Читать книгу Промысел Бога и свобода человека по творениям святого Максима Исповедника - Павел Кузенков - Страница 3

1. Бог и творение
1.1. Космологические основания

Оглавление

Вопрос о соотношении личной свободы человека и высшего предопределения*[1] принадлежит к числу краеугольных вопросов, стоящих перед человечеством[2]. Этот «вечный вопрос» подвергался и подвергается как философскому, так и религиозному осмыслению. Ответы, предложенные философами, разнообразны и противоречивы. Не больше согласия в данном вопросе и среди представителей различных религий и даже различных вероисповеданий в рамках одной и той же религии[3]. Ниже вопрос о свободе будет рассмотрен в соответствии с тем учением, которое разработал крупнейший византийский богослов VII века преподобный Максим Исповедник и которое было принято православной традицией.

Проблематика свободы у преподобного Максима теснейшим образом связана с темой соотношения воли и действий человека с одной стороны и того оптимального устроения мироздания, которое в христианской традиции именуется Промыслом* Бога, с другой. Поэтому фундаментом христианской антропологии* является онтология* и космология*.

В основе учения Максима Исповедника о свободе воли лежит его фундаментальная космологическая доктрина, описывающая принципы мироздания. В своем учении преподобный Максим в основном базировался на трудах отцов-каппадокийцев, прежде всего святителя Григория Богослова, которого он называл «великим» и «божественным»[4]. Большое влияние на богословие преподобного Максима оказал также «Ареопагитский корпус», который долгое время отождествлялся со святым Дионисием, членом афинского Ареопага и учеником апостола Павла[5].

Прежде чем перейти к учению Максима Исповедника, имеет смысл кратко обозначить основные положения о Боге, тварном мире и человеке, сформулированные в Библии и богословской литературе и вошедшие в церковную традицию святоотеческой эпохи.

Бог всемогущ и всеведущ. Многие места Священного Писания говорят о Боге как Творце, Промыслителе, Вседержителе, Спасителе. Сам Господь Иисус Христос свидетельствует в Гефсиманском молении: Авва Отче! всё возможно Тебе (Мк. 14:36).

Согласно отцам Церкви, Бог творит и созидает всё, чего может желать Своей всецело святой, благой и праведной, всецело мудрой и абсолютно неизменной в своей благости волей.

Божественное всемогущество состоит в числе прочего и в том, что Бог превыше времени и пространства, ибо Он пребывает в вечности, которая вмещает в себя и прошлое, и настоящее, и будущее. Свобода от времени характеризует Бога и как Творца. Если человек вначале долго вынашивает свой творческий замысел, затем готовит всё необходимое для его исполнения и постепенно воплощает его своими действиями, на каждом этапе осознавая несовершенство своего творения, то Бог не нуждается ни в каких предварительных приготовлениях, Он воплощает Свои творческие замыслы сразу и в совершенстве: Яко Той рече – и быша, Той повеле – и создашася (Пс. 148:5).

Творение из небытия – еще одна грань Божественного всемогущества. Ведь если бы Бог творил из некоей готовой материи – как полагали античные философы, – то Он был бы демиургом в древнегреческом смысле этого слова, то есть ремесленником, обрабатывающим уже готовый материал, который в силу своих свойств накладывал бы ограничения на создаваемое творение. Но библейский Бог, творящий из ничего, абсолютно свободен в Своем творческом акте: «Могущество Бога обнаруживается в том, что Он из ничего творит, что хочет»[6].

Всесилие Бога также проявляется и в Его способности претворять зло* в добро*. Праведный Иов, обращаясь к Богу, говорит: Знаю, что Ты всё можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено (Иов. 42:2). Обращаясь к толкованию Книги Иова, святые отцы особо подчеркивали, что преблагой Бог способен обратить в Свое торжество даже козни дьявола. По этой причине Бог прославляется даже в грешниках. Божественное изречение о чуде, сопровождавшем исход евреев из Египта: И покажу славу на фараоне и на всем войске его (Исх. 14:17), – толкователи разъясняли так: Бог, не вторгаясь в злую волю фараона, использует ее для спасения Израиля и Своего прославления.

Бог обладает полным и совершенным знанием* о Себе и о созданном Им и находящимся в Его подчинении мире. Это вечное и абсолютное Божественное всезнание не похоже на ограниченное и относительное знание человеческого ума. Оно доступно только Самому Богу – Лицам Пресвятой Троицы. Лишь по воле Бога Сына (Логоса) это сокровенное Божественное знание может приоткрываться для тех, кто способен вместить его[7].

Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть, – говорит Сам Христос (Мф. 11:27). А апостол Павел возвещает: Кто из человеков знает, что́ в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Та́к и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1 Кор. 2:11).

С человеческой точки зрения творческая свобода Бога может показаться ограниченной, ведь она определена благостью Его воли. Образно говоря, Бог не творит ничего неблагого, неполезного, неразумного[8]. В отличие от людей, которые нередко растрачивают свои силы на безумные цели, а нередко даже употребляют во зло.

