Читать книгу Волшебные сады Флоры - Павел Сергеевич Кувшинов - Страница 2

– Были времена, когда всех обитателей нашего мира можно было условно разделить на две части. Одни расы знали о существовании магии, а другие считали магию лишь выдумкой. Но между народами никогда не существовало непреодолимых барьеров, и потому даже люди, полагавшиеся в жизни исключительно на технологии, иногда сталкивались с чем-то волшебным. Однако они не могли понять увиденного, описать пережитое, доказать, что все случившееся взаправду. Так стали рождаться всевозможные истории о мифических созданиях, богах и демонах, магах и колдунах. Их пересказывали друг другу на самый разный лад, передавали из поколения в поколение. Неудивительно, что находились те, кто изо всех сил пытался дознаться до правды. Существует ли магия в реальном мире?

Словно предчувствуя надвигающуюся беду, волшебные народы старались укрыть от человечества наиболее могущественные реликты, такие как наш Тысячелетний дуб, Каменная обсерватория эльфов, или подводный город наяд – рано или поздно человек добирался до каждого из этих мест, но находил их покинутыми и разрушенными. Конечно, таковыми они не являлись, но усилиями местных хранителей такими они представали людскому взору.

В какой-то момент человечество прекратило свои поиски, убежденное, что если магия и существовала когда-то в мире, то не осталось на земле ни одного живого свидетеля тех далеких времен. Казалось, угроза миновала, и волшебные народы вновь могли вернуться к спокойной жизни. Возможно, так бы все и вышло, но однажды случай свел подгорных гномов с человеком. Наши дальние родственники, как и люди, жили за счет технологий, но всегда мечтали овладеть недоступной им силой волшебства. Преследуя корыстную цель, две расы объединили свои научные познания, чтобы раз и навсегда подчинить себе магию. И результатом такого союза стал Смрад!..

Для пущего драматизма учитель поднял палец вверх и сделал паузу в своем рассказе. Впрочем, и без этого нехитрого приема, слова его возымели желаемый эффект. Еще бы! Его аудиторией были малые дети, большая часть которых и Смрада-то никогда не видели. Деревня располагалась у корней Тысячелетнего дуба, и все, что могли видеть дети, подняв голову вверх, так это вечно зеленую крону дуба. О том, что там было за ней, голубое небо или смертельный туман, они могли знать лишь со слов взрослых.

Да, пройдет совсем немного времени, и им будет дозволено покидать деревню, они смогут свободно передвигаться по Зачарованному лесу, к границам которого подступал Смрад. Но пока что все происходящее за переделами деревни было для них тайной, покрытой мраком. А он, учитель, был их светочем, разгоняющим этот самый мрак.

– Доподлинно известно, что люди вместе с подгорным народом пытались обуздать магию с помощью технологий, – продолжал свой рассказ старый гном, – но вот что именно случилось во время их опытов, никто не знает. Намеренно или, быть может, случайно, но они создали Смрад – туман желто-коричневого цвета с резким неприятным запахом, который убивал все живое, и каким-то образом поглощал магию. Смрад стал медленно, но уверенно расползаться по всему миру, вытягивая магию из всех доступных источников. Он прошелся мором по земле, навсегда меняя облик привычного мира!..

Учитель вновь замолчал, обводя взглядом своих слушателей. В глубине души он не одобрял собственных действий – незачем понапрасну пугать еще неокрепших духом детишек. Но в то же время его долгом как наставника было поведать подрастающему поколению о том, что привело их народ к нынешнему образу жизни. Жизни в изоляции, когда границы мира сокращаются для тебя до территории пусть и большого, но все же одного леса.

А еще, как бы совестно не было это признавать, гному очень нравилось то, с каким трепетом слушали дети его рассказы. Вот и сейчас, старый гном вглядывался в лица своих учеников и по большей части видел в них страх. Не панический ужас, способный заставить его учеников разбежаться с дикими воплями по всей деревне, но страх перед неизвестностью. Он рассказывал им об опасностях внешнего мира, и дети внимали его словам, затаив дыхание.

Впрочем, была еще Флора, сидевшая поодаль от остальных детей и слушавшая учителя с озорной улыбкой, которая, казалось, никогда не сходила с ее личика. Эта девчонка никого и ничего не боялась, и уж точно ее было не напугать рассказами о Смраде. Да она была готова слушать любые ужасы, лишь бы те были хоть отчасти связаны с ее родиной.

Учитель едва заметно кивнул своим мыслям и продолжил:

– Смрад истощал даже самые древние и могущественные источники магии. Однако созданный людьми и подгорными гномами туман никак не назовешь идеальным убийцей. Первые старейшины нашей деревни, равно как и хранители прочих волшебных мест, сумели противостоять силе Смрада. Так были созданы Охранные фонари, которые заменили нам солнечный свет и обеспечили непреодолимой защитой от Смрада. К сожалению, это привило к тому, что каждое из уцелевших поселений оказалось в строгой изоляции. Выжившие были оторваны друг от друга, и это…

– Простите, учитель, но мы ведь можем передвигаться по Смраду, верно? Всего-то и нужно, что не вдыхать его! – Флора перебила старого гнома посреди рассказа, подняв руку, а затем начала говорить, не дождавшись разрешения на это.

