Читать книгу Москит. Том 1 - Павел Корнев - Страница 2

Утром разбудил Миша Попович. Изначально я намеревался позаимствовать у соседа будильник, но у того тоже оказались планы на воскресенье, он и сам встал ни свет ни заря.

– Куда собрался? – поинтересовался я на кухне, оторвав от календаря листок «5 августа».

– Милена пропуск к Эпицентру выбила, мотанёмся одну идейку проверить, – пояснил Нигилист, усилием воли разогревая чайник.

– Круто!

Миша вздохнул и как-то очень уж озадаченно поскрёб затылок.

– Круто, – признал он после этого, – только понять не могу, зачем ей это надо. Я ж в теории полный ноль! Все мои идеи – детский лепет, попытка изобрести велосипед!

– Скажешь тоже!

– Именно. Я ж в теоретическом плане пока только по самым вершкам пробежался!

Я налил себе заварки, добавил кипятка и усмехнулся.

– Милене просто умные молодые люди нравятся. А ты институтских зубрил видел? Задохлики! Глаз не на ком остановить.

И шуткой это заявление было лишь отчасти: пусть сам Попович особой крепостью сложения отнюдь не отличался, но после полугодового курса в комендатуре мог дать фору большинству студентов.

– Ну тебя! – отмахнулся он. – Даже если так, есть куда более лёгкие способы меня до своего уровня подтянуть, чем пропуск к Эпицентру выбивать. Думаешь, это так просто?

Я точно знал, что согласование такого рода поездок обычно занимает не один день, и пусть даже Милена имела некое отношение к аналитическому дивизиону ОНКОР, рядовому сотруднику без внятного обоснования подобную инициативу зарубили бы на корню.

– Свежий взгляд, – сказал я после недолгих раздумий. – Сам говоришь – теорию ты знаешь поверхностно, поэтому не зашорен. Как пить дать, что-то ей в твоих рассуждениях интересным показалось. А что именно, не говорит, не желая к общепринятым выводам подталкивать.

– Мне б твоё воображение, Петя! – вздохнул Миша и махнул рукой. – Ладно, у тебя-то со щитом как дела обстоят? Научился стабилизировать?

Цилиндрический полог сверхэнергии малой интенсивности мы разработали совместными усилиями; для абсолютного большинства операторов создание подобной конструкции никакого практического смысла не имело, а вот мне позволяло гасить кинетическую энергию пуль решительно любого калибра. В момент пробития преграды они делались заметными для моего урезанного ясновидения, нейтрализовать после этого кинетическую энергию было уже делом техники.

– Завтра сдавать буду, – сказал я.

– Расскажешь потом, как пройдёт. Мы только в среду вернёмся.

– Само собой.

Засиживаться на кухне я не стал, быстро позавтракал, натянул короткие прогулочные штаны и рубаху-поло да и поспешил в пункт проката. Взял велосипед со вторым сиденьем, закреплённым на раме, заплатил за день и покатил к студгородку. Приехал заранее и успел не только наполнить квасом бидон в соседней палатке, но и осушить кружку, прежде чем появилась Лия.

Барышня выпорхнула с проходной в лёгоньком сарафанчике выше колен и косынке; я даже засмотрелся на её загорелые ноги.

– Петя, привет!

– Привет!

Мы поцеловались, ничуть не смущаясь взглядами случайных прохожих, бидон повесили на руль, корзинку и свёрнутые валиками полотенца закрепили сзади на багажнике. Лия разместилась на дополнительном сиденье боком, по-дамски, одной рукой ухватилась за руль, другой обняла меня, и – помчали!

Сначала потряхивало на неровной брусчатке, затем пришлось огибать ямы и выбоины на проезжей части, но ерунда – катались за город таким макаром не первый раз, сложностей с управлением не возникло. Пока ехали по улицам Новинска, я внимательно следил за дорожным движением и на разговоры не отвлекался, да и Лию занимало преимущественно то, как бы не дать взлететь под порывами встречного ветра подолу сарафана. Ну а потом городские окраины остались позади, и мы выехали в поле. Повеяло зноем и ароматом высушенных солнцем трав, в небе закружили птицы.

– Инга предупредила, что нас на собрании актива военной кафедры ждут, – сказала Лия, когда я отвернул от трамвайной линии, уходившей к лодочной станции, и покатил вдоль опушки соснового бора.

