Читать книгу Мир, который не вернуть - Павел Олегович Михель - Страница 5

― Эй, хватит мемуары свои писать. Не до этого сейчас. Нам идти нужно.

Все ждали только меня – я отложил дневник и быстро уложил его в рюкзак. Поскольку мы останавливались ненадолго, то и вещи разбирать не пришлось.

У Майка были с собой ножницы по металлу (я так и не понял, зачем они были нужны при эвакуации) и мы прорезали себе небольшое отверстие в сетке, чтобы зайти.

Это было небольшое углубление между домов, огороженное сеткой, для подстанции. Было видно, что сетка не новая, и что её резали до нас неоднократно.

Майк был пожилым человеком, но широкоплечим и крепким. Выглядел он лет на десять моложе, чем был на самом деле. Только полная седина выдавала, что он постарел. Насколько я понял из пары его реплик, он раньше был военным, но вышел в отставку ещё до «кризиса» – так я называл то, что сейчас происходит.

"Надеюсь, мы сможем найти нормальное место для ночёвки…", – думал я на ходу. Окружающая осень как бы гармонировала с апокалипсисом, вгоняя в ещё большее уныние.

– Раз мы вернулись в город – мне нужно заглянуть домой, – я решил напомнить об этом. Меня ни на секунду не покидало это желание. Я понимал, что там никого нет, но и уйти, не попробовав, не мог.

– Зачем? Забыл свои игрушечки? – Максим, как обычно, язвил.

– Нет. Мне нужно убедиться, что мама в порядке. Может Паша оставил записку.

– Смотрите, маменькин сыночек, ха-ха… – он начал изображать смех, а затем резко прекратил. Я посмотрел на него и увидел, как он потирает голову.

– Хватит, – отрезал Павлов.

Павлов был солдатом – одним из нескольких, которые должны были сопровождать автобус. Это он меня тогда предупредил об отъезде, а также уже спас жизнь несколько раз. Он был совсем молодым парнем: 25 лет – не больше. Если посмотреть на него внешне, то не скажешь о нём «сильный», но рядом с ним было спокойно. В принципе, он-то и решал: куда нам идти и что делать.

Хотел бы я думать, что не знаю, что было бы без Павлова и Майка, но я знаю.

– Тише вы – нас услышать могут. Сами знаете уже, что сейчас нигде не безопасно. Особенно на улице, – шикнул Павлов, не поворачиваясь.

Павлов приложил палец к губам и показал в сторону соседнего дома: там, возле облысевшего дерева, стоял восставший – его несложно было узнать по грязной одежде и шатающемуся телу.

– Может это человек? – я старался не издавать звуков.

– Нет, – ответил Павлов. Он кивнул мне – дал знак притаиться – и пошёл вперёд вместе с Майком. Оба они могли убивать этих… монстров.

Я познакомился с Майком ещё на базе – правда, мы перекинулись всего парой слов. На самом деле его зовут Алексей, но, он попросил так себя называть и сказал, что это его кличка ещё со времени службы.

Они быстро подбежали к восставшему и пробили ему голову большим камнем, пока он не среагировал. Каждый раз это выглядело жутко…

Убивать людей – это ужасно… пусть и мёртвых… Они же просто больны – можно как-то вылечить или просто подождать до момента, когда откроют лекарство, но одновременно с этим понимал, что сейчас иначе нельзя: либо ты, либо тебя. Но я никак не мог решиться сам на это. Даже мысленно.

Павлов кивнул и мы с Максимом, пригнувшись, побежали к ним.

Майк с Павловым разделились и пошли проверять двери: вдруг, какая-нибудь из них будет открыта. В городе ещё оставалось электричество.

В одном подъезде была размагничена дверь.

– Все помнят, что делать, если увидите инфицированного?

– Не кричим, тихо стараемся уйти, пока он нас не заметил, – сказал я. Павлов повторял это каждый раз.

– Хорошо. Проверьте свои ножи – они должны быть в секундной готовности. Это спасёт вам жизнь. И помните: не дайте им кричать… – он не договорил. Максим его перебил:

– Да-да, знаем уже: это привлечёт других восставших. Ты достал. Давай идти уже, – Максим пошёл вперёд. Он всё так же выделывается – как в школе.

Максим был главным хулиганом в моём классе и это по его инициативе надо мной издевались. Никто не хотел перейти ему дорогу, и даже учителя шли на поводу. Его родители были где-то в верхушках правительства этого города. Ему можно было всё. Он себе всё и позволял: избивать бомжей с друзьями, алкоголь, наркотики, оскорбление учителей – это знали все. Он единственный из богатых, кого не забрали родители. И это было странно: он ведь один из богатейшей семьи города. Я видел, как он несколько раз пытался звонить, но тщетно – связь уже работает. Сам он виду не подаёт, что волнуется, но я всё понимаю: он ведь такой же потерянный ребёнок, как и я.

«Тяжело, наверное, лишиться силы денег – он ведь как я сейчас», – думал я с удовольствием.

Я пошёл с Майком – нам нужно было смотреть этажи с третьего по пятый. Павлов и Максим смотрели до второго этажа.

Мы аккуратно, почти без шума, поднялись по лестнице и решили разделиться: я третий этаж, Майк – четвёртый и пятый.

Пусть Павлов и не очень это одобрял, но так было быстрее. На каждом этаже было по 4 квартиры: две справа от лифта, и две слева.

Я пошёл в левое крыло.

Достал фонарик из рюкзака, включил и заглянул за стену: в коридоре было чисто, и я продолжил медленно прокрадываться.

Мне было очень страшно, у меня тряслись руки – луч света дёргался на стене, но я продолжал идти. Деревянные половицы скрипели под ногами. Краска на них полупилась и слезла задолго до того, как начался апокалипсис. Сквозь стекло в конце проникал слабый дневной свет, но его не хватало. На стене были надписи маркером: «Маша, солнышко, я тебя люблю», «Игорь и Колян были здесь», «Яна – красава». На одной было это: «Витя – машина», а снизу другим, более большим, почерком «ЛОХ».

Первая дверь оказалась закрытой, и я пошёл в конец коридора к другой.

Вчера мы были в подъезде, где не было окон, и была практически кромешная темнота. Мне сразу показалось, что ничего хорошего ждать не стоит – так и случилось: в темноте был восставший, который чуть не добрался до Максима, но Павлов вовремя подбежал и быстро пробил ему голову отвёрткой. А я ничего не сделал… Я просто стоял и слушал, как кричит и просит о помощи Максим… как ему страшно. Я не мог даже пошевелиться – страх сковал тело.

Но одновременно с этим было что-то приятное внутри. Поначалу я испугался этого, когда осознал, но сейчас понял почему: я хотел, чтобы до него добрался восставший. Я хотел, чтобы Максима не стало.

"Хватит витать в мыслях. Здесь нужно быть осторожным", – выругал я себя мысленно.

Вторая дверь оказалась открытой. На такое я не рассчитывал.

Под впечатлением такой удачи, я решил пройти дальше. Открыл тяжёлую металлическую дверь и прошёл вперёд. Это оказалась просторная двухэтажная квартира.

Я хотел прямо у двери упасть: несколько дней мы шли в город почти без отдыха, и я очень устал.

Я начал осматривать квартиру: на первом этаже было три небольших комнаты, раздельный санузел и кухня. Я решил подняться на второй этаж и увидел, что там была вторая ванна и ещё две комнаты: слева и справа от лестницы. Они так же были небольшие, хоть и комната была заметно больше, чем слева.

Я не решился заходить в комнаты и тихо, не производя лишнего звука, спустился по лестнице, закрыл дверь. После этого прошёл в другое крыло и проверил две оставшихся квартиры – закрыто.

Я вышел и пошёл к Майку – он уже ждал у лестницы.

Одному квартиру лучше не осматривать – неизвестно что будет прятаться за поворотом. Лучше это оставить старшим.

– Нашёл что-нибудь? – спросил я. Мне хотелось поделиться своей находкой.

– Нет. Все квартиры были закрыты и ничего интересного в коридорах. Хорошо хоть без восставших. Можно, конечно, какую-нибудь дверь взломать. Правда это шума наделает… А у тебя что? – он выпрямился, спустился к окну в подъезде возле лифта, и закурил.

– Есть одна открытая квартира.

– Что ещё?

– Там пять комнат, но я их не осматривал – сразу ушёл к вам.

– Молодчик, мальчик. Правильно сделал, – ответил он, выдыхая сигаретный дым. Его это «мальчик» каждый раз режет слух.

– Дверь большая, металлическая и тяжёлая. Я думаю, что можно там переждать день или два.

– Скажем Павлову – пусть этот малец и думает, раз главным захотел быть.

Мы аккуратно спустились до второго этажа. Там нас уже ждали.

– Ну что, есть что-нибудь? – Майк с ходу задал вопрос.

– В подвале был восставший и на первом этаже в темноте прятался. Я почти мимо прошёл, но потом услышал шорох, подсветил и увидел, что не один, – Павлов вздохнул и поправил нож. – Не судьба была ему сегодня поесть. Ладно… Шутки – шутками, а сейчас по делу. Была лишь одна квартира на втором этаже, но обчищенная полностью. На кухне был пакет гречки. В подвале я нашёл небольшую аптечку. Так что с бинтами у нас проблем не будет. А у вас что?

– У меня – ничего. Но вот у паренька вроде что-то есть. Говорит, что нашёл квартиру. Вроде безопасная, по его словам. Я не проверял, но можно.

– Вот и правильно. Не стоит лишний раз рисковать. Лишний шаг может быть последним. Лучше оставь это нам.

Майк докурил и бросил окурок в проём посреди лестницы.

– Ну да, он же малой – съедят ещё, – Максим с усмешкой посмотрел на меня.

– Ты не больше, – отрезал Павлов и пошёл к лестнице. Максим раскрыл рот – хотел что-то сказать, но не решился и пошёл следом.

Мне понравилось, как Павлов поставил его на место.

– Ты чего лыбу давишь? – прошипел Максим еле слышно, чтобы только я услышал, равняясь со мной.

– Ничего я не улыбаюсь, – ответил я, скрывая улыбку. Я даже сам не заметил, как она появилась.

– Потом посмотрим, как ты будешь улыбаться, – теперь уже улыбался Максим и чуть прибавил шаг.

Мы свободно поднялись по лестнице на следующий этаж.

– За мной, – тихо сказал я и пошёл к той двери.

Майк пошёл проверять верхние комнаты, а Павлов – нижние. Меня же с Максимом они попросили подождать в коридоре. Прошло буквально секунд сорок, как появился Павлов и позвал нас жестом внутрь.

Он закрыл входную дверь каким-то стулом.

– Тут и вправду безопасно. Сейчас осмотритесь пока что и отдохните хорошенько. Мы останемся здесь до завтра, – после того, как он договорил, пошёл на второй этаж.

– А почему не дольше?

– Не забывай, что нам надо в Кантер – там база действующая, – Павлов поднялся по лестнице.

– Не лезь ко мне. Иди поищи, может тут игрушки есть, – Максим прошёл в первую комнату.

Я решил осмотреть остальные комнаты. Во второй комнате было что-то вроде зала с большими шкафами, в которых стояла куча книг. В центре стенки было постое место, но телевизора нет. Напротив стенки стоял мягкий, белый диван. Я хотел упасть прямо здесь, но всё же пошёл осматривать другие комнаты.

Третья комната была с одной стороны более современная с тёмными шторами и синими обоями – мне понравилось это сочетание. Там была кровать и рабочий стол. Так же под кроватью я нашёл футбольный мяч, но бросил его обратно. В шкафу я нашёл несколько вещей. Скорее всего тут жил мальчик – хотя, может и девочка? А ещё, на столе был след в пыли – там когда-то стоял монитор и так же были на полу следы от системного блока.

С другой стороны – обои ярко жёлтого цвета. На стене у окна обои были разрисованы. Так же на полу лежало много бумажек, листиков, тетрадок. Был ещё и большой комод – он выглядел странно, и я решил его не осматривать. Было такое ощущение, будто эта девчачья комната. Но мне стало интересно и я начал разбираться в куче на полу – там оказалось много рисунков. На одном листике была нарисована серая собака с тёмными пятнами, а на другом милый мальчик с довольной улыбкой, ушками и хвостиком лисы. Так же я нашёл другие мультяшные наброски и рисунок какой-то очень красивой синей птицы.

Рассматривая и разбирая всю ту кучу бумаг, я не заметил, как прошло несколько часов. На улице уже начало темнеть – я решил, что надо уже выбрать куда лечь и подкрепиться.

Первая комната сразу отпала – там был Максим. С ним я уж точно не хотел оставаться. Наверху обе комнаты тоже заняты. Я вернулся во вторую комнату: большой белый диван выглядел очень привлекательно и я решил остаться здесь.

Я подошёл, скинул рюкзак с плеч к дивану, достал телефон и хотел послушать музыку, как в дверь вошёл Майк:

– Вот твой ужин, – быстро проговорил он и вышел. Это оказалось очень вовремя. Я улыбнулся.

Я хотел бы с кем-нибудь переговорить. С Майком это не вышло, а вот с Павловым, мне казалось, мы могли бы подружиться. Но так с ним и не удалось поговорить нормально после первого дня.

Я встал и подошёл к пакету: внутри оказалось два яблока, пакет чипсов и шоколадный батончик. Этого мне хватило, чтобы утолить вечный голод. Даже батончик решил оставить на потом, чтобы не объедаться зря.

Когда я уже хотел лечь спать – в комнату вошёл Максим – я уже понял, что он хочет:

– Я что-то не наелся. Может поделишься? – он быстрым шагом подошёл и встал напротив меня. Я сидя смотрел на него.

– Максим, может не надо? Мы же сейчас заодно должны быть… – он не дал мне договорить и ударил в бровь.

– Молчать. Я не разрешал тебе говорить. Давай свою еду или пожалеешь, что твоя шлюха-мать выблядка родила когда-то.

Во мне на секунду вскипел гнев.

– Но…

– Еду мне давай, а не пизди, – он снова ударил, но сейчас уже в челюсть. Я упал с дивана на ковёр. Гнев сменился страхом.

– Я съел её уже, – простонал я. Что-то тёплое растеклось во рту. – Отстань, пожалуйста.

Из брови протянулась струйка крови.

– Ах ты сука… Знал, что я приду, и сожрал всё быстро, – он ударил в живот ногой и пошёл к двери. – Значит так, только попробуй кому-нибудь сказать об этом – я случайно тебя пихну к одной из этих тварей, ясно?

– Да… – промычал я, сглатывая кровь, и он вышел.

От боли я окончательно упал на пол. Кровь во рту была слегка солёная на вкус. Я почувствовал, как еда чуть было не пошла обратно, но я сдержал рвотный позыв.

Кое-как я забрался обратно на диван и тяжело выдохнул.

Я лежал побитый и сломленный…

Слёзы и ненависть жгли меня изнутри. Я достал из рюкзака телефон, включил его, подключил наушники и включил музыку – она немного сгладила гадкое ощущение внутри.

Музыка и усталость сделали своё дело – я смотрел на странные витиеватые тёмные узоры на белых обоях и незаметно уснул, даже не накрывшись.