Читать книгу Синдром Мэнсона. История одного детектива - Павел Куббе - Страница 5

Очнувшись следующим утром с тяжёлого бодуна, оба пытались вспомнить, что же с ними случилось вчера. Голова тяжёлая, руки и ноги не слушаются, мочевой на столько полный, что готов опорожнится без одобрения головного мозга. У себя в кармане Алекс нашёл кусок пиццы:

– Видимо мы вчера всё такие поели. Уже хорошо.

Билл не мог оторвать голову от подушки, в прямом и фигуральном смысле. Она реально прилипла к ней, не лицо, волосы. И судя по запаху это был апельсиновый сок.

– Откуда в моём доме апельсиновый сок?

– Отвёртка! – Крикнул Алекс. И ту же у обоих зазвенело в ушах и он осознал свою ошибку.

– Видимо было посвящение.

– Какое ещё посвящение?

– Посвящение в копы. До тебя это удавалось только одному человеку пройти, догадываешься кому?

– Чак.

– В точку, напарник.

– Что? Я не ослышался? Я твой напарник?

– Если и дальше будешь орать и бесить меня, то я тебя разжалую и больше ты никогда им не станешь.

– Заткнулся, сэр.

Оставшаяся часть утра проходила молча. Они умылись водой с запахом тины, нашли какой-то старый просроченный освежитель для рта, под диваном, и оба несколько раз воспользовались им. В холодильнике нашлось два яйца неизвестной давности. Они включили кухонную плиту и пожарили себе яичницу. Она была без соли и пригоревшей, но в тот момент им было не до этого. Они сделали вид, что она очень вкусная и умяли её за минуту. После импровизированного завтрака они вышли на улицу, Билл сел на крыльцо и закурил. Алекс просто наслаждался лучами солнца и радовался тому факту, что он теперь «напарник».

– Только не зазнавайся. – Сказал Билл, будто читая его мысли. – И давай договоримся, никаких «Сэр». Просто Билл или уж на крайний случай, детектив Мэнсон.

– Как скажешь, Билл.

– Вот и договорились. А теперь ступай домой и приведи себя в порядок. Кстати какое сегодня число?

– Десятое, а что?

– Набирайся сил, сынок, вечером тебя ждёт вечеринка, жду у себя в 20:00.

– По какому поводу?

– Я сказал домой иди! Это приказ!

Смущённый и опешивший Алекс, забежал в холостяцкое логово, чтобы забрать свой бомбер и отправился домой не спеша. Наслаждаясь каждой минутой этого дня и радуясь, тому факту, что он остался жив после посвящения у самого Билла Мэнсона.

Вернувшись домой, Алекс принял душ, как следует выспался, поел и начал понемногу готовиться к вечеринке. Справедливости ради сказать, он понятия не имел, что за вечеринка и, как на неё нужно прийти. В его жизни было много клубов и тусовок, но ни одна из них не проходила в свинарнике бездомного. Подумав об этом, он усмехнулся. Красуясь перед зеркалом, и выбирая себе образ на вечер, он наткнулся на одно занятное объявление во вчерашней газете.

Билл же в этот момент, решил не терять времени и отправился таки в центральную библиотеку. Там хранились самые полные издание авторов всех стран за последние несколько лет.

Получив читательский билет, он уселся за справочник, где пытался найти что-то похожее на Acer saccharinum. В голове у него в этот момент, были лишь две мысли: «Что я здесь делаю?» и «Слава Богу здесь тихо». Но даже с такого жуткого похмелья, тишина приобретала свой звонкий эффект, казалось он слышит всё и звуки эти становятся всё сильнее и сильнее.

– Прекратите! – Не выдержал Мэнсон.

Весь зал молча поднял на него голову, все ждали пояснений от него либо продолжения монолога, но надо отдать должное детективу, он взял себя в руки и тихо, а главное спокойно, извинился.

Ого, я никогда так спокойно не реагировал на раздражение, даже на экзамене по стрессоустойчивости в академии. – Промелькнула мысль в его голове.

Он потёр глаза руками, чтобы те хоть как-то могли отойти от усталости, потому что шрифт в этом справочнике был, мелкий и от руки. Проведя несколько часов в библиотеке, Биллу так и не удалось найти, хоть какое-то упоминание Acer saccharinum. Силы были на исходе. Он решил зайти подкрепится. На углу была отличная пиццерия, а судя по его холостяцкому логову, пиццу он любил. Осознав это, он решил отправиться туда и поесть, как следует, тем более там продают Эль.

