Читать книгу Выродок - Павел Михайлович Лец - Страница 5

Ущербное детство, ограниченность человеческого тепла и общения рано приучили Дэйва к самостоятельности. С малолетства он чётко усвоил: ты отвечаешь сам за себя, никто не станет решать твои проблемы, разбирайся самостоятельно. И Дэйв разбирался. В меру своих сил. Со временем пришло осознание границ, переступив которые, события превращаются из дела личного в дело семейное, и твердая рука отца или дяди вмешается, ограждая ребенка от настоящих опасностей и реальных врагов. Маленький Хитвол научился шагать по жизни с гордо поднятой головой, одновременно следя, чтобы эта голова не высовывалась слишком высоко, дабы не привлечь излишнего внимания, и умело, не по-детски, скрывал свои истинные мысли и чувства от окружающих. Например, каждый год первое сентября Дэйв начинал с посещения могилы бабушки. Из-за этого он опаздывал на открытие школьного сезона и подвергался наказанию. Но никогда не объяснял истинную причину недисциплинированности и не нисходил до просьб сделать для него исключение. В школе неявка Хитвола в срок стала притчей во языцех, вызывала насмешки учеников и гнев учителей, и, лишь переводя сына в следующую ступень обучения, Игнат Хитвол разъяснил изумленным педагогам настоящую причину подобной «безответственности» самого дисциплинированного в прочие дни ученика. Своеобразные комментарии такого поведения Игнат получил от двенадцатилетнего сына.

‑ Смерды, пусть даже учителя, не имеют доступа к личной жизни принца крови. Я не стану объяснять ситуацию моей семьи кому-либо, ‑ заявил подросток, готовый снести от отца любое наказание за упрямство.

Старший Хитвол промолчал, но в следующую школу предусмотрительно сообщил о столь важной для мальчика дате.

В начальной школе Дэвид Хитвол провел пять сезонов, с семи до двенадцати лет. Школьная система являлась результатом реформ Третьего Президента и представляла собой жесткую организацию, направленную на проведение воспитательной работы среди детей с целью превращения их в преданных сторонников режима.

«Мы должны воспитывать весь наш народ с детства. Мы хотим быть сильнее. А сила в единстве. С первых осознанных дней будущие граждане должны понимать своё предназначение ‑ служба Порядку и человечеству. Дети являются частью большого движения и несут ответственность за судьбу Порядка, как взрослые», ‑ говорил он не раз.

«Вместо молодежи, которую воспитывали получать удовольствия от жизни, подрастает иная молодежь. Она воспитывается в духе готовности к жертвам и лишениям ради Порядка. Также идёт взращивание здорового, способного противостоять испытаниям тела. Да, мы верим, что без подобного тела не может быть здорового духа у народа».

«Это великолепно, что каждый из вас представляет собой звено цепи в деле воспитания нашего народа», ‑ заявил он на встрече со школьниками. «Возник новый, прекрасный тип человека. Отныне он не толстый и не худой, не высокий и не низкий, не умный и не глупый, а стандартный и исполнительный, ровный кирпичик для строительства нашего светлого будущего. Он здоров физически, духовно и прочно обеими ногами стоит на земле Порядка». При Третьем Президенте начальные школы приобрели полностью уравнительный характер, были унифицированы, и дети из бедных семей и из богатых, дети рядовых граждан и знати учились вместе.

«Только одно знамя ‑ знамя Порядка развевается над нашими головами. Сын Президента и сын рабочего носят одну и ту же школьную форму. Лишь молодежь свободна от предрассудков и представляет собой настоящее сообщество. Да, молодежь ‑ это Порядок», ‑ под таким девизом воспитывала школа новое самоотверженно преданное Президенту поколение. За годы от Третьего правления до Восьмого школа превратилась в отлаженное производство и успешно превращала детей в послушных исполнителей воли политического руководства.

