Читать книгу «НЕвыдающиеся адвокаты» конца XIX – начала XX веков. Очерки - Павел Сафоненков - Страница 6

И каково же было участие В. И. Ульянова в этих делах? Каковы результаты? Вот несколько примеров23.

1. Уголовное дело по обвинению крестьянина В. Муленкова по ст. 180 «Уложения о наказаниях Российской империи» (далее – «Уложение») (богохульство).

Согласно материалам дела «12 апреля 1891 года в селе Шиланском Ключе Самарского уезда вошел в бакалейную лавку крестьянин Василий Муленков. В лавке в то время находились крестьяне Михаил Борисов и Федор Самсонов; в разговоре с ними Муленков, будучи в нетрезвом виде, начал ругаться, причем матерно обругал богородицу и святую троицу…» Согласно действующему в то время законодательству за данное преступление подсудимому грозило наказание в виде тюремного заключения на срок до 1 года и 4 месяцев, а в особо тяжких случаях и при наличии злого умысла на «возложение хулы на славимого в единосущной троице Бога» деяние могло быть переквалифицировано на ст. 176 «Уложения» (до 15 лет каторги). Защищая В. Муленкова, в своей речи В. И. Ульянов заявил о том, что высказанные подсудимым ругательства не являются умышленным фактом богохульства, они были направлены не на оскорбление каких-либо символов православной веры или Святой троицы, а просто употреблены пьяным человеком для эмоциональной разрядки в трудных жизненных обстоятельствах.

Приговор В. Муленкову: один год тюремного заключения, которое крестьянин к тому времени отбыл уже почти целиком.

2. Гражданское дело по иску купца первой гильдии А. Константинова к своим партнерам по бизнесу Алексею Шимковичу и Льву Брискеру.

Истец обвинил своих субподрядчиков в том, что они не отчитались в расходовании 12317 рублей 58 копеек, выданных им на заготовку шпал, и эти деньги украли. При первом слушании иск Константинова был удовлетворен, но после рассмотрения апелляционной жалобы ответчиков (В. И. Ульянов выступал на стороне ответчика Брискера) в вышестоящей судебной палате решение Самарского окружного суда было отменено.

3. Гражданское дело по иску мелекесского домовладельца и хозяина торгового предприятия С. Мороченкова к крестьянину А. Палалееву.

Палеев якобы самовольно захватил участок земли, принадлежащий истцу. Интересы Мороченкова в суде представлял опытный адвокат Александр Лялин, а Палалеева В. И. Ульянов.

Решение Самарского окружного суда: «…настоящий иск Степана Мороченкова следует признать не подлежащим удовлетворению, и потому в таковом ему отказать, с обращением на истца судебных по делу издержек».

4. «Дело купца Арефьева».

Процесс широко освещался в самарской прессе того времени. Его предыстория такова. Лето 1892 года. В. И. Ульянов вместе со своим шурином М. Елизаровым ехал через Сызрань в гости к брату последнего, жившего в деревне Бестужевке, на противоположном от Сызрани берегу Волги. Они прибыли на переправу, где выяснилось, что перевоз пассажиров на другой берег самовольно захватил местный купец А. Н. Арефьев. Все люди, желающие переправиться в Бестужевку и обратно, плавали исключительно на пароходах купца, а прочих лодочников, пытавшихся также заработать на перевозе, Арефьев приказывал догнать и вернуть обратно. Никто из пассажиров не рисковал связываться с А. Н. Арефьевым ввиду его положения и хорошего знакомства с сызранскими чиновниками.

В. И. Ульянов и М. Елизаров торопились и парохода ждать не захотели. Они наняли частную лодку и достаточно далеко отплыли на ней от берега, однако люди Арефьева их догнали и вернули обратно в Сызрань. В. И. Ульянов записал фамилии и адреса всех участников инцидента и свидетелей… Через неделю по жалобе В. И. Ульянова Арефьев был вызван в суд, где ему предъявили обвинение в самоуправстве.

