Читать книгу Будет по-моему. Убеждай и побеждай - Павел Астахов - Страница 4

Для общего понимания истоков профессии, того, как развивалась адвокатура и почему именно адвокатскую деятельность мы можем связать с искусством убеждения и навыками ведения переговоров, стоит обратиться к истории адвокатуры и тому, что происходит с этим институтом в наши дни.

В России адвокатура появилась после реформ Александра II. Это стало возможно благодаря обновлению судебной системы, радикальным изменениям процесса. Ранее судопроизводство носило исключительно письменный характер, никаких публичных выступлений не предусматривалось, так же как и сроков рассмотрения дел. Судиться могли до бесконечности, а весь процесс сводился к тому, что люди заносили деньги, а в сельской местности не брезговали и продуктами, тому, кто принимал бумаги в суде, и судье, ведущему дело. Как мы помним, в бессмертной комедии Н.В. Гоголя «Ревизор» местный судья Ляпкин-Тяпкин брал взятки борзыми щенками, что считалось в порядке вещей.

Результатом масштабных реформ Александра II стало принципиальное изменение сложившихся и укоренившихся многовековых порядков, весьма далеких от классического понятия гласности, состязательности, объективности Правосудия. В изменившейся социальной и правовой реальности необходимо было создать новый институт, который позволил бы обеспечить относительную устойчивость вновь созданной судебной системы. Этим институтом и стала адвокатура – сословие присяжных поверенных.

Правильно сделанный выбор не замедлил отозваться появлением целой плеяды ярких и талантливых юристов. Уже через несколько лет на авансцену российской адвокатуры выходят такие блестящие ораторы, ученые, исследователи, как Дмитрий Васильевич Стасов, Александр Иванович Урусов, Владимир Данилович Спасович, Анатолий Федорович Кони, Федор Никифорович Плевако, Николай Платонович Карабчевский. В качестве дополнительной информации, которая будет способствовать вашему развитию как переговорщика, я рекомендую ознакомиться с трудами этих искусных ораторов, их биографиями и профессиональной деятельностью. К концу XIX века адвокатура в Российской империи блистала в судах. Благодаря открытому, гласному, устному процессу у адвокатов появлялась возможность работать на публику, применять различные психологические приемы для убеждения в судах. Такую возможность имели и активно работающие в это время суды присяжных. Люди приходили в суды и слышали адвокатов, которые ярко выступали, доносили мысли доходчиво и открыто, не стеснялись формулировок – это впечатляло.

Фактически, выступая против государственного обвинения, адвокаты открыто противостояли государству, что было новинкой в публичной жизни Российской империи.

Речи великих адвокатов вызывали огромный интерес в обществе. Например, на выступление в судах корифея публичной адвокатуры Ф.Н. Плевако собирались как на спектакли, потому что он приводил невероятные примеры, проявлял высший уровень искусства убеждения, безупречно владел словом и виртуозно выигрывал в судах.

В качестве примера такого проявления искусства убеждения в суде можно привести дело пожилой владелицы лавки, закрывшей ее на 20 минут раньше положенного, что являлось преступлением. Мэтр отечественной адвокатуры нарочно опоздал на заседание и уточнил время на своих часах, часах судьи и прокурора. Выяснилось, что у каждого из них на часах было разное время. На основании этого он выступил с речью, в которой высказал следующую позицию: если у таких серьезных и образованных людей с хорошими часами, как судья, прокурор и адвокат, часы показывают разное время, то не могла ли пожилая малограмотная женщина добросовестно заблуждаться и не знать точного времени? Посовещавшись минуту, присяжные заседатели оправдали женщину.

Другим примером яркого и в то же время лаконичного и убедительного выступления Ф.Н. Плевако в суде является дело пожилого священника, который обвинялся в воровстве. Священник во всем сознался, и Плевако долго думал над тем, как выступить перед присяжными. Он вышел к ним и произнес довольно короткую речь, основной мыслью которой являлась простая истина – этот пожилой священник на протяжении всей своей жизни отпускал людям их грехи, посвятил себя этой миссии, неужели нельзя всем вместе отпустить ему лишь один грех. Священник также был оправдан. И это лишь малая часть примеров мастерства одного из великих адвокатов.