– Ты не против? – уточнил я.

– Нет, конечно! – уверила меня барышня. – Я же там почти всех знаю!

И в самом деле – мало того что Инга и Вениамин её своим товарищам давным-давно представили, так и сама Лия на военную кафедру в июне перевелась, а с её общительным характером перезнакомиться со всеми за месяц ничего не стоило.

– Потом, как и договаривались, в горсад на танцы пойдём, – добавил я.

– А кто будет?

– Василь с Машей, Лев с Софьей. Антон, даже не знаю, кого на этот раз приведёт.

Лия рассмеялась.

– А твой сосед?

– Нет, они с Миленой к Эпицентру уезжают. Какие-то у них там дела.

Не полагаясь на сверхспособности, я размеренно крутил педали, разве что слегка уменьшил силу тяжести, когда колёса начали скакать на толстенных сосновых корнях. Какое-то время мы ехали под сенью высоченных деревьев, потом вновь выскочили на открытое пространство, помчали от перелеска к перелеску вдоль берега водохранилища, удаляясь от лодочной станции и забираясь в совсем уж глухие места.

Утреннее солнышко давненько поднялось над горизонтом и ощутимо припекало, но доносившийся от воды прохладный ветерок освежал и не давал окончательно упреть. Мы скатились в низинку, сплошь усыпанную цветками иван-чая, проехались по накатанной тропинке и не повернули вслед за ней к берегу, начали пробираться по целине. Высокие травы вскоре сменились зарослями ивняка, и после недолгого лавирования меж деревьев нам открылся небольшой дикий пляж – песчаная прогалина, окружённая со всех сторон непролазными зарослями. Ещё и длинные языки камыша образовывали бухточку – место было укромней не придумаешь.

– А рядом точно никого? – засомневалась Лия, когда я снял бидон с руля и установил его на песок.

Мой внутренний потенциал был набран в противофазе, так что я просто ослабил заземление и – ничего. Никаких энергетических аномалий, за исключением заряда спутницы, почувствовать не удалось. Впрочем, это ещё ни о чём не говорило, поскольку находиться поблизости могли не операторы, а самые обычные люди.

Лия расстелила на песке полотенце, поставила на него корзинку и сняла косынку, а я задействовал активный поиск – выплеснул из себя немного сверхсилы, заставил разойтись её вокруг нас будто волну от брошенного в воду камня. И снова – ни малейшего отклика.

– Нет тут никого, – заявил я тогда. – За метров триста-четыреста ручаюсь.

– А я твоё воздействие почувствовала! – заявила Лия и наморщила вздёрнутый носик. – Могла бы закрыться!

Я снисходительно усмехнулся и чмокнул девчонку в лоб.

– Это я присутствие обычных людей выявлял. Если бы до того операторов ощутил, не стал бы активный поиск задействовать.

– Поверю на слово, – улыбнулась Лия и взялась за сарафанчик, но только приподняла его подол и тут же вновь опустила обратно. – Ой, Петя, я купальник надеть забыла! – захлопала она глазами.

При одной только мысли о том, как Лия в своём коротеньком платьице ехала через весь город без нижнего белья, у меня едва челюсть не отвисла, а барышня рассмеялась, вмиг избавилась от сарафана, развернулась и помчалась к воде, сверкая своим не столь уж и белым задом – загорать голышом мы сюда выбирались далеко не первый раз.

Я миг любовался открывшимся видом, потом сбросил оцепенение, разделся и побежал следом. Влетел в тёплую воду, нырнул, поплыл вдогонку за барышней. Настиг уже на глубине, там рукам волю давать не стал, обнял подружку, лишь когда, вдоволь наплававшись, вернулись на мелководье.

Мы довольно долго так и барахтались, а потом Лия высвободилась и выбежала на берег, растянулась на горячем песке. Я последовал за ней и лёг сверху, но барышня мигом спихнула меня, ещё и попеняла:

– Ну, Петя, ты чего? Не на улице же! Это неприлично!

– А голышом загорать – прилично? – улыбнулся я.

– Не путай нудизм со всякими непотребствами! – парировала Лия, глянула на меня и хихикнула. – Хотя в твоём случае разницы действительно никакой!

