Читать книгу Святая Русь. Историческая миссия, национальная идея, форма правления - Павел Кравченко - Страница 8

Третий Рим – европейская религиозно-историософская и политическая идея, использовавшаяся для обоснования особого религиозно-политического значения различных стран как преемников Римской империи.

Эта идея, основанная на концепции «переноса империи» (translatio imperii), использовалась для оправдания притязаний тех или иных монархий на преемственность по отношению к Византии.

В XIV веке сербский царь Стефан Душан и болгарский царь Иоанн-Александр, имевшие родственные связи с византийской династией, объявляли себя наследниками Рима. В болгарской письменности встречается идея, что новым Константинополем является Тырново, тогдашняя столица болгарского государства.

Теория «Москва – Третий Рим» послужила смысловой основой мессианских представлений о роли и значении России, которые сложились в период возвышения Московского княжества. Московские великие князья (притязавшие начиная с Иоанна III на царский титул) полагались преемниками римских и византийских императоров.

Наиболее авторитетна и популярна в исторической науке теория, впервые обоснованно изложенная в 1869 году в докторской диссертации Владимира Иконникова [1]. Согласно данной точке зрения, в явном виде концепция «Москва – Третий Рим» была сформулирована в двух посланиях конца 1523 – начала 1524 года старцем псковского Елеазарова монастыря Филофеем [2] (первое, адресованное дьяку Михаилу Мисюрю-Мунехину, посвящено проблемам летосчисления и астрологии; второе – к великому князю московскому Василию III Ивановичу – правильному совершению крестного знамения и проблеме распространения мужеложства).

Старец Филофей ставил московского князя в один ряд с императором Константином Великим, называя последнего предком князя: «Не преступай, царю, заповѣди, еже положиша твои прадѣды – великий Константинъ, и блаженный святый Владимиръ, и великий богоизбранный Ярославъ и прочии блаженнии святии, ихьж корень и до тебе» [3].

Собственно формулировка идеи Третьего Рима содержится в двух посланиях игумена Филофея к Великому князю Василию Ивановичу.

Наряду с этой существуют и иные точки зрения о времени генезиса и авторстве идеи «Москва – Третий Рим». Считается, в частности, что первым концепцию выдвинул митрополит Зосима в предисловии к своему труду «Изложение Пасхалии» (1492). Филофей же лишь «обосновал» ее в соответствии с господствовавшим тогда миропониманием и духовными запросами общества.

По мнению русского историка Андрея Каравашкина, теория «Москва – Третий Рим» стала результатом эсхатологических ожиданий и носила первично не политический, но религиозный характер. По мнению немецкого исследователя П. Ниче, ход мыслей Филофея в формуле «Два Рима пали, третий стоит, а четвёртому не бывать» следующий: первые два Рима подвергнуты наказанию за их измену православию, после чего их место заняла Москва. Если же и Москва впадёт в грехи, ей не последует четвёртый Рим просто потому, что нигде в мире нет больше ни одного православного государства. Это означало бы конец света [6].

Политическая теория «Москва – Третий Рим» подкрепляется также легендой конца XV – начала XVI веков о византийском происхождении шапки Мономаха, бармы и других предметов (например, коробочки из слоновой кости, якобы принадлежавшей римским цезарям), присланных императором Константином Мономахом великому князю киевскому Владимиру II Мономаху, и целым рядом иных текстов. Характерно, что в киевских текстах об этих «подарках» нет и упоминания. Радикальную критику концепции средневекового происхождения теории «Москва – Третий Рим» дал Николай Ульянов [7]. Согласно его точке зрения, политическая идея Москвы как Третьего Рима в реальности восходит к общественно-политическому дискурсу царствования Александра II, то есть связана с «восточным вопросом» и развитием русского империализма Нового времени. Дональд Островски указал, что связь послания Филофея с Москвой, возможно, появилась в результате вмешательства переписчиков, заменивших в более поздних вариантах текста «Ромейское [царство]» на «Росийское»; «Ромейское царство» можно было понимать и как Священную Римскую империю Карла V [8].