Итак, изложив вкратце общий богословский фундамент учения о Боге и человеке, далее предложим тезисную формулировку представлений о предопределении и свободе самого преподобного Максима Исповедника, которые развивают идеи отцов-каппадокийцев и «Ареопагитика» и тесно связаны с его учением о бытии – онтологией[9]:


• Мир сотворен волею Божией из небытия.

Воля* Божия и есть само отношение Бога к миру. Преподобный Максим строго различает изволение Божие о мире и существование мира. Божественное изволение, разумеется, извечно и находится вне времени («Предвечный Совет Божий»).

«Творец, когда восхотел, осуществил и привел в бытие от века предсуществующее в Нем ведение сущих»[10].

Творение мира есть реализация предвечного замысла Божия о нем. При этом для преподобного Максима неприемлема идея Бога как демиурга, лишь обработавшего некий уже существовавший материальный субстрат: «Мы же, признавая Бога всемогущим, говорим, что Он есть Творец не только качеств, но и существ, наделенных качествами»[11].


• Мир ограничен в пространстве и времени в силу тварности.

Тварность мира, по преподобному Максиму, означает прежде всего его ограниченность во времени. Мир не безначален, но имеет начало. Творец вечен, творение же появилось во времени, и относительно недавно.

«Будучи от вечности Творцом, Бог, по беспредельной благости Своей, творит посредством единосущного Слова и Духа, когда хочет. И не спрашивай: “Почему Он сейчас сотворил, будучи всегда Благим?” Ибо я говорю тебе, что неисповедимая Премудрость беспредельной Сущности неподвластна человеческому ведению»[12].

Как временность мира противоположна Божественной вечности, так же и пространственная определенность и ограниченность творений противоположна безграничности Бога.


• Материальный мир есть таинственное запечатление мира духовного.

Окружающий нас тварный мир познается через чувства, однако его внешняя «вещественность» имеет внутреннее умозрительное основание[13]. Действительно, если единственным создателем мира является Бог Творец, Который есть дух, то и глубинная ткань мира должна иметь духовную природу. Эту тонкую ткань, которую можно распознать внутри всех явленных чувствам творений, преподобный Максим определил как логосы*, буквально – «слова».

Важно, что преподобный Максим Исповедник вовсе не склонен впадать в пантеизм и отрицать само бытие телесного плана мира. Но для него этот план – лишь образ, отпечаток (τύπος) или символ духовного мира. Поэтому в своем онтологическом базисе, который духовен, мир в своей целостности – один и един (хотя его элементы и не единосущны между собой).

«Для обладающих [духовным] зрением весь умопостигаемый мир представляется таинственно отпечатленным во всем чувственном мире посредством символических образов. А весь чувственный мир при духовном умозрении представляется содержащимся во всем умопостигаемом мире, познаваясь [там] благодаря своим логосам»[14].

1

Здесь и далее астерисками (*) отмечены термины, раскрытые в Словаре терминов.

2

Из классических работ по рассматриваемой теме см.: Сергий (Страгородский), архим. Православное учение о спасении. М., 1991. (Репр. с изд.: Казань, 1898); Катанский A. Л. Учение о благодати Божией // Христианское чтение. 1900. Ч. 2. № 7. С. 3–47.

3

См., например: Столяров A. A. Свобода воли как проблема европейского морального сознания: Очерки истории: от Гомера до Лютера. М.: ГЛК, 1999.

4

Диспут с Пирром: Прп. Максим Исповедник и христологические споры VII столетия. М., 2004. С. 234.

5

По мнению ученых, «Ареопагитики» созданы неизвестным автором не ранее конца V в. См.: «Ареопагитики» // Православная энциклопедия. Т. 3. М., 2001. С. 195–214.

6

Феофил Антиохийский, свт. Послание к Автолику. II, 4 // Сочинения древних христианских апологетов. СПб., 1999. С. 140.

7

См.: Кузенков П. В. Логос – мир – человек. Космология святого Максима Исповедника. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2020. С. 19.

8

Именно поэтому известный логический парадокс: «Может ли Бог создать такой камень, который Сам не сможет поднять?» – некорректен.

9

Об онтологии прп. Максима см., в частности: Петров В. В. Максим Исповедник: онтология и метод в византийской философии VII века. М.: ИФ РАН, 2007.

10

Максим Исповедник, прп. Главы о любви. IV, 4 // Творения. Кн. 1. М., 1993. С. 134.

11

Максим Исповедник, прп. Главы о любви. IV, 6 // Творения. Кн. 1. С. 135.

12

Максим Исповедник, прп. Главы о любви. IV, 3 // Творения. Кн. 1. С. 134.

13

Максим Исповедник, прп. О недоумениях к Иоанну. 23 [10.18]; 74 [17] // О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия (Амбигвы). М., 2006. С. 110–111, 204. (Здесь и далее при указании на это издание в квадратных скобках приводится нумерация Амбигв по новейшему переводу Д. А. Черноглазова.)

14

Максим Исповедник, прп. Мистагогия. II // Творения. Кн. 1. С. 159–160.

Промысел Бога и свобода человека по творениям святого Максима Исповедника

Подняться наверх