Читать книгу Преступление Галилея, или Оболганный Аристотель - Павел Айдаров - Страница 5

Воспитанник Аристотеля Александр Македонский, как известно, прославился завоеванием больших территорий. Однако после его смерти созданная империя распалась на отдельные царства, одним из которых стал Египет. Столицей Египта был основанный Александром Македонским город Александрия. Именно этот город и стал вместо Афин новым центром научной жизни. Произошло же это благодаря династии Птолемеев, которые правили Египтом на протяжении IV – I вв. до н. э. и всячески поощряли интерес к наукам. В Александрию в то время съезжались учёные со всего Средиземноморья, там была собрана огромная библиотека, в которой хранилось около 400000 свитков (23, с. 153). Наиболее весомыми представителями астрономии данного периода являются Гиппарх и Птолемей. Первый, хоть и не проживал в Египте, но периодически его посещал, второй же принадлежал к тем, кто переехал в Александрию, (из Птолемаиды) и прожил там значительную часть своей жизни.

Одним из важнейших достижений древней астрономии стало учение об эпициклах, которые были призваны объяснить периодическое возвратное движение планет: астрономы наблюдали, что планеты движутся, потом останавливаются, затем происходит обратное движение, после вновь остановка и продолжение прежнего пути. Под эпициклом имеется в виду малый круг движения планеты, центр которого совершает движение уже по большому кругу вокруг Земли – деференту. В рамках геоцентрической модели, предполагающей неподвижность Земли, по-иному объяснить возвратное движение планет, пожалуй, было и нельзя. В гелиоцентрической же модели Коперника была выработана совершенно другая, уже не подлежащая сомнению, трактовка данного явления.

Нечто подобное эпициклам встречается ещё во времена Платона и Аристотеля. Из книги же Птолемея мы знаем, что проблемами эпициклов занимались «различные математики, а также Аполлоний Пергский2» (39, с. 373). Когда позже Коперник в своей работе «О движении небесных сфер» будет выступать против теории эпициклов, то его главным воображаемым оппонентом станет именно Аполлоний Пергский. Вместе с тем создание первой полноценной теории эпициклов, пожалуй, принадлежит Гиппарху. Им также было введено понятие эксцентрического круга, предполагающего, что Земля находится не строго в центре солнечной орбиты, а несколько смещена в сторону. Это позволяло объяснить несовпадение полугодичных движений Солнца: от точки осеннего равноденствия к точке весеннего путь занимает 178 дней и 18 часов, а вот от точки весеннего к точке осеннего – 186 дней и 11 часов. Эксцентрический круг и эпициклы были объединены Гиппархом в одну систему. Дальнейшее развитие данная система получила у Птолемея, который её и уточнил, и несколько усложнил. Стоит заметить, что к представлению об эпициклах Птолемей вовсе не относился как к абсолютной истине, а просто считал это удобной математической конструкцией, позволяющей объяснить движение небесных тел.

Комментируя введение эксцентрического круга, Вейнберг восклицает: «земля сведена была с почётного места, на которое поместил её предрассудок многих веков и поколений» (14, с. 35). Однако представление о центральном положение Земли отнюдь не было предрассудком – слово «предрассудок» относится только к тому, что «предшествует рассудку», т. е. представлениям неосмысленным. В пользу же центрального положения Земли всё же приводились аргументы, например у того же Аристотеля. Данное представление было ошибочным, но оно не было предрассудком. Кроме того, смещение Земли со строгого центра солнечной орбиты всё же нельзя считать шагом в сторону гелиоцентризма.

В отношении Птолемея часто можно встретить мнение, что им была обоснована и закреплена геоцентрическая модель Аристотеля. На самом деле, Птолемей в полной мере опирается лишь на аристотелевскую физику, а в остальном он больше опирается на Гиппарха. Как отмечает У. Уэвелл «Птолемей стоит только между теми людьми, которые проверяли, развивали, и распространяли теорию Гиппарха» (47, с. 238). Таких людей было достаточно много, ибо астрономия щедро поощрялась египетскими правителями. Отличие Птолемея от других состояло главным образом в том, что ни одно положение Гиппарха он не принимал на веру, а тщательно проверял и также тщательно дорабатывал. Кроме тог, Птолемей, подобно Аристотелю, был систематизатором астрономической науки своего времени, рассматривая все известные на тот момент учения астрономов и пытаясь на их основе произвести объединение наиболее верных основоположений. Приведём общую характеристику работ Птолемея, которую даёт Уэвелл: «его сочинения заключают в себе девяносто девять сотых из того, что мы знаем о греческой астрономии; и хотя он сам не создал новой теории, он сделал несколько весьма замечательных шагов в поверке, исправлении и распространении той теории, которую он принял» (там же, с. 247).

В своей геоцентрической системе Птолемей поместил внутри солнечной орбиты вместе с Луной Меркурий и Венеру – на том основании, что они всегда видны. За пределы солнечной орбиты были вынесены Марс, Юпитер и Сатурн. Но и здесь Птолемею нельзя приписывать авторство, ибо подобное расположение планет присутствовало ещё у халдеев, о чём он сам и говорит.

Сферичность Неба, как отмечает Птолемей, вытекает из кругового движения незаходящих звёзд, вращающихся вокруг своего центра (полярной звезды) – при наблюдении этого явления, действительно, складывается ощущение, что мы видим вращающийся купол. В пользу же сферичной формы Земли Птолемей приводит три основных аргумента, среди которых почему-то отсутствует вышеприведённое эмпирическое доказательство Аристотеля. Аргументы эти следующие. Первый: Солнце и Луна всходят не одновременно для всех, а сначала для тех, кто живёт на востоке, а затем для тех, кто на западе – то же самое касается и затмений. Второй: если бы Земля была плоской или цилиндрической, то светила всходили и заходили бы одновременно для всех жителей Земли. Третий аргумент состоит в том, что если подплывать на лодке к горам, то они как бы поднимаются из водной поверхности, будучи ранее заслонены выпуклостью воды.

Говорит Птолемей и об аргументах в пользу центрального положения Земли в небесной сфере. Он исходит из того, что существует «ось Вселенной», и если предположить Землю находящейся не в центре небесной сферы, то получается, что она находится либо вне этой оси, либо всё же на оси, но на неодинаковом расстоянии от полюсов. В первом случае мы не наблюдали бы равноденствий, величина звёзд и расстояние до них казались бы разными для восточного и западного горизонта, также время от восхода светил до их прохождения меридиана и от этой точки до захода было бы разным. Во втором случае дуги небесных движений над Землёй и под ней были бы неравными. Общий суммарный вывод Птолемея следующий: «если предположить, что Земля не была расположена в самой плоскости равноденственного круга, но отклонялась от неё к северу или к югу, то уничтожится весь порядок, усматриваемый нами в увеличениях и уменьшениях дней и ночей. Кроме того, и лунные затмения не могли бы иметь места во всех частях неба при диаметрально противоположных положениях [Луны и] Солнца» (39, с. 11). На все эти аргументы Птолемей указывает и при отрицании поступательного движения Земли, ведь предположение такого движения одновременно означает и отказ от её центрального положения. Вместе с тем Птолемей разделяет воззрение Аристотеля о том, что все тяжёлые тела стремятся к центру Вселенной, и именно этим объясняет отсутствие у Земли опоры: она принимает все падающие тела на себя и под напором противодействий со всех сторон остаётся неподвижной.

В отношении допущения суточного вращения Земли или её движения вместе с небом вокруг одной и той же оси (при разных скоростях) Птолемей говорит, что в этом случае все незакреплённые предметы должны будут двигаться в направлении противоположном этому движению – на запад, не будет движущихся на восток облаков, невозможно будет бросить предмет в восточном направлении, ибо Земля своим движением опередит его. При этом он сразу же выдвигает контраргумент против тех, кто утверждает, что Земля в этом случае будет двигаться вместе с воздухом с той же скоростью и в том же направлении: в этом случае никакое из незакреплённых тел «не оказалось бы опережающим другое или отстающим от него, но оставалось бы на месте, в полёте или бросании оно не совершало бы отклонений или движений в другое место вроде тех, которые мы воочию видим совершающимися, и у них вообще не происходило бы замедления или ускорения, оттого, что Земля не является неподвижной» (39, с. 13). Однако такая аргументация является слишком краткой и малопонятной.

Успехи александрийской астрономии были бы невозможны без измерительных приборов, изобретённых к тому времени. Во времена Птолемея основными такими приборами были параллактическая линейка (трикветрум), армилла и астролябия.

В разных источниках сообщается, что живший в III веке до н. э. и являющийся современником Архимеда, Аристарх Самосский впервые поставил в центр мироздания Солнце. Оснований не доверять этим источникам нет, но, к сожалению, в единственном дошедшем до нас его сочинении «О расстояниях Солнца и Луны» он придерживается ещё геоцентрической точки зрения. Также сторонником гелиоцентризма был Селевек из Селевкии, живший во II веке до н. э. Гелиоцентрическая точка зрения вызывала у Птолемея смех, аналогично и Архимед потешался над гелиоцентрическими воззрениями Аристарха Самосского.

В борьбе геоцентризма и гелиоцентризма в древности победа оставалась за первым. Впрочем, никакой серьёзной борьбы в общем-то и не было: господствовали геоцентрические учения, а гелиоцентризм казался абсурдным. Помимо уже вышеназванных причин неприятия гелиоцентризма имело сильное влияние древнее представление о противоположности земного и небесного, и в рамках этого представления Земля не могла рассматриваться как одна из планет – её подобие другим планетам отрицалось.

Птолемеево учение стало хорошо известно европейцам лишь в XVI веке. Перевод с арабского на латинский был осуществлён в 1175 г. итальянским математиком и астрологом Герардом Кремонским. Книгопечатание тогда ещё не было изобретено, а потому перевод существовал лишь в рукописях. С изобретением книгопечатания «Альмагест» впервые был издан в Венеции – первые шесть книг в 1496 г., а в полном варианте – в 1515 г. О гелиоцентризме же в то время ничего не слышали – до выхода книги Николая Коперника.