Читать книгу Метро 2033: Перекрестки судьбы - Павел Макаров - Страница 5

– Шторм, к коменданту!

Вячеслав Шторм поднялся и торопливо зашагал через всю станцию «Выставочная» к помещению, где располагался штаб начальника, гадая, зачем понадобился на этот раз. Охранники опять подрались? Пошли слухи о том, что мутанты прорываются со стороны реки? Кто-то у кого-то стащил ботинки? Шторм был одним из замов начальника по общим вопросам, и обязанности его были довольно расплывчаты, а это значит, что ему отвечать приходилось за все и спросить с него могли в любой момент за любую мелочь.

И еще маленьким червячком шевелилась внутри мысль: как бы все-таки не догадались.

Еще в тот день, двадцать лет назад, когда мир полетел к чертям, как только стало ясно, что происходит, Вячеслав первым делом уничтожил свои документы. Никто не должен был знать, кто он. Вся информация хранилась в компьютере, стоявшем на его рабочем столе, в кабинете, расположенном на высоте пятнадцати этажей – туда никто не осмелится сунуться, ведь на выступах полуразрушенной башни «Империя» давно уже гнездились вичухи. А даже если бы кто и сунулся, то вряд ли сумел бы включить комп? Так что самое ценное хранилось у Вячеслава в голове. И если бы узнали, какой информацией он располагает, то постарались бы вытрясти ее из него любой ценой, потому что только он один на этой станции хоть как-то представлял себе размеры Катастрофы и мог догадываться, чем все обернется в будущем и что происходит сейчас в большом метро. А руководство лишь делало вид, что руководило: начстанции, переложив почти все заботы на замов, пил у себя в подсобке и лишь изредка выходил к народу, стараясь сохранять достойный вид, что с каждым днем давалось ему все труднее. Естественно – ведь те, кого время от времени посылали на разведку в туннель, как правило, бесследно исчезали. И лишь один раз труп разведчика был найден совсем недалеко от станции – в руку ему вонзилась отравленная игла. В тот день больших трудов стоило сдержать панику среди населения. Для этого специально пустили слух, что парень якобы умер от разрыва сердца – это в двадцать-то с небольшим. И только Шторм догадывался, что произошло на самом деле. Именно по его совету был замурован туннель, ведущий от соседней станции «Деловой центр» к станции «Парк Победы».

Станция «Выставочная» была открыта буквально за несколько лет до Катастрофы: оформление в стиле хай-тек, стекло, нержавеющая сталь, серые колонны, серый пол. Раньше казалось, что это очень стильно. Но совсем другое дело, когда приходится жить здесь постоянно и изо дня в день видеть эти серые стены. И люди принялись как-то бороться с этим. Сначала в ход пошли пестрые ковры, найденные в расположенном выше торговом центре. Потом возникла другая проблема: их слишком трудно было чистить в этих условиях. И тогда народ просто разрисовал стены, и периодически рисунки обновлялись. Галереи верхнего яруса станции были отданы под жилье. Там люди, как могли, оборудовали себе жилые отсеки: кто ширмами отгородился, кто предпочел палатку.

Проходя по станции, Шторм разглядывал бледные лица провожающих его глазами одностанчан. До чего же они изменились все-таки. Вон, например, та, Вика, которая возится с тремя малышами. Она спустилась в метро худенькой девчонкой в короткой курточке, мини-юбке и на высоких каблуках. Теперь же она выглядела осунувшейся, замотанной матерью большого семейства. А вот ее подруга Ленка, которая когда-то больше всего на свете дорожила своей сумочкой, украшенной стразами. В этой подтянутой, решительной особе в костюме защитного цвета сейчас уже и не признаешь ту нескладеху. Теперь она всем охранникам нос утрет по части метания ножа. Что делать – жизнь заставила. Спустилось тогда в метро и стадо офисных хомячков, и им тоже пришлось приспособиться к новой жизни, а те, кто не хотел или не мог, погибли в числе первых.