Дэйв быстро привык учиться и приспособился к новой жизненной среде. Он старался не выделяться. Не лез первым и не оказывался последним. Слушался учителей и поддерживал ровные отношения с товарищами. Учился хорошо, но в отличниках не числился. Правда, особенно успевал по Истории. Здесь сказывалась врожденная живость ума и склонность к логическому мышлению. В классе Хитвол являлся опорой и любимчиком учителя Истории, так как знал ответ на любой вопрос. Дэйв не кичился знатным происхождением. Не демонстрировал значок президентского рода и никогда не бравировал могуществом отца. Постепенно за ним закрепилась репутация ровного и исполнительного мальчика с прекрасными природными задатками. Таким он остался в памяти однокашников. Со всеми товарищеские отношения, и никто не смог бы назвать его своим другом. На каникулах дети часто ездили в гости друг к другу, но ни один не бывал у Хитвола, и все сделанные ему предложения он отверг под благовидными предлогами. Весенне-летние лагеря Дэйв не любил, однако терпел их стоически. Он понимал, у многих детей не было возможности поехать куда-нибудь во время каникул. Не каждому выпадало счастье иметь прекрасный Дом и свободу отправиться в любую точку Земли. Малообеспеченные ученики не видели ничего, кроме своего запущенного городка и маленькой стандартной квартирки, ‑ и вдруг могли на две-три недели уехать путешествовать. Для них это было что-то новое и необыкновенное. Пребывание в летнем лагере относилось к числу самых лучших возможностей отдыха, предлагаемых начальной школой Порядка. Занятия на лоне загородной природы и общение со сверстниками сулили детям отличную возможность сменить надоевшее школьное и домашнее однообразие. Лагерные костры и палаточная романтика заставляли биться быстрее детские сердца. Дэйв снисходительно взирал на товарищей, пряча раздражение от подобной примитивной радости и бытовых неудобств. Он всегда ценил комфорт. Вынужденный пребывать в школе с утра и до вечера, маленький Хитвол минимально ел в общей столовой, предпочитая потерпеть до Домашнего ужина. Даже столь неизбежную вещь как посещение школьного туалета он осуществлял по возможности реже. Побывав в первом школьном походе, помучившись от условий природного быта, он заказал себе самый современный и очень дорогой костюм-хамелеон, способный копировать и школьную форму. Естественно, приобрести подобную вещь, доступную лишь избранным, без ведома отца восьмилетний мальчик не мог. Дом долго пытался соединиться со старшим Хитволом. Наконец тот ответил на вызов сына. Игнат сдержанно выслушал сбивчивое обоснование покупки и коротко сказал:

‑ Хорошо. Раз ты считаешь, надо, бери. Только обещай не пользоваться функцией компенсации физической нагрузки. Тебе рано. Не разовьешь нормальные мышцы.

И отключился. Так Дэйв стал обладателем воистину незаменимой вещи. Теперь, пока прочие потели от жары или мерзли от холода, Дэйв блаженствовал в комфортной температурной среде, что задавал костюму. В нём можно было бегать, костюм поглощал пот и освежал тело. Плавать и оставаться сухим. Находиться на морозе до 60 градусов и 50 градусов тепла по Цельсию, не испытывая неудобств. Безболезненно прыгать с высоты двадцати метров. Даже справлять внутрь малую и большую нужду. Костюм утилизировал экскременты. Встроенная аптечка следила за здоровьем хозяина и снабжала нужными медикаментами. Имелся небольшой запас воды и укрепляющих смесей. Костюм был непробиваем для всех видов ручного оружия. Корректировал движения человека и исключал получение растяжений и переломов. Чудо науки могло предоставить полную изоляцию от окружающей среды, чем активно пользовался Хитвол во время ночёвок, так как необходимость спать еще с кем-то в палатке его шокировала. Зато теперь он находился в коллективе и одновременно как бы сам по себе. Дэйв тайно свысока поглядывал на одноклассников, но угрызений совести от наличия подобного преимущества не испытывал. «Пойди и купи себе такой же, ‑ рассуждал он. ‑ Не можешь? Ходи в чём есть». Однако существовала сфера, где Дэйв демонстрировал своё превосходство. Сколько себя помнил Дэйв, у них постоянно жила собака. Это всегда был кобель, и его всегда звали Блонд. Собаки являлись редкостью в современном мире. Кроме вопроса, где её взять, присутствовал также «а чем её кормить?» Скудные пайки рядовых граждан для пропитания собак явно недостаточны. Да и обеспеченные семьи не часто могли получить разрешение на собаку. Правила гласили: животные должны жить отдельно от человека, тем более такие опасные. Не рекомендовалось выделяться. А то у одного есть собака, ‑ а остальные?.. Но Хитволы не рядовые граждане, для них остальные именно «остальные». И перед Правилами, конечно, все равны, но есть и заслуги. И заслуги немалые. В школе, где учился Дэйв, собаку имел только он. Поэтому, чтобы поддразнить товарищей, он иногда сам гулял с Блондом или заявлялся с псом на внеклассные мероприятия. Блонд Второй, тогда смешной щенок, уже выполнял команды своего маленького хозяина и, когда надо, грозно рычал на окружающих. Отец сказал, что раньше эти собаки назывались немецкими овчарками и охраняли людей и животных от диких зверей. Про диких животных рассказывали на уроках зоологии и биологии, и пёс, способный защищать от таких монстров, внушал большое уважение. И зависть. Появиться с собакой значило продемонстрировать свой высокий статус и поставить остальных на место. Место ниже себя. А это делать Дэйв любил. Впрочем, свободного времени для демонстрации своего превосходства имелось немного. Правильная школа, проводя воспитательную работу, в первую очередь обращала внимание на формирование крепкого, здорового тела, а не накачивала молодежь голыми знаниями. Только во вторую очередь занимались развитием умственных способностей. Преподавание научных дисциплин занимало последнее место. Подобная стратегия неудивительна, так как целью школьного воспитания является побуждение к борьбе как к выражению элементарного желания выжить у индивидуума и у общества. С этими официальными положениями никто не спорил. Однако большинство знатных семей нанимало своим чадам преподавателей, которые дополнительно вели именно точные предметы. Юный Хитвол не составлял исключения. После школы он ещё два-три часа занимался дома и к девяти-десяти часам вечера чувствовал себя как выжатый лимон, добирался до кровати и погружался в беспробудный сон.

