Читать книгу Сад без нервов. Обрезка и подкормка - Павел Франкович Траннуа, Павел Траннуа - Страница 4

Несколько раз мне приходилось проводить выездные занятия с садоводами по обрезке плодовых деревьев. Дело про исходило в индивидуальных садах, а также в саду в имении А. П. Чехова в Мелихово под Москвой. Первый вопрос, который я задавал людям по прибытии на место: «Почему ни один человек не взял с собой веревки?» Секатор взяли все, пилу – тоже. А о веревках никто и не подумал. «Друзья, мы не в промышленном саду – мы в саду индивидуальном! Здесь обрезка немыслима без наклона веток с помощью веревки». Более того, наклон веток, подвязка их – это основной прием, а не вспомогательный. Формировка дерева начинается с наклона ветвей, и лишь после ее осуществления проводится удаление действительно мешающих веток. Срезать-то всегда успеем… Прежде чем отсечь загущающую ветку, нужно хорошо подумать, нельзя ли отклонить ее веревкой вбок или вниз в свободное пространство. Листовой аппарат следует беречь.

Нужно пояснить. Агрономы-промышленники, обучающие садоводов обрезке, обходятся одними режущими инструментами – так они привыкли проводить обрезку И они срезают очень много древесины, оставляют все дерево в пеньках. Я не хочу сказать, что этот метод дает плохие урожаи – наоборот, яблоня любит сильную обрезку, переводящую дерево на плодоношение, и если не переборщить, будет много крупных яблок. Дело в другом: во-первых, нужно учитывать психологию того, кого ты учишь, во-вторых, надо избегать там, где это возможно, открытых ран дерева в большом количестве.

По поводу первого. В садоводстве, как и везде, не меньшее значение, чем сами приемы, имеет психологическая сторона вопроса. В числе обучающихся подавляющее большинство – женщины. Это совсем другое «полушарие мозга», нежели мужское, – оно сберегающее, а не отрицающее. Это не красивые слова и не пустой звук – это реальная природа, которую биологам следовало бы знать (растениевод – биолог или технарь?!). Женщине гораздо труднее проводить решительную обрезку дерева, чем мужчине. Ей гораздо комфортнее психологически «щадящий вариант»: вместо срезки ветвей – наклон их для торможения роста.

По поводу второго. У каждого живого существа есть предел «площади поражения». В природе есть тонкий механизм: если особь чувствует, что подвергается слишком сильному поражению, то она самоуничтожается в интересах всего вида. С этим все строго, животные и растения в этом плане гораздо сознательнее человека. Поэтому кромсание дерева без всякой меры чревато инфекцией и его усыханием. Кроме того, далеко не все пеньки зарастают полностью. Хорошо зарастают срезы «на кольцо», т. е. там, где вы удаляете более тонкую ветку с более толстой рядом с характерным кольцевым наплывом коры: наплыв быстро затягивает такой спил. Если же вы срезаете толстую ветку, оставляя более тонкую, то кольцевого наплыва коры там нет, спил будет зарастать много лет. А если пенек толстый, более 5–7 см, особенно если это был старый ствол, то он вообще не затянется, рано или поздно превратится в дупло. Толстые спилы ствола не зарастают. Все, что мы можем сделать в таком случае, – это тщательной обмазкой садовым варом надолго законсервировать срез, позволяя развиться сбоку фактически уже новому стволу, которому дупло в будущем не причинит вреда.

Нужно иметь твердое представление, что у плодового дерева корни и ветки всегда стремятся соответствовать друг другу, они всегда в равновесии. Если удалить слишком много веток, то корень окажется непропорционально большим. С одной стороны, он начнет усиленно влиять на бурный рост молодых побегов, с другой стороны, останется без питания и одновременно начнет отмирать в каких-то частях. Естественно, плодоношение отложится, хотя дерево, конечно, потом восстановится.

Вывод

Таким образом, листья – это работяги, обеспечивающие углеводами корни и сами яблоки-груши. Листовой аппарат нужно беречь, срезать ветки осторожно.

Помню, одна женщина в конце занятия по обрезке яблони воскликнула: «Разве можно в книге все так же подробно рассказать, как вы нам объясняли и показывали здесь около деревьев!» Думаю, что можно, потому что не такой уж это сложный вопрос.