Читать книгу Полуденный бес - Павел Басинский - Страница 12

С Половинкиным происходило что-то странное… Барский уже пожалел о том, что дал ему эту книгу. Юноша был страшно взволнован. Лицо его покрылось красными пятнами, а кисти обеих рук, сжимавшие тоненькую брошюру, наоборот, побелели от напряжения.

– Что с вами, друг мой? – осторожно спросил Лев Сергеевич.

– Кажется, вы предлагали выпить водки… – глухо ответил Половинкин, не глядя в его сторону.

Упрашивать Барского было не нужно. Через минуту в руке юноши был пластиковый стакан со «Смирновской». Он опрокинул его залпом, точно стакан воды, и, отказавшись от нехитрой закуски, вновь погрузился в чтение. Барский хмыкнул, пожал плечами и, сильно сморщившись, выпил свою порцию…

– Федор Терентьевич, батюшка! Отпустите Сергея Львовича! Это я ее зарезал!

– Что ты несешь, болван! – сквозь зубы процедил князь, как-то странно глядя на своего дворецкого. – Кого ты можешь зарезать, старый таракан!

Затем князь долго молчал, опустил свою кудрявую голову.

– Довольно, Федя! Не мучай старика. Ольгу Павловну зарезал я.

– Эвон как вышло, – молвил старый урядник, перекрестившись.

Повторный, более тщательный обыск в доме князя оказался успешнее. В кабинете среди груды почерневших от времени и сырости книг нашли стальной стилет английского производства со следами запекшейся крови.

– Это ваша вещь? – официальным тоном спросил Курослепов.

– Вот он где… – равнодушно отозвался князь.

Курослепов приказал всем выйти. Он вновь хотел поговорить с князем наедине.

– Вспоминай, Серж! – говорил он Чернолусскому, с обреченным видом сидевшему в кресле за письменным столом. – Это очень важно для тебя! Одно дело – хладнокровное убийство. И совсем другое – поступок, совершенный под влиянием минуты. Может быть, ты схватил стилет в бешенстве, желая догнать мага? Ты сказал, что стрелял в него, что вышла осечка…

– Не помню, – отвечал Чернолусский. – Я был пьян, и в меня точно бес вселился. Я бегал по парку, куда-то падал. Впрочем, не помню…

– Ты помнишь, как ты увидел Олю?

– Не мучай меня! – попросил князь.

Курослепов с грустью посмотрел на него:

– Бедный Серж! Я предупреждал тебя. Эти «Вавилоны»! Книги! Откуда в тебе, наследнике древнего дворянского рода, нездоровая страсть к эффектам, к декадентщине? Я понимаю – Иванов. Он тупица, невежда, мошенник. Но ты! Мы оба с тобой не веруем в Бога. Но есть игры, в которые нельзя играть, Серж!

– Только теперь я понял это, – согласился князь…

Увы, читатель! Ведь ты догадался, как было дело? Князь продавал из дома последние вещи и картины, но продолжал хранить в своем кабинете богомерзкие книги, о коих праведный Иоанн Кронштадтский сказал, что не токмо читавший, но и прикоснувшийся к ним христианин навеки погиб духовно. Курослепов знал о нездоровом влечении своего друга к черной магии и по мере сил старался его отвадить. Но… увы, увы! Там, где поселился дьявол, добрые слова и мысли бессильны!

Узнав от князя с Ивановым о замысле нового «Вавилона», Федор Терентьевич умолял князя оставить безумную затею, а когда понял, что это невозможно, умыл руки, сказавшись больным. Теперь Курослепов казнил себя за это и даже написал прокурору бумагу с просьбой отстранить от следствия.

Следствие было недолгим… Единственным пробелом оказался сам Вирский, который, вернувшись в Москву, тотчас скрылся за границей. Талдыкин был оправдан вчистую, ибо той ночью он, обезумевший от страха, носился по всему городу, стучался в дома знакомых и незнакомых людей, что и было засвидетельствовано оными. Талдыкин сошел с ума. Его имением распоряжается его родственник, и весьма успешно. Студент Иванов после отъезда Вирского напился вмертвую и напоил веселых девиц. Нет худа без добра! Все три девушки, потрясенные случившимся, покинули заведение госпожи Метелкиной и встали на праведный путь, открыв на паях в городе белошвейную мастерскую. А вот студента Иванова вскоре нашли повесившимся. В кармане его лежала записка бессмысленного содержания, где несколько раз повторялось: «Нет больше сил! Нет больше сил!»

Случившееся той ночью было страшно и отвратительно, как всё, что идет от нечистого. Одержимый бесом, князь схватил со стола острый нож и бросился за Вирским. Но он не сумел догнать коляску. Возвращаясь, князь встретил Ольгу Павловну. Девушка блуждала впотьмах. Испытав муки совести, Чернолусский взялся ее проводить, но она решительно отказалась.

И тогда сатанинская гордость овладела Чернолусским.

– Я противен тебе?! – вскричал он.

– Вы противны мне оба, – тихо отвечала девушка.

– Как смеешь ты сравнивать меня с Бубенцовым, этим ничтожеством! – возмутился князь. – Сию же минуту ты будешь моей!

Неравная борьба между ними привела к ужасному финалу. Князь забыл, что в его руке смертоносное орудие. Когда кровь хлынула из горла его жертвы, он испугался и, убежав в дом, спрятал стилет в груде книг.

Наутро князь как ни в чем не бывало отправился в соседний уезд на охоту. После тяжелых попоек с ним и прежде случались провалы памяти. Он не помнил ничего из того, что случилось ночью. Старый дворецкий обнаружил тело девушки возле сарая. Он всё понял и принял решение, оправданием коему может служить только его врожденная натура раба. Старик спрятал мертвое тело в сарае, а когда князь привез волчицу, решился на последнюю глупость. Перенеся вместе с кучером зверя в сарай, он через некоторое время тайно вернулся, осторожно разрезал веревки на лапах волка и выскочил вон. Расчет был тот, что князь забудет о волчице, как он обо всем на свете забывал, а она, оголодав, сожрет труп. И – концы в воду…

Нанятый дальним родственником князя графом Б. адвокат приложил много стараний, чтобы Сергея Львовича Чернолусского признали умалишенным на момент совершения убийства. Курослепов, закрыв глаза на служебный долг, ему в том помогал. Однако на суде князь вел себя так вызывающе, так откровенно дерзил судье и обвинению, что суд и присяжные единогласно вынесли суровый обвинительный вердикт.

В пересыльной тюрьме Чернолусский скончался от разрыва аорты. Африкан Егорович Курицын недолго пережил своего хозяина. По крайней мере, старый дворецкий скончался не в про́клятом княжеском доме, а в имении графа Б., приютившего у себя несчастного старика вместе с его безумной матерью.

Курослепов вышел в отставку. Он бросил пить, женился на молодой вдове с ребенком и теперь от скуки пописывает научные статьи в юридические журналы. Впрочем, лишенный литературного таланта, он нанимает для этого бедных писателей, которые на бумаге воплощают его мысли.

Эти статьи касаются вопросов исключительно профессиональных. Например, одна из них называлась «О травлении человека собакою. Из заметок уездного следователя». Но одна его оригинальная статья, опубликованная в нижегородском «Криминалисте», вызвала бурные споры в столичной прессе. Она называлась «Романический характер преступления и методы его расследования».