Я фыркнул и перевернулся на живот, девчонка аж затряслась от смеха.

– А другие пловчихи твоему загару не удивляются? – поинтересовался я после недолгого молчания.

– Не-а, – мотнула та головой. – У нас там все бесстыжие!

Я не удержался, провёл ладонью по её спине от шеи до копчика и сказал:

– Лучшее лето в моей жизни!

Лия заинтересованно приподнялась на локтях, перехватила мой взгляд и прикрыла грудь рукой.

– И почему же?

– Ты ещё спрашиваешь?

– Ну в самом деле, Петя! Что изменилось-то? Мы и раньше дружили…

– Кто-то плохо себя ведёт, – заметил я и в шутку пригрозил: – Кого-то придётся отшлёпать.

Лия поелозила на песке и глянула с хитрым прищуром.

– Если только вечером.

– Ловлю на слове.

– Да, Петя! – встрепенулась барышня. – У тебя же вчера последняя процедура была! И как тебе на пике витка?

– Оказалось, не последняя, – вздохнул я. – Не смог продолжительность резонанса нарастить. Не вышло.

– Ой, мне так жаль…

– Да брось! – отмахнулся я. – Расскажи лучше, у тебя как дела.

Помимо подготовительного курса собственно военной кафедры, Лия продолжала посещать плаванье, йогу, сават и групповые занятия пирокинетиков, организованные Герасимом Сутолокой, у которого занимался и я, только индивидуально.

– У меня всё замечательно, – улыбнулась Лия. – Правда-правда! Я тебе рассказывала, как Гера убедил Федору Васильевну мою программу откорректировать? Он такой молодец! Я за два месяца отставание от однокурсников наверстала, к сентябрю по контролю сверхэнергии точно в стандарты уложусь!

– Здорово! А в группе у вас как?

– Отлично просто! Гера роль диспетчера доверил, считает, у меня к этому врождённые способности. Мало кто способен энергетические потоки нескольких операторов синхронизировать, а я почти без подготовки сразу с четырьмя работаю! Представляешь?

– Ты молодец!

– Гера говорит, я полна талантов!

Очередное упоминание наставника невесть с чего вызвало иррациональное раздражение, я дотянулся до бидона с квасом, задействовал часть сверхсилы на его охлаждение, хлебнул сам, предложил Лии:

– Будешь?

Та приложилась к бидону и слегка перестаралась, в ложбинку меж грудей потекла струйка кваса. Барышня перехватила мой взгляд и смутилась.

– Не смотри! – потребовала она, а потом и вовсе убежала в воду. Почти сразу вернулась, уселась на полотенце и заявила: – Петя, ты меня в краску вгоняешь!

– А что я? Я просто смотрю!

– Нет, не просто смотришь!

– Брось!

Лия фыркнула и улеглась на полотенце.

– Давай загорать. Хорошо?

– Давай.

– Петя! Я серьёзно! Не вздумай приставать!

Это оказалось непросто, но сдержался. Уговорил себя дождаться вечера.

В Новинск вернулись к часу пополудни. Не могу сказать, будто так уж ничегонеделанье на пляже надоело, просто и солнце слишком уж немилосердно припекать начало, и прихваченная с собой немудрёная снедь закончилась, а на свежем воздухе, несмотря на жару, не на шутку аппетит разыгрался.

Я отвёз Лию к проходной студгородка и поехал сдавать велосипед в пункт проката. Обратная дорога далась неожиданно тяжело, едва до дома дополз. Но там постоял немного в душе, освежился и взбодрился.

Пиджак на вечерний выход я решил не надевать, ограничился льняными брюками, рубахой с коротким рукавом и парусиновыми туфлями да ещё лёгкой летней кепкой. Ни в одно из многочисленных кафе по пути в институт не завернул, встретил у проходной прихорошившуюся Лию и повёл её по тенистому бульвару Февраля. Шли мы без всякой спешки, сначала пообедали на открытой террасе небольшого семейного ресторанчика, потом заглянули в кафе-мороженое. Только после этого свернули в узкий проход, который привёл нас во двор-колодец, где и располагался вход в клуб.