Начальную школу Дэйв закончил в числе первых десяти учеников. Для принца президентского дома результат так себе. Не плохо и не хорошо. Зато по основному предмету ‑ Истории он стал лучшим учеником выпуска. Дэйв получил первый нагрудный знак и роскошную хвалебную характеристику от учителя. Вполне искренне, без оглядки на должность его отца, Историк рекомендовал Дэвида для дальнейшего обучения в элитной школе. Дэйв выпустился подготовленным и убежденным правильным подростком, верным солдатом Порядка и Президента.

В следующую школу Дэвид перешел в двенадцать лет. Учебное заведение гордо носило первый номер и готовило учеников для поступления в Академию Истории. Правда, последнее не являлось обязательным. Выпускник имел право дальше пойти в Высшее военное училище или Академию экономики, воспитанники были свободны выборе профессии, но всё же большинство видело свое будущее именно в Истории. Единственная на планете школа принимала в свои ряды только мальчиков, прочие, в том числе элитные, соблюдали установленное Порядком гендерное равенство.

Первая Школа Порядка располагалась в одном из немногих уцелевших древних зданий. Естественно, помещения претерпели глубокую модернизацию, но носили следы особого «исторического» духа. Массивные постройки Школы внушали чувство избранности. Роскошное убранство жилых помещений напоминало интерьеры древних замков. Хотя новички представляли очень обеспеченные семьи, Школа производила на них сильное впечатление. Огромный дворец царствовал над округой, олицетворяя силу и вечность Порядка. Многочисленные постройки, окруженные садово-парковыми элементами, раскинулись на сотни гектар и представляли мыслимые и немыслимые возможности для учебы, работы и отдыха. Оглядывая комплекс из трансполёта, Дэйв почувствовал себя принцем. Школа готовила повелителей Порядка, а у них не должно быть недостатка ни в чём. Об учениках заботились, и они, конечно, это видели.