Не без влияния Арефьева рассмотрение дела долго затягивалось, но, тем не менее осенью был вынесен приговор: «Заключить А. Н. Арефьева в арестный дом на один месяц». Арефьев отсидел свой срок «от звонка до звонка».

Это было дело частного обвинения, в котором принимал участие В. И. Ульянов, и упрекнуть его в том, что в «Деле купца Арефьева» он действовал непрофессионально, полагаю, никак нельзя.

5. Дело отставного солдата Василия Красноселова.

Достаточно показательным для характеристики профессиональных качеств частного поверенного В. И. Ульянова, является уголовное дело №272, которое доставило ему много хлопот как защитнику.

Подсудимый обвинялся в тайном похищении из незапертой квартиры торговца Сурошникова 113 рублей (ответственность за преступление была предусмотрена ч. 2 ст. 1655 «Уложения»).

Этот процесс достаточно интересен и заслуживает внимания. Его подробно описывает И. Б. Стерник24, но сейчас мы не будем останавливаться на деталях, отметив лишь ключевые моменты, отраженные в его исследовании.

В. И. Ульянов вступил в дело не сразу. Немногим более месяца до процесса подсудимый просил назначить ему защитника «от суда». Затем в протоколе судебного заседания появляется запись о том, что защитником подсудимого был избран В. И. Ульянов.25

При ознакомлении с материалами дела избранный В. Красноселовым защитник обнаружил в деле немало процессуальных нарушений и необоснованных выводов, что убедительно доказывал в суде, однако сразу это не помогло, и подзащитный В.И.Ульянова по приговору суда был направлен в исправительно-арестантские отделения на 2 года и 9 месяцев.

Будучи абсолютно не согласным с приговором, предварительно побеседовав с подзащитным, В. И. Ульянов решил обжаловать приговор и предложил Красноселову получить его копию. 27 ноября 1892 года копия приговора была вручена осужденному. Судя по тому, что 4 декабря прокурор препроводил жалобу в суд (после внесения защитой 15-рублевого кассационного залога), следует считать, что кассационная жалоба могла быть написана в последние дни ноября, либо в первые три дня декабря. Не ранее 21 декабря жалоба вместе с делом была направлена в сенат. Менее чем через месяц (24 января 1893 г.) жалобу рассмотрел уголовно-кассационный департамент сената. Имеются достаточные основания считать, что автором кассационной жалобы был именно В. И. Ульянов, хотя подписал ее не он, а В. Красноселов26.

Кассационная жалоба, по всей видимости, произвела на сенаторов впечатление. Указом уголовно-кассационного департамента от 14 января 1893 г. приговор по делу был отменен27. В сенатском решении отмечалось, что состав суда, рассматривавший дело Красноселова, не уяснил понятия существенности свидетельских показаний, а это понятие «определяется важностью обстоятельств, подлежащих разъяснению, т.е. значением их как для установления отдельных признаков преступления и обстоятельств, особо увеличивающих или особо уменьшающих вину, так и для разрешения главного вопроса о виновности, и не имеет ничего общего с предположениями, хотя бы и весьма вероятными, о том, что указанные свидетели не в состоянии будут доказать новые или опровергнуть имеющиеся, хотя и существенные для дела данные, но уже установленные другими доказательствами».

Сенат признал, что данное Самарским окружным судом толкование ст. 575 Устава уголовного судопроизводства (статья предусматривала обязанность суда вызвать и допросить свидетелей, чьи показания имеют существенное для дела значение, и вынести обоснованное определение в случае отклонения ходатайства сторон) является в корне ошибочным. Как подчеркивалось в решении, оно привело бы к совершенному отрицанию предоставленного этим законом подсудимому права представлять новые доказательства в целях опровержения собранных предварительным следствием изобличающих данных.