Там Лия оставила меня, присоединившись к компании других барышень, а я углядел на нашем привычном месте Карла и Яна, подошёл к ним. В просторном помещении было жарко и душно, лёгкие порывы ветра, залетавшие в открытое окно, ситуацию ничуть не спасали.

– Слава, ты о нас не забыл? – окликнул буфетчика Ян. – Нам уже не два пива, а три!

– Сейчас всё будет! – отозвался тот. – Минуту!

– Чего-то Хмель сегодня как сонная муха, – отметил Карл.

– Да он жару не переносит, – усмехнулся Ян.

Впрочем, наговаривали они на буфетчика совершенно напрасно: тот почти сразу обеспечил нас тремя кружками пива, я охладил их, мы чокнулись и выпили.

– Губа болит, – пожаловался Ян. – Мячом прилетело будь здоров, к вечеру вчера распухла, как у верблюда.

Вид у него и в самом деле был ровно после хорошей трёпки, Карл даже счёл нужным утешить приятеля:

– До свадьбы заживёт!

– Ещё скажи: научный факт! – скривился Ян. – Да я до свадьбы хвост успею отрастить! Или жабры! Стану этим… как его… человеком-амфибией, во!

– Опять со своей поругался? – догадался я.

– Да ну её! То не так, это не эдак!

В этот момент председательствующий на собрании Вениамин Мельник постучал ложечкой по горлышку стеклянного графина и повысил голос:

– Товарищи, прошу вашего внимания! – Он сделал паузу, а после наступления тишины продолжил: – Сегодня обсудим военно-политическую обстановку на границах республики и сопредельных территориях. Касатон, начинай!

Черноволосый, смуглый и подтянутый аспирант с розеткой солдатского креста на пиджаке поднялся со своего места и принялся вещать:

– Газеты вы все читаете и сами, скажу только, что ситуация складывается непростая. Султанат поглотил наши бывшие касизские и закасизские провинции, получившие независимость с развалом империи, и определённо не собирается останавливаться на достигнутом. Вероятно, в дальнейшем они предпримут попытки, упирая на исторические права, вернуть под свой контроль Таврический полуостров, но нельзя исключать и вторжения на территорию республики. В Центральной Латоне тоже неспокойно. Ускоренными темпами продолжается милитаризация Оксона, что грозит окончательно разрушить все послевоенные договорённости. Заокеанские капиталисты плевать хотели на ограничения Лиги Наций, они поставляют Третьему рейху любые материалы и оборудование, лишь бы только платили деньги. Айлийские империалисты тоже не прочь перекроить мировой порядок и погреть руки на чужой войне, только они делают ставку на Средин, Окрест и шовинистические режимы наших северо-западных карликовых соседей. И дело не ограничивается гарантиями безопасности, островитяне открывают кредиты, которые целиком и полностью идут на оплату оружия, и поощряют агрессивную внешнюю политику. Дошло до того, что пришедшие к власти в Окресте националисты предъявили претензии на часть наших западных и юго-западных губерний!

– Так Средин тоже на восток поглядывает! – крикнул Ян. – Окресту бы при своём остаться!

– Сами себе яму роют! – согласился с этим высказыванием кто-то из собравшихся, и Мельник вновь постучал ложечкой по графину.

– Тишина, пожалуйста! – потребовал он.

Касатон Стройнович глотнул воды и продолжил.

– Ещё даже более скверный характер приобретает положение на юго-восточных рубежах республики. Нихонский оккупационный корпус взял под свой полный контроль большую часть Джунгарии, ими сформировано марионеточное правительство во главе с великим ханом, проводятся репрессии и этнические чистки. Теперь линия напряжённости протянулась на несколько тысяч километров от Алтаунских гор вплоть до океанского побережья. Нихонцы обладают стратегической инициативой в силу того простого обстоятельства, что имеют возможность скрытно сформировать ударную группу и перейти границу в любом месте по собственному усмотрению, вынуждая нас действовать от обороны. Ясно, что в первую очередь они постараются заблокировать движение по трансконтинентальной железной дороге, но понимание этого факта особой конкретики в ситуацию не привносит.

Вслед за этим заявлением послышался новый возглас:

– Надо атаковать самим!

– Правительство на это не пойдёт! – с уверенностью заявил Вениамин Мельник.

