Читать книгу Персонаж - Павел Сергеевич Ковезин - Страница 10

Некоторое время назад я работал консультантом в одном из книжных своего города. Работенка была не пыльная: переставлять с места на место книги, раскладывать пестрящую разными цветами канцелярию и консультировать ворчливых покупателей. Замечали, что большинство историй, в которых главные герои доходили до крайностей, начинались с того, что они были простыми людьми – офисными клерками, консультантами, менеджерами по продажам? Людьми, которых бытовуха вскоре съела с потрохами, не оставив даже косточек. В один день они сорвались с цепи, выпустили своих демонов наружу и стали тем, кем стали. Возможно, эта история одна из таких.

За час до конца рабочего дня я стоял возле канцелярии и рисовал в небольшом блокнотике, предназначенным для росписи ручек, всё, что придёт в голову. В этот раз я пытался нарисовать зайца, который покидает эту планету на воздушном шаре. Как бы я хотел быть на его месте. Я брал ручки разных цветов и молча черкал линии, уставившись в блокнот.

– Слышала, вчера по новостям говорили о подростках, которые избивали и мучали собаку? – стоя у кассы, я краем уха ловил диалоги заведующей и кассирши.

Заведующую звали Юлей. Это была стройная женщина чуть за тридцать, с каре и чуть выпученной вперёд верхней губой. Двумя передними зубами, которые бросались в глаза, когда она говорила, она больше напоминала бобра.

– Да что ты, – удивляется кассирша, – это ужасно. Куда катится этот мир, если даже дети способны на такое.

У моего зайца на рисунке появились уши.

– И наверняка им всё сойдет с рук. Завтра они могут пойти и точно также убить человека, а после со спокойной совестью лечь спать.

Я начал закрашивать красным нарисованный воздушный шарик.

– Да. Отморозков полно. Да вон, к нам каждый день заходят школьники, которые то книги выносят, то полные рюкзаки канцелярии. Или наркоманы. И фиг ты что с ними сделаешь.

– То-то и оно…, – она делает небольшую паузу. – Так! Юный Пабло Пикассо, – окрикивает она меня, – нам эти ручки ещё продавать.

Я резко повернулся и улыбнулся, пойманный с поличным.

– Всё, всё, – сказал я, резко вырвав из блокнота листок с рисунком и спрятав его в карман, – прошу прощения.

Рядом с Юлей и кассиршей сидела Настя. Ещё одна работница магазина. На ней – зелёная футболка с названием магазина, потёртые джинсы и кроссовки. Её короткие тёмные волосы были собраны в небольшой хвост. Я бросил на неё взгляд и слегка улыбнулся. Её алмазного цвета глаза смотрели даже не на меня, а куда-то вглубь. Она изучала меня, словно редкий экспонат на выставке. А после, не отводя взгляда, улыбнулась искренней улыбкой.

Пожалуй, с этого взгляда всё и началось.

Тогда мы ещё даже не были толком знакомы. Света, та самая кассирша, представила нас друг другу за несколько часов до той улыбки.

– Это Паша – новый стажёр, – она показала на меня рукой и поправила очки, спадающие на нос. У неё были длинные рыжие волосы и уже проступающие на лице морщины. – Паша – это Настя.

– Очень приятно, – кивнул я.

– Взаимно, – быстро ответила Настя и убежала расставлять книги.

Всё, что я понял за два дня стажировки в том книжном, что здесь до невозможности скучно. Изо дня в день мне приходилось раскладывать ластики, ручки, наклейки и прочую ерунду, на которую ведутся дети.

– Паш, давай разложим вон те стикеры, а то я сейчас усну, – сказала заведующая, закатывая глаза и подходя к канцтоварам.

– Может кофе?

– Не помогает мне твой кофе, – устало ответила она, – а заняться чем-то надо. Может, хоть красиво сейчас всё сделаем.

И следующий час мы убивали на то, что перебирали ластики в виде ананаса, кусочков лего, мороженого, кактусов, айфонов, с рожицами, с черепами, с котятами и прочим, строили пирамидки из самоклеек и ровно раскладывали бумагу для рисования.

– Ну что, – улыбнулась Настя, когда я сел с ней за кассу, – нравится тебе здесь?

– В целом, неплохо. Скучно, но атмосферно, – ответил я, скрестив пальцы. – Чувствую себя героем книги.

– Какой книги?

– «Похитители жвачки» Коупленда. Не читала? – я поднял на неё взгляд, сидя на маленьком неудобном стульчике.

– Нет.