В тот день, когда раздался сигнал тревоги, народ валом повалил из башен куда ни попадя. Хотя бежали не все: некоторые растерялись, кто-то, по слухам, оказался в ловушке заблокированных автоматически этажей. Кто-то пытался выброситься в окно, совсем забыв, видимо, что окна в башне в принципе не открываются. Поговаривали, что до сих пор вокруг башен бродят призраки этих несчастных. Самые умные прибежали на станцию метро. Там собралось много людей, которые все прибывали – станция непосредственно соединялась с торговым центром. Но потом эта бешеная толпа стала рассасываться – многие ушла по шпалам в сторону «Киевской». Никто не знает, как сложилась их судьба. Шторм ушел бы с ними, но в давке ему сильно повредили ногу. А к тому времени, как нога зажила, прошел слух, что туннели к «Киевской» разрушены.

Заглядевшись на Ленку, Вячеслав чуть не влетел в развешанное поперек станции белье. «Совсем распустились! Надо все-таки думать о том, как люди тут будут ходить», – раздраженно подумал он. Воду для стирки жители станции приладились добывать из Москвы-реки, благо она была совсем рядом. Соорудили сложную систему фильтров и старались не думать о ее качестве, надеясь, что за двадцать-то лет она хоть чуть-чуть очистилась от мазута. Правда, теперь людей подстерегала другая опасность: не раз даже сквозь самые мелкие фильтры проникали какие-то крошечные насекомые, и суеверные женщины боялись, что на станцию попадет какая-нибудь зараза. А что было делать – не кипятить же воду, этак никаких дров не напасешься. И так уже практически всю деревянную мебель, какую смогли добыть в торговом центре этажом выше, давно сожгли. В ближайшее время проблема топлива грозила обостриться.

Торговый центр вообще разграбили довольно быстро, и первое время многие щеголяли в добытых там обновках. Потом несколько человек умерло, и наверх с тех пор выходили только самые смелые, тщательно упаковавшись перед этим в химзу и противогазы, удачно найденные в одном офисе, бывшие хозяева которого то ли предвидели надвигавшуюся угрозу, то ли просто проводили учения по гражданской обороне. Как бы то ни было, обитатели станций не раз поминали добрым словом этих неизвестных им предусмотрительных людей. Но на настоящий момент оставалось всего с десяток противогазов, а костюмов химзащиты – и того меньше. Остальные либо пришли в негодность, либо сгинули на поверхности вместе с хозяевами.

Споткнувшись о чей-то сапог, Шторм наконец добрался до подсобки, где обитал комендант. На полу там лежал роскошный когда-то ковер, принесенный все из того же торгового центра. Комендант сидел за столом, удобно развалившись в кресле. На памяти Вячеслава под ним сломались уже четыре, это было пятое. И, с учетом его привычки откидываться всем корпусом назад, можно было предположить, что этому креслу тоже скоро придет конец.

Шторм остановился, вопросительно глядя на коменданта. Отношения у них были сложные. Начальник до Катастрофы был охранником, а Вячеслав трудился совсем в иной сфере: зарабатывал на жизнь умственным трудом. Естественно, хамоватый комендант недолюбливал Шторма, а тот отвечал ему взаимностью. Его безумно раздражали хабальские манеры начальника. Но в сложившейся ситуации им приходилось терпеть друг друга.

– Садись! – кивнул комендант на скамью у стены, достал из сейфа за спиной бутылку коньяка и пару стаканов, налил, чокнулся с Вячеславом и, опрокинув коньяк себе в рот, меланхолично захрустел сушеными грибами, лежащими в блюдце перед ним. Шторм последовал его примеру. От сердца у него немного отлегло – кажется, пока комендант ни о чем не догадался.

– Рябчук сегодня ходил к реке, – без предисловий начал тот, – и говорит, что там вроде какие-то твари появились, каких раньше здесь не было.

Вячеслав пожал плечами.

– Как появились, так и уйдут.

– Нет, я хочу, чтоб ты пошел и проверил. Еще не хватало нам заполучить опасных соседей. Лучше разобраться с ними, пока не стало поздно. Сам знаешь, Рябчуку я доверять не могу, на тебя вся надежда.

Рябчук был одним из тех немногих, с кем отношения у Вячеслава не сложились с самого начала. То ли этот гад что-то подозревал, то ли просто имел вредный характер, но он всячески старался подставить Шторма, сделать так, чтобы тому поручили самую тяжелую и опасную работу. Вячеслав даже не был уверен, что Рябчук и впрямь что-то видел на реке. Может, просто присочинил, или ему померещилось в алкогольном бреду. – А где он их видел? – уточнил Шторм.

