Читать книгу Темное небо. Книга первая. Тень дракона - Павел Некрасов - Страница 2

Буран продолжался всю ночь. Гудел в поднебесье, раздувая могучие меха. Накрывал город снегопадами и ветрами. Хлопал неплотно притянутыми баннерами на рекламных щитах. Отрывал вывески с ларьков и шумел строительным мусором в переулках. Смотреть на эту яростную круговерть из теплого помещения было даже приятно.

Семенов неожиданно запрыгнул на подоконник и отпахнул настежь форточку. От нее сразу повеяло холодом. Олег с наслаждением вдохнул стылый морозный воздух. У него не было никакого желания возвращаться в прокуренный кабинет.

Семенов все также молча спрыгнул на пол и снова закурил.

– А будет неплохо, если Вахтанг раскрутит эту сволочь вот прямо сейчас, – невнятно пробормотал он.

– Хорошо бы, – Олег потушил окурок в самодельной пепельнице.

«Эту сволочь» – наголо обритого семнадцатилетнего паренька взяли на месте преступления. Ствол его пистолета еще не остыл. А из смертельных ран, расстрелянных в упор Ашота Аратуняна и двух телохранителей, поднимался тошнотворный кровавый парок. Дюжие кавказские молодцы понять ничего не успели – из подъезда навстречу им шагнул неприметный паренек и хладнокровно разрядил в армян обойму.

Олег напоследок вдохнул полной грудью и покачал головой, словно пробормотал излюбленное: «Ну и ну».

– Да раскрутим мы его. Легко… – Семенов облокотился на подоконник.

Глаза у него слипались, в углу рта тлела сигарета.

Скинхеда1 они безрезультатно допрашивали пятый час.

– Не спать! – Олег хлопнул его по плечу. – Вахтангу тоже перекур нужен.

Из кабинета доносился приглушенный дверьми голос Гарибова. Конвойный дремал на скамье, привалившись к стене. Олег звонко хлопнул в ладоши и открыл дверь. По его губам скользнула улыбка.

Гарибов брезгливо выговаривал задержанному:

– Значит, я – чурка черножопая? И ты всех таких рот топтал, да?! Мой, моей жены, моего сына… – он посмотрел на Олега. – Может, ударить его? Гирей.

– Успеем еще, – отозвался тот. – Ты лучше отдохни.

Костырев сел за стол и принялся делать в блокноте пометки. На задержанного он не смотрел. Вскоре появился Семенов.

– Ну? – спросил он.

Олег пожал плечами и отодвинул блокнот в сторону.

«Интересно, сколько он еще продержится?» – он выбил из пачки сигарету и принялся ее разминать.

За пять часов допроса задержанный не потерял присутствия духа, не просился в туалет, не попросил ни воды, ни сигареты. Сидел с безразличным видом, изредка помаргивая покрасневшими от бессонной ночи глазами.

Олег открыл было рот, но в этот момент бритоголовый заговорил.

– Вы – белые люди, – изрек он. – Вы должны вести себя как белые люди.

Голос у него был обыкновенный, даже какой-то бесцветный.

– И должны помогать белым людям, – подытожил Олег.

Бритоголовый спокойно посмотрел на него, словно сказал: «Да!». Семенов хотел что-то добавить, но Олег остановил его движением руки. Он ждал продолжение.

Бритоголовый смотрел на него в упор. Он улыбался.

Натяни на голову спортивную шапочку и перед тобой нормальный и даже симпатичный парнишка, которому за девчонками в самую пору бегать, а не людей убивать.

Олег закурил.

– Я не боюсь, – негромко произнес задержанный, продолжая смотреть на него. – И мы своего добьемся. Мы очистим мир от плесени.

– Молчать! – Семенов выскочил из-за стола, его лицо светилось от ярости.

– Михаил! – остановил его Олег. – На место!

Бритоголовый усмехнулся. Теперь он смотрел на Семенова.

Олег встал и прошелся вокруг задержанного, даже потрепал его по лысому затылку.

– Что же, Васильев, – доброжелательно произнес он. – Начнем все сначала. У кого ты приобрел оружие и боеприпасы? Кто тебе его дал? Кто «заказал» армян? Или же у тебя были собственные мотивы? Васильев, это будет продолжаться очень долго. Ты будешь молчать, я буду задавать вопросы. А потом мы что-нибудь придумаем.