– Верно, – согласился гном. – Если изолировать глаза, уши, и нос, а также не использовать в тумане магию, то да, он не сможет тебе навредить. Но лишь до поры, пока не проникнет под твою одежду.

Ему нравилась Флора. Она всегда умела задать неудобный вопрос, и учитель считал своим долгом непременно на него ответить. Лишь ей одной он позволял перебить себя на полуслове и остаться при этом без дополнительного домашнего задания. Впрочем, никто кроме нее старого гнома никогда не перебивал.

– Скажите, учитель, если Смрад создали люди, то могут ли люди его же и уничтожить? Как вы считаете? – задала Флора очередной вопрос.

– Не могу сказать с уверенностью, но… да, пожалуй, такая вероятность все же существует. Ибо, как известно, все некогда созданное может быть однажды разрушено.

– В таком случае, когда я вырасту, то отправлюсь на поиски источника Смрада!

«Смелое заявление», – подумал учитель. При этом он не сомневался, что сказанное девочкой не было простой бравадой. Этот ребенок никогда не бросался пустыми словами, и спустя годы, когда она станет взрослой девушкой, никакие увещевания не удержат ее в деревне. Если она твердо решит отправиться искать место, из которого исходит смертельный туман, то именно это она и сделает.

Другие дети зашушукались, тыча во Флору пальцами. Послышался смешок, за ним еще один, затем кто-то отчетливо сказал: «маленький человек идет спасать мир!». И вот, уже почти все ученики заливаются смехом.

Будучи представителем людской расы, Флора резко выделялась на фоне деревенской ребятни. И дело не только в ее габаритах – а ведь девочка была на голову выше не только своих сверстников, но и многих ребят постарше. Флора всегда держалась обособленно, не сближаясь с другими детьми, но в то же время не избегая их.

Из-за своего поведения она регулярно становилась объектом насмешек и косых взглядов. Но Флору это никогда не задевало. Напротив, казалось, девочка безумно гордится тем, что она не такая, как все. Едва ли не каждым своим словом и действием Флора будто бы говорила: «я – пришелец из другого мира и горжусь этим!».

Вот и сейчас, она бросила взгляд на смеющихся детей, и на лице ее заиграла ухмылка. Во взгляде Флоры не было ни злости, ни обиды. Девочка понимала, почему остальные смеются над ней, и принимала это как должное. Этот смех был очередным доказательством того, что она выделялась на фоне других. Кто-то на месте Флоры непременно переживал бы по этому поводу, но только не она.

«Удивительный ребенок!» – подумал учитель, прежде чем продолжить свой рассказ.

* * *

– Здравствуйте, учитель! – в один голос воскликнули братья и нарочито медленно поклонились.

– Уж сколько колец прибавилась на Хронологическом древе с тех пор, как я вас чему-то учил! – сказал старый гном, не отрываясь от текущей работы.

Занятия только что закончились, и ему следовало прибрать все книжки, а затем вернуть их обратно в библиотеку в целости и сохранности. Книги делались умелицами-фейри из коры бумажного дерева. Листы получались мягкими и прочными, а вот крепились они между собой клейким соком серого клена, и тот утрачивал свою прочность от малейшей влаги. Проще говоря, стоило книге намокнуть, и с нее в тот же миг начинали сыпаться листы.

– Годы идут, а учение остается, – серьезно ответил Болли.

– Ваша правда, почтенный Болли. К тому же, меня так часто называют «учителем», что я вскоре имя свое забуду.

– Эфроил! – подсказал Нолли. Подсказал неверно, потому что старый гном улыбнулся и, покачав головой, ответил:

– Эфраим, если быть точным.

– Тысяча извинений, учитель! – закричал Нолли и поклонился так низко, что с его головы на землю свалился красный колпак.

– Вот и я о том говорю. Учитель – как-то попривычней звучит. Так что привело ко мне двух бывших учеников? Неужели решили восполнить пробелы в знаниях? Уж я-то помню, какой сумбур был в ваших юных головах! Особенно в твоей, Болли.

Старый гном мысленно перенесся на много лет назад, когда два брата, тогда еще зеленые юнцы, сидели среди прочих детей и внимали словам своего учителя. Болли тогда был просто несносным, в то время как его старший брат – тихим и спокойным. А теперь поглядите-ка на них: повзрослели и словно бы телами поменялись.

– На самом деле мы хотели узнать, как дела у Флоры? – сказал Болли.

– Да! Как наша вну… то есть опекаемая? Делает успехи? – не отстал от брата Нолли.

– При мне можете называть девочку, как хотите, я не приемлю предрассудков. Пусть Флора вам не родная, но вы ее любите, верно? Только это и имеет значение. Любой ребенок заслуживает иметь в своей жизни близкого человека. Что же касается вашего вопроса по поводу ее успехов… что ж, девочка схватывает все налету. У нее отличная память, острый ум и редкий талант всегда быть в центре внимания.

– Она же не сорвала вам урок или что-то в этом духе? – забеспокоился Нолли.

