Читать книгу Реинкарнация - Павел Козлофф - Страница 2

Запоминающиеся на всю жизнь события порой ложатся столь плотно, что не догадываешься: судьба подарила ЧУДО.

Таким чудом для меня стал февраль 1978 года в Гаване. Чудом сумел приземлиться в Камагуэе (до Гаваны не хватало горючего) наш «Ту-134». Был день Советской Армии, спутники – ребята из «горкома графиков». Кто помнит, тот поймет: художники из тех, что авангард… Ни страшно, ни скучно не было. И молодость, когда всё в кайф, и ночной Малекон, и 25 по Цельсию к полуночи, что воздух, что вода.

А вот ЧУДЕСА последовали уже со следующего дня. Подряд: балет с великой (пусть и абсолютно слепой) Алисией Алонсо; и блистательный шансон – нам пела сама Неча Гевара; наконец, лучшее в мире (кто возразит?) кабаре «Тропикана».

Потом попаду в кабаре и в Будапеште, и в Париже, и в Канкуне, и в Вене… Но Куба! То было потрясение, сравнимое разве что с нашим, советским, балетом. Да, почти недоступным (билеты недороги, но сколь дефицитны!), но обожаемым даже по телевизионным спектаклям. А уж если везло и случалось попасть в Большой, в Мариинку, в театр Станиславского – то было счастье.

И тогда ты ощущал себя – даже в многолюдье зала – Посвященным Зрителем. Балет возвышал нас. Сопричастность к искусству на несколько дней, как аромат хороших духов, сопровождал тебя, выделяя из необилеченного населения. Это в Союзе.

В «Тропикану» нас втянуло, как в водоворот. Как в воронку горящей лавы.

Экзотические блюда на столиках не отвлекали, природная застенчивость «русо туриста» преодолевалась на раз-два, невероятный энергетический поток пронизывал мышцы зрителей… Казалось, что мы можем петь и танцевать с ними, немыслимо прекрасными «тропиканцами». Удержались на месте не все. Гаванцы приближались к сцене и вовлекались в действо…

Всё проходит. Прошел и тот вечер в «Тропикане». Расколдованные мышцы вернулись в свое незавидное качество, зато несовершенство собственных тел уже не угнетало: мы помнили свое состояние сопричастности к радостной феерии. До самого Восьмого Марта отплясывали работники «профсоюза культуры» в дансингах Революционной Кубы.

Для многих из нашей «команды» те дни имели продолжение на долгую, до последних дней, дружбу. Радость, поверьте, сближает не меньше, чем горе.

И вот книга Павла КОЗЛОВА. «Реинкарнация». Книга человека из «балетных». Писателя. Мемуариста. Поэта, кстати.

Цеховые интересы. Цеховые особенности. Цеховые интриги. Козлов, повторюсь, из балетных.

Не выносить сор из избы? Помилуйте, «когда б вы знали, из какого сора…»! А Козлов еще и сатирик. Да стих в строчечку. Да в ритме танца. И еще он умно и сдержанно (до поры) наблюдателен.

Павел Федорович усвоил пару заветов одарившей его дружбой великой балерины Виолетты Бовт: «Голова должна быть не на плечах, а на шее» (оттого и кругозор его как в калейдоскопе немыслимо изобретателен и цветаст) и «зачем идти в экзотерриум, когда вокруг тебя – зверинец?». Вот и не грешит прекраснодушием поэзопроза Козлова: всё разноцветье сходит к танцу теней. Чёрное на сером? Да нет, чёрное на серебре. Выпляс, как в кабаре. Чёрном кабаре с сотней персонажей. У каждого свой ритм. Но многочисленные фигурки не мешают друг другу, складываясь если не в пазл, то в устойчивую гармонию полубогемной вечеринки.

Фуэте неугомонной шеи Павла Козлова увлекает читателя. А может, полсотни персонажей, запутавшихся в своих связях и страстях, словно в театре трансвеститов, как в том детском калейдоскопе трубочкой, укладываются автором вдоль зеркальных плоскостей не в случайном развале, а согласно режиссерской задумке автора: «жизнь такова, какова она есть, и больше никакова»?

«Прощай, коллектор!» – провозглашает Козлов, а сам проводит читателя по коридорам (или по кругам?) нашего быта (или ада?). Вас это не «грузит»? Значит, вы наш человек. Выносит мозг? Да вы, дружок, привередливый читатель. Истосковались по Европе олл-инклюзив. А мы ТАК жили. И живем.

Так что, читаем. Умнее будем.

Е. Васильева