Читать книгу Новый альбом - Павел Сергеевич Тетерин - Страница 4

Олег нервно барабанил пальцами по крышке лежащего на коленях ноутбука и тупо смотрел вперед – на стоящую перед ним в пробке машину. Это был старый грязный универсал – правый габарит не работал, на дворнике болталась грязная изодранная желтая ленточка, стекло изнутри покрыто исцарапанной тонировкой. Зрелище не самое радужное. И таких корыт вокруг была тьма – на сотни метров по дороге назад и вперёд от них. Все двадцать полос дороги были забиты машинами, сколько хватало глаз, а сейчас они к тому же почти перестали двигаться, встав наглухо.

Чёрт, с самого утра день не задался, – подумал он. Дома кончился сахар – пришлось пить утреннюю чашку кофе без него, морщась, глотая горькую чёрную жижу; потом – стычка на лестничной площадке с бесноватой соседкой; затем, уже на улице, он вспомнил, что не взял зарядку от компа – пришлось, блин, вернуться. Вдобавок он чуть не застрял в лифте по дороге обратно. Он, конечно, посмотрел в зеркало, как же без этого, но приятного мало – Олег был не чужд суеверий, и такая запутка, да ещё и прямо перед полётом, его не радовала.

А теперь вот ещё и пробка – хотя на этой трассе и в это время он помнит затор только один раз, когда к ним вдруг прилетела какая-то шишка и дороги были перекрыты к чертям.

Он поёрзал в кресле и посмотрел на часы. До окончания регистрации оставалось пятнадцать минут – если сейчас он не улетит, это будет большая, чертовски большая проблема. Олег вздохнул.

– Успеем, нет? – унылым голосом спросил он у таксиста.

– Должны вроде, – нехотя буркнул в ответ тот.

В этот раз за рулем желтого седана сидел пожилой угрюмый мужик в сдвинутой на глаза кепке – классический «водила», с заскорузлыми лапами и таким же, кажется, мышлением. Общих тем для разговора у них не нашлось, поэтому приходилось торчать в машине в абсолютном молчании. Казалось, что минуты ползут как улитки, но момент, когда стойки регистрации закроются к чертям, неумолимо приближался. Тогда всё – он не успеет. И это будет крупный провал. А самое обидное, что слетать осталось то всего лишь пару раз. А так – непонятно, что вообще будет. Могут и уволить ведь.

Когда ему, молодому сотруднику консалтинговой фирмы, предложили поучаствовать в этом проекте, его всё устраивало, кроме одного: в течении месяца он должен был восемь раз слетать на мероприятия в маленький промороженный северный городишко, где больше половины времени в году темно, как в заднице, и холодно, как на Луне, а жители – сплошь приезжающие на вахты работники нефтедобывающей отрасли. Да, в общем-то, хрен с ним, какой город, – работа есть работа, но была и другая проблема: Олег боялся летать. Не так чтобы совсем до тряски, но боялся – перед полётом он неизменно выпивал сто граммов виски в дорогущих барах при аэропортах и вообще всячески старался думать о чем угодно, но не о полёте. И всё равно – в момент, когда самолёт трогался по взлётной полосе, Олег закрывал глаза и впивался пальцами в подлокотники кресла, бормоча что-нибудь отвлекающее себе под нос. Впивался так, что пальцы белели, – будто таким образом он мог как-то помочь этой чёртовой железной махине оторваться от земли. Да и в воздухе он чувствовал себя немногим лучше – когда все остальные мирно сидели по своим местам и любовались пушистой подушкой из облаков под крыльями самолёта или просто спали, Олег мрачно цепенел в кресле, вяло размышляя о том, что до земли сейчас несколько тысяч метров, и в этой ситуации ремни безопасности и плавательные жилеты под креслами смахивают на издёвку над пассажирами. Они бы ещё акваланги туда клали, ей-богу.

Поток машин лениво продвинулся на несколько метров и снова встал. Олег повернулся, достал сзади сумку и затолкал в неё ноутбук.