Еще одним примером того, как при помощи неюридических аргументов удалось убедить суд в невиновности человека, является дело Корнея Чуковского, которого привлекали к ответственности за оскорбление Императорского Величества в 1905 году. Тогда он еще не был детским писателем, а был журналистом. В сатирическом журнале «Сигнал» он опубликовал несколько заметок, в которых, как посчитало следствие, был оскорблен император Николай II. Адвокат Оскар Грузенберг своей речью убедил суд оправдать Чуковского. Он предложил представить, что нарисует на стене осла и кто-то из прохожих внезапно, ни с того ни с сего, крикнет, что он рисует прокурора Камышанского, который в тот момент поддерживал обвинение против будущего великого детского писателя. И задал вопрос: кто же в таком случае оскорбляет прокурора – он, нарисовав осла, или тот прохожий, увидев в этом осле прокурора и связав два этих образа? Этот пример он переложил на ситуацию с Чуковским: в своих заметках он и не думал оскорблять императора, оскорбление почему-то увидела сторона обвинения – их и нужно привлекать в таком случае за оскорбление Его Императорского Величества. После столь наглядного примера нелепости предъявленных обвинений Чуковский был оправдан.

Казалось бы, в приведенных примерах применены аргументы абсолютно неюридического характера, но они работали как в то время, так и работают сейчас. Складывается впечатление, что не так уж обязательно постигать основы юриспруденции, разбираться в нормативных правовых актах, достаточно быть умным, развитым человеком, знать азы психологии, иметь широкий кругозор, острый язык, ясный ум – кажется, что именно это залог успеха. На самом деле в основе всего этого стоят глубокие знания и огромный опыт, который накапливается годами.

В этой связи стоит напомнить слова великого оратора и юриста Марка Тулия Цицерона – «адвокат растет с делами». Эта истина универсальна на все времена: от древнеримской до будущей цифровой цивилизации.

Отметим, что законы и условия жизни российской монархии подразумевали жесткое пресечение всякого вольнодумства и оппозиции, но именно конец XIX века и начало XX ознаменовались появлением многочисленных революционных движений, кружков, групп и партий. К. Маркс уже пишет «Капитал», призрак коммунизма вовсю бродит по Европе, революционные веяния эпохи не способствуют укреплению власти императора.

Несмотря на то что адвокатов эти веяния практически не касались, они в первую очередь были профессионалами и стояли на защите принципов верховенства права, государство ошибочно принимало эти сигналы за выражение неуважения к власти и в определенной степени проявление оппозиции. Государство все больше видело в деятельности адвокатов опасность. Выступая в судах открыто и публично, адвокаты, по сути, клеймили государственное обвинение, несовершенную государственную машину в лице зарвавшихся чиновников: жандармов, следователей, прокуроров. Все это расценивалось недальновидными правителями как прямая критика существующего режима, что, естественно, являлось ошибкой.

Одно дело – преследовать тех, кто расклеивает листовки, подговаривает рабочих, крестьян, матросов и солдат на мятеж, другое дело – преследовать сословие присяжных поверенных, которое профессионально выполняло свой долг, свою миссию. Все это в конечном итоге привело к тому, что стали появляться первые дела против адвокатов. Адвокатскому сообществу не раз приходилось демонстрировать сплоченность и вставать на защиту интересов представителей своего сословия. Ярким примером может служить, например, «Дело Бейлиса», которое затем переросло в так называемое «Дело 25 адвокатов», – дело об уголовном и дисциплинарном преследовании представителей адвокатского сообщества Санкт-Петербурга, выразивших свое негативное мнение о складывающейся ситуации при расследовании жестокого убийства, открыто заявляя, что государство извращает основы правосудия, пытаясь перекладывать вину за прорехи следствия на защитников.

В период роста накала либеральных настроений в предреволюционной Российской империи власть ошибочно трактовала позицию адвокатов, видя в ней опасность.

Адвокаты были ложной целью. Необходимо было сосредоточиться на реальных революционерах, террористах, мятежниках и заговорщиках. Государство и его представители все глубже заблуждались, забывая о том, что адвокатура – это законный институт, представители которого не являются подпольщиками-революционерами.

Адвокаты всеми силами пытались показывать, что законность состоит в том, чтобы выслушать мнение каждого, чтобы в рамках открытого и гласного процесса, изучив доказательства как обвинительного, так и оправдательного характера, вынести справедливое решение.

Ведь если обвинение не выдерживает проверок оправдательными аргументами – оно незаконно.

