Читать книгу Маленькая ассамблея вещей. Стихи о предметах, людях и животных - Павел Хицкий - Страница 4

вечно хороший мальчик

старится неумело

чистит помело

которое фрукт

видит за каждой коленкой

грустное помело

вспоминает

барокко памелы андерсон

все дороги

к взрослости замело

какой век на дворе

не знает глядит несмело

посмотри вот на черной доске

как нарочно написано

двадцать пять

тридцать восемь сорок

бездействие

замороченность

хватит считать сорок

напиши роман про зеро

придумай себе порок

соверши злодейство

отнеси белым уткам на озеро

хлебных корок

не могу не умею

я же хороший

какой в тебе мальчик

прок

тихо сутками слушаешь

смерть ветер надо же просто шорох

лает у мраморной площади псина

что тебе скажет голос афины

голос афины молчит нелюдимо

солнце печет волосатую спину

скажет асклепий найди петуха

сбей ему голову вынь потроха

выйдет хоть суп для усталого тела

если не можешь позволить меха

что тебе скажут кишки петуха

в пифосе пусто в мыслях труха

кончился пафос ушел твой любимый

бросил тебя на окраине греха

ну-ка скажи мне алкивиад

где твой бесстыжий открытый взгляд

где поясница как суп меня грела

смотришь ты яд и не смотришь яд

видел ли ты полет журавля

журавль двуногий как ты и я

видишь ли днем журавлиный клин

сходство двух линий небесных длин

мальчик ответит стар ты сократ

грудь поседела щеки висят

я не политик любовного дела

мне приглянулся юный солдат

тощий и с длинным как эйдос копьем

без урожая на золоте пьем

в масле лежим у созревших маслин

пока различаешь дурацкий клин

мальчик конечно уже бородат

скромно солдатски скажет сократ

но скоро мыкать еще одну зиму

помни со мной тебе лучше стократ

ранят слова твои кажется град

бьет по конюшням плещется смрад

дай я тебя иронично и смело

снова спрошу на фригийский лад

знаешь что вещи похожи на хлам

и неподобны подобные нам

стоит ли в звуках не слышать длин

чтобы любить как силен из долин

хватит бесед скажет алкивиад

иначе узнаешь что значит яд

шлепай ксантиппу мохнатым единым

ради эрота смешон ты сократ

лаем зальется на площади псина

из подворотни потянет ослиным

движется время длинные стрелы

громко свистят когда падают в спину

вы где живете

на пятой бочке с порохом

свернете налево

не верьте шорохам

там лестница мыши

не зажигайте свет

под самой крышей

хлопнуло и нас нет

неплохо устроились

да заменил диван

вот брейгель смотрите

интернет и в нем одуван

пока не дошли

охотники на снегу

пока не нашли

красного я могу

время не толще нитки

знаю не торопись

как саперы честное слово

и пусто эхо тут звукопись

скорее уж светлячки

дедушкин глаз с открытки

позволь я сниму очки

увидеть с одной попытки

бессмысленное родство

стопина во всех мирах

а думали что свободны

на редкость живучий страх

как елочная гирлянда

где лампы одна с другой

как дедушкина баланда

и зуб его дорогой

впрочем хватит об этом

смотри перед шторой плед

к черту родство и порох

и времени тоже нет

мужики стреляли в беременных в африке

феном ставили кок

поливали пасту

оливковым верджин маслом

маленькой девочке дяденька дал

кружочек с глютеном

и запить

чем-то красным

а он съел пряник

с бородатым дедом в очках

купил в сувенирной лавке

в самом центре коломны

сладкий пряник

медовый

откусил ему в травке голову

у осенней ложной колонны

и вот странность

тридцать восемь на градуснике

сложно встать

страшно знать что творится в жопе

шестерной

фрактальный орнамент

вокруг

как в детстве в калейдоскопе

дело пахнет фатальным

кровь идет изнутри

языка кажется нет

залито змеиным ядом

и все время тошнит

три минуты

когда в себе

возвращаются райским садом

тело сшито наоборот

пищеводом торчит наружу

не человек река

по ней бы вдаль и отчалил

что дальше

а дальше бог ему говорит

слушай друг

ты ведь пока в начале

вот смотри

мужик стреляет в беременных

он тебе брат теперь

скажи ему правду он не ветеран а гнида

или дядя с облаткой

тиран

а не слово

божьего гида

вот еще кусочек меня

деревянный носи всегда на желудке

ближе к желчи

так в зеркале лучше видно

мелко прыгает он теперь

