Читать книгу 33 – несчастье? Карибский кризис - Павел Опанасенко - Страница 11

Персонал вновь засуетился, когда на табло высветилось время отправки самолета.

Зацокали каблучки, и зашелестели ленты заграждений. Все пассажиры, как по команде, встали со своих мест. Сотни сумок и пакетов зашуршали и забрякали, как доспехи рыцарей перед битвой. Мы с Игорем сжали кулаки.

Девушка в серой форме работника аэропорта зачитала «чёрный» список – тех, кто не полетит.

– Симсон… Эдвардс… Джимс!..

Она подолгу вглядывалась в бумаги, пытаясь произнести правильно очередную фамилию. Её взгляд падал то на нас, то на список, казалось, что выбор она делает совершенно случайный, называя тех, кого видела перед собой.

– Льюис… Перкенс!

За моей спиной послышались крики и рыдания. Темнокожая женщина плакала навзрыд, обнимая двух маленьких детей лет четырёх. Её пальцы судорожно сжимались на плечах малышек, хлопающих от непонимания глазами.

Муж женщины, могучий, в чёрной рубашке, бросился к стойке регистрации, в три шага преодолев расстояние в десять метров, отделявшее нас от работников аэропорта. Он требовал посадить семью на рейс. Ругался, размахивая руками и показывая на жену и детей. Но всё тщетно… Персонал лишь разводил руками и просил подождать.

Я уже понимал, что ждёт эту семью после отправки рейса – неопределённость и бесконечная ночь в окружении сотен таких же брошенных.

Мне захотелось хоть как-то им помочь – быть может, отдать свой билет?! От волнения я крепче сжал лямку рюкзака и двинулся по направлению к стойке.

В этот момент я почувствовал, что меня кто-то держит. Я обернулся, это был Игорь.

Игорь не сказал ни слова, лишь покачал головой.

– Абрамс! Джексон! Мартинес! – девушка со списками продолжала выкрикивать фамилии. И новые семьи теряли надежду улететь, и новые крики и плач проносились по очереди пассажиров.

Пятьдесят три человека этим утром не полетели.

Симсоны, Эдвардсы, Мартинесы – они, как табор «воздушных цыган», двинулись с колясками, детьми и баулами по узким проходам терминала аэропорта. Через десять минут их табор исчез, оставляя за собой лишь след женских слёз и мужских ругательств.

– Белое или красное, – стюардесса показала для наглядности две маленькие бутылки вина.

– Красное, пожалуйста.

– Возьмите сэндвич и сыр, – она протянула мне салфетку с бутербродом.

Налив вино в пластиковый стаканчик, я посмотрел в иллюминатор – интересно, какая сейчас высота? На табло в спинке кресла высветился маршрут полёта, температура за бортом и высота. Температура в салоне 26 градусов, высота пять тысяч метров. Несмотря на дующий с потолка кондиционер, воздух в салоне был сухой, с примесью шампуня и женских духов.

После трёхлетнего воздержания от алкоголя, я сделал первый глоток вина. Терпкий напиток оказался холодным и непривычно кислым.

Так-так, не распробовал. Второй глоток ударил в голову, как молот о наковальню. Алкоголь, как впрыск нитро в двигатель гоночного болида, побежал по венам прямиком в голову. «Один бокал, – про себя решил я. – Только один бокал».

Жуя сэндвич, от скуки я принялся тыкать в кнопки маленького портативного пульта от монитора.

– Так, что тут у нас? А, вот английский язык.

На панели появились надписи – игры, фильмы, музыка.

В левом углу монитора заморгал синий конвертик – ВАМ ПИСЬМО!

– Как тут его открыть?

Убрав еду и напиток на столик, я полез в монитор.

– А вот же, почта!

Английскими буквами, но по-русски, я смог прочитать послание: Kaksosedi? Powliktualetuest’ razgovor. Igor’

– Как там у тебя? – спросил Игорь, разминая шею и плечи.

– Ноги затекли, и жопа вспотела, – ответил я, приседая на корточки.

– Ещё тринадцать часов лететь, так что насидимся ещё. Жопа не то, что вспотеет, чувствовать перестанешь, – засмеялся Игорь и посмотрел в иллюминатор рядом с туалетом.

– Высокооо…

– Да, пять тысяч метров, я на мониторе видел. Тебе тоже вино на обеде предлагали?

– Там бутылочка-то с пипетку, так, на язык капнуть.

– Может, купить у них ещё по одной?

– Тут дорого, – сказал Игорь и подошёл к металлическому ящику с белым вафельным полотенцем на крышке.

Он приоткрыл ящик и присвистнул: «Вау, юнга, да тут сокровища!»

– Вы можете взять, приятного аппетита, – сказала стюардесса на французском, проходя мимо нас. Она приложила палец к губам и тихонько прошептала: «Только тсссс», – подмигнув Игорю. Её синяя форма с красным платком и пилоткой делала её похожей на капитана фантастического межзвёздного корабля.

– Мерси, мадемуазель, – улыбнулся Игорь, сделал реверанс воображаемой шляпой и достал две бутылки красного вина, сыр и булки из коробки.

Я вытаращил на него глаза. Не может быть, не сон ли это? В ящике оказался приличный запас вина и еды.

В этот момент мы были похожи на Джона Сильвера и Джима Хокинса на шлюпке посреди океана. Впереди неизвестность, но есть целый ящик припасов и авантюрное настроение.

– Ну что, за победу! – Игорь протянул мне одну бутылку, продолжая смотреть вслед уходящей стюардессе.

– За НАШУ победу, – добавил я.

– Игорь, ты же, вроде, женат?

– Ну и что, никто не запрещает тебе листать меню в ресторане, если ты на диете, – ответил Игорь, продолжая рассматривать издалека стюардессу.

– И давно ты женат?

– Семь лет…

– И дети есть?

– Нет, только собака, – Игорь залпом осушил остатки вина в бутылке и достал из ящика новую. – А ты?

– Я нет, не женат… – ответил я, откусывая французскую булку. Несколько крошек упали на пол, я принялся запинывать их за коврик, заметая следы. – Но в планах… – оправдываясь, ответил я, глядя на пол. – Слушай, а как это вот так… По полгода вдали от дома жить?

– Тяжело… Но привыкаешь, и, как вернёшься, уже через месяц хочется снова в рейс… Там друзья, любимая работа, море… – Игорь надолго задумался, провалившись в воспоминания. Повисла пауза.

– Дома тоже хорошо, только жена вечно пилит – денег ей мало! Вот всё у нас есть. Дом с участком в приличном районе, две хороших машины, собаку за пятьдесят тысяч в Киеве купили, чего ей не хватает?!

– Неужели не понимаешь? Внимания ей твоего не хватает.

– Да понимаю… Но у нас хорошей работы в городе нет. Такие деньги, как на флоте, я дома не заработаю. Так и живём… По полгода в рейсе, полгода вместе.

– И много платят?

– Две тысячи баксов в месяц, старшим помощником как стану – будет шесть.

– В месяц!

– В месяц…

– Это ж… Это ж… За полгода двенадцать тысяч долларов. На наши – это восемьсот тысяч получается!

– Получается, так, – Игорь вновь осушил бутылку, пока я возился с первой.

– Давно спросить тебя хотел, один вопрос. Почему, когда нас только ссадили, и я к тебе подошёл, ты так нехотя со мной заговорил?

Несколько минут мы стояли молча. Первым нарушил молчание Игорь.

– У нас каждый день по «ящику» мозги промывают, что Россия – агрессор, и на Донбассе повстанцы, и война идёт. А тут ты ещё: «Я русский!»

– И что?

– Да ничего, проехали.

– Подожди… – алкоголь начал связывать мой язык, ноги предательски подкосились. – ИК… Ой… Прости. Я потерял нить разговора… О чём мы говорили?

– О женщинах, – улыбнулся Игорь и мельком глянул на стюардессу. Она кинула в нашу сторону мимолётный взгляд и тоже улыбнулась, продолжая объяснять пассажиру, как пользоваться джойстиком на сиденье.

– Нет, нет, постой, у меня все ходы записаны. Мы о войне говорили, и почему такое отношение… Ик… Что у вас сейчас вообще творится?

– У нас мобилизация объявлена. Свата вот в армию забрали. Сказали, на Донбасс поедешь… Землю дадим. А он что – обычный мужик, фермер, ему семью кормить нужно. Вот он и согласился… Ведь там не воюют сейчас… Так, стоят просто у границы войска.

– Игорь, ну ты чего… Я ж всё детство на Украине провёл, а теперь, из-за этой политики, я, что – ВРАГ? – я взял Игоря за плечо и начал его трясти.

– Да не враг, не враг, хватит меня шатать.

Я какое-то время стоял, глядя в проход между кресел, где сновали туда-сюда стюардессы и пассажиры.

– У меня родился тост… – сказал я, облокотившись на опустевший ящик с припасами. – За братские славянские народы! – сказал я.

– Урааа! – поддержал меня Игорь.

Наш бар на высоте пяти тысяч километров потихоньку опустел. Мы разошлись по своим местам для послеобеденного сна.

– Дамы и господа, наш борт прибывает в конечную точку нашего маршрута -ПАНАМУ! Добро пожаловать в Центральную Америку! – Из динамиков послышался голос пилота, и зазвучала зажигательная латиноамериканская мелодия.

Я приспустил повязку с глаз… Да ладно… Уже? Я только заснул. Давайте еще пару часиков полетаем.

Похмелье настигло меня на высоте двух тысяч метров, когда самолёт начал снижаться. Голову будто засунули в тиски, а в горле образовалась пустыня Сахара.

– Ваш багаж в Париже… Он прилетит завтра, – сказал парень в форме работника аэропорта. Из-за маленького роста, короткой стрижки и больших ушей он был больше похож на первоклассника в гардеробе школы, в окружении кучи портфелей, чем на рабочего багажного отделения.

– Скажи ему, что я ждать не могу, – попросил я Игоря перевести мои пожелания. – Как мне быть, если я завтра уплываю в Белиз?

Парень покопался в письменном столе и протянул мне скомканную квитанцию с номером.

– Говорит, звони по этому номеру, они доставят багаж в гостиницу.

– Капец… Они меня фиг найдут, я же на яхте буду жить.

– Если повезёт, то найдут. Что у тебя там?

– Да особо ничего ценного: духи, хлеб бородинский, колбаса и гречка.

– Гречка! – засмеялся Игорь. – Гречка, и ты из-за этого ещё паришься?

Игорь крепко пожал мою руку на прощанье, закинул рюкзак на плечо и исчез в бурном потоке пассажиров. В этой своей простоте он был похож на героя боевиков из девяностых. Немногословный, надёжный, как автомат Калашникова, он просто ушёл в закат.

Я же ещё несколько секунд стоял, вглядываясь в проходящие мимо лица прохожих, собираясь с мыслями. Что делать дальше?

– Вы моряк? – спросила меня на досмотре девушка-пограничник в синей форме с помятыми погонами.

– Да, – зачем-то ответил я.

Девушка вернула мне паспорт и пальцем показала в правый угол комнаты, где была другая кабинка досмотра. – Моряки проходят досмотр там.

Я переместился в указанном направлении и занял место в конце длинной очереди.

Передо мной стояли крепкие парни с баульными сумками. Совсем непохожие на моряка Папая из мультика, а скорее на беглых каторжников из бульварных романов прошлого.

Грязные сальные волосы свисали слипшимися прядями на плечи. Выцветшие рубашки и потёртые джинсы с заштопанными карманами… Наряд завершали стоптанные кроссовки или сандали на босу ногу. Никто не разговаривал, все старались вести себя как можно тише. Видимо, прохождение границы – это особый ритуал. А стойка таможенника – это священный алтарь с оракулом. И только от него зависит твоя судьба.

Когда до меня дошла очередь, пограничник, невысокий темнокожий парень в серой форме, с жуткими оспинами на лице, осмотрел меня и багаж. По одному его лицу было понятно, что в Панаме меня не ждёт ничего хорошего.

– Название вашего судна?

– «Леди Ариша», – ответил я.

Пограничник открыл потрёпанную коричневую папку и проверил бланки виз, затем нахмурил брови.

– Вашей визы нет… – он уставился на меня наивными детскими глазами.

– Как это нет? Не может быть! Посмотрите ещё раз, пожалуйста. ПА-ВЕЛ О-ПА-НА-СЕН-КО! – повторил я свои данные по слогам громко и чётко.

Пограничник пролистал папку два раза и развёл руками.

– Нет, визы на Пауля Опанасээнко, нет…

И тут до меня дошло! Конечно, ее нет и быть не может. Я же её не делал, и моряк-то я не настоящий, а САМОНАЗВАННЫЙ!

– Ой! Я не моряк, я турист!

– Тогда вам в другую очередь, вот в ту, – пограничник показал на очередь, откуда я пришёл до этого.

– Спасибо, – поблагодарил я и перешёл обратно.

Тридцать минут спустя…

– Здравствуйте ещё раз, – поприветствовал я вновь пограничницу с милой улыбкой, будто из бразильских сериалов.

– Здравствуйте, визу и паспорт, пожалуйста.

– Слушайте, тут такое дело. Визы нет. Я сюда прилетел из Парижа, а потом я сяду на яхту и поплыву в Белиз через все Карибское море.

– Это как? – переспросила пограничница, пытаясь понять, что я ей говорю.

– На яхте… Яхта, – я изобразил волны и корабль. – Шип, литл Шип!

– Ааа, вы на корабле плывёте?

– Да, на яхте «Леди Ариша». Русский корабль, понимаете.

– Понимаю, – кивнула пограничница. – Перейдите в соседнюю очередь, пожалуйста, вам там помогут.

Я вновь встал в очередь к морскому братству.

Прошло 40 минут…

– Здравствуйте, это опять я.

– Здравствуйте, паспорт, пожалуйста.

Пограничник с оспинами опять наморщил лоб, пролистав папку с визами.

– Моряка по имени Пауля Опанасээнко в списках нет, – ответил пограничник и демонстративно захлопнул папку перед моим носом.

– Следующий!

– Товарищ пограничник, вы подождите следующего звать, мы ещё со мной не закончили.

– Моряка по имени Пауля Опанасээнко в списках нет! – громко сказал пограничник, хмуря брови и начиная злиться. Он с трудом говорил на английском, от этого вены на его висках вздувались, когда приходилось выговаривать мою фамилию.

– Ну как меня НЕТ, когда я ЕСТЬ! – не унимался я. – Только я не моряк ещё, а турист.

– Если вы не моряк, то вам в другую очередь, – пограничник показал пальцем на соседнюю вереницу людей.

– Ясно! Вы заколебали посылать от одного к другому! – рявкнул я и побрёл занимать очередь.

Прошло 25 минут…

Пока я бродил между очередями, на посту досмотра туристов сменилась пограничница. Вместо улыбчивой девушки из бразильских телесериалов сидела худощавая женщина лет пятидесяти, с острым носом, как у вороны, в очках в тёмной роговой оправе. Её тёмные волосы с сединой были очень коротко пострижены и уложены с аккуратным пробором на бок. В сочетании с серой формой с чёрной повязкой на рукаве и пистолетом на боку, она была похожа на офицера гестапо из фильмов про войну.

– Тетенька, скажите вашему другу, что мне очень надо в Панаму, я не моряк, я турист.

– Где Ваша туристическая виза? – приступила к допросу с пристрастием мадам Гестапо. В её голосе чувствовалось пренебрежение и высокомерие, видимо, таких попрошаек она тут видела уже не раз.

– Ребята, ну будьте людьми, я полмира пролетел! У меня багаж потеряли, я в Париже ночь на коврике спал!

Похмельное состояние усугубило мои страдания от общего непонимания и бесконечных очередей.

– Ну что, мне теперь тут сидеть всю ночь? В интернете написано, что визу на месте делают, так сделайте, и закончим разговор! – перешёл я в наступление.

– ГДЕ ВАША ВИЗА? – процедила сквозь зубы мадам Гестапо, перебирая бланки в папке.

– Её нет.

– Почему?

– Потому что я её не сделал!

– Почему?

– Потому что её тут делают, по прилёту.

– Кто?

– Вы.

– Я?! – мадам Гестапо уставилась на меня, выпучив от возмущения глаза.

– Ну, в смысле, таможня.

– Вы моряк?

– Да, то есть, нет… Ааа, я сам уже запутался, кто я.

– Цель вашего прибытия?

– Туристическая.

– На какой срок вы прилетели в Панаму?

– На день.

– У вас есть билеты в отель?

– Нет… – промямлил я, понимая всю абсурдность своего положения. Ни визы, ни билетов, лишь только сомнительная яхта в неизвестном порту, с адресом в смс на телефоне.

– У вас есть билеты на автобус?

– Нет…

– Вас встречают?

– Да… Нет… Я не знаю…

– Оружие, наркотики, запрещённые вещества везёте?

– Только гречку! И ту потеряли.

– Что?! – мадам Гестапо уставилась на меня, встав со своего места.

Прошло 20 минут…

Мою сумку тщательно проверили, перевернув и просканировав досконально по миллиметрам. Меня провели через детектор, затем обыскали, вывернув носки, карманы, прощупав подмышки и волосы на голове, как если бы я вёз контрабандой наркотики.

– Простите… Я пошутил, нервы… Вы поймите, рейс задержали, мой багаж потеряли. Меня ждёт команда в порту на яхте, а может и не ждёт, потому что я опоздал на сутки. Кроме них, я никого не знаю в Панаме. Вы же проверили сумку, там нет ничего запрещённого. Я вам правду говорю. Извините, что накричал на вас. Просто накипело уже. Хожу тут, как осёл между двумя стогами сена, а толку нету.

Мадам Гестапо какое-то время смотрела в бланки в папке, затем, захлопнув её, спросила.

– Вы моряк?

– Нет…

– Где ваша виза?

– Её нет.

– Почему?

– Я её не сделал.

– Ну, так сделайте.

– Где?

– Это уже не ко мне, следующий!

Прошло ещё… n минут.

– ЗДРАВСТВУЙТЕ, это опять я! Я буду ходить сюда всю ночь, если это потребуется, и донимать вас. Поставьте мне визу, иначе я не уйду!

– Паспорт, пожалуйста! – не выдержав, рявкнула мадам Гестапо.

Переглянувшись с коллегой, она выругалась на испанском и поправила кобуру с пистолетом на ремне. Затем пролистала мой паспорт постранично в обе стороны.

– Пауэл Опанаасээнко… Гранде проблема… Итак, вы откуда у нас?

– Я из России!

– Цель прибытия?

– Туризм!

– Вас встречают?

– Встречают!

– Кто?

– Друзья!

– Вы моряк?

– Нет!

Мадам Гестапо шлёпнула массивную печать на странице паспорта и прошипела на испанском:

– Пшёл вон! Уматывай, пока я пистолет не достала.

Итак, подведем итоги: Игорь ушел на свой рейс, багаж потеряли, визу насилу дали, остался следующий пункт – мой трансфер до яхты. Если машины нет, будет очередная история с открытым финалом. Продолжение следует…

Я вышел на первый этаж аэропорта. Мерцающие светильники, серые стены и пустой коридор создавали ощущение, что аэропорт вымер, пока я проходил таможню. Сердце судорожно колотилось, мозг же соображал, перебирая варианты дальнейших действий. Автобус, такси или пешком?

– Пауэл! Оу! Пауэл! – меня окликнул высокий темнокожий мужчина в бейсбольной кепке, с недельной щетиной на щеках. Рядом с ним стояла симпатичная девушка-мулатка в летнем сарафане в синий цветочек.

– Ура! Он меня дождался! – обрадовался я и выдохнул весь груз переживаний. Ну, хоть здесь мне повезло.

– Да, это я, вы отвезете меня на яхту? – на всякий случай уточнил я, боясь, что это всё же ошибка, и есть другой пассажир с похожим именем.

– Да, конечно, капитан Тим и команда ждут тебя на яхте «Леди Ариша», – сказал мужчина и взял мой рюкзак, подняв его, как пушинку.

– Спасибо, я и сам могу, – немного засмущался я, глядя на симпатичную мулатку, семенящую рядом в легких сандалиях на босу ногу. Её платье пестрило цветами и развевалось на ветру.

– Меня Джон зовут, а это моя дочка Жаклин, – двухметровый здоровяк показал в сторону стройной кареглазой девушки, придерживающей дверь на выходе.

На огромной стоянке Джон с трудом отыскал свой старенький пошарканный джип Чероки. Именно на таком ездил Уокер, техасский рейнджер из сериала с Чаком Норрисом в моём детстве. Всегда мечтал прокатиться!

Джон бережно положил мою увесистую сумку в кузов, и джип заскользил по узким дорожкам аэропорта, мокрым после недавнего тропического дождя. В лужах на асфальте отражались силуэты машин и тёмные фигуры персонала аэропорта в форменных жёлтых жилетах.

Мы мчались по улицам Панамы, а я все не мог отделаться от гнетущего ощущения бессилия, которое испытал в аэропорту при проходе таможни. К этому чувству добавилось еще одно – чувство тревоги и опасности. Это сложно объяснить, ведь на меня не напали, не угрожали, но вся атмосфера вокруг как будто была пропитана опасностью.

Что-то подобное я испытал в Маньчжурии, когда за нами с мамой гнались китайцы. В ту злополучную поездку я померил дорогую куртку в закрытом бутике, но не купил её. Этим поступком я спровоцировал сначала агрессию продавцов, а затем за нами установили настоящую слежку. В финале группа головорезов в чёрных кожаных куртках чудом не ссадила нас с отъезжающего в Россию автобуса.

Я, как мог, попытался отогнать тревожные мысли и настроиться на путешествие на яхте и новое знакомство, теперь уже с членами команды корабля. Но гнетущее настроение не покидало меня, как я ни храбрился.

На одном из перекрестков Джон остановился, и мы на время встали в пробку. В машине стало душно, и я открыл боковое окно. Рядом с нами на тротуаре располагалась местная остановка – небольшой ржавый навес и покосившаяся табличка с изображением автобуса. Рядом в кромешной темноте толпились люди, их освещал лишь свет от проезжающих мимо машин. Женщины и дети с огромными баулами на плечах, в грязных шортах и майках, спорили, кто раньше пришёл, и чья сейчас очередь ехать. Видимо, очерёдность посадки здесь всё-таки соблюдается.

В нескольких метрах от остановки я заметил ОГРОМНУЮ, выше человеческого роста, кучу мусора. Пластиковые бутылки вперемешку с коробками и строительным мусором, обглоданные кости и обрезки от ананасов. Мои глаза округлились от удивления, когда из кучи выскочили две огромные крысы размером с кошку и исчезли во мраке.

За остановкой в свете фар я увидел трёхэтажный дом серого цвета с огромными металлическими дверями на первом этаже и толстыми ржавыми решетками на втором. Такие дома я видел на границе с Китаем в заброшенном военном городке пятидесятых годов, но этот дом был жилым.

Люди на остановке – глядя им в глаза, я только ещё больше усилил тревогу. В них читалась тотальная безнадёга и отрешенность. Женщины с обветренными морщинистыми лицами переминались с ноги на ногу, удерживая на руках детей и сумки, периодически поглядывая на дорогу. Стоя ночью в кромешной темноте, они продолжали ждать мифический полуночный автобус.

На светофоре загорелся зелёный, я закрыл окно и откинулся на сиденье.

– Боже, куда я попал…