Стройнович выразился и того категоричней:

– Превентивный удар ничего не даст. Нихонские войска рассредоточены, в ударный кулак их соберут непосредственно перед нападением на республику.

– А они точно нападут? – усомнился кто-то из барышень.

– Вероятность этого чрезвычайно высока, – отметил Касатон после недолгой паузы. – Следовало в своё время заключить с Джунгарией договор о военной помощи и гарантиях безопасности, но эта возможность была бездарно профукана.

– И что теперь?

С ответом на этот вопрос заминки не возникло.

– Готовиться! – объявил Стройнович.

– Не нужно думать, будто в правительстве недооценивают угрозу вторжения! – подхватил Вениамин Мельник. – Но и риск столкновения с Окрестом высок как никогда! И не стоит забывать о Средине! Нельзя просто взять и перебросить армейские части Западного и Центрального военных округов, это было бы стратегически неверно. Именно поэтому ещё в мае был сформирован особый восточный корпус под командованием генерал-лейтенанта Рогача. Поддержку ему оказывают пограничники и железнодорожники, а также ОНКОР.

У Карла от удивления даже глаза округлились.

– Но как же так?! – вскочил он с места. – ОНКОР не имеет полномочий действовать за пределами научной территории!

– Не имеет, – подтвердил Касатон Стройнович с редкостно самодовольной улыбкой. – Но никто не мешает его подразделениям перейти в оперативное подчинение армии, а отдельным сотрудникам стать военспецами и советниками.

– Да ну! – выдал я. – Никто на это не пойдёт!

– Уже пошли! – уверил меня Мельник. – В понедельник будет официально объявлено об усилении Особого восточного корпуса зенитно-артиллерийского полка. А ещё пограничный корпус получит от нас отдельную зенитную роту. Ну и жандармы за счёт ОНКОР обновят вооружение бронепоездов. Усилят их и операторами.

– Капля в море! – высказался какой-то скептик.

– Отнюдь! – возразил Касатон Стройнович. – Это лишь начало! Набор добровольцев из числа выпускников военной кафедры и бойцов ОНКОР уже завершён, но в самое ближайшее время начнётся обучение по востребованным военным специальностям студентов старших курсов. Внести свой вклад в обеспечение безопасности республики сможет каждый!

Ян поднял руку и спросил:

– А только зенитчиков будут набирать?

– Если кто-то подойдёт для решения других задач, ему об этом сообщат, – уклончиво ответил Вениамин Мельник и повысил голос: – Не стоит недооценивать значимость противовоздушной обороны! Лишить вражескую авиацию господства в воздухе – вот наша приоритетная задача!

Начались прения, и попутно исполнявший роль секретаря собрания Стройнович начал записывать желающих пройти курсы зенитчиков. Карл толкнул меня локтем в бок и спросил:

– Что думаешь, Пьер?

– Ничего не думаю, – усмехнулся я. – Я же только на второй курс перешёл!

Карл посмотрел на Яна, и тот покачал головой.

– Ну не в зенитчики же!

– Сейчас инициативу не проявим, потом вообще никуда не возьмут! – резонно заметил здоровяк.

Они ещё немного поспорили, чтобы в итоге всё же подойти к Стройновичу и предложить свои кандидатуры. Я допил пиво и задумчиво глянул в сторону буфета, но решил ограничиться одной кружкой. Мне ещё Лию на танцы в горсад вести, а завтра зачёты сдавать. Увлекаться выпивкой определённо не стоило.

Дебаты в результате затянулись, время начало поджимать, и я отозвал Лию от компании барышень, предложил закругляться.

– Я сейчас, – шепнула та и убежала в дамскую комнату.

Вернувшийся от буфета с двумя кружками пива Карл поинтересовался моими планами на сегодняшний вечер и предложил:

– Может, лучше нам компанию составите?

– Не, – с улыбкой покачал я головой. – Ваши барышни меня на дух не переносят.

– Да брось, Пьер!

– Так и есть. Да и договорились уже с людьми. Давайте чисто мужской компанией на неделе встретимся!

– О! – оживился Ян. – Это дело!