– Да за мостом, где катер стоит у причала.

– Так это ж от нас далеко.

– Вовсе не так далеко, как кажется. Не в службу, а в дружбу, Шторм, сходи, а?

Вячеслав вздохнул. Комендант, понимая, что тот почти согласился, плеснул еще по полстакана.

– От радиации лекарство, – он хохотнул. – Сейчас ступай, отдохни. Чтоб к вечеру был как огурчик. Всего делов-то – туда и обратно.

Ничего себе. Шторм в ту сторону вообще ходить не любил, еще и потому, что где-то там, по слухам, находился ботанический сад, в котором расплодилось много забавных растений и зверушек, так и норовивших разбежаться по всему району. А где именно находится этот сад, никто толком не знал. Вдобавок неподалеку от набережной, возле железнодорожной станции с каким-то причудливым названием, был огромный пустырь – тоже место довольно мрачное. Хотя, если подумать, вся Москва представляла собой сейчас довольно неуютное место.

Вячеслав вновь и вновь обдумывал планы побега в большое метро. Ближе всего к Выставочной находились станция «Улица 1905 года», а с другой стороны – Филевская линия. На Филевской ветке многие станции лежали на поверхности, и ничего хорошего там быть не могло, а вот насчет «Улицы 1905 года» стоило подумать. Шторм ругал себя за то, что не ушел раньше. Но раньше он еще питал иллюзии по поводу того, что спасти удастся всех. Слишком поздно Вячеслав понял, что люди, вставшие во главе станции, не желали рисковать, их вполне устраивало быть первыми здесь, нежели воссоединиться с обитателями большого метро и быть там на вторых ролях. И может, они были по-своему правы. Но Шторм надеялся найти там кого-нибудь из знакомых, близких. А пока он колебался, станция «Парк Победы» стала пристанищем дикарей. О, Вячеслав мог бы кое-что рассказать об отравленной игле, убившей разведчика. Но тогда неизбежно к нему возникло бы слишком много вопросов, на которые он не готов был давать ответы.

Ближе всего к станции был мост «Багратион»: застекленный, оборудованный эскалаторами, заставленный сувенирными киосками. Понятно, что теперь эскалаторы уже заржавели, стекла были по большей части выбиты. Но Шторму нужен был не этот мост. Туда, куда его послали, проще всего было дойти от следующей станции – «Международная», тем более что идти-то до нее было всего ничего – с полкилометра примерно. Самый короткий, наверное, перегон во всем метрополитене.

Станция эта казалась маленькой после просторной «Выставочной»: узкий центральный зал, проходы к платформам проделаны в стенах. Вячеславу она больше всего сейчас напоминала закопченную пещеру. Он слышал, что для ее оформления использовали какие-то элитные сорта мрамора. Но теперь стены были грязными, залапанными. Сходство с пещерой довершал костер, у которого несколько человек резались в карты. Здесь жили те, кому хотелось находиться подальше от глаз начальства, и порядки здесь царили самые анархические. У Вячеслава даже документы не проверили. Впрочем, его тут знали в лицо, как и почти всех остальных, любого чужака вычислили бы сходу. Наверное, так успевает познакомиться весь экипаж подводной лодки, находящейся в плавании годами.

Вячеслав скрипнул зубами – вот этих бездельников отправить бы на поверхность.

– Здорово, Шторм, – приветствовали его картежники. – Далеко собрался?

– К реке.

– Ну, удачи тебе!

Шторм облачился в химзу, и ему открыли ворота. По мертвому эскалатору он поднялся в просторный вестибюль, заваленный всяким хламом.

