Читать книгу СН917 - Павел Катаев - Страница 2

Героя нашего звали Одиссеем. Одиссеем Моисеевичем. Был он по крови не то греческим евреем, не то наоборот… Только какая, в сущности, разница, если со школьных лет отзываешься на имя Денис, представляешься Денисом и даже мыслишь как Денис.

Прабабушка и прадедушка его по линии матушки были родом из Одессы – прекрасного, согласитесь, города у Черного моря. Сам же Денис Моисеевич родился в окружении столичного просвещения и вырос совершеннейшим миллениалом. Кроссовки New Balance, джинсы Levi’s, футболка H&M и чудное худи (любезно подкинутое Трейвоном). Именно так, дорогой читатель: неисповедимы пути японского старья! Каждый день он непременно проходил мимо той благословенной лавочки, слушая вперемешку «Ленинград», Bonobo, Вагнера и рекламу шаурмы прорывающейся подзвучкой.

Нынешний доход Дениса Моисеевича составлял ежемесячно семьдесят тысяч чистыми, не считая всевозможного фриланса. Это позволяло нанимать квартирку в нехудшем спальном районе (до метро минут десять сквозь дворы чинных пятиэтажек с прелестными игровыми площадками на резиновой крошке), оставляя на увеселения по выходным и выезжая за границу пару раз год. Он полагал, что своим относительно комфортным положением обязан двум годам стажировки в Мюнхене. Великое, мудрое, вечно зрелое и свежее благо – учиться новому! Особенно когда до нового есть нужда на родине. Денис Моисеевич знал это и потому питал живой интерес к насущному до колик знанию, а именно к овладению SMM и трансмедийным сторителлингом.

Проницательный читатель, вероятно, уже заметил, что герой наш обладал многими типичнейшими для его времени чертами. Он б…

…

Блеванул. Снова. Господи, сколько ж можно. Прикорнул ведь уже. Ни за что тебя не отпущу, санфаянсовый мой, стойкий мой, трезвый мой. Ты здесь, я здесь, и это хорошо. И никого нам не надо. Был бы милый рядом… Как же так? Что ж подкосило? Шесть, нет, десять, нет-нет… ну семь максимум шотов? Или таблеточка та?.. Витамин бесплатный. Угостил, родной, спасибо. Главное, жив. Все лучше, чем вирус. У нее кто-то есть, точно. Прямо ведь продекламировала, когда уходила: «Надо поговорить. Потом». Сука, кто там долбится. Ну, завис человек в кабинке. Зачем долбиться-то? Сейчас-сейчас, погоди, дядя, мы отдохнем. Я соберусь. Соберу все. Надо сопрягать. Сопрягать надо, Пьер. Сколько слов, сколько пар с цитатными списками, сколько лет, стыдно, братцы. Щас-щас… Поднять страну с колен. Тихонечко. Кроссовки чистые, надо же. Смыть обязательно, смыть основательно. Здесь цивилизация все-таки. Моя, причем. Мы здесь власть! Я здесь демиург! Ой, все… Не туда. К раковине. Прости, ближний мой. Умыться надо непременно. Умоюсь – и стану приличным! Ой, хорошо! Перерождение! Реинкарнация самая настоящая! Выхожу. Спокойно, уверенно, как большой. Ебать сколько людей. Все еще. Щас-щас… Горбачев сегодня ставит. Иду в народ. Сколько же народу-то. Не пробраться. Только чудо поможет. Уйди, Красное море. Иду на вы. Иду сквозь вас к нему. К нему, далекому, пресветлому, на зеленом, без лика, но образа человеческого. Выход здесь. Добрался! Слава тебе, Боже наш, слава, Тебе! Завтра только воскресенье. Убер бы.