– Нет-нет, ничего такого! Просто, она… скажем так, другого такого ученика у меня не было и, скорее всего, никогда не будет.

Братья переглянулись и вновь поклонились учителю. Какой дедушка не загордится подобной похвале в адрес своей внучки?

– Спасибо вам за разговор, учитель. Уроки ведь уже закончились, мы можем забрать Флору? Я надеялся, что она поможет мне в саду до темноты, поэтому мы попросили ее подождать нас в классе.

– Конечно. Ваша девочка вон там… – Старый гном обвел взглядом класс, которым служила просторная поляна, с четырех сторон окруженная деревьями. Он поднял было руку, чтобы указать на Флору, но вскоре опустил ее, поняв, что Флоры уже и след простыл.

– Извините, не уследил. Обычно дети не сбегают после моих уроков. Особенно если знают, что за ними зайдут родители.

– Вам не за что извиняться, учитель, – заверил старого гнома Нолли. – Даже мы, ее опекуны, не поспеваем за ней. Куда уж вам, в вашем-то почтенном возрасте.

– Сбежала. Опять. – Болли хмурился, роняя слова, будто тяжеленые валуны.

– Ладно, братишка, не сердись! – Нолли похлопал Болли по плечу. – Придет домой, куда она денется!

– Понятно, что придет. Лишь бы не натворила чего дурного по дороге.

Братья поклонились учителю и отправились домой. Эфраим проводил их долгим взглядом. Затем он сложил оставшиеся книги в ящик и понес их в библиотеку.

Старый гном смолчал о том, что кроме Флоры, с поляны пропало еще трое гномов. То есть не совсем пропали, конечно, мало ведь кого, как и Флору, забирали с уроков взрослые. Но то, что они покинули класс одновременно с ней, выглядело странным. Флора ни с кем прежде не дружила и чаще всего проводила время в одиночестве.

– Наверное, решила завести новые знакомства, – в полголоса сказал учитель, подводя итог этой истории.

Впрочем, старый гном не знал, да и не мог знать, что эта история только начиналась.

* * *

Деревня лесных гномов и фейри представляла собой настоящий лабиринт, в котором с равным успехом можно было заблудиться или надежно спрятаться. Второе особенно интересовало Лиру, которая покинула класс, едва только учитель закончил свою лекцию. Она знала, что если ей удастся притаиться где-нибудь в укромном месте, и переждать там какое-то время, то Рикки просто наскучит ее искать и он оставит Лиру в покое.

По крайней мере, до следующих занятий.

Юная гнома неплохо знала деревню, как и множество укромных мест на ее территории. Проблема заключалась в том, что ее преследователь знал окрестности ничуть не хуже нее.

Лира свернула с тропы, и вскоре очутилось в небольшом саду, где росли всевозможные плодовые деревья. Сад этот принадлежал одной очень старой гноме, редко выходившей из собственного дома. До сбора урожая было еще далеко, а уходом за ее садом занимались специально обученные птицы, так что можно было не опасаться встретить здесь хозяйку сада.

Гнома заприметила широкое дупло у самого основания мраморной яблони. Не самое удобное убежище, но зато там ее вряд ли станут искать. Деревья эти были полыми, так что девочка ее возраста вполне могла уместиться внутри и оставаться там незамеченной так долго, как этого требовала ситуация.

Лира опустилась на четвереньки и полезла внутрь дерева. Ей оставалось лишь подняться на ноги, выпрямиться во весь рост, и отступить на шаг от дупла, чтобы снаружи никто не смог заметить ее ярко-желтые башмачки. Но в этот момент кто-то схватили гному за лодыжку, и с силой потянул на себя.

Лира упала на землю, и ее вытащили наружу. Падая, девочка больно ударилась локтем и невольно вскрикнула, но ее обидчиков это не остановило. Ее ухватили за курточку и рывком подняли с земли, заставляя встать на ноги. Затем чьи-то сильные руки толкнули ее в грудь, и Лира ударилась спиной о твердую кору мраморной яблони, внутри которой она намеревалась спрятаться.

Из уст гномы вырвался невольный стон, и она вцепилась пальцами в края своей курточки, изо всех сил стараясь не заплакать.

Затравленным взглядом Лира глядела на своих мучителей. А те стояли напротив нее и смеялись. Рикки и еще двое гномов, имен которых Лира не знала. Рикки вечно водился с хулиганами, каковым, несомненно, являлся и сам. Впрочем, никто еще не выдерживал его компании достаточно долгий срок.

Что ни говори, а характер у юноши был прескверным.

С важным видом Рикки погладил свою короткую черную бороду. Он был единственным в их классе, у кого на лице начали расти волосы. Обычно борода и усы вырастали у лесных гномов много позже, когда мальчик взрослел, но Рикки был исключением, чем наверняка безмерно гордился.

– Ну что, тростинка, хотела спрятаться от нас, да? – сказал Рикки, а его друзья зашлись таким смехом, будто ничего смешнее этой шутки они прежде не слышали.

– Чем я вам не угодила? Оставьте меня в покое! – робко взмолилась Лира, взывая к жалости хулиганов.