Вот и выход. Он и до Катастрофы наводил на Вячеслава тоску, поскольку находился под мостом, и каждый, ступив на узенький тротуар, видел несущиеся мимо машины, вдыхал угарный газ. Прямо перед глазами – серые башни, за спиной – серый мост, за мостом какая-то железнодорожная платформа и тот самый пустырь, который в летнее время выглядел еще ничего, а зимой – вовсе мрачно. Сейчас на город опустилась летняя ночь. Машины, оказавшиеся в этом месте в роковой момент двадцать лет назад, так и застыли навсегда. В некоторых еще сохранились трупы водителей. И угарный газ не шибал уже в нос – впрочем, в противогазе никаких запахов Шторм бы все равно не почувствовал. Интересно, чем здесь пахнет теперь? Гнилью?

Но задерживаться было некогда. Рядом, в реке, что-то сильно плескалось. Вячеслав осторожно двинулся под мост – там, на набережной было что-то вроде чахлого бульварчика. Бульварчик постепенно переходил в настоящие зеленые джунгли, по левую руку был пустырь, потом начиналась промзона. Ну и местечко – здесь и до Катастрофы-то было неуютно, гранитной набережной уже не было, а в загаженных кустах какой только дряни ни валялось. А теперь сюда и вовсе мог сунуться только самый отчаянный. И что, интересно, понадобилось здесь Рябчуку?

Вот и катер. Он чуть покачивается на волнах, пришвартованный к железной тумбе на берегу. Стоп, а что это там, возле самой воды? Берег здесь высокий, не разглядеть. Вячеслав посветил фонариком. Какие-то огромные насекомые… или нет? Вроде раньше здесь таких не было. Как же их разглядеть получше? Шторм осторожно шагнул по прогнившим мосткам на палубу катера. Они угрожающе затрещали, но выдержали. Отсюда лучше было видно, что творится у берега. Вода так и кишела крупными, с собаку величиной, существами в хитиновых панцирях с фасеточными глазами. Некоторые из них замирали в луче фонаря, но потом вновь принимались шевелиться. Кажется, они доедали тушу какого-то животного покрупнее. Вячеслав вдруг услышал треск совсем рядом. «Кто здесь?» – спросил он, зная, что вряд ли услышит ответ. И, взяв автомат наизготовку, осторожно шагнул, огибая каюту, чтобы увидеть, что творится на берегу. Следующий шаг сделать Вячеслав не успел – что-то с силой ударило его по голове, и он провалился в небытие.

***

Очнувшись, Вячеслав долго не мог сообразить, где находится. Его качало. Сначала Шторм думал, что это у него голова кружится, потом понял, что качалось суденышко, на палубе которого он лежал. От осознания действительности он пришел в ужас. Неизвестно, сколько времени провел он в бессознательном состоянии – хорошо, что не свалился в воду.

Лежа на спине, Вячеслав кое-как повернул голову – справа маячил многострадальный Белый дом, выглядевший, словно после артобстрела. А перед собой он увидел уходившую в небо высотку – гостиницу «Украина». Вдали, в свете луны, видны были башни Делового центра, от которого его суденышко медленно удалялось. По крайней мере, теперь Вячеслав знал, где находится. С одного из выступов высотки сорвалась вичуха и спланировала на парапет, явно присматриваясь к лежащему на палубе катера человеку. Шторм постарался затаить дыхание. Что лучше – прикинуться мертвым или, наоборот, дать ей понять, что жизнь свою он продаст недешево? К счастью, через несколько минут вичуха решила, что Вячеслав не заслуживает внимания, а тем временем и катерок скрылся под мостом, по которому пролегал Кутузовский проспект. Шторм осторожно повернулся, чтобы видеть, что творится впереди. Катер несло течением мимо серых громадин сталинских домов, значит, скоро будет Киевский вокзал. Мелькнула мысль: а не попробовать ли пристать к берегу и добраться до метро? Вдруг, как он и предполагал, там живут? Подумав, от этой идеи он с сожалением отказался. Шторма охватил страх – что, если он ошибается, и жизнь теплится лишь в Деловом центре? А если, добравшись до Киевской, он обнаружит там лишь разруху и запустение? А может, и добраться не получится – кто знает, какие твари обитают сейчас в этом районе? А он еще слишком слаб. Лежа на палубе, Вячеслав прислушивался к тому, что происходило вокруг. В реке шла своя, загадочная жизнь: вот выскочила из воды длинная рыба, охотясь за кем-то, вот громкий всплеск раздался справа. Новые обитатели Москвы-реки не обращали, казалось, внимания на несомый течением катер, и это радовало. Если бы хотя бы на миг заподозрили, что на борту есть чем поживиться, Шторм не дал бы за свою жизнь и пустой гильзы.