Тот в ответ улыбнулся. И на мгновение Олегу показалось, что сломить его самообладание будет невозможно.

В пятом часу утра был вызван конвой. Допрос не дал никаких результатов.

– Ну и ну, – покачал головой Олег.

– Отдохнем немного, – Вахтанг без всякой цели переложил на столе несколько папок. – А с десяти начнем с пристрастием.

Семенов стоял возле окна, пил кофе и смотрел на улицу. Конец шторы он зачем-то намотал на руку.

– Что-то тут не так, – задумчиво произнес Олег.

– И что же не так? Упырь бритоголовый, обыкновенный, одна штука, – так же задумчиво заметил Вахтанг. – Но не будем терять время – по домам!

– Я в кабинете спать завалюсь, – сказал Семенов.

– А мы – по домам, – повторил Вахтанг. – Заскочим в «Горницу», выпьем грамм по сто и по домам!

В пятом же часу утра стих буран. Ветер еще гудел в поднебесье, но в городе стало тихо.

На стоянке оставалось еще с дюжину автомобилей, уже основательно заметенных снегом. Вахтанг с нечленораздельным бормотанием обмел стекла своей «девятки».

– Ехать ради ста грамм в «Горницу»? – заметил Олег, устроившись в машине.

В ней было холодней, чем на улице. На лобовом стекле сверкали искры намерзшего инея.

– А в «Горнице» сейчас хорошо, – Вахтанг растер покрасневшие руки. – Тихо.

– Сейчас везде тихо, – Олег закурил и посмотрел в окно. – Ну, почти везде.

Город был очень красив. Приближение утра совсем не ощущалось. В домах светились колодцы подъездов. Светофоры моргали на перекрестках желтыми фонарями. По дорогам изредка проносились машины.

По пути они заехали в круглосуточный магазин, выпили и закусили. Вместе с теплом от водки по всему телу медленно разливалась усталость. Олег смотрел на отражение в зеркальной витрине со спиртным. По магазину ходил какой-то неприкаянный тип, придирчиво разглядывая товары на полках. Продавщица в фирменном халате и чепчике делала вид, что наблюдает за посетителями и украдкой позевывала. В глубине торгового зала маячила тень вооруженного охранника.

– Спасибо, красавица! – раздался громкий голос Вахтанга.

Олег вздрогнул и проснулся. Он не заметил, как задремал.

Они расплатились и вышли на улицу. Олег помотал головой, пытаясь отогнать сон.

– Башка с утра тяжелая будет, – пожаловался Вахтанг.

– Да раскрутим мы эту сволочь, – Олег машинально повторил слова Семенова. – Легко…

Вахтанг высадил его возле подъезда, махнул на прощание рукой.

Олег еще пару минут постоял на крыльце, прежде чем подняться в квартиру.

Его супруга была в положении на шестом месяце. Прожив в браке почти шесть лет, они наконец решились обзавестись детьми. Света ждала девочку. Олегу было все равно, кто родится: мальчик или девочка. Он вырос в многодетной семье и был готов ко всему, что приносит с собой эта законная радость в супружеской жизни. Он был готов к мокрым пеленкам и к бессонным ночам. Имел об этом представление не понаслышке, в свое время принимал участие в пестовании младших Костыревых.

Свет в гостиной он заметил еще на улице, но значения этому не придал. Светлана в последнее время частенько коротала ночи в компании женского романа или смотрела телевизор. Особенно те ночи, которые он проводил на допросах или на задержаниях.

– Милая моя, – прошептал Олег, выходя из лифта.

Входную дверь он постарался открыть как можно тише, вдруг уснула его милая. Неторопливо разделся. Из гостиной в коридор падал желтоватый свет. Олег открыл дверь в комнату. Улыбка медленно сошла с его лица.

В углу голосом закадрового переводчика бубнил телевизор. На экране дождливая ночь блистала от вспышек автоматных очередей.

На диване сидели два скинхеда в черной одежде. Еще трое живописно расположились на полу. У всех на ногах были высокие берцы с белыми шнурками.

Светлана сидела между двух бритоголовых на диване. Лицо у нее было такое, что Олег с трудом удержался от резких движений.

– Вы бы хоть разулись, – с напускным спокойствием заметил он.