– Она о канцелярском магазине «Скрепки», который стал для двух героев последним пристанищем, тихой гаванью, где они тратили свою жизнь ни на что. Сорокалетний писатель и двадцатилетняя девочка, мечтающая о смерти, которые ненавидят друг друга. Изо дня в день они перебирали канцтовары и размышляли о своей жизни. Тоже слегка скучно, но атмосферно.

– А причём тут жвачка? – улыбнулась Настя, убрав прядь тёмных волос за ухо.

– Ну, единственное, на что были способны эти люди – стырить жвачку из магазина. Не то что бы она была им очень нужна. Просто они хотели почувствовать бунт, протест, что-то в этом роде.

– Я один раз тоже украла жвачку из магазина, – засмеялась она.

– Правда?

– Я тогда была с подругой, и как-то, стоя у кассы, взяла жвачку и положила её в карман. Не знаю, зачем я это сделала. Я была маленькой и глупой. И, в общем, мама, когда увидела жвачку, начала выяснять, откуда у меня на неё деньги. И я ничего лучше не придумала, чем сказать, что мне её кассирша подарила.

– Кассирша подарила? Ты серьёзно?

Она истерично засмеялась и посмотрела на меня.

– Ну, так я же глупенькая была. Ничего лучше мне в голову не пришло. И что ты думаешь? Мама начала спрашивать, что за кассирша и в каком магазине.

– И чем всё закончилось?

– Да ничем, – отмахнулась Настя. – В магазин мы разбираться так и не пошли. А ты что-нибудь тырил?

– Да так, тоже в детстве пару сладостей прихватывал, – улыбнулся я, – но не более.

Именно в этот момент в магазин вошёл молодой человек с ребёнком. На нем была обвисшая белая футболка и широкие штаны. Волосы торчали во все стороны, взгляд молниеносно бегал по магазину. Он даже не вошёл, а буквально ворвался. Ребёнок бегал за ним. Мы с Настей озадаченно переглянулись. Я встал и решил проследить за ним, чтобы он ничего не выкинул. Доверия он не вызывал. Парень резко нагнулся, взял с нижней полки залежавшуюся там колоду карт и кинул её на кассу. Тяжело дыша, он расплатился за карты, взял их, схватил ребёнка за руку и выбежал из магазина.

– Он случайно не перепутал книжный с аптекой, а карты – с презервативами?

– Ну, может ему приспичило в карты поиграть. А может, он увидел тебя, испугался и передумал что-нибудь тырить, – ответила Настя.

– Ага, сейчас бы меня испугаться.

– А здесь у нас каждый день воруют, ты в курсе?

– Да, мне уже Света рассказала про злых школьников и наркоманов.

– Ха! Это да, а ещё у нас здесь одно время был чуть ли не притон.

– Притон? – удивился я.

– Те же наркоманы делали в книгах закладки. Потом кто-нибудь приходил и забирал клады. Но их потом поймали.

Я на некоторое время задумался об этой ситуации.

– Да, наверное, весело купить книгу с наркотиками внутри.

– Ага, – саркастически сказала Настя. – Кстати, а что ты вчера рисовал в блокноте? – вдруг повернувшись на стуле, спросила она.

– А, да так, ерунда, – отмахнулся я.

– Да я всё видела, показывай, – Настя протянула руку и улыбнулась.

– Ладно, – я просверлил её взглядом и достал из кармана маленький листок, который каким-то чудом ещё не успел выкинуть, – держи, это тебе.

– Заяц? – она расплылась в счастливой улыбке. – Как мило. Пожалуй, я это сохраню.

Мы обменялись быстрыми взглядами и продолжили работу.

Я подарил ей рисунки и на третий и на четвёртый день моей стажировки. Это уже превратилось в традицию. Рисовал я их заранее дома или прямо в магазине, пока никто не видит, – не имело значения. Это были милые миниатюры о нашей скучной жизни. Человечки, зайцы, сердечки, шарики и всё в этом духе. Она радовалась и забирала их с собой домой. Я не хотел клеиться к ней, строить отношения и влюбляться. Мы просто спасались от одиночества в этом царстве книг и бесконечных ластиков. Всё, что мне было нужно – раз в день рисовать рисунок и дарить Насте. Это был словно какой-то ритуал, про который знаем лишь мы. В остальном же, мы обсуждали покупателей, смеялись над неадекватами и переставляли с места на место книги.

На пятый день мы вместе закончили рабочий день и вышли из магазина. Точнее, сначала вышла Настя, а я, сбегав за вещами и попрощавшись со всеми, выбежал за ней. Я догнал её на перекрёстке, она стояла в ожидании, когда загорится зелёный на светофоре.

– Что ты так быстро убежала? – спросил я.

Она вытащила наушник из уха и посмотрела на меня.

– Что?