Такси снова тронулось, затем набрало скорость и вдруг резко остановилось. Олег поднял глаза и увидел полицейского с поднятой вверх ладонью, напряжённо смотрящего куда-то в сторону. Он повернул голову и вздрогнул.

Через полосу от них, на сыром, темном асфальте стояла маленькая женская машинка. Вернее – то, что от неё осталось. Задний бампер, колёса, часть двери… а потом следовала такая каша, что при взгляде на неё Олегу стало нехорошо. Он увидел руль, вместе с приборной доской вжатый в распластанное заднее сиденье, ярко-алый от крови сдувшийся пузырь подушки безопасности, и отвёл взгляд, чувствуя, как к горлу подкатывает его скудный завтрак.

Дальше стоял ещё один полицейский, возле которого, прямо на асфальте, лежало прикрытое чёрным брезентом тело. Олег содрогнулся, с усилием сглотнул и повернулся в сторону обочины, из последних сил стараясь избежать неприятного зрелища. За ограждением дороги тянулись чахлые кусты, утопающие в утреннем тумане, и Олег уткнулся в них взглядом, лишь бы не смотреть на происходящее на дороге.

Такси снова медленно тронулось и поползло дальше, мелко подпрыгивая на ухабах. Олег только успел перевести дыхание, как вдруг его взгляд наткнулся на темный силуэт прямо за стеклом машины, буквально в паре метров от него.

Олег вздрогнул, моргнул от неожиданности и вгляделся в странную фигуру за окном.

Это был молодой парень в мешковатом балахоне с низко надвинутым на лоб капюшоном. Худое бледное лицо, узкие губы плотно сжаты, а глаза – глаза не мигая смотрят в экран небольшого ноутбука перед собой. Правой рукой парень неподвижно, как статуя, держал на ладони компьютер, а левой, будто зависшей в воздухе, что-то быстро набирал на клавиатуре. Казалось, что у него двигаются только пальцы, но двигаются слишком быстро, словно отдельные от всего остального тела белёсые щупальца, подвластные каким-то своим законам.

Журналист какой-то, что ли, подумал Олег. Вот всё-таки ушлая профессия, стоять вот так, возле аварии, что-то хладнокровно печатать… где только что явно умер человек, а то и не один… Олег с отвращением отвернулся.

Такси снова тронулось и начало медленно объезжать ДТП, а через некоторое время набрало скорость и уверенно помчалось в сторону аэропорта. Олег уныло и бездумно пялился в окно, собираясь с силами, – даже если все сложится в лучшем виде, от такси до регистрации придётся бежать, как грёбаному спринтеру, и он просто копил силы, смирившись с тем, что этим утром всё летит чертям под хвост.

Через несколько минут машина резко остановилась перед главным входом в аэропорт. Олег, дёрнув ручку двери, выскочил наружу, затем схватил с заднего сиденья свою сумку и торопливо засеменил в сторону больших стеклянных дверей, стараясь не вляпаться в грязные лужи на асфальте. Толкаясь в очереди на первом досмотре, он то и дело поглядывал на часы, мрачно размышляя над тем, что он будет делать, если всё напрасно и стойки регистрации захлопнутся прямо у него перед носом.

Но он успел. Запыхавшийся, раскрасневшийся, он подбежал к нужному сектору и с размаху шлепнул паспортом о пластиковую столешницу ресепшена.

Сотрудница авиакомпании скосила глаза на часы и вежливо поздоровалась.

– Вы в последний момент, – улыбнувшись, сказала она и забарабанила по клавиатуре, оформляя посадочный талон.

– Пробки, – рассеяно ответил Олег, торопливо роясь в карманах, – он предпочитал переложить всё в сумку заранее, чем потом нелепо копаться перед в третий раз пищащей рамкой на личном досмотре.

– Понимаю, – сочувственно сказала девушка и протянула ему документы. – Личный досмотр и досмотр багажа в третьем секторе. Поторопитесь, пожалуйста, посадка на ваш рейс скоро закончится.

