Читать книгу Звездные облака. Часть первая - Павел Шаров - Страница 8

Подготовка к межзвездной экспедиции шла полным ходом. Первый в мире межзвездный корабль, сборка которого производилась на далеком спутнике планеты Юпитер, на Ганимеде, был уже готов к отплытию в безбрежные просторы Вселенной.

Технический персонал на Ганимеде занимался тем, что обживал внутренности корабля, замечая и исправляя в нем мелкие неполадки, которые помешали бы космонавтам многие годы жить в нем и работать. Сами космонавты прошли курс тренировок и были готовы встретить особенности и трудности существования в космосе. Для подготовки к исследованию неизвестных планет оставалось только провести последние тренировки в океанских глубинах.

Место для них было выбрано между Австралией и Южной Америкой, в Тихом океане. Тренировки планировалось проводить с борта атомного межконтинентального научно-исследовательского судна «Академик». Судно должно было выйти в нужное место через три недели, и будущие космонавты решили использовать это время для отдыха неподалеку от места предстоящих тренировок.

Робот-воспитатель ПИП приобрел для Васи большой глобус, и они стали крутить этот глобус, выбирая место для летнего купанья.

– Ну, Вася, ищи, где тут Австралия.

– Вот она, внизу глобуса. Это там, где кенгуру живут?

– Правильно, а вот здесь, восточнее Австралии, много, много островов. Где-то тут и поплывет наше судно, с которого мы будем нырять в океан.

– А купаться где будем?

– Твой папа сказал, что отдыхать будем где-то вот здесь, на северо-восточном побережье Австралии. А купаться будем в Коралловом море.

– А на северном побережье холоднее, чем на южном?

– Нет, Вася, Австралия расположена в Южном полушарии Земли. А там все наоборот: на севере жарко, а на юге холодно.

– А почему наоборот?

– Почему? А ты возьми глобус и крутани его.

Вася выполнил просьбу ПИПа, и глобус закрутился.

– Видишь, Земля крутится, как юла? А теперь представь себе, что ты Солнышко, и от тебя на Землю падают лучи света и тепла. Где будет теплее и светлее?

– Наверное, вот здесь, – показал Вася туда, где перед глазами проносилась то Африка, то канал, отделяющий Северную Америку от Южной.

– Правильно, Вася. Именно здесь, потому что сюда солнечные лучи попадают напрямую.

– Ага, прямо на голову мартышкам.

– И не только мартышкам, а всем, кто там лает, мяукает, квакает, крякает и разговаривает. Так вот, а на Северном полюсе и на Южном Солнышко никогда не светит сверху. Оно всегда светит сбоку, и его лучи пролетают вскользь, мимо, почти не нагревая поверхность Земли. Вот почему на Северном и Южном полюсах всегда холод, мороз, снег и льды. А здесь, где Земля делится на Северное и Южное полушария, всегда жара. Эта линия, разделяющая северную и южную части Земли, называется экватор. Все, что ниже экватора, – Южное полушарие, все, что выше, – Северное. Чем ближе к Северному полюсу, тем холоднее. Чем ближе к Южному, тем тоже холоднее. А чем ближе к экватору, тем жарче. Так вот, северное побережье Австралии ближе к экватору, чем южное. Поэтому там и теплее. Понятно?

– Все, ПИП, понятно. Непонятно только, когда мы поедем на это северное побережье Австралии.

– Дня через два и поедем. Готовь свою четвероногую армию.

Через два дня к полету в Австралию все было готово. Афанасий взял чемодан, Марина – сумочку, Николай – большой ящик с ручкой со своим неизменным медицинским инструментом, ПИП – корзину с Барсиком в одной руке и Васю за руку – в другой. Вася взял ремешок с ошейником Тузика. Предчувствуя прощание со спокойной жизнью, Барсик и Тузик двигались к автомашине молча. Тузик озадаченно вышагивал рядом с Васей, а Барсик, выпучив глаза, торчал в корзине.

Автомашина с крышей из солнечных батарей разогналась по асфальтовой дорожке, выпустила крылья и взлетела в воздух. Тузик не выдержал и затявкал, Барсик противно заорал. ПИП дал щелбана Тузику, погрозил кулаком Барсику, и путешественники продолжали полет к аэродрому, обгоняя индивидуальные летательные аппараты с дядями и тетями, спешащими на работу, с работы и по другим неотложным делам.

На высоте нескольких километров пролетели мимо большущего розового шара, опоясанного стропами, к которым чуть ниже была привязана корзина размером с полстадиона. Раздавалась музыка. За столиками в корзине сидели отдыхающие. Посреди корзины, в танцзале, танцевали пары. По краям корзины были расположены палатки для сна.

– Это что? – спросил Вася папу.

– Это двухдневный дом отдыха. Специально для любителей свежего воздуха.

– А как они туда прилетают?

– Как, как. Некоторых бабушек и дедушек доставляют на специальном транспорте, а молодежь сама добирается, на индивидуальных ракетных двигателях или мини-вертолетах.

– На таких, как мы тренировались?

– И на таких тоже.

– Пап, а если шар лопнет?

– Не лопнет, он секционный. Одна секция лопнет, другие останутся. Есть и аварийно-спасательные, которые срабатывают в момент опасности.

В это время несколько человек вышли на открытую площадку и одновременно прыгнули вниз. Раскрыв легкие парапланы, они, умело пользуясь воздушными течениями, стали кружить вокруг корзины, опускаясь вниз и поднимаясь над ней.

Машина уже удалялась от розового шара, когда Вася на прощание помахал отдыхающим в воздушном доме отдыха. Несколько отдыхающих помахали ему в ответ.

– ПИП, вот бы тебе там поваром устроиться.

– А зачем, Вася, мне это? Я лучше у вас на космическом корабле устроюсь. По крайней мере мои сверхразумные искусственные потомки будут когда-нибудь смотреть на меня в музее и говорить, что вот, мол, это несуразное создание в шляпе и есть тот искусственный интеллектуальный робот, который первым побывал в межзвездной экспедиции и воспитал такого замечательного космонавта из числа млекопитающих, как Вася.

– ПИП, а разве на Земле, кроме млекопитающих и тебя, есть еще разумные существа?

– Есть. Например, брюхоногие.

Вася озадаченно посмотрел на ПИПа.

– Ты что, ПИП? Таких нет.

– Как нет! – в свою очередь удивился ПИП. – А ты?

– Сам ты железяка, ПИП. Перестань дразниться.

– Хорошо. Давай договоримся: я тебя больше брюхоногим называть не буду, а ты меня – железякой.

– Ладно. Договорились.

– А брюхоногие в природе, Вася, все-таки есть. Только не такие разумные.

Машина поднялась еще выше и пристроилась к группе летательных аппаратов различной величины. Здесь были такие же машины с крышами из солнечных батарей. В каждой из них было несколько пассажиров. Большинство же летательных аппаратов различной формы и конструкции было рассчитано на одного пассажира. Все они летели в одну сторону.

– Смотри, ПИП, смотри, дедушка на стульчике летит.

– А ты что думал? Не стоять же ему, когда ты сидишь.

Машина космонавтов на высокой скорости обошла дедушку с развевающейся бородой, летательный аппарат которого представлял собой кресло с небольшими крыльями и вентилятором за спиной, как у Карлсона. Дедушка помахал пролетающему мимо Васе и отстал.

Мимо на огромной скорости проскочил в горизонтальном положении толстый дядя, управляя ракетным двигателем на спине. Где-то вдали Вася рