в монастырь. Прямо сейчас, – моментально отреагировала Друбич.

– У меня машина барахлит.

– Поедем на моей. Куда ехать?

– Андреевский монастырь.

«Накаркала», – с необъяснимой злобой подумал Мирский.

Вскоре они петляли по улицам города. Марина объезжала пробки по каким-то закоулкам, проходным дворам и арочным подворотням, поэтому они достаточно быстро добрались до монастыря.

– Ты слышала что-нибудь про «Орден Власти», «Братство Змеи»? – спросил Мирский, когда они вышагивали по территории монастыря.

– Не слышала, а читала, – немного подумав, ответила Друбич. – В архивах Аненербе. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что это за контора?

– Не надо. А кто тебя допустил к этим архивам?

– Один друг помог. Давай обсудим это в другой раз. – Друбич избегала каких-либо пояснений.

Отца Епифания они нашли в церкви Андрея Стратилата. Священник готовился к службе и имел весьма озабоченный вид.

– Мы коллеги отца Александра по научным изысканиям, – представился Мирский монаху, хотел что-то добавить, но тот его перебил:

– Отец Александр почил в Бозе.

– Знаю, к несчастью, знаю. Меня зовут Алексей Мирский, я возглавляю научный отдел в музее, мне Александр написал письмо перед… перед самой смертью, рекомендовал обратиться к вам, если с ним что-нибудь случится. В общем, речь о рукописи. Вы должны знать, о какой именно рукописи…

Алексей вопросительно посмотрел на Епифания. Взгляд монаха несколько потеплел.

– Да, он мне говорил про вас, господин Мирский. Но с рукописью помочь не могу. Тут вот какое дело…

Некто проник в келью отца Александра, переворошил вещи – видимо, что-то искал. Это произошло накануне гибели священника. Епифаний заглянул туда после убийства и увидел разбросанные по келье листы рукописи. Он их собрал и отнес к себе. На следующий день его посетил высокопоставленный чиновник из Министерства культуры, предъявил удостоверение и сказал, что рукопись отца Александра представляет собой большую культурную ценность и ее необходимо передать в министерство для изучения. Епифаний посоветовался с настоятелем и передал рукопись визитеру. Его звали Скворцов Михаил Семенович. Должность Епифаний не запомнил.

– А ноутбук отца Александра где? – поинтересовалась Друбич.

– Не знаю. – Епифаний пожал плечами. – В келье его нет. Может быть, воры забрали. Или следователи. Я с этим разберусь и вам сообщу. Дайте свой телефон.

Попрощавшись с отцом Епифанием, Марина и Алексей покинули монастырь.

– Может быть, на отца Александра в самом деле напали члены «Братства Змеи»? – спросил Мирский, уже сидя в машине.

– Вопрос на засыпку, – сказала Марина. – Может, и «Братство Змеи». Кто-то их навел, кто-то сильно заинтересованный. Хорошо, что трактат они не забрали. Их интересовало нечто другое…

– «Орден Власти»?

– А ты сомневаешься?

– Опасная вещица… Признаюсь, у меня пропадает желание разбираться в этой истории.

– Ну как же так, Алексей! Сразу сдался и лапки кверху? Ты же ученый! – Марина целенаправленно била по самолюбию Мирского.

– Ты права, я – ученый. – Мирский печально посмотрел в окно. – И вот о чем я думаю… Что не могут легионы, то сможет нагруженный золотом осел. Эта максима Юлия Цезаря работала еще до него и актуальна до сих пор. «Братство Змеи», если оно в самом деле существует, тут сработало быстро и жестоко. «Имя им легион» – так в Писании? Что-то мне подсказывает, что у Скворцова уже нет никакой рукописи. Она у «Братства». Как думаешь?

– Проверю, – ответила Марина. – Надеюсь, что это не так. Надо опередить «Братство». Я попробую уговорить Скворцова, чтобы он отдал рукопись нам. Да словами, словами буду уговаривать, – добавила она, поймав ревнивый взгляд Мирского. – Ты меня отправь в командировку, я и займусь этим делом. Не думаю, что это займет много времени.

– Ты слишком самоуверенна, – буркнул Мирский. – Меня не хочешь взять в компаньоны?

– Возьму, если понадобишься, – отрезала Марина.

Машина резко сорвалась с места, спугнув стаю галок. Всю дорогу до музея они молчали – каждый думал о своем. На следующий день Друбич на работу не явилась.

Скворцов

Мойша Ливерфарб с ранней юности слыл в Анапе забавным обалдуем, эдаким приморским плейбоем, любимцем женщин и прожигателем жизни. В процессе светских развлечений он умудрился закончить заочно педагогический институт, чем страшно развеселил свое разномастное окружение. «Тебе надо физруком идти, чтобы разрабатывать гибкость у доверчивых школьниц», – сказал Жора, известный в городе контрабандист. Учителем Мойша не стал, и даже не пытался им стать. Он продолжил развеселую, привычную жизнь, состоящую из карточных баталий на пляжах и в катранах, а также фуршетов в престижных ресторанах, где он эскортировал богатеньких дам бальзаковского возраста – имея фигуру Аполлона и черные кудри, скрывающие оттопыренные уши, он нравился женщинам всех возрастов, и они с удовольствием снабжали лучезарного плейбоя деньгами на карманные расходы. По ходу он занимался мелкой фарцовкой и контрабандой. Не жизнь, а малиновый компот.

А в смутные времена Мойшу занесло в политику. К тому времени он женился на дочке высокопоставленного чиновника из областного центра и сменил фамилию Ливерфарб на среднестатистическую Скворцов. Имя Мойша к новой фамилии как-то не клеилось, и Мойша превратился в Мишу. Михаил Семенович Скворцов. Нормальненько!

Новоявленная семья Скворцовых немедленно переехала в Краснодар, где властный тесть предоставил им квартиру, воткнув в самый верх жилищной очереди для нуждающихся граждан. Таким образом Мишу занесло в политику, вернее, его туда занес тесть, обеспечив место депутата в городском совете. Фарцевать Скворцов прекратил – не депутатское это дело, но карты не бросил, проигрывая семейный бюджет в расплодившихся казино. При этом набрал кучу долгов у людей, связанных с криминалом, – а тут никакой тесть не поможет. Уж неизвестно, чем бы закончилась эта карточная эпопея, но помог его величество случай.

В Краснодаре состоялся выездной симпозиум младореформаторов. На вечернем банкете в честь высокопоставленных гостей Миша познакомился с дочкой политического тяжеловеса, быстренько ее соблазнил и вместе с ней умотал в Москву. Там он сразу погрузился в политический аквариум с разнокалиберными хищными рыбами: от мелких пираний до акул. Его заметили, но на серьезного политика Скворцов явно не тянул – умишком не вышел. И все же благодаря хорошей внешности его приняли в перспективную политическую партию, протащили в депутаты и стали использовать в качестве радетеля за народное счастье. Миша вдохновенно произносил заранее заготовленные речи перед прессой и на митингах, привлекая внимание публики белыми штанами и модными галстуками.

Пользуясь связями, Скворцов пытался заняться крупным бизнесом. Но и здесь не срослось. Это же не шмоточная фарцовка! Ему много чего обещали, карманы его белых брюк должны были наполниться пачками долларов, но в брюках оставалось лишь то, что находилось там изначально.

Шло время, сменилась власть, появились новые лица, высокопоставленная дочка вышла замуж за какого-то ушлого журналиста, и Миша оказался на политических задворках. Вспомнив о педагогическом образовании, он вскочил на подножку уходящего трамвая, пристроившись в Министерство культуры на должность начальника отдела.

В прежние благодатные времена Скворцов часто посещал санаторий «Дубки», эдакий элитный клуб, спонсируемый для неясных целей одним из олигархов. Неясных для его посетителей. А именно там собирался компромат с целью дальнейшего шантажа: фиксировались участники, записывались разговоры и производилась скрытая видеозапись пикантных сцен. Кроме веселых застолий и покерных баталий в заведении регулярно проводились конкурсы красоты с участием девиц из модельных агентств. А потом девочки расходились по номерам для продолжения бесед, получая щедрое вознаграждение. Скворцова, по старой памяти, пускали в этот закрытый клуб, и он частенько зависал там, наслаждаясь всеми прелестями жизни.

В один из дней к нему в кабинет зашел некий господин в отменном костюме салатового цвета, в модных очках и с рыжей шевелюрой. Никаких встреч у Скворцова на это время запланировано не было. Незнакомец плюхнулся в кресло, закинул ногу на ногу и широко улыбнулся. Мишу передернуло от подобной наглости, он хотел что-то сказать, но визитер успел это сделать раньше.

– Не сердитесь, достопочтимый Михаил Семенович. Я уверен, что после моего предложения вы будете крайне удивлены и польщены.

– Какое еще предложение? Вы кого представляете? – спросил Скворцов.

– Фонд реанимации древних культур, – сказал незнакомец и сладко причмокнул. – Не слышали о таком? А это и не важно. Я слышал, что вы, Мойша, в последнее время сильно поиздержались, и это можно понять, зная неугасимый огонь вашей творческой натуры. Не хотите ли поправить свое материальное положение, и не слегка, а весьма весомо? Кстати, меня зовут Арнольд, просто Арнольд.

Скворцов насторожился: «А не провокация ли это?» Он регулярно оказывал услуги представителям творческой интеллигенции за определенную мзду, но этот Арнольд явился без всякой рекомендации. «Не похож на сыскарей. Такая старомодная витиеватая речь… Эти так не умеют».

– Да не бойтесь, Мойша. – Улыбка визитера была безгранична. – У нас столько компромата на вас, что при нашем желании вы бы уже давно шили варежки где-нибудь в Соликамских лагерях. А тут плевое дело.

– Какое дело? – Скворцов почему-то сразу поверил этому странному господину.

– Нужно забрать одну историческую рукопись из Андреевского монастыря. Ее автор трагически погиб, а рукопись лежит мертвым грузом и может пропасть. Заберите ее якобы для нужд вашего министерства и передайте нам. За это вы получите… – Арнольд назвал сумму, от которой у Миши зачесались глаза. – А это аванс! – На столе появилась нераспечатанная пачка долларов. – Берите, не стесняйтесь.

– А как скоро я это должен сделать? Мне через час нужно быть на совещании у министра.

– Чем скорее, тем лучше. Я буду вам позванивать. Всех благ и удачи.

Арнольд поднялся, еще раз широко улыбнулся и покинул кабинет.

* * *

Модельное агентство «Джульетта» находилось в центре города, но не на главной улице, а в лабиринте переулков и дворов. Кому надо, тот найдет. И охотниц продать свою молодость и красоту, как виртуально, так и физически, было предостаточно. Наткнувшись на рекламу в интернете, сюда слетались бабочки со всей России в надежде на легкие деньги, беззаботную жизнь и выгодное замужество. У некоторых эти сладкие мечты сбывались, но далеко не у всех. Агентство участвовало в конкурсах красоты: «мисс Москва», «мисс Россия», «мисс Вселенная», мисс, мисс, мисс… Но это эпизодически. А регулярно «Джульетта» оказывала эскорт-услуги богатым господам, как местным, так и зарубежным.

Марина Друбич, покружившись по закоулкам, остановила машину возле солидного здания сталинской постройки, у подъезда которого висела табличка с надписью «Модельное агентство «Джульетта».

«Скромненько и со вкусом». Марина усмехнулась, преодолела несколько ступенек и, зайдя внутрь, тут же натолкнулась на охранника.

– Мне назначено, – сказала Друбич.

Тот оценил внешность посетительницы: короткая плиссированная юбчонка, едва прикрывающая стройные ноги, кожаная курточка и волнистые волосы, раскатанные по плечам, – и равнодушно кивнул головой.

Зайдя в кабинет хозяйки заведения, Марина представилась:

– Меня зовут Марина Друбич. Вас должны были предупредить.

– Да, да, предупредили, – моментально отреагировала увядающая, но еще красивая женщина, видимо, из бывших. – Что вы хотите?

– Принять участие в конкурсе «Мисс Очарование», который вы проводите завтра в санатории «Дубки». Мои внешние данные удовлетворяют запросам?

Хозяйка охватила Марину опытным взглядом закройщика.

– Вполне. Только одежду надо поменять – не в формате. Нужно вот так…

После подробной консультации Друбич покинула кабинет.

* * *

Зал ресторана был оформлен с помпезной безвкусицей. Для проведения конкурса красоты соорудили подиум, покрытый ковровой дорожкой. Публика выпивала и закусывала в предвкушении увлекательного перформанса. Наконец заиграла тихая музыка, и на подиум начали выходить участницы.

Зал ликовал. Официанты носились как угорелые, на них махали руками, чтобы не мешали наблюдать за конкурсом.

Марина выступила одной из последних и, судя по аплодисментам, понравилась присутствующим мужчинам. Конкурс закончился, жюри подвело итоги и приступило к чествованию победительниц. Друбич не попала в их число, но ее это не волновало, перед ней стояли другие задачи.

После процедуры награждения Марина подошла к Скворцову.

– Я могу составить вам компанию? – спросила она его.

– Почему бы и нет? – воскликнул Миша, бросив оценивающий взгляд на девушку. – Прошу вас! Вот икорка, устрицы, шампанское…

Скворцов шиковал, получив аванс от Арнольда.

Марина села на стул напротив и пригубила шампанское.

– Вас зовут Михаил? Я видела вас по телевизору.

– Точно так, – согласился Скворцов. – А вас… тебя… Давай на «ты».

– Я Марина или Маша. Как тебе будет угодно.

– Лучше Маша, лучше так, – согласился Скворцов. – Здесь как-то шумно, неуютно, – продолжил он стандартную процедуру соблазнения. – Может быть, переместимся ко мне в номер? Посидим, поговорим… Ведь нам есть о чем поговорить?

– Безусловно, – тут же согласилась Марина. – Пошли.

Номер имел специфическую меблировку: широченная кровать, два кресла, журнальный столик, большое зеркало и вешалка для одежды.

Скворцов тотчас запер дверь на ключ и спрятал его в карман пиджака. Он всегда был осторожен и недоверчив.

Маша встала у окна, любуясь красивым пейзажем. Скворцов плеснул в бокалы виски, подошел к Марине.

– Ну что? За тебя, моя хорошая, – сказал он, протягивая бокал. – Выпей. Расслабься. И перейдем к делу… Ты ведь не случайно сюда пришла?

– Не случайно, – согласилась Марина.

– И мне так показалось, – вкрадчиво произнес Скворцов. – Новенькая? Раньше я тут тебя не видел… Чем занимаешься?

– Наукой.

Скворцов натянуто рассмеялся:

– Я так и понял. Хороший юмор… Ты свою сумочку на стол положи, а то так в нее вцепилась, будто у тебя там бомба.

– Нет, – совершенно серьезно возразила Друбич. – Бомбу сюда пронести невозможно. Через рамку не пройдешь, охрана сразу засечет.

– Вот я тоже об этом подумал… Ты меня не бойся, – мягче добавил Скворцов. – Я девочек не обижаю. Больно им не делаю. И очень, очень щедро им плачу.

– А я и не боюсь тебя, – пожала плечами Друбич. – С чего ты взял, что я тебя боюсь?

– Замечательно, – вздохнул Скворцов. Лицо его немного покраснело, глаза заблестели. – Тогда покажи, что умеешь.

– Ладно, – согласилась Друбич, опустила руку в сумочку, вынула оттуда пистолет и направила ствол в грудь Скворцова. – Например, хорошо стреляю из этой штуковины.

Друбич смотрела, как бледнеет лицо Скворцова, как на его лбу выступают крупные капли пота.

– Он пневматический, сделан из многослойного стекла и упрочен методом низкотемпературной ионообменной диффузии, – добавила она таким ровным голосом, словно читала лекцию. – Заряжен иглами из биосовместимого пластика, который быстро разлагается в организме человека. Иглы заполнены нервнопаралитическим ядом… Эту штуку не видит ни один металлодетектор.

– Э-э-э, – изменившимся голосом произнес Скворцов, – девочка… так не надо… Я же не сделал тебе ничего плохого. Мы можем мирно разойтись. Мне, в принципе, от тебя вообще ничего не надо. Я ведь тебя даже пальцем не тронул…

– Зато мне от тебя кое-что надо, – перебила его Друбич.

– Конечно! – оживился Скворцов. – Я дам тебе денег. Правда, налички у меня с собой не так много…

– Ключ от номера! – приказала Марина.

– Что?

Она чуть отвела ствол в сторону и нажала на спусковой крючок. Пистолет издал короткий тихий свист, и в подушку со скоростью молнии вонзилась бежевая игла.

Скворцов покосился на подушку и торопливо вытащил ключ.

– Кидай!

Он кинул. Марина поймала и, продолжая держать Скворцова на мушке, попятилась спиной к двери.

– Елки-палки, – с облегчением произнес Скворцов, – да я бы проводил тебя сам, зачем такие сложности…

– Заткнись! – оборвала она его. – Я с легкостью могу тебя сейчас убить. Минимум до утра никто не найдет твой труп. И этого времени мне будет достаточно, чтобы незаметно уйти отсюда.

Миша понял, что девушка не блефует.

– Не надо! Давай поговорим…

– Мне нужна рукопись! – снова перебила его Марина.

– Что? Какая еще рукопись?

– Которую ты унес из монастыря. Она ведь тебе не нужна, ты собираешься ее кому-то продать. Уже и аванс наверняка получил.

– Постой… – пробормотал Скворцов. – Я ничего не понимаю. О чем ты говоришь? Ты вообще кто?

– Звони! – приказала Друбич, положила на стол свой смартфон, толкнула его, тот заскользил по столу и оказался рядом со Скворцовым. – Звони кому надо, чтобы рукопись подвезли прямо к воротам этого балагана.

– Но она в сейфе, а ключи…

Марина выстрелила еще раз. Игла со свистом впилась в клапан бокового кармана пиджака Скворцова.

– О, блин! – невольно выругался он, глядя на торчащую иглу как на скорпиона. – Она же отравит мне весь костюм! Ну зачем же ты так…

Он скинул пиджак с себя и отскочил от него в сторону.

– Хорошо, хорошо, – забормотал он. – Я позвоню. Рукопись подвезут. Только не надо больше стрелять этой гадостью…

Через час прозвучал ответный звонок. Звонил человек, доставивший рукопись к воротам санатория.

– Теперь выходим, – приказала Марина и ткнула стволом Скворцову между лопаток. – Обними меня… Да нормально обними, что ты как деревянный! Вперед! Надеюсь, не надо напоминать, что мой палец на спусковом крючке? Я тебя сразу отпущу, как только получу рукопись. Обещаю.

Они спустились вниз. Охрана проводила их насмешливыми взглядами.

* * *

Мирский даже не поинтересовался, каким образом Марина добыла рукопись, решив, что такая женщина кого хочешь уговорит.

Некоторое время спустя Скворцов был убит прямо в центре Москвы тремя выстрелами из пистолета. Убийцу поймали. Им оказался мигрант из Таджикистана. Заказчика он назвать не смог – вся переписка и денежные транши велись по Сети из интернет-кафе, находящемся в Варшаве.

* * *

Разговор по телефону:

– Что с рукописью, Арнольд?

– Самому из монастыря забрать ее было сложно. Я привлек одного афериста из Министерства культуры. Рукопись он изъял, но…

– Не тяни! Что «но»?!

– На него напала какая-то девица по имени Марина и отняла рукопись. Прямо в санатории.

– Что за девица, выяснил?

– Пока нет… За собой мы подчистили, афериста стерли чужими руками. Нужно, чтобы Инга сменила место дислокации – по делу ведется серьезное следствие. Пускай она прибудет сюда – может понадобиться ее помощь.

– Хорошо. Инга прилетит завтра. Найдите эту Марину, заберите рукопись, но будьте осторожны – девица может быть не одна.

– Слушаюсь, Мастер.

* * *

– А ты слышала, что этого Скворцова из Минкульта, ну, который рукопись из монастыря забрал, убили? – спросил Мирский.

– Слышала, – задумчиво сказала Друбич.

Они сидели в кабинете. Перед ними лежала растрепанная пачка машинописных листов.

– А ты не думаешь, что эти ребята и нас достанут? – не унимался Мирский.

– Непременно достанут. Мало того! Они уже узнали мое имя и телефон. Но игра стоит свеч, поверь мне.

– Эх, все-таки зря мы влезли в это дело! – Мирский безнадежно махнул рукой.

– Зря не зря, а назад дороги нет. Даже если мы отдадим им рукопись, они все равно нас ликвидируют. Как Скворцова.

Все это Марина произнесла спокойным и даже безразличным тоном.

– Ты спокойна, ты просто убийственно спокойна! – воскликнул Мирский.

– А что я должна? Рыдать и плакать? Будем принимать превентивные меры. Я об этом позабочусь. Ладно, давай лучше почитаем рукопись, из-за которой уже два человека лишились жизни. – Марина взяла пачку. – Некоторые листы отсутствуют, другие порваны или заляпаны какой-то краской. Я тут отобрала полностью сохранившийся фрагмент… Смешно! Он все это печатал на машинке. Прошлый век.

Орден Власти

Подняться наверх