Впрочем, она точно знала причину их неприязни. Все лесные гномы – сплошь невысокие и упитанные, что мальчики, что девочки. Лира же была высокой и стройной, за что и получила прозвище «тростинка». В их классе лишь Флора превосходила ее в росте, но Флора-то и гномой не была. К тому же к ней, человеческой девочке, немногие решались приставать – силы ей было не занимать.

То ли дело Лира, которая отродясь не могла постоять за себя. Ни словом, ни делом.

– Оставить, говоришь?! Ха-ха-ха! – захохотал Рикки. – Ну ладно, тростинка. Предложи нам достойную плату, и может быть, мы забудем о тебе на пару дней.

– Но у меня ничего нет, – всхлипнула гнома.

– Ну-у… – Рикки окинул девочку хищным взглядом, а затем сказал: – Башмаки свои давай. И юбку тоже!

– Но это же одежда для девочек. Неужели ты будешь ее носить? – искренне удивилась Лира.

Дружки Рикки засмеялись, представив своего друга, разгуливающим по деревне в юбке и девчачьих башмаках.

– А ну заткнулись! – рявкнул он, и гномы тут же смолкли. – Что, самая умная?! Думаешь, раз ты девчонка, так я тебя бить не стану?

Лира вжалась в мраморную яблоню и попыталась закрыть лицо своими худенькими ручками. Рикки был настроен решительно и вознамерился воплотить в жизнь свои угрозы. Сжав кулак, он замахнулся, чтобы наградить наглую девчонку фингалом.

Но кулак его так и не достиг цели. Вместо этого ноги Рикки неожиданно оторвались от земли, и он повис в воздухе. Гном замахал руками, стараясь освободиться от цепкой хватки неизвестного. Впрочем, ничего у него не вышло, а апогеем их неравной схватки стала ветка радужной груши, на которую его повесили вниз головой, используя в качестве веревки его же куртку.

Друзья Рикки были шокированы тем, как легко расправились с их негласным предводителем, и попыткам ему помочь предпочли банальное бегство.

Лира не могла поверить своим глазам. Все случилось так быстро! Она и подумать не могла, что кто-то решит прийти ей на выручку. Тем более что это будет Флора, которая практически никогда не общалась с другими детьми за пределами класса.

– Ты в порядке? – спросила Флора, весело улыбаясь.

На какое-то время Лира потеряла дар речи и не могла ничего вымолвить. Тогда ее спасительница подошла к ней, отстранила от дерева, и осторожно покрутила гному на месте, осматривая ее на предмет возможных повреждений. Лира не сопротивлялась и не пыталась отстраниться. В руках этой девочки чувствовалось столько силы! Но они ощупывали ее с такой аккуратностью, какую не ожидаешь увидеть у столь сильного создания.

– Локоть ушибла, – констатировала Флора результаты своего осмотра. – Но ушиб несильный. Помажешь локоть соком голубой ромашки, и на завтра даже синяка не останется. Знаешь, где растет этот цветок?

– Д-да… – только и смогла произнести Лира.

– Фух! Ну, слава Охранным фонарям, я то уж подумала, что ты разговаривать совсем не умеешь. Тебя как звать-то?

– Я… Мое имя… – Лиру прервало гневное сопение, которым сопровождались попытки Рикки снять себя с дерева.

– Подожди минутку, ладно? У меня тут есть одно незаконченное дельце, – Флора подмигнула Лире и направилась к Рикки.

Заприметив ее, гном, было, затих, но затем, извиваясь всем телом, разразился гневными криками:

– Ты, мерзкая человечишка! Да ты хоть представляешь, кто я такой?! Знаешь, что я сделаю с тобой, когда слезу отсюда?! Живо сними меня, а не то…

– А не то что? – улыбнулась Флора. – Посягнешь и на мои башмаки? Юбки у меня, правда, нет, но, возможно, тебя устроят мои штаны? Как думаешь, будут тебе в пору?

Лира наблюдала за всей этой сценой, затаив дыхание. Никогда еще в жизни она не видела, чтобы кто-то вот так запросто дразнил Рикки, не боясь при этом неминуемых последствий.

– Да я от тебя мокрого места не оставлю! А-а-а!.. – заверещал гном и в самом деле попытался достать Флору кулаками. Девочке ничего не стоило уйти с линии атаки, так что удары Рикки лишь напрасно рассекали воздух.

– А я смотрю, ты мастак распускать руки на девочек! – усмехнулась Флора, а после уже сама замахнулась на хулигана.

Стоило признать, что кулаки у Флоры были внушительных размеров, и пройдись она ими по лицу Рикки, простым фингалом тот бы не отделался. Однако у девочки были несколько иные планы на этот счет. В последний момент она сдержала руку, ее кулак замер всего в двух пальцах от носа Рикки.

Гном самым постыдным образом задрожал, в миг, утратив былой гонор. Кажется, он наконец осознал, что не способен тягаться силой с человеческим ребенком. А любые угрозы бесполезны, если ты не можешь претворить их в жизнь – это понимал даже такой отпетый хулиган, как Рикки.