Отменив приговор, кассационная инстанция направила дело на новое рассмотрение и 12 марта 1893 года суд, по настоянию защитника и во исполнение указаний сената, вызвал и допросил четырех служителей тюрьмы, которые полностью подтвердили объяснения подсудимого и тем самым опровергли некоторые доводы обвинения, имеющиеся в деле.

В итоге суд был вынужден признать правду слов подсудимого и ложь в документах дознания. Посовещавшись, присяжные объявили: «Нет, не виновен». После этого в пользу подсудимого был разрешен и вопрос судьбы вещественных доказательств – незаконно отобранных у Красноселова денег. Таким образом, суд реабилитировал «безродного слесаря», возвратив ему вместе с кредитным билетом его доброе имя, записав в приговоре: «Красноселова… признать по суду оправданным и по вступлении приговора в законную силу возвратить ему отобранный у него в качестве вещественного доказательства 100-рублевый кредитный билет». Оправдание Красноселова объективно прозвучало как осуждение произвола полицейских и прокурорских властей Самары.

6. Дело начальника железнодорожной станции А. Н. Языкова.

Это дело оказалось достаточно непростое для начинающего адвоката. Но В. И. Ульянов провел с большой пользой для своего подзащитного, обвинявшегося в преступной халатности (по недосмотру на станции Безенчук пришли в движение и покатились пустые вагоны, в результате чего погиб мальчик и получил ранения рабочий). Защитник Ульянов детально изучил положение на станции, обнаружив многочисленные нарушения, за которые начальник станции не отвечал, но которые и создали аварийную ситуацию.

В этом деле В. И. Ульянов добился переквалификации обвинения Языкова на третью часть той же статьи: не «преступная халатность», а «недостаточный надзор» за исполнением подчиненными своих обязанностей.

В защитительной речи он представил присяжным личность своего подзащитного так: отставной прапорщик А.Н.Языков участвовал «в походах и делах противу турок» на Балканах, был награжден Военным орденом «За оборону Шипкинского перевала» и серебряной медалью «В память войны 1877—1878 гг.»; за 10 лет службы на железной дороге проявил себя как честный и добросовестный работник. Трагедию на вверенной ему станции воспринял как собственное горе и сразу взял вину и ответственность на себя. Суд согласился с доводами защиты, обвинение Языкову изменил и назначил самое мягкое наказание – 100 рублей штрафа. Вскоре В. И. Ульянов стал довольно известной личностью в Самаре, его называли «мужицким правозаступником»28. В целом, говоря об уголовных делах (В. И. Ульянов участвовал преимущественно в делах именно этой категории), «в пяти случаях он добился полного оправдания своих подзащитных, в одном добился примирения сторон, для восьми обвиняемых добился смягчения наказания, для четверых изменения квалификации обвинения на более мягкую статью. Гражданские дела В. И. Ульяновым были выиграны»29.

Как подчеркивает И. Б. Стерник, «судя по результатам процессов, в которых участвовал Владимир Ильич, к защите как платной, так и бесплатной он готовился самым тщательным образом. Доказательством этого могут служить его досье по делам. Помимо изучения дела, он, как правило, беседовал с подзащитными, сопоставлял содеянное ими с актами. Владимир Ильич вел всегда себя на процессе просто, но с достоинством, смело и принципиально. Его известность как адвоката непрерывно возрастала»30.

Таким образом, даже если принять во внимание, что общее количество дел, в которых принимал участие В. И. Ульянов в самарский период его профессиональной юридической деятельности, по разным данным, было от 16 до 30, можно вполне сделать вывод о том, что результаты участия В. И. Ульянова в этих делах как по оценкам того времени, так и по современным меркам, вполне достойны одобрения. И пусть, учитывая относительно недолгий самарский период юридической практики В. И. Ульянова, назвать его выдающимся адвокатом нельзя, так как его деятельность на этом поприще еще только начиналась и не получила дальнейшего развития, но говорить о низкой результативности го работы по делам и считать по этой причине В. И. Ульянова плохим адвокатом, думается, вряд ли будет правильным.