по ковидным осенним коломнам

машет почками жутко

чувствует листьям стыдно

городской сумасшедший

говорит

как будто над ладанкой жжет

несвежие тряпки

ужасается

ждет конца

сушит на вечных огнях

летние промокшие тапки

дети любят его

детям радость

тыкать пальцем ему в кишки

сахарные и яблочные

кто из взрослых заметит

сплюнет помоет руки

разотрет глазные мешки

вернется в булочные и явочные

1

на башне

колокол звонит

а может это дух

убили

одного отца

и получаешь двух

преступников

обнявших власть

в коронах полных мух

в ушах весь яд

по ком звонят

не различишь на слух

2

сейчас бы

в университет

принять ученый вид

и тезисами

заслужить

на старость теплый твид

понять что флегма

где печаль

как человек завит

а не выслушивать

в земле

что череп говорит

3

трава

как волосы в воде

на дереве сова

хотел сказать тебе

мой принц

офелия жива

не надо мстить

в лесу кричать

сценически слова

достаточно ее

любить

пока она жива

4

мне рыхлый стол

где всех едят

покоя не дает

как шут

смеется из земли

морской жестокий йод

в улыбке костяной

меня

жует вселенский рот

и тех других

двоих с письмом

над сценами и под

5

я знаю

итальянский друг

что всех съедят в конце

забыв о мере

естестве

и призраке отце

но запиши

как я сказал

за дверью в хрипотце

про ветку

с дерева ее

и тень в моем лице

есть музы как на подбор

тильда суинтон там

беатриче

дульсинея крестьянка

груба но ведь не существует

с музами так

чем она дальше тем лучше

не говорить с ней

не слышать

только хранить волосок

в тонкую чашку упавший

под воспаленным умом

где бродят с утра сновидения

совсем хорошо

когда муза

давно умерла

и ангельский свет источает

увы в наши дни

слишком легко ходят вести

слышу я твиттер и шум

порождаемый глупыми сториз

боже о зевс

кого же я выбрал

лесбию

плотскую римлянку

все мне воробушек твой

виртуальный доносит

мужики в голове

кудрявые нежные путти

велогонки и секс

обнаженные задницы

в термах

полуголые танцы с веслом

в сатурналии

с праздничной тыквой

нет

разжалую музу свою

пусть в медиа чистит

конюшни

о возвышенном я

о душе

хотя кто я

в конечном счете

без музы

просто странный бездельник

в штанах

мещанин

городской сумасшедший

с белым снегом в лице

и пивным раздувшимся

телом

загадка

девушка-единорог

полоска

блесток на лбу

умеет ходить

лунной походкой

когда спрашивает

легкую ерунду

хочется бегать по траве

голым

и перекидывать

невозможный кожаный мячик

пусть я буду

еще немножко живой

пусть я буду

маленький мальчик

есть слова

которые хочется рифмовать

а другие совсем не хочется

вот я смотрю на тебя

с каплями звезд

и надеюсь

что это не кончится

думал

почему собака в переславле-залесском

изображает скорую помощь, а скорая помощь

изображает собаку

сколько вещей

которые тоньше мира

можно поместить на теле одной покойной

девушки, когда-то единственной

еще выпил

и убедился, что никто не услышит

содержимого моей раны, не составит

не составит труда

открыть другую книжку, например зыгаря

переставить мне голову сиреневого платьица

любящего пастернака и только

еще выпил и увидел

что не составит труда

перестать

вообще замолчать

зачем, в конце концов, если от этого одни слезы

расставания, замыкания желчи

разве что ты мертвый помнишь, зачем я это

только ты и собака в переславле-залесском

понимаете, почему я так

красивые

синеокие

пластичные как мечты

вы цветы

вас говорит харитонов

надо в вазу для красоты

у вас голос

вы приятные глазу

а представь

что ты

гетеро

сроду ничем не болен

анамнез русская мгла

ходить в поле с косой

постить сирень с росой

центнер

мужского мяса

голосишь из угла

умоляешь

возьмите меня возьмите

в дивный мир

в агенты

шахиды агнцы

не возьмут

ни в гиды

ни даже на шаттерсток

а я тоже цветок

поэт

почти сын колхиды

могу и стансы

радость

приятная уху

если не глазу

меня можно в вазу

любоваться

или сразу

смахивать на пол

хоронить как окурок

в ближайшей луже

сорный цветок

самый край

наступи в мире не станет хуже

в том и разница

вы красивы

дорога в рай

для вас шире

для меня несравненно уже