Олег, вывалив наконец содержимое карманов в сумку, вежливо кивнул, забрал свои документы и, уже спокойнее, обречённо потопал в сторону последней душой процедуры: в носках, держа руками падающие брюки, доказывать секьюрити, что ты не нашпигованный металлом злобный террорист-терминатор.

Автоматические двери плавно раскрылись, и Олег оказался в зале досмотра. Тут было довольно людно – в это время года в аэропортах всегда толпится куча разношёрстных транзитных пассажиров. Перед детектором стояла приличная очередь – кучка каких-то работяг, наверное, летящих куда-то на вахту, пара унылых клерков, молодая мама с двумя неумолкающими карапузами. Замыкал очередь стоящий чуть в стороне парень. Поставив свою обувь на медленно ползущую резиновую полосу детектора, он бесстрастно что-то набирал на своём дешёвом ноутбуке. Парень в оранжевом балахоне с капюшоном.

Олег сразу узнал его. Это же он стоял там, возле той чудовищной аварии, и что-то так же отрешенно печатал на компьютере, ведь так? Всмотревшись повнимательнее, Олег понял, что ошибки быть не может. Но как он успел на рейс, ведь, когда Олег полз мимо на такси, уже изрядно опаздывая, парень невозмутимо стоял рядом, совершенно не торопясь, а сейчас он тут… раньше него? Странно. Олег не видел теперь его лица, но весь его облик, с опущенным капюшоном, чуть подсвеченным лучом экрана, показался ему почему-то довольно зловещим. Олегу сделалось не по себе. Он медленно снял обувь и сунул её в замызганный черный лоток, то и дело поглядывая на странного попутчика. Не хотелось бы, чтобы они летели одним рейсом, всплыла в голове странная иррациональная мысль.

Сняв верхнюю одежду, Олег прошёл в сторону детектора, изредка поглядывая на парня в балахоне. Что же он там делает, чёрт возьми? Игрушка, что ли, какая-то у него в компе, что он оторваться от неё не может? Олегу стало интересно, и он, стараясь не шуметь, встал сзади, совсем рядом с оранжевым балахоном. Чуть вытянув шею, он посмотрел через худое плечо парня, пытаясь увидеть, что же происходит на экране компьютера.

Там был открыт обычный текстовый редактор. Курсор, казалось, ни на секунду не останавливаясь, выбивал на белом, чуть мерцающем поле чистого листа строчку за строчкой. Парень просто молча, монотонно и непрерывно набирал какой-то текст на своём компьютере.

Что он пишет, интересно? Олег подвинул свои вещи по колесикам ближе к рамке детектора и подошёл к оранжевому балахону почти вплотную, прищурившись и пытаясь различить мелкие буквы на белом фоне листа. Наконец ему удалось разобрать несколько строчек.

– …он отшатнулся от кабинки, с бледным лицом и трясущимися губами. Его новый галстук, казалось, впился в шею, лишая возможности дышать, потому что увиденная картина была слишком, уж больно отвратительной —

прочитал Олег на экране компьютера.

– …Кто-нибудь, помогите! – крикнул он и схватил за руку только что вошедшего и ничего не понимающего очкарика в мятом сером костюме. Тот молча шарахнулся от него в сторону и вдруг уронил свой дипломат, который упал на кафельный пол с оглушительным, словно выстрел из винтовки, звуком.

Олег заметил сбоку движение и повернулся. Какой-то упитанный господин с важным видом поставил свои вещи рядом и кинул на Олега неодобрительный взгляд – мол, нехорошо лезть в чужой компьютер. Ну и ладно, сами знаем, ничего страшного не случится. Да и потом, оранжевый балахон ничего ведь не заметил. Ему вообще, кажется, всё равно. Писатель, может, какой-нибудь сумасшедший.