– Успокойся, малыш, не стану я тебя бить. При одном единственном условии. С сегодняшнего дня ты никогда больше не будешь обижать девочек. Хочешь кого-то запугать или кого-то подразнить, выбери для этих целей любого из мальчишек. Делай с ними что хочешь, мне нет до этого дело. Но если я узнаю, что ты вновь обидел Лиру, или любую другую девочку…

– Я тебя не боюсь!.. – Заявил Рикки, но без особой уверенности. Да и голос его при этом слишком уж дрожал.

– Выходит, мы с тобой не поняли друг друга. Хорошо. Как насчет того, чтобы перевесить тебя на самую верхнюю ветку этого дерева и оставить висеть на ней до самого утра? – Не дожидаясь ответа, Флора схватила гнома за ногу и полезла на дерево, ловко цепляясь за ветви свободной рукой.

Тут уж самообладание покинуло Рикки, и он самым натуральным образом захныкал.

– Я не буду больше обижать девчонок, клянусь! Только спусти меня на землю, пожалуйста! Я высоты боюсь!..

Флора сделала ровно то, о чем молил ее гном. Жестокости в ней было не больше, чем у Рикки уважения к окружающим.

Оказавшись на земле, гном тут же вскочил но ноги и, спотыкаясь, побежал прочь.

– Как считаешь, он усвоил урок? – спросила Флора, улыбаясь.

– Думаю, что нет. – Лира тоже улыбнулась.

– Вот и я того же мнения. Ну, ничего, если придется, напомню ему, каково это – висеть на дереве вниз головой!

Гнома невольно засмеялась. Это девочка, только что спасшая ее от хулиганов, была необычайно смелой.

– Спасибо тебе за помощь, Флора. Меня, кстати, Лирой зовут.

– Как музыкальный инструмент? Красивое имя! Ну а я… да, точно, ты же и так знаешь мое имя.

– Но раньше-то мы не были знакомы. Зато теперь…

– …знакомы, – докончила за гному Флора. – Рада была помочь.

– Даже удивительно, как совпало, что ты проходила мимо в нужный момент!

– Ну… – Флора замялась, подбирая слова. – Вообще-то, я… следила за тобой.

– Следила за мной? Но зачем? – Лира выглядела растерянной, и Флора поспешила с объяснениями:

– Я еще на уроке заприметила, как Рикки перешептывается со своими дружками, не переставая на тебе поглядывать. Вот я и решила выяснить, не задумал ли он чего дурного.

– Спасибо тебе! Я это уже говорила, но…

– Не за что. Если честно, мне даже понравилось. Я имею в виду, быть в гуще событий.

– Мне… мне домой пора возвращаться, – тихонько сказала Лира. И отчего-то в голосе ее слышалась легкая грусть.

– Может, тебя проводить до дома? Где ты живешь?

– Я не против. А дом мой расположен в верхней части Южного корня.

– Эгей, так мы, выходит, практически соседи! Я с дедушками живу на краю Южного корня. Тогда мне тем более по пути. Ну что, идем?

– Да, пойдем.

Путь до невысоких домиков не занял много времени, да и в целом прошел без происшествий. Южный корень – впрочем, как и прочие корни Тысячелетнего дуба, – был облеплен жилыми строениями лесных гномов и фейри. Домики гномов были под стать их хозяевам – низкими и широкими. Настолько низкими, что опекунам Флоры даже пришлось заняться капитальной перестройкой своего жилища, дабы их подрастающая подопечная не стукалась головой о дверной проем. В домовладение любой другой семьи девочке приходилось входить, пригнув голову. Благо необходимости гостить у кого-то из местных жителей у Флоры не было.

Совершенно иначе выглядели жилища фейри, которые на первый взгляд напоминали птичьи гнезда, только делались из вечнозеленой травы амбра. Ее тонкие и прочные стебли переплетались весьма хитрым образом, образуя глубокую чашу. С виду эти чаши были пусты, а когда внутрь заходила фейри, то она чудесным образом исчезала.

Все дело в особой магии, которой во всем мире владел лишь их народ. Они умели искривлять пространство таким образом, что внутри их с виду скромных жилищ было куда больше места, чем можно себе представить.

Проблема заключалась в том, что войти в такой дом могли лишь представители волшебных народов. А это значило, что Флора при всем желании никак не могла заглянуть внутрь травяных гнезд и увидеть, как живут фейри.

Поэтому, когда девочка увидела, сколь много жилищ фейри располагается в верхней части Южного корня, и многие из них – буквально в нескольких шагах от дома Лиры, она обрушила на гному шквал вопросов, чтобы удовлетворить свое любопытство. Лира как могла описала Флоре внутренне убранство жилищ фейри – по крайней мере тех, в которых ей доводилось бывать.

Флора нашла их образ жизни скучным и невыразительным. По словам Лиры, интерьер фейри был максимально практичен, и в отличие от гномов, предпочитавших, чтобы в их домах было не только удобно жить, но и глаз радовался тому, что видит, фейри ценили простоту и свободное пространство превыше всего остального. Это было так не похоже на дом ее дедушек, где вся мебель имела резной орнамент, с потолка свисали сушеные травы и коренья, а любой свободный угол занимали либо книги Нолли, либо садовый инвентарь Болли. В доме было шагу не ступить, чтобы не наткнуться на что-нибудь, но зато как уютно в нем жилось!