Дома по левую сторону сменились темной массой деревьев. «Парк возле Новодевичьего монастыря», – сообразил Вячеслав. Ему даже показалось, что вдали, на холме, он различает знакомые красно-белые башенки, но то, конечно, был всего лишь обман зрения. Потом джунгли обступили реку уже с обеих сторон. Ну конечно, справа – Лужники, слева – Воробьевы горы. Где-то там, на холме, стоит легендарная высотка Университета. А может, ее уже нет, кто знает. Из чащи доносились крики ночных животных, и Шторм поежился. Самое время вспомнить об оружии. К счастью, автомат остался при нем, и Вячеслав устроился поудобнее, так, чтобы в любой момент можно было им воспользоваться. Кто же все-таки одним ударом по голове отправил его в это путешествие?

Тут катер вдруг накренился, и Вячеслав судорожно зашарил руками в поисках опоры. Из воды показалось толстое черное щупальце и принялось тыкаться в борт. Шторм похолодел – неужели тварь учуяла его? Катер еще пару раз сильно качнуло, но потом монстр оставил его в покое. Вячеслав видел, как гладкое черное тело на мгновение мелькнуло в воде и ушло в глубину.

Слева тем временем вновь появились каменные громады – Фрунзенская набережная. Значит, справа Нескучный сад уже сменился Парком имени горького отдыха, как называл его один из знакомых Шторма в прежней жизни. Вот и Крымский мост с его провисающими цепями, а справа сейчас будет парк Музеон. И по-прежнему стоит над рекой огромный Петр Первый на маленьком паруснике, держа в руке свиток и глядя на мертвый город. Шторму почудилось что-то злорадное во взгляде царя. «Коли Петербургу быть пусту, так и Москве не поздоровится», – словно бы думал он. Свиток в его руке блестел как надраенный. Наверное, у местных вичух примета: чтоб охота была удачной, надо посидеть на статуе императора. Слева в лунном сиянии возвышался храм. Вячеслав тут же вспомнил, что на куполе должно быть гнездо вичух. И вот они, легки на помине – приняли эстафету. Они кружились над катером, хрипло крича, и Вячеслав мысленно уже готовился к последней битве. Но тут в реке сильно плеснуло, и они отвлеклись. Шторм поднял глаза на мост возле храма – там, на кованой решетке ограждения, что-то белело. Словно белая вуаль, зацепившись за ограду, трепетала на ветру. Не может быть! Холодный пот выступил у него на лбу, но катер уже проплывал под мостом.

И тут Шторму стало по-настоящему страшно. Он понял, что сейчас неизбежно должен будет проплыть мимо Кремля. Что будет с ним, когда он увидит манящие рубиновые звезды? Кинется в воду и поплывет к ним? Минуты не пройдет, как его сожрут. Что же делать? Спуститься вниз, в каюту? Но Вячеславу так хотелось узнать, что там на самом деле? Ведь это, скорее всего, единственный шанс, других не будет. И Шторм принял решение. Обнаруженной поблизости толстой веревкой он примотал себя крепко-крепко к ручке двери каюты. Понадеялся, что она выдержит, если он начнет дергаться. Вынув нож, висевший на поясе, Вячеслав отодвинул его подальше, чтобы не было искушения перерезать веревку. А на то, чтоб развязать узлы, времени у него уйдет столько, что Кремль останется далеко позади. Вячеславу казалось, он уже чувствует в голове постороннее присутствие, словно его кто-то изучает. «Иди ко мне», – звал голос издалека, обещая защиту и покой. Шторму так хотелось поднять взгляд на красные кирпичные башни, знакомые с детства, которые он не видел уже двадцать лет. Но в последний момент стало слишком страшно. Слева клубился дым. Откуда здесь дым? Пожар? Но нет, дым валил из труб подстанции на Раушской набережной. Этого не могло быть. Значит, чужое сознание уже завладело разумом Вячеслава, и ему мерещатся всякие кошмары. А что, если он никогда не станет прежним? Но если он еще может рассуждать, значит, не все потеряно! И все же – как хочется поглядеть на Кремль – может быть, в последний раз. Невольно Шторм бросил взгляд на реку и обомлел. В черной воде отражались развалины. Неужели Кремля больше нет? Вячеслав, не удержавшись, начал было поворачивать голову. Но тут в затылок словно вонзилась раскаленная игла, и он потерял сознание. И то ли во сне, то ли наяву успел увидеть мелькнувший по левую руку замок на берегу: черные провалы окон затянуты паутиной и плющом, вокруг носятся летучие мыши, на верхней площадке сидит вичуха в ожидании добычи. «Высотка на Котельнической», – внезапно озарило Вячеслава, и он снова отключился.