В дальнейшем словосочетание «Третий Рим» появляется в «Повести о белом клобуке» (где относится к Новгороду), «Казанской истории», декларации о провозглашении Московского патриархата в 1589 году (где «Третьим Римом» именуется не Москва, а «Росийское царство»; по мнению Дональда Островски, эта вставка произошла по инициативе новгородских иерархов), надписи на принадлежавшей Дмитрию Годунову Псалтыри 1594 года, «Повести о начале Москвы» (XVII век) и челобитных старообрядцев российским императорам (XVIII век) [8].

Представление о Москве как о Третьем Риме сложилось у русских людей XVI века на почве политических и религиозных воззрений в связи с явлениями общеевропейской истории.

Преемство наследования московскими государями христианско-православной империи от византийских императоров

Ход развития этой идеи можно представить в следующем виде. Величие Древнего Рима, мощный рост и обширные размеры его территории, вместившей почти все известные тогдашнему миру страны и народы, высокая степень культуры и успехи романизации породили в современниках убеждение в совершенстве и незыблемости созданного порядка (Рим – вечный город, urbs aeterna). Христианство, восприняв от языческого Рима идею единой вечной империи, дало ей дальнейшее развитие: кроме задач политических, новая христианская империя, как отражение царства небесного на земле, поставила себе задачи религиозные; вместо одного государя явились два – светский и духовный. Тот и другой связаны органически неразрывными узами; они не исключают, но взаимно дополняют один другого, будучи оба двумя половинами одного неделимого целого. Так в обновленной форме священной римской империи возродилась в средние века идея Древнего мира; языческий orbis terrarum превратился в tota christianitas. По вопросу о том, кому принадлежит право быть носителем светской и духовной власти, возникло разногласие: в Западной Европе признавали таковыми римского (немецкого) императора и папу; на греческом Востоке – византийского императора и патриарха (точнее, собор духовных лиц). Названия западной и восточной империи – лишь обозначение реальных фактов, но не идейных, ибо и та, и другая империя считала только себя единою, всемирною, исключая возможность существования другой. Отсюда раскол политический и церковный, противопоставление православного Востока латинскому Западу. Императоры византийские видели в Карле Великом бунтовщика, дерзкого узурпатора; ни за Оттонами, ни за Гогенштауфенами они не признавали прав на императорскую корону; германо-романский мир платил им тою же монетою; параллельно этому представители церквей слали проклятия один другому. Обе стороны были искренне убеждены в собственной справедливости и в этом смысле воспитывали людей своего круга. Таким образом, католические народы восприняли мысль, что Священная Римская империя с папой и императором во главе есть настоящая законная представительница истинного царствия на земле; народы православные, наоборот, видели в византийском императоре своего верховного главу, а в патриархе константинопольском, совместно с другими – истинного представителя вселенской церкви.

Второй Рим

Под углом этих последних воззрений воспитывалась и Россия. До XV века она считала себя покорной дочерью Константинопольского (Вселенского) патриарха, а в византийском императоре видела верховного блюстителя общественной правды. Константинополь стал в глазах русских как бы Вторым Римом. Со второй половины XV века во взглядах русского общества произошла значительная перемена. Флорентийская уния (1439) пошатнула в самом корне авторитет греческой церкви; обаяние Византии как хранительницы заветов православия исчезло, а с ним и право на главенство политическое.