«Каждому свое», – подумалось Флоре.

Когда она решила, что услышала достаточно, то собралась уходить. Лира еще раз поблагодарила ее за свое спасение и уже развернулась, чтобы по тропинке отправиться домой, но Флора вдруг окликнула гному.

– Слушай, Лира, а ты не хочешь завтра встретиться?

– Встретиться? Зачем?

– Ну, знаешь… чтобы пообщаться, провести время вместе. – Флора и сама удивилась своим словам. Те как-то вырвались из нее сами собой. Поэтому, немного подумав, она добавила: – Если ты, конечно, не против.

Но очевидно, что Лира была не против. Она мило улыбнулась и тихонько сказала:

– Я буду рада твоей компании.

– Значит, договорились! – С этими словами Флора подскочила к Лире и взъерошила ей волосы. Только вот с ее рыжими кудряшками это нехитрое действие проходило без последствий, у Лиры же волосы были длинными и прямыми, так что теперь они спутались и торчали во все стороны.

– Ой-ей! – вырвалось у Флоры, когда она увидела результат своих действий. – Со мной дедушки столько раз это проделывали, что я всегда хотела сама кому-нибудь так сделать. Ты уж не сердись на меня!

Первые секунды Лира выглядела до крайности сконфуженной, возможно из-за того, что не ожидала ничего подобного. Впрочем, очень скоро ее удивление прошло, а под спутанными волосами глаза весело засверкали.

– Ничего. Смена прически еще никому не вредила!

Девочки посмотрели друг на друга и рассмеялись. Лира помахала Флоре рукой и отправилась вверх по тропинке, которая уводила к верхней части Южного корня. При этом гнома даже не подумала поправить свои волосы. Нет, она словно выставляла их напоказ – смотрите, мол, что сделала моя новая знакомая. Так мальчишки с гордостью демонстрировали сверстникам шрамы, полученные в выигранных драках.

В этот день родилась дружба, крепче которой Зачарованный лес прежде не видел.

А между тем Охранные фонари стали стремительно тускнеть. На деревню опускался вечер. Флора пустилась бежать, пока еще оставался шанс добраться до дома в оговоренный дедушками срок. На счастье, бегала девочка очень быстро.

* * *

Болли работал в саду, чем всегда вызывал негодование своего старшего брата. Тот после рабочего дня в библиотеке, где он восстанавливал поврежденные книги и помогал фейри изготавливать новые экземпляры, предпочитал проводить вечера за отдыхом. Как правило, этот отдых включал в себя обильную трапезу и чтение очередной книги, которую он прихватывал с собой из библиотеки.

В каком-то смысле Нолли тоже приносил часть своей работы домой, но часть эта была малой, да и помогала снять напряжение, расслабиться, отвлечься от тягостей минувшего дня. А его братишка приходил домой из Деревенского сада, где ухаживал за тамошними растениями, и вновь по уши зарывался в землю, но уже в собственном саду.

Болли на это отвечал, что для него такое времяпрепровождение и есть отдых. Так же, как для Нолли чтение.

Порой братья не замечали, что спор их возникал на ровном месте, и оттого был совершенно неразрешим. Впрочем, так ли это было важно? Они к этому попросту привыкли, да и споры их никогда не переходили в конфликты. Никто не мог припомнить, чтобы видел, как Нолли с Болли всерьез ругались, не случалось такого и в отсутствии свидетелей.

Этим вечером братья были заняты привычным для себя делом.

Болли занимался своим небольшим садом, разбитым прямо перед их домиком. Он безустанно ворчал то о сорняках, пытавшихся захватить сад, то о чем-то еще – трудно было разобрать, говорил-то он вполголоса. Нолли же как всегда предавался чтению. На этот раз это была книжка какого-то человека, изучавшего океаническое дно. И все свои исследования он облек в текст, в который теперь впился взглядом лесной гном. Ему страсть как хотелось узнать о жизни существ, обитавших во тьме под толщей воды. Он и раньше-то не видел водоемов, а теперь, когда внешний мир захвачен Смрадом, может статься, что уже и не доведется увидеть.

Когда смертельный туман стал распространяться по земле, волшебные народы решили укрыться в своих поселениях, используя магию подобно щиту. И в процессе возведения зримых и незримых барьеров, многие из них – особенно те, что владели способностью переносить свое сознание на далекие расстояния, – обратили внимание на многие материальные ценности, оставленные людьми в попытках сбежать от ими же созданного Смрада куда-то на север. Среди прочего, что нисколько не заинтересовало волшебные народы, обнаружилось великое сокровище человечества – литература.

Человек переносил на бумагу придуманные истории, коих за века собралось великое множество. Что-что, а воображение у людей достигло поразительных высот. И за те месяцы, что потребовалось Смраду для захвата территорий вокруг Зачарованного леса, местные жители сумели спасти, перенеся к себе в деревню, целые горы книг. Благо к тому моменту в человеческом поселении, где и располагалась заветная библиотека, не осталось ни души, и некому было помешать гномам и фейри в их необычной миссии.