Очнувшись вновь, Шторм ощутил сухость во рту. Голова болела, все тело ломило, но он был жив. Осторожно огляделся: по берегам тянулись какие-то промзоны. Кажется, где-то неподалеку отсюда станция метро Тульская? Заметив движение на барже, пришвартованной к берегу, Вячеслав пригляделся и замер. Там суетились, шуршали, толкались странные существа в хитиновых панцирях, с жуткими челюстями, похожие на тех, что он видел в реке недалеко от Москва-Сити[1]. Видимо, именно их обнаружил Рябчук. Пока катер несло мимо баржи, Шторм успел разглядеть, что в длину самые крупные достигали около полутора метров. Их членистые лапы заканчивались острыми крючками, как и раздвоенные хвосты. Внезапный порыв ветра снес бы Вячеслава за борт, если бы он не был привязан. Мелькнула огромная тень – прямо на него пикировал крылатый хищник. Шторм уже мысленно прощался с жизнью, но, как оказалось, у крылатого демона были тут дела поважнее. Зачем охотиться на сомнительную добычу, если столько еды под носом? Он так и накинулся на членистоногих, с хрустом перекусывая их пополам. Вячеслав перевел дыхание и принялся биться с веревкой, отдавая себе отчет в том, что сейчас, привязанный, он просто подарок для любого мутанта, который вздумал бы наведаться к нему из поднебесья или водных глубин. К счастью, веревку удалось постепенно распутать.

Тем временем гранитная набежная кончилась. Дальше по берегам росли деревья и кусты. Кажется, Вячеслав оказался уже за пределами Москвы. Наконец катер вынесло на пологую отмель. Небо было пасмурным, и Шторм даже приблизительно не представлял, сколько сейчас времени. Осторожно выбравшись на берег, он побрел наугад и вскоре наткнулся на развалины дома. Скорее всего, это были остатки какой-то деревни. К счастью, в доме обнаружился подвал, заваленный всяким хламом, лежавшим тут, наверное, чуть ли не со времен основания Москвы. Нашлись там и какие-то банки с соленьями. Вячеслав, стараясь не думать о судьбе обитателей дома, рискнул открыть одну, но есть содержимое все-таки не решился. А вот мед, слежавшийся за годы до однородной плотной массы, его здорово поддержал. Затем Шторм подпер изнутри крышку подпола, чтобы не наведались незваные гости, стянул химзу и противогаз и улегся спать.

Когда он проснулся, наверху была ночь. Шторм осторожно выбрался наверх, вооружившись всем, что под руку попалось. Ночь была облачной, тревожно кричали птицы. Вячеслав побрел вверх по холму, споткнулся пару раз о плиты – кажется, могильные, – затем обнаружил остатки каменного строения, забрался наверх и оглядел окрестности. Неподалеку виднелась церковь, но в темноте трудно было разобрать, так как все утопало в буйной растительности. Когда Вячеслав спустился, ему померещились в чаще какие-то фигуры, но они с визгом скрылись при приближении Шторма. Видимо, то были выродки. Хотя Вячеславу показалось, что тот, которого он успел разглядеть получше, был в химзе и противогазе. Может быть, разведчики из метро? Это вселяло надежду.

Вячеслав решил сделать подвал своим временным пристанищем. В последующие ночи он не раз выбирался на поверхность, ему удалось даже подстрелить несколько мелких зверьков, мясо которых он рискнул употребить в пищу. Видел Шторм иной раз и людей, но те по-прежнему шарахались, не подпуская его к себе.