– Олег Дмитриевич, здравствуйте! Мы с ребятами уже заждались вас! – радушно приветствовал его один из сидевших на диване, словно это Олег пришел к нему в гости.

«Ребята» на полу зашевелились. Из-за одинаковых причесок их трудно было различать. Только поздоровавшийся с Олегом немного отличался от остальных. Из-за круглых очков без оправы он окрестил его Гиммлером. Этот у них явно был за главного.

– Давно ждем вас, – повторил Гиммлер. – Вы уж не обессудьте, что вот так по-свойски, без приглашения.

«Ребята» какой-то особенной статью не отличались, но бойцы в них угадывались сразу. Они следили за каждым движением Костырева.

– С тобой все в порядке? – спросил Олег жену.

– Да.

– Для особо одаренных – вы перешли черту, – Олег перевел взгляд на Гиммлера.

– Пугать нас – труд напрасный, – усмехнулся тот. – Мы знаем, на что идем и с чем идем… Светлана Матвеевна с ребятами в другой комнате посидят. А нам с вами поговорить нужно.

– Не боишься с глазу на глаз остаться? – к Олегу уже вернулось обычное хладнокровие.

– Вы же понимаете, у кого козыри, – усмехнулся тот. – И один на один с вами я, конечно же, не останусь.

Он посмотрел на своих, и они вышли из гостиной. Олег проводил их взглядом. Пока Светлана была с ними, руки у него были связаны.

В гостиной они остались втроем: Олег, Гиммлер и боец, сидевший с ним на диване.

– Зря вы это затеяли!

– Олег Дмитриевич, – перебил его незваный гость. – В данный момент мы принесем друг другу только пользу. Если глупостей не наделаем.

– Как мне тебя называть? Гиммлером? Вполне соответствуешь.

– Называйте меня Медведем.

Он то ли на самом деле был вежливым, то ли держался так намеренно с непонятной пока что целью.

– Олег Дмитриевич, – после театральной паузы продолжил он. – Надеюсь, вы отнесетесь к нам со снисхождением. Мы зашли узнать о судьбе товарища. Завязать дружеские отношения с одним из лучших оперативников в городе. Светлана Матвеевна открыла нам дверь… Мы к вам в дом не вломились… Время неурочное? Но днем у нас не так много свободного времени: работа, учеба, спортивные тренировки.

Олег сел в кресло и закурил. Медведь смотрел на него со спокойным ожиданием.

– То, что сделал Кабан.

– Васильев Алексей Тимофеевич? – уточнил Олег.

– Да… То, что он сделал – его личная инициатива. Об отстреле бешеных псов говорить рано. Есть другие методы. А я в своих людях уверен на сто процентов. Кто-то на Кабане нажился. Я Кабана хорошо знаю, за деньги он работать не стал бы. А то, что он сделал, стоит немалых денег.

– Что-то я не заметил у Васильева признаков слабоумия, – усмехнулся Олег.

Сидевший рядом с ним пошевелился. Он был похож на гладкого, в меру развитого ротвейлера. Медведь даже по коленке его похлопал, чтобы успокоить.

– У «нас» с «вами» есть одна, но существенная разница! – усмехнулся он. – У «нас» есть неписанные правила, которые мы соблюдаем. А «вы» не соблюдаете даже то, что называете законом.

– Уверен в этом на сто процентов? – оборвал его Олег.

– Олег Дмитриевич, послушайте сейчас меня, – Медведь встал и энергично прошелся по комнате. – Как ни крути, а Кабан совершил благое дело! У каждого русского есть долг перед родиной, перед своим народом! Кабан этот долг оплатил с лихвой. Несмотря ни на что, он не преступник! Общество отвергает и отворачивается от него и от сотен таких же парней уже десятилетие. Срок немалый. За это время можно возненавидеть родину, и предательство станет очень легким шагом. Посули деньгами и легкой жизнью, и люди поедут на край света. Как это происходит сейчас со многими, кто признавался в любви к России, давал присягу на верность родине. Своим бегством они освобождают нишу для всякой швали, которая стекается к нам. Наркотики, оружие, азиатский беспредел. Вот с чем борется и от чего погибает белый человек. Вот во что стрелял Кабан! Он стрелял не в жулика, спекулирующего дерьмовыми шмотками. Он стрелял в барыгу2, от чьей «дури»3 у того же Кабана погибло немало друзей. А что сделало государство? Что сделали люди, чей долг – защищать своих соотечественников? Защищать своих земляков от таких тварей, как Аратунян! Ничего они не сделали.

Говорил он как по-писаному. На тех, кто не любит думать своей головой, такие речи наверняка действуют безотказно. Зачем шевелить мозгами, если за тебя уже все продумали и все решили: что для тебя хорошо, а что плохо, что тебе делать и как тебе нужно жить. Это и есть фашизм. Его спайка даже не идея, а воля вождя, который знает все «что нужно белому человеку».

– А какие претензии ко мне? – Олег потушил сигарету.

– Лично к вам никаких. Судьба столкнула нас лбами. Я ведь понимаю, что помочь Кабану в этой ситуации мы не сможем. Но и в беде не оставим. И не смотрите на меня так, Олег Дмитриевич! Я скажу вам, кто дал ему оружие и направил на цель… Кураев Петр Петрович. Вот и сделайте что-нибудь для русского народа! А за все остальное – не обессудьте.

Через минуту в квартире остались только хозяева.

Олег выпустил жену из объятия, выключил в гостиной свет и подошел к окну. Свет уличных фонарей уже смешался с предрассветной мглой. Бритоголовые выходили из подъезда по одному, по двое и растворялись в ней как тени. Олег смотрел в окно, его до сих пор била мелкая зябкая дрожь.

Семенова он разбудил с трудом. Как приехал в отдел, сразу распорядился привести Васильева на допрос.

– Не спится?! – возмутился Михаил, когда его наконец разбудили.

– Умойся. Приведи себя в порядок. – Олег убрал курточку в шкаф. – Сейчас Кабана на допрос приведут.

– Кого?

Лицо у Семенова со сна было мятое, глаза красные, голос недовольный.

Олег посмотрел на него и повторил:

– Приведи себя в порядок.

Вскоре привели Васильева.

Олег раздвинул на окне шторы. Над городом поднималось холодное красноватое солнце. В кабинете, если не считать зарешеченного окна и задержанного в наручниках, царила почти домашняя обстановка. Олег неторопливо перебирал бумаги. Семенов колдовал над чайником и с любопытством поглядывал на напарника.

Вид у бритоголового был аховый. Ничего общего с ночным образом безразличного к смерти самурая.

– Привет тебе от Медведя, Кабан! – не поднимая головы, произнес Олег.

Это прозвучало так неожиданно, что вздрогнули не только бритоголовый с Семеновым. Олегу тоже стало не по себе, словно это сказал кто-то посторонний.

От неожиданности у бритоголового даже перехватило дыхание.

– Сигарету? – Олег положил пачку на стол.

Васильев кивнул и вдруг жалостливо сморгнул.

Олег прикурил две сигареты, одну протянул задержанному.

– Гражданин Васильев, мы все знаем! И про Кураева Петра Петровича. И про то, как он втянул тебя в это дело, – он посмотрел на Семенова.

– Да, – кивнул тот и положил в стакан ложечку растворимого кофе. – Кофе будешь?

Бритоголовый кивнул.

– Запираться нет никакого смысла, – Олег пододвинул бритоголовому пачку сигарет. – Я советую чистосердечно во всем признаться, рассказать о роли Кураева, о его причастности к убийству. Начинай говорить, парень!

Кураева доставили к полудню.

Васильева к этому времени уже поместили в следственный изолятор.

– Давненько мы с вами не виделись, Петр Петрович, – благодушно улыбнулся Костырев, глядя на Кураева. – Как ваше здоровье?

– Олег Дмитриевич спрашивает, что у тебя с головой? – уточнил Вахтанг. – Не полегчало?

Кураев, плотный, краснолицый человек лет тридцати, смотрел на них с брезгливым презрением. Было давно и хорошо известно, что он «толкает стволы»4 и вооружил половину отребья в городе. Но поймать его за руку не удалось до сих пор.

– Что же вы, Петр Петрович, так неаккуратно? – Олег продолжал доброжелательно смотреть на него. – Нанимаете мальчишку… Убийство… То есть – «мокруха». Не ваш стиль! Или так торопились выполнить «заказ»?

– А у него «крыша» на самом деле поехала, – усмехнулся Вахтанг.

– Это у тебя все ветром сдуло! – наконец подал голос тот. – Что за дела?! Дайте мне бумагу. Напишу заявление прокурору.

– Как же давно у меня кулаки чешутся на эту образину, – пробормотал в пространство Вахтанг.

– Кляузник, – подметил Олег.

– Поганец, – уточнил Вахтанг. – Ты ему суть дела разъясни.

Олег зачитал Кураеву показания Васильева, объяснил суть дела.

– Знать ничего не знаю! Наговаривает мальчишка! – Кураев к этому времени уже вошел в раж. – Я инвалид второй группы! У меня эпилептические припадки! Права такого не имеете!

– Бог с ним, пусть настрочит свою кляузу. Ты только ничего не забудь! – нарочито громко и раздельно произнес Вахтанг. – Прокурор любит подробности!

– Напишу, – кивнул тот и принялся строчить со скоростью опытного стенографиста.

– Смотри-ка ты, грамотный, – хмыкнул Вахтанг.

Минуты две он наблюдал, как Кураев пишет заявление. Потом сослался на необходимость подготовить очную ставку и вышел из кабинета.

Через несколько минут Кураев закончил свое художество на имя районного прокурора. Еще с минуту Олег делал вид, что внимательно перечитывает его. После чего встал и со словами:

– Я выйду на пару минут, посиди тут, – надел на Кураева наручники, застегнул их за спиной, закрыл дверь на ключ и ушел в туалет.

Спустя полминуты из шкафа с одеждой выбрался рослый, мощного сложения человек в ярком резиновом костюме с аквалангом за плечами и в маске. И принялся методично, но аккуратно избивать Кураева. От ужаса и нереальности происходящего тот потерял дар речи.

Аквалангист обрабатывал его недолго, но профессионально. Закончив экзекуцию, поднял Кураева с пола и беспрепятственно вышел из кабинета.

Кураев сидел на стуле, выкатив полубезумные глазки на большой настенный календарь, и чувствовал, как боль растекается по всему телу.

Через минуту, смеясь и переговариваясь, в кабинет зашли Вахтанг с Олегом. Дверь снова открывали ключом.

– Если все будет нормально, очную ставку через двадцать минут устроим, – сказал Вахтанг.

– Дайте мне ручку и бумагу! – истерично взвизгнул Кураев.

Олег с Вахтангом недоуменно переглянулись.

– Что теперь-то с вами случилось, Петр Петрович?

– Выпустите меня! Снимите с меня наручники!

– Олег, это приступ, – озабоченно произнес Вахтанг. – Никакой он не эпилептик, он же буйный больной! Шизофреник. Я его медицинскую карту читал. Вызывай «Скорую помощь». Наручники с него не снимай, мало ли что.

– Нет-нет, медиков не надо, – уже спокойней сказал Кураев. – Просто дайте мне бумагу с ручкой.

– Еще одну кляузу накатаешь? – Олег протянул ему лист бумаги. – Ты можешь сказать, что случилось?

– Меня избил водолаз, – губы у Петра Петровича мгновенно посинели и затряслись. – Он вылез из шкафа и бил меня. Я требую экспертизу!

– Это приступ, – покачал головой Вахтанг. – Точно. Я такое уже видел, – он выглянул в коридор и спросил у кого-то: – Саша, посторонние выходили из кабинета, пока нас не было?.. А вы видели кого-нибудь?.. Петр Петрович, никто из находившихся в коридоре не выдел водолазов.

– Я требую экспертизу! – нестерпимо громко завопил Кураев.

– Олег, вызывай «Скорую»! – Вахтанг даже с сочувствием смотрел на бьющегося в истерике Петра Петровича. – Слава богу, что он в наручниках. А с другой стороны, он ведь требует экспертизу. И нам нужна экспертиза. Вдруг голова у него резко пошла на поправку?

– Сидеть ему в любом случае придется, – кивнул Олег. – Жаль, очную ставку теперь не провести. Медики будут с минуты на минуту.

– Идем в коридор, покурим, – Вахтанг подошел к двери.

– Нет! Не оставляйте меня одного. – Кураев затравленно посмотрел на Олега и уставился на шкаф с одеждой.

На дворе было десятое декабря девяносто восьмого года.