Теперь все эти книги хранились в деревенской библиотеке. Правда, бумага, из которой их изначально изготавливали, оказалась недолговечной. Более того, при соприкосновении хоть с чем-то волшебным она в считанные мгновения обращалась в пыль. Не говоря уже о том, что человеческими языками владели лишь немногие гномы из числа старейших жителей деревни.

Они-то как раз и взялись вручную переписать каждый том на клинопись – язык деревни, где вместо букв использовались черточки разной длины, которые словно клинья входили в сплошные горизонтальные линии. Состояла клинопись исключительно из звуков, и потому написание слов полностью соответствовало их произношению.

Жители деревни нашли человеческие книги вещью полезной, и впоследствии полки деревенской библиотеки пополнили книги, написанные уже самими гномами и фейри. Впрочем, в основном в этом преуспели гномы, тогда как фейри помогали с изготовлением книг. Даже Болли оставил свой след в этом начинании – его Большая книга корений, где он подробно описал обо всех кореньях, что только можно было вырастить на деревенской земле, и о том, как именно это сделать, по сей день пользовалось большим спросом.

Правда, Нолли никогда в жизни не стал бы читать творение своего брата. Да, гном всем сердцем любил литературу, и порой увлеченно читал вещи, которые любой другой счел бы чрезмерно скучными. Но чтобы взять и прочесть о том, как выращивать различные коренья…

Нет уж! Ни за что на свете!..

Скрипнула входная калитка, и во двор буквально влетела Флора. И в тот же момент потускнел последний Охранный фонарь в деревне.

– Ты опоздала, – серьезно сказал Болли, оторвавшись от прополки сорняков.

– Если и так, то всего на пару секунд! – парировала Флора. Вид у нее был запыхавшийся. Небось бежала со всех ног, чтобы вовремя возвратиться домой.

Да вот чуточку все же не успела.

– Ты обещала помочь мне с садом. Или уже забыла? Не ляжешь спать, пока мы здесь не закончим.

– Легко! Из-за той дряни, что вы заставляете меня есть, я отлично вижу в темноте.

– Дряни? Ты где понабралась таких слов?! – возмутился Болли.

– В школе, где ж еще! – усмехнулся Нолли, опуская книжку.

Младший брат одарил его таким взглядом, что Нолли тут же притих.

– Пока я жив, в этом доме никто не будет сквернословить! Это ясно? – Болли сказал, точно отрезал. Даже упрямая Флора согласно кивнула. – И твою диету мы уже обсуждали. Сами старейшины настояли, чтобы ты каждый день съедала тарелку этой каши.

– Да, дедушка, я помню!.. – Флора вздохнула. – Эта… м-м, невкусная каша замедляет мой рост. Если я откажусь ее есть, то однажды пробью своей головой потолок в нашем доме.

– Это серьезно, Флора. И твои шутки здесь не уместны. – Болли посмотрел на брата, чтобы тот его поддержал. Но Нолли лишь сильнее уткнулся носом в книгу, как бы давая понять, что участвовать в их мелкой перепалке он не желает.

Флора не стала больше спорить и присела на крыльцо рядом с Нолли, где на столе ее уже ждала сегодняшняя порция каши. Блюдо – если его можно было его так назвать – имело серый цвет, неопределенную консистенцию, и очень странный запах. Но хуже всего был вкус – что-то среднее между листьями полыни и сухими ветками.

Нолли подвинул тарелку поближе к внучке и протянул ей деревянную ложку. Флора приняла ее без возражений и принялась за малоприятную трапезу. Девочка и думать не хотела о том, что там в этой каше намешано. Дедушки утверждали, что это особый рецепт, который действует на весь ее организм, контролируя его рост.

Пусть так, ведь даже с ней она уже была выше всех своих сверстников. Страшно представить, как бы она вымахала без действия этой каши.

Кроме того, ненавистное блюдо наградило девочку некоторыми побочными эффектами, на наличие которых Флора и не подумала бы жаловаться. У нее развилось весьма острое зрение, которому даже темнота не была помехой, тело ее было ловким и выносливым, а ее мышцы с каждым годом наливались все большей силой…

Вот бы у этой каши еще вкус был нормальным! Но, видимо, за все хорошее приходится платить. Причем в ее случае плату с Флоры требовали вперед.

Девочка доела кашу, вытерла руки о штаны, пока на нее никто не смотрел – в противном случае ее ожидала очередная лекция о хороших и плохих манерах, – и присоединилась к Болли, который уже заканчивал с прополкой сада. Флоре не требовались инструменты, она ловко выдергивала сорняки из земли голыми руками. Так что вдвоем дело у них пошло куда веселей, и вскоре в саду не осталось ни одного вредоносного растения.

– А это что? – спросила Флора, указывая на большой гриб с ярко-алой шляпкой. Впрочем, интересовал ее не сам гриб, а нечто, что блестело серебром внутри плодоножки.

– А это, внучка, волшебная пыльца, – не без гордости ответил Болли.

– Та самая, с помощью которой поддерживают свет в Охранных фонарях?

– Да. Учитель уже рассказывал вам, как создавались фонари?