– Я говорю, далеко тебе идти? Давай провожу.

Настя слегка улыбнулась и едва заметно кивнула.

– Но сначала мы зайдём за пивом, – сказала она.

Непривычно было её видеть за пределами магазина. Зелёная форма сменилась обвисшей серой толстовкой, а хвост – свисающими почти до плеч волосами.

На улице уже стемнело, над нами загорались фонари, перед глазами мелькали огни фар.

– Давно там работаешь? – спросил я, ради поддержания диалога.

– Полгода скоро будет.

– Что было самое интересное за эти полгода?

– Интересное? – удивилась она. – Даже не знаю. Один раз женщина устроила скандал, набрасывалась на нас с кулаками. Другой раз наркоман вынес товаров на пять тысяч. Света, отчаянная женщина, догнала его и держала до приезда полиции. До сих пор удивляюсь, как ей это удалось. А так… ничего интересного. Что может быть интересного в книжном магазине?

– Вот я и спросил. Скучно же изо дня в день с ручками и стикерами возиться.

– Да нет, привыкаешь.

Мы дошли до ближайшего «Красного и Белого». Настя взяла из холодильника бутылку пива и направилась к кассе.

– Нет, секунду, – сказала она, вернулась к холодильнику и взяла вторую. – Так лучше.

– Тебя здесь ещё, случайно, не узнают?

Она бросила на меня презрительный взгляд.

– Нет. Я и не так часто пью. Но… что поделать. Надо отдыхать. Я в этом магазине пять два работаю…

– Ладно, ладно, – я поднял руки в сдающейся позе, – уговорила.

Мы дошли до следующего перекрёстка. Ей надо было в одну сторону, мне – в другую. Светофор отсчитывал сто двадцать красных секунд.

– Ну что, ты ещё не выкинула мои рисунки? – улыбнувшись, спросил я.

Она достала из заднего кармана сложенные пополам бумажки и показала мне.

– Ну ладно, тогда держи ещё один, – я протянул ей сложенный листок.

– Я думала, сегодня ты забыл, – тихо сказала Настя.

Сто секунд.

– Нет, но так может получиться, что больше их не будет. Меня позвали на стажировку на другую работу, от института. И, возможно, здесь я больше не появлюсь. Но это пока секрет. Ещё может ничего не получиться.

Она промолчала.

Девяносто.

– Может, дашь мне свой номер телефона? – улыбнулся я.

– Зачем тебе он? – хитро спросила она.

– Чтобы названивать по ночам и разговаривать о великом.

– Ну-у… разве что о великом, – посмеялась Настя и достала телефон, чтобы посмотреть номер. – Постоянно забываю.

Я переписал одиннадцать цифр.

Тридцать секунд.

– Ну всё, тогда жди.

– Обязательно. – Она посмотрела на меня как тогда, после первого моего рисунка. – Кстати, держи, – Настя вынула из кармана пачку жвачки и протянула мне.

Я взял жвачку и посмотрел на неё, не веря своим глазам.

– Только не говори мне, что ты… – начал я.

– Да, – быстро ответила она, – думаю «Красное и белое» не разорится. Удачи тебе на новой работе, – подмигнула она и, махнув мне рукой, начала переходить дорогу.

На светофоре горел зелёный.

***

Так вышло, что на другую работу я всё-таки устроился. Мне приходилось ездить в другой город, и, к сожалению, наши выходные с Настей не совпадали. Я звонил ей по вечерам несколько раз в неделю, узнавая новости из её магазина и рассказывая про свою работу. Это тоже стало своего рода ритуалом.

Но про старые ритуалы я не забыл.

Где-то в глубинах моего сознания загорелась лампочка.

Я вспомнил про потрясающую идею, которую, сама того не зная, мне подкинула Настя.

Каждый раз, когда я приезжал обратно, ближе к закрытию я заходил в магазин, здоровался со Светой и уходил в дальний угол, где меня никто не видел. Насти в это время уже не бывало на работе. Я открывал первую попавшуюся книгу и незаметно кидал в неё маленький листок. На следующий день я говорил Насте по телефону название книги и страницу. Система работала безотказно..

Я был постоянно одержим паранойей, которая заставляла меня оборачиваться по сторонам и вздрагивать от каждого шороха, боясь, что меня увидит заведующая или Света. Каждый раз, когда я иду на дело, я понимаю, что ничем хорошим это не закончится, что всё это – не более чем гонка за иллюзиями. Нам с Настей никогда не быть вместе. Но традиции нельзя нарушать.

Каждый вечер я нахожу подходящую книгу и делаю закладку.

Каждый вечер я делаю одного человека чуть более счастливым.