Я попрощался со студентами, перехватил двинувшуюся на выход Лию, и мы побежали к ближайшей трамвайной остановке. До горсада домчались буквально за пять минут, но и так, когда поднялись на летнюю веранду кафе, компания оказалась уже в полном сборе. Василь по своему обыкновению не отводил взгляда от Маши Медник, а Лев что-то увлечённо обсуждал с рыжим Антоном. Софья общалась с незнакомой мне студенткой, очень даже симпатичной и фигуристой.

Я смерил оценивающим взглядом барышень и решил, что кузина Юлии Сергеевны, несмотря на простенькое платьице и почти полное отсутствие украшений, смотрится куда изысканней и утончённей, нежели Маша в своём пошитом в столичном ателье наряде. И что наполнило сердце теплотой – загорелая и спортивная Лия на их фоне нисколько не терялась. Скорее уж наоборот.

– Всём привет! – помахал я, подходя к столу. – Что пьёте?

В кувшине обнаружился сидр со льдом, и я наполнил стакан своей спутнице, а сам сходил в буфет за пивом. Взял одну кружку себе, вторую прихватил попросившему об одолжении Василю. Только сделал пару глотков, и заиграл оркестр, Лия мигом потянула меня на танцплощадку. Да и остальные за столом сидеть не стали, последовали за нами. Перевести дух и обменяться последними новостями удалось лишь минут через сорок.

– Вышел на пик витка? – поинтересовался Лев, приложившись к стакану с содовой.

– Не-а, – поморщился я. – Запорол.

– А что так? – удивился Антон.

Я пожал плечами.

– Кто б мне сказал! На последней секунде слетел.

Рыжий студент хотел что-то произнести, но его вновь потянула танцевать подруга, а Лев наставил на меня худой указательный палец.

– Это всё от недостатка самоконтроля.

– Да ну, – поморщился я. – Нормально у меня всё с самоконтролем! Это с чувствительностью проблемы. Столько таблеток скормили, столько капельниц прокапали, а всё без толку!

Мой бывший одноклассник покачал головой.

– Все препараты – лишь костыли, на них далеко не уедешь! Тебе нужно обрести внутреннее равновесие. Делай упор на йогу!

Я вздохнул.

– Будто я не делаю!

Лев фыркнул.

– При всём уважении к Федоре Васильевне, – заметил он, – Михаил Прокопьевич как наставник даст ей сто очков вперёд.

– Он настоящий учитель! – поддакнула просветлевшая лицом Софья. – Творческая личность!

– Именно! – прищёлкнул пальцами Лев, с благодарностью глянув на барышню. – Михаил Прокопьевич исповедует творческий подход, а не механическое заучивание поз и движений! В основе его практики лежит духовное развитие! Он – истинный гуру!

– Пётр, вам непременно стоит пообщаться на этот счёт с Михаилом Прокопьевичем! – добавила Софья. – Это удивительный человек!

Лично я не видел в господине Горицвете ровным счётом ничего выдающегося, но свою точку зрения касательно его персоны благоразумно озвучивать не стал, вместо этого вздохнул:

– Когда бы мне ещё на все занятия время найти!

– Я тебе брошюру дам, – пообещал Лев. – Ты завтра на йоге будешь? Там и увидимся.

В этот момент Лия, о чём-то шушукавшаяся до того с Машей Медник, поднялась из-за стола и окликнула меня:

– Петя, не теряй!

Барышни направились к дамской комнате, а я указал на опустевшую кружку и сказал:

– Сейчас вернусь.

Но вот так сразу в буфет не пошёл, присоединился к Василю, который на веранде дымить не пожелал и вышел с папиросой на улицу.

– Никак не бросишь? – спросил у него.

– Скажешь тоже! – пыхнул дымом бывший сослуживец, за два летних месяца заметно похудевший и одновременно раздавшийся в плечах. Так и остался крепко-сбитым и плотным, но мясистым теперь его было уже не назвать. Лицо и то усохло, никак не изменился лишь нос картошкой. – Спас говорит, некурящих следователей не бывает.

– О как? – удивился я. – Так ты сейчас в надзорном дивизионе? Я думал, в следственный определили.

– В надзорном, ага. Ассистент следователя, – кивнул Василь и встрепенулся. – Погоди, так ты, получается, Иллариона Валериановича знаешь?

– Ну так! – усмехнулся я и пояснил: – Он у меня право ведёт.

О нашем общении по работе упоминать не стал. Ни к чему это. Лишнее.