– Кажется, первые старейшины использовали для этого сок Тысячелетнего дуба, – припомнила Флора рассказы учителя. – С помощью магии они придали ему твердую форму, источающую свет, во всем похожий на свет солнца, а для оправы использовали корни дуба, которые извлекли из земли и придали им нужную форму. И теперь почву, откуда растут фонари, посыпают волшебной пыльцой, чтобы те не увядали, частично отделенные от древа, их породившего, а свет фонарей никогда не погас. Только вот откуда берется волшебная пыльца, учитель не упоминал.

– Потому что он этого может и не знать. Это забота для нас, садоводов.

– А мне ты расскажешь? Я все-таки внучка садовода. Мне можно знать!

– Расскажу, отчего не рассказать? Да и не тайна это вовсе.

Болли взял ножик и сделал небольшой разрез в плодоножке, как раз там, где виднелось серебристое свечение. Когда ему на ладонь высыпалась горсть пыльцы, он свел края разреза пальцами. Затем пересыпал половину пыльцы в ладошку Флоре, а оставшиеся крупинки поднес к грибу и легонько на них дунул. Серебряная пыль закружилась в воздухе, а затем опустилась на разрез, оставленный гномьим ножом. Пыль исчезла, растворилась в воздухе, а порез прямо на глазах затянулся так, что не осталось даже рубца.

– Ух ты! – невольно вырвалось у Флоры.

– Волшебная пыльца может затягивать раны, может поддерживать форму растения или изменять его.

– Но что такое эта пыльца? – спросила девочка, разглядывая серебряные крупинки на своей ладошке.

– По сути, это воплощенная магия. Волшебство само по себе не материально, хоть и служит для того, чтобы эту саму материю изменять. Когда мы поняли, что Охранные фонари не вечны, встал вопрос о том, как поддерживать их достаточно долго, чтобы не уступить однажды деревню алчущему Смраду. Ни наша магия, ни магия фейри здесь не годилась, требовалось иное решение. И его нашли садоводы. С помощью скрещивания видов, особых удобрений, и самого банального волшебства, они смогли вырастить первые растения, ставшие источником волшебной пыльцы. Среди первопроходцев был и наш с Нолли дедушка.

– Все равно не понимаю, – посетовала Флора. – Как пыльца образуется внутри растений?

– Все просто, и в то же время чрезвычайно сложно. Необходимо заложить в семечко или росток достаточно магии, что бы та со временем, не найдя выхода, обрела материальную форму, став волшебной пыльцой. Как бы это объяснить иначе…

Гном задумался, подбирая наиболее подходящее сравнение. Флора тоже молчала, желая во всем разобраться до конца.

– Вот смотри, если ты будешь обрезать верхушку саженцу, он волей неволей пойдет расти вширь. Таким образом, природа обходит возникшее препятствие, не позволяя растению погибнуть. Вот так и с магией. Ей нужна форма, в которой она проявляется в нашем мире. А если ты не задашь ей желаемой формы, или заданная тобой форма будет неполной, то магия самостоятельно найдет другой выход. И при должной сноровке ты добьешься того, что этим выходом станет волшебная пыльца.

– Кажется, я понимаю! – обрадовалась Флора. – Пусть пыльца является законченной формой магии, у нее изначально не было цели. А так как она находилась в растении, будто в коконе, она приняла за должное конечную цель своего вместилища – то есть жизнь, как она есть. Вот почему пыльца, попав на раненный гриб, залечила его! И вот почему она не позволяет Охранным фонарям утратить свою нынешнюю «жизнь»!

– Совершенно верно. Учитель не зря хвалил тебя за сообразительность.

– Дедушка, а можешь показать мне, как правильно посадить гриб с волшебной пыльцой внутри?

– Флора, ты же человек, и не можешь пользоваться магией. Даже если ты запомнишь все мои действия, ты не сможешь сама их повторить.

– Да знаю я! Но показать-то ты можешь?

– Могу, конечно. Только уже поздно, и… Впрочем, ладно. У меня нет подходящих спор, но сейчас мы с тобой посадим махровую розу, которая впоследствии даст немало волшебной пыльцы. Принеси с дома мой сундук с саженцами.

Вскоре Болли со своей приемной внучкой погрузились в процесс посадки розы, у которой не только цветы, но и листья одевались приятным на ощупь бархатом.

Нолли отвлекся от чтения и некоторое время с любопытством за ними наблюдал. Как бы Болли не ворчал на девочку, как бы сильно ее не ругал, она тянулась к нему, как мотылек тянется к свету. Эти двое обрели какую-то особую связь в день их первой встречи.

Иногда в Нолли просыпалась легкая ревность, и в такие моменты он завидовал брату за то, какие близкие отношения у него сложились с девочкой. Но это наваждение было мимолетным, оно возникало внезапно, как напоминание о том, что внутри гнома существуют подобные чувства, но также быстро проходило. В каком-то смысле он сам отмахивался от подобных мыслей, не позволяя им укорениться в своем сознании.

Может, девочка и общалась с его братом куда больше, чем с ним, ну и что с того? Нолли одинаково любил их обоих, так что дурного в том, что эти двое так легко находят общий язык?

«Абсолютно ничего!» – ответил Нолли своим мыслям и вновь уткнулся в книгу.