Выйдя из библиотеки, он замер на минуту, чтобы глаза могли отойти от тусклого дневного света и мелкого шрифта, и вновь смогли адаптироваться к серым будням его жизни и яркому солнечному свету. Удивительная погода, обычно в это время года ещё заморозки во всю до минус десяти, а сейчас хоть шорты надевай, подумал детектив, снимая кожаный плащ. Помотав головой по сторонам, и убедившись, что зрение снова ему верно, как никогда, он направился в пиццерию «У Луизы».

Заходя в заведение, он отметил, что посетителей в это время суток, здесь почти нет. Ну конечно, сейчас же только школьники сбежавшие с уроков ходят по улицам и ботаники с библиотек. И в это момент его осенило: «Acer saccharinum» — это что-то из ботаники. Он обрадовался столь радостной мысли и под впечатлением от самого себя, заказал себе полный круг пиццы и кружку бодрящего тёмного эля. Но вспомнив о предстоящей вечеринке, он окликнул официанта на пути к барной стойки и отменил эль, на что тот, сильно скривил удивлённое лицо.

– Вы что-то не расслышали? Я сказал круг пиццы, а кружку эля отменить! Быстро! – Рявкнул, детектив.

После эдакого срыва, Мэнсон сидел взвинченный и пытался вспомнить, что такое ботаника и с чем это едят? Он ведь рано обрадовался, по ботанике у него были одни тройки в школе, а рисунки по предмету рисовала его сестра. Её кстати с того времени, так увлекла вся эта травология, что она поступила в знаменитый центр химических исследований «Нега», в Англии, окончила его с отличием, и работает на базе этого научного центра. Это то малое, что помнил и знал Мэнсон о своей сестре. Он никогда не хотел с ней сильно породниться, она была сводной. Но в школьное время они ещё хоть как-то общались и она таки помогала ему с ботаникой.

Напряжение Мэнсона росло, он пытался вспомнить при чем здесь Acer saccharinum. На некоторое время его настолько это увлекло, что он, даже забыл о еде и опомнился лишь минут через двадцать. В пицце не хватало всего одного куска, а тот, что как он думал, съел, он ещё держал во рту не дожёванным. Осознав, всю неловкость момента и тот факт, что некоторые посетители смотрят на него с опаской. Он нервно проглотил кусок, что был в его горле, вытер рот и улыбнулся. Показывая всем видом, что он в порядке.

Доев пиццу, он поспешил домой, время уже было 18:50. Вся эта шарада с ботаникой может продолжаться сколько угодно долго, но вечеринку никто не отменял.

По дороге домой он заскочил в магазин, запасся алкоголем и закусками в соотношении три к одному, вызвал такси и отправился домой, иначе один домой с такими баулами он бы не дошёл.

Подъезжая к дому, он, мягко говоря, опешил. Дом светился ярким светом, окна были прозрачными, пиццы на окне не было, из открытых окон доносилась музыка.

– Это что ещё за черт?

Войдя в дом, он потерял дар речи. Всё вокруг сверкало от блеска. На полу не было и следа, ламинат блестел так, что можно было увидеть своё отражение. Собственно любая поверхность в его доме блестела, вещи были убраны. От прошлой жизни, ни душка ни следа. Ковры чистые, яркие, мебель чистая, хорошо пахнет. Таким свой дом, Мэнсон не видел уже очень давно. Туалет с ванной вычищены, запах стоял приятный, посуда вся помыта, засор устранён, шкафы починены, белье в шкафах разложено.

Мэнсон замер в дверях, наблюдая за всей этой картиной, и борясь со своим внутренним любопытством, он шагнул вперёд. Какого же было его разочарование, когда он увидел Алекса. Развалившегося на его диване. Слушающего его пластинки, которые сам Мэнсон не слушал уже более пяти лет.

– Ах ты ж, сукин сын! А ну иди сюда. – Детектив набросился на молодого напарника.

– Билл, успокойся! Билл! Да что опять не так-то? – Убегая от него, пытался спросить Алекс.

– Что не так? Да ты охренел, ты мой дом в Третьяковскую галерею превратил! Ты на входе ещё бабушку посади, чтобы она собирала корешки от билетов!!!

– Ха-Ха-Ха.

– Смешно тебе, гадёныш?! А ну иди сюда!

– Билл, перестань, я ведь хотел как лучше.

– Кто тебя просил вообще?

– Ну нет, иметь свой дом, а жить как бомж. Билл, надо уважать себя!

Билл на секунду остановился, он вспомнил Мэри. Его бывшая жена, она всегда ему говорила: – «Билл, надо себя уважать». Мэнсон же всегда думал: – «Бояться, значит уважают»