Основной принципиальный вопрос заключается в том, к каким стандартам в сфере защиты прав стремится государство. Ведь чем выше уровень мастерства адвокатов, тем выше должно становиться качество работы прокурора и суда. Как известно, в результате революции Россия пришла именно к низким стандартам. С 1917 года, с момента принятия советской властью Декрета о суде № 1, по 1922 год, до момента принятия Положения об адвокатуре, институт поверенных присяжных был фактически ликвидирован. В этот период времени практически любой гражданин мог выступать в качестве защитника в суде, стирались все требования, качество защиты порой опускалось до нуля. До начала формирования советской адвокатуры ситуация была крайне плачевной.

Суды послереволюционного времени были олицетворением самых низких стандартов защиты. Никаких адвокатов и обсуждений: собирались и принимали решение о том, что человек – враг народа. Решения принимались не по закону, а по убеждению и в соответствии с «революционной необходимостью». Ей на смену приходит еще один квазипроцессуальный принцип – понятие «социалистическая законность».

Но ведь законность не может быть социалистической, капиталистической или какой-либо еще – она единая, потому что закон – единственный эталон, уравнивающий всех людей, вне зависимости от их национальности, благосостояния, профессии, политических убеждений и прочих факторов.

Если обратиться не только к опыту и практике российской адвокатуры, но и к международным истокам, то в других государствах адвокатура зародилась гораздо раньше. Например, когда мне пришлось работать в Испании, я видел традиционную испанскую адвокатуру, сложившуюся несколько сот лет назад. В период работы во Франции я узнал, что французская адвокатура существует там с XIII столетия. Общепринято считать, что сословие адвокатов Франции появилось в 1270 году благодаря «Учреждениям Людовика Святого», где адвокатура впервые упоминается как единая профессиональная корпорация. Однако как таковые адвокаты на французских территориях появились гораздо раньше. Некоторые ученые утверждают, что это произошло в 600—700-х годах. Французская адвокатура пережила не менее сложные времена, чем российская, пройдя через революционные потрясения и гонения, но от этого стала лишь сплоченнее и в итоге крепко упрочила свои позиции в системе правосудия и защиты гражданских прав французского народа. Ее основной девиз, «Свобода и независимость», является базовым принципом для торжества справедливости и правосудия.

Сплоченность, взаимовыручка и единство в адвокатском сообществе, о которых упоминалось ранее, служат примером надежности и крепости корпорации для всей мировой адвокатуры как одного из основных институтов гражданского общества.

Например, французские адвокаты проявили стойкость и сплоченность во время суда над женой последнего французского монарха Людовика XVI Марией-Антуанеттой. Этот процесс вызвал большой ажиотаж в обществе, так как судили и казнили не кого-нибудь, а королеву. Учитывая условия, при которых под революционную гильотину мог попасть кто угодно, адвокаты, защищавшие Марию-Антуанетту, были одними из главных кандидатов на расправу после ее осуждения и казни. Тогда адвокатское сообщество Франции заступилось за своих коллег, обратившись с письмами в трибунал, а также в Национальный конвент, настаивая на том, что адвокат не может быть привлечен к ответственности за позицию, которую он занимает по делу своего подзащитного, – это противоестественно и противоправно.

Особенно парадоксально, что, как и в случае с Великой французской революцией, отцами которой принято считать Жоржа Жака Дантона, адвоката в Королевском совете, и Максимилиана Робеспьера, адвоката из Артуа (область на северо-востоке Франции), Октябрьскую революцию в итоге возглавил бывший помощник адвоката Владимир Ульянов. Они же и выступили главными гонителями независимой адвокатуры после революции.

Возможно ли, чтобы адвокаты, уходящие в политику и занимающие самые высокие посты в государственной иерархии, отступали от фундаментальных принципов законности и справедливости и по сути превращались в антиподов – оборотней?!.