Очередь немного продвинулась. Мамаша с детьми кое-как перебралась на ту сторону, и теперь следующим в очереди на досмотр шёл парень с компьютером. Олег опять подтолкнул корзину с вещами, с интересом наблюдая за своим соседом. Парень, кажется, не замечал никого и ничего вокруг, механически, словно болванка на конвейере, двигаясь к рамке детектора.

Наконец оранжевый балахон встал перед рамкой и замер, всё так же, низко наклонив голову, глядя на экран.

– Молодой человек, – сварливо сказала полная некрасивая женщина, сидевшая за монитором на досмотре. – Поставьте, пожалуйста, ваш компьютер на столик, снимите часы, вытащите все металлические предметы и пройдите через рамку.

Парень же, не издав ни звука и всё так же не поднимая головы, медленно поставил ноутбук на столик, сделал несколько шагов вперёд и встал, подняв руки надо головой. Олег посмотрел на его кисти и увидел, что теперь они затянуты в тонкие чёрные перчатки с изображением костей запястья на тыльной стороне. Странные перчатки, мелькнуло в голове у Олега. Как будто часть от костюма Кощея Бессмертного с детского утренника.

Тётка, недовольно скривившись, грубо облапала балахон – Олег подумал, что в нём, наверное, поместится ещё пара таких же парней, до того хозяин балахона оказался худ, и скомандовала:

– Следующий!

Странный, конечно, всё-таки тип, размышлял Олег, проходя под рамкой. Он облегчённо вздохнул, не услышав противного писка, означавшего повтор процедуры, и спокойно стоял возле ленты рентгена и ждал свои вещи.

Парень в балахоне, не оборачиваясь, забрал лоток и рассеянно побрёл к скамейкам. Поставив ноутбук рядом, он одной рукой продолжил ковыряться на клавиатуре, а другой медленно, как в забытье, натягивал расхлябанные кеды на ноги. Может, обдолбался чем-то и залипает, подумал Олег. Сейчас каких только чудиков не встретишь, даже в аэропортах стало полным-полно всяких фриков. Почти как на железнодорожных вокзалах.

Олег поднял руки, дав тётке ощупать себя – эта процедура явно одинаково не нравилась им обоим, – затем забрал свою корзинку и прошёл к дальней стене зала досмотра, к большому окну, выходящему на лётное поле.

Запихивая ремень обратно в штаны, он молча разглядывал стоящие самолеты и бегающих вокруг них сотрудников технических служб, казавшихся отсюда человечками из детского конструктора. В голове роились неприятные, но ставшие уже привычными в аэропорту мысли – ну как, как эта огромная, сложная, тяжёлая, металлическая херня может лететь? Олег знал, конечно, про все эти разницы давления возле крыла и прочие физические обоснования, почему всё-таки эти махины летают… Но всё равно, когда он видел медленно отрывающееся от взлётной полосы пузатое тело какого-нибудь исполинского авиалайнера, мозг упорно шептал ему, что это очевидное недоразумение и природа сейчас расставит всё на свои места. Что она, впрочем, иногда и делала, размазывая серебристые туши самолётов по земле, как масло об хлеб.

Так, всё, надо думать о чем-то другом, сказал себе Олег, обулся, подхватил свой дипломат и пошел по коридору к залу ожидания. Сегодня, пожалуй, пропущу граммов сто пятьдесят, решил он, наткнувшись глазами на бар в углу, и тут же направился в его сторону. До окончания посадки оставалось достаточное количество времени, чтобы выпить и заглянуть в туалет. Самое то. Олег терпеть не мог ходить в туалет на самолете. Однажды он подхватил расстройство желудка, и ему пришлось три раза посетить тесную вонючую кабинку в хвосте лайнера. Во время третьего захода началась турбулентность, и Олегу слишком живо представилась картина, как он вываливается из отломившегося хвоста и летит десять тысяч метров вниз, со спущенными до ботинок штанами и вперемешку с корзинками для использованной туалетной бумаги и прочим неприятным содержимым это комнатки. Отвратительней смерти не придумать. Уж лучше хотя бы сидя с людьми в салоне и одетым.