Такое внимание особенно льстили школьникам на первых порах. Действительно, приятно осознавать: ты отвечаешь строгим параметрам и не зря сдавал отборочные тесты. При поступлении тщательно проверялась родословная. Понятно, у Хитвола проблемы происхождения отсутствовали. Требовалась рекомендации местного Историка и Историка школы. Общие учебные дисциплины засчитывали по представленным результатам Единого Правильного Экзамена. Основными же являлись дополнительные испытания. На них проверяли командирские и лидерские качества абитуриента, способность руководить людьми и личностные характеристики, такие как воля, умение преодолевать трудности, порядочность. В течение двенадцати дней кандидаты участвовали в военно-спортивных состязаниях, ночных тревогах и марш-бросках, проходили тесты на моральную закалку, выясняли отношения на реальном боксерском ринге и симуляторе дуэлей. Даже привыкший к самостоятельной жизни Дэйв поразился контрасту. Он очутился в казарме. Каково же другим мальчишкам? Многие новички были шокированы таким началом карьеры. Им всё казалось чужим. Классы назывались взводами, одежда униформой. С целью воспитания ученики обслуживали себя сами. С первого дня действовали по команде, все команды выполнялись коллективно. Распорядок строго регламентировался. Никаких отклонений от него не предусматривалось. Утром проверяли постель. Горе тому, кто неправильно застелил бельё. Затем осматривали душевые и туалеты. Каждый должен был усвоить раз и навсегда: «Один ты ‑ ничто, в Порядке всё». Каникулы, когда дети отправлялись домой повидать родителей, полагались только после года обучения. Очень скоро первокурсник понимал: кто нарушает или не соблюдает правила, тот становится отстающим со всеми вытекающими последствиями. Воспитание в интернате требовало большой физической и моральной закалки. Тяжело приходилось впечатлительным натурам, а также индивидуалистам. Всё, что выходило за нормы, подлежало наказанию. В самих взводах отношения строились по принципу «воспитайте себя сами». Командовали по очереди сами воспитанники, естественно, под наблюдением воспитателей. Таким образом ученики доказывали способность руководить подразделением. Уже двенадцатилетние, подростки исполняли обязанности дежурных и отвечали за внутренний распорядок. Правила гласили: воспитанник учится командовать. Он развивает веру в свои собственные силы, что крайне необходимо для укрепления воли. Через неделю его сменяет другой воспитанник. И предыдущий командир вновь учится подчиняться. Так что взвод новоприбывших всё время остаётся единой командой. В реальности это больше напоминало кулачное право. Прежде всего страдали те, кто был меньше и слабее. Более старшие по возрасту воспитанники обладали достаточно большой властью. Они следили за дисциплиной, наказывали провинившихся, определяя меру наказания, и могли превратить жизнь товарищей в сплошное мучение. О милосердии речь не шла вообще. Воспитатели и старшие ученики определяли место новичкам в иерархии заведения. Если новичок возражал, ему «вправляли мозги», иногда с помощью кулака. Самыми тяжелыми для начинающих были первые месяцы. Дэйв быстро сделал выводы и привычно спрятал свое гордое «я» под оболочкой покорности Порядку. Чем тщательнее выполняешь указания старших, тем меньше на тебя обращают внимания, сосредоточиваясь на нарушителях. Не все выдерживали испытания, отсев составлял до тридцати процентов поступивших. Обычно они переводились в одну из других элитных школ, где режимы были намного мягче. Зато «выжившие» оказывались готовы ко всему. Учителя проживали в казарме со своими учениками. Подъем производился в шесть часов утра, отбой в десять вечера. Уроки Истории длились бесконечно. «Вы ‑ будущее, ‑ внушали на Уроках, ‑ мы маршируем к высшим ступеням Порядка, и всё, что противостоит нам, будет сметено. Вы должны стать примером для всех. Идет бесконечная война, война за Порядок, и ведите себя, как на войне». Ученики Первой Школы годами готовились к ней морально и физически.

Общеобразовательные предметы преподавались лучшими специалистами с применением самых современных технических средств. Большое значение отводилось физической подготовке. Воспитанники через занятия спортом обучались преодолевать себя, бороться со своими страхами и нерешительностью. Их доводили до состояния полного изнеможения, до той черты, за которой сознание выключается, страх смерти отступает, и человек начинает себя считать органичной частью системы, приказы которой он выполняет без раздумий. Как результат, они должны стать опорой режима и в случае необходимости отдать последнее Порядку и Президенту.

После второго курса, по достижении четырнадцати лет каждый был обязан отработать на одном из заводов или ферм три месяца для того, чтобы приобщиться к жизни народа. Перед практикой наставляли: «Когда впоследствии вы станете руководить этими трудящимися людьми, вам будет намного легче управлять, ибо вы сами некоторое время являлись их товарищами по работе. Каждый практикант ежедневно должен задавать себе вопрос о том, как он будет ладить с этими гражданами, и в то же время разоблачать выродков и мутантов-предателей среди них».

Хитвол прекрасно усвоил правила. Требование постоянно показывать отличный результат вошло в кровь, он всегда оказывался среди лучших, тех, кого хвалили, награждали и рекомендовали на более высокие должности. Разбуди Дэйва среди ночи и спроси, что главное сейчас в твоей жизни, последует четкий ответ: «Не важно, что я жив. Важно то, как я выполняю свой долг перед Порядком».

Выпускники элитной школы готовились исполнять исключительно волю Президента. Они становились проповедниками идеологии Порядка и объединяли народ и диктатуру в единое Правильное сообщество. Получивший образование в школе выходил политически закаленным, бескомпромиссным борцом за Порядок. Выпускник фанатично верит в идею и является беспощадным противником всех антипорядковых сил. Плюс чувство самоуверенности и собственного превосходства. Дэйв и его однокашники считали себя лучшими из лучших. Уже в школьные годы они грезили о своем великом будущем, которого они смогут добиться.