Сегодня, выбирая профессию адвоката, необходимо осознавать ее специфику. Интересное наблюдение в этой связи: если 20 лет назад я заходил в студенческую аудиторию и спрашивал о том, хочет ли кто-то стать адвокатом, большинство студентов поднимали руки, сейчас поднимают руки максимум 5—10 человек в аудитории в 300 человек. Складывается впечатление, что этот пример олицетворяет падение престижа профессии, но это не так. Подобная ситуация – это отражение состояния нашего общества, политической и экономической ситуации, принимаемых и исполняемых законов. Сейчас, как никогда, профессия адвоката очень сложна. Сегодня мало быть талантливым оратором, отлично знать юриспруденцию, право, психологию, финансы. Помимо этого, нужно иметь определенный авторитет и зачастую нужные связи. Как говорится в одной поговорке: «Одни адвокаты знают закон, а другие судью». Так, конечно же, быть не должно. Адвокат должен расти не со знакомствами, а с делами.

Но, к глубокому сожалению, в последнее время складывается такая ситуация, при которой выгоднее быть не адвокатом, а просто практикующим юристом, потому что адвокат – это квотируемая и жестко регулируемая профессия, подразумевающая целый ряд ограничений, возлагаемых на членов сообщества: соблюдение кодекса профессиональной этики, выполнение договорных обязательств, исполнение присяги, сохранение адвокатской тайны, страхование ответственности, обязательное членство в адвокатской палате, подчинение решениям Совета палаты, который имеет право привлекать адвоката к ответственности за ненадлежащее исполнение своих обязательств и допущенные нарушения. А если выбираешь путь вольно практикующего юриста – это путь свободы. Можно назвать себя поверенным, защитником, консультантом, советником, открыть в любой форме контору, и даже не одну, не соблюдать никакого кодекса этики, адвокатской тайны, политики гонораров (среди адвокатов считается неэтичным работать за гонорар успеха – суды, как правило, становятся на сторону клиентов, при этом юрист без статуса адвоката в этом аспекте ничем не связан). Более того, немало таких «вольных советников» и вовсе не имеют юридического образования. Именно поэтому не один раз мне встречались люди, которые прошли через такие «юридические конторы»: сперва им обещали, «гарантировали», обирали – и в итоге не выполнили почти никаких обещаний. После таких неудач люди, как правило, приходят к настоящему адвокату и просят помочь. Но к этому моменту у них уже нет ни денег, ни надежды, ни веры, ни перспектив, так потеряно самое драгоценное – время для выстраивания защиты и правовой позиции.

В России адвокатов на всю страну около 80 000 – это квотируемая работа: необходимо сдавать квалификационный экзамен, нужны практика, соответствие определенным требованиям. При этом людей с юридическим образованием у нас очень много – на протяжении последних 10 лет ежегодно вузы выпускали более чем по 200 000 юристов. Поэтому существует огромное количество юридических контор, которые не являются адвокатскими образованиями, работают и часто процветают. Нашими законодателями предпринималось несколько попыток урегулирования этой ситуации – были инициативы разрешить практиковать в судах исключительно адвокатам, ввести адвокатскую монополию, но эти инициативы на данный момент не реализованы. Сравнивая сложившуюся ситуацию в сфере адвокатуры и оказания правовой помощи гражданам в мировом пространстве, можно сказать, что мы находимся на уровне некоторых стран третьего мира. Практический опыт работы в Испании, Франции, Великобритании, США однозначно доказывает, что должен существовать совершенно иной принципиальный подход. Например, в США невозможно представить себе ситуацию, когда в суд интересы какой-либо компании или гражданина приходит представлять не адвокат, а простой юрист. Его еще на стадии подачи заявления отсекут и посоветуют приходить после сдачи квалификационного экзамена и получения лицензии. И это правильный подход. В США более миллиона адвокатов – разница с РФ более чем существенная. Поэтому сегодня существуют две основные позиции относительно развития адвокатуры в России. Сторонники первой считают, что нужно ввести адвокатскую монополию и разрешить практиковать в судах исключительно адвокатам. По мнению приверженцев второй позиции, следует дать возможность всем юристам получить статус адвоката. Но если все будут адвокатами, то сам институт адвокатуры может претерпевать серьезные изменения.

С другой стороны, статус адвоката гарантирует совсем другой подход по отношению к клиенту и его правам, повышаются ответственность и уровень защиты.

Пока же планируется постепенный переход к получению всеми практикующими по оказанию юридических услуг юристами статуса адвоката до 2025 года.

Вопрос перспективы развития адвокатуры в России по-прежнему является дискуссионным, но, каким бы ни было будущее, хорошему правозащитнику не обойтись без навыков ведения переговоров и искусства убеждения в своей деятельности – это важные составляющие успеха.