Третий Рим

Таким новым сосудом, новым Третьим Римом и является Москва. – Освобождение от монгольского ига, объединение разрозненных мелких уделов в большое Московское государство; женитьба великого князя Иоанна III на Софии Палеолог, племяннице (и наследнице) последнего византийского императора; успехи на Востоке (завоевание ханств Казанского и Астраханского) – всё это оправдывало в глазах современников представление о праве Москвы на такую роль. На этой почве сложился обычай коронования московских государей, произошли принятие царского титула и византийского герба, учреждение патриаршества, возникновение трех легенд:

• о бармах и царском венце, полученных Владимиром Мономахом от византийского императора Константина Мономаха (официальная ссылка – в 1547 г.);

• о происхождении Рюрика от Пруса, брата римского кесаря Августа;

• о белом клобуке: клобук этот, как символ церковной независимости, император Константин Великий вручил римскому папе Сильвестру, а преемники последнего, в сознании своего недостоинства, передали его константинопольскому патриарху; от него он перешел к новгородским владыкам, а потом к московским митрополитам.

Первые два Рима погибли, третий не погибнет, а четвертому не бывать. Литературное выражение мысль эта нашла у старца псковского Елеазарова монастыря Филофея, в посланиях к великому князю Василию III, дьяку Мисюрю-Мунехину и Иоанну Грозному. Новое положение вызывало новые обязательства. Самодержавно-царская автокефально-православная Русь должна хранить правую веру и бороться с ее врагами. В этом направлении одно время ее поддерживал и сам латинский Запад: римские папы старались поднять московских государей против турок, пропагандируя мысль, что русские цари – законные наследники Византии; в том же духе действовала и Венеция. Теория Третьего Рима до конца XVII в., а именно до войн с Турцией, не выходила из сферы отвлеченных вопросов: но и позже она никогда не получала характера определенной политической программы, хотя некоторое отражение ее и слышится: более слабое – в правительственных заявлениях во время освободительных войн России с Турцией на Балканском полуострове, более сильное – в воззрениях славянофилов.

Примечания

1. Иконников В. С. Опыт исследования о культурном значении Византии в русской истории. – К., 1869.

2. Впервые опубликованы в: Православный собеседник. – Казань, 1861, май. – С. 84–96 (послание Мисюрю-Мунехину и предисловие); 1863, март. – С. 337–348 (послание князю и предисловие).

3. «Послание о злыхъ днехъ и часѣхъ» и «Послание к великому князю Василию, в немъже о исправлении крестнаго знамения и о содомском блудѣ» Архивировано 16 июня 2013 года.

4. Послание Филофея, игумена Елизаровской пустыни, к Государю великому Василию Ивановичу всея Руси // БАН, собр. Ф. Плигина, № 57, 21.5.15, рук. XVII в. А. 121 об.

5. Имеется в виду Откровение Иоанна Богослова (Откр. 17:10).

6. Ниче П. Москва – третий Рим? // Спорные вопросы отеч. истории XI–XVIII веков. Тезисы докладов и сообщений Первых чтений, посв. памяти А. А. Зимина. – М., 1990. – С. 205.

7. Ульянов Н. И. Комплекс Филофея // Вопросы истории. – 1994. – № 4. – С. 152–162; впервые в: Новый журнал (Нью-Йорк). – 1956. – XLV.

8. Ostrowski D. «Moscow the Third Rome» as Historical Ghost // Byzantium: Faith and Power (1261–1557). Perspectives on Late Byzantine Art and Culture. – Ed. by Sarah T. Brooks. (The Metropolitan Museum of Art symposia.) – New Haven: Yale University Press, 2006. – P. 170–179.

Славянофильство

Славянофи́льство – литературно- и религиозно-философское течение русской общественной и философской мысли [1], оформившееся в 40-х годах XIX века [2], ориентированное на выявление самобытности России, ее типичных отличий от Запада [3], представители которого выступали с обоснованием особого, отличного от западноевропейского русского пути [4], развиваясь по которому, по их мнению, Россия способна донести православную истину до впавших в ересь и атеизм европейских народов [5]. Славянофилы говорили также о существовании особого типа культуры, возникшего на духовной почве православия, а также отвергали тезис представителей западничества о том, что Пётр I возвратил Россию в лоно европейских стран и она должна пройти этот путь в политическом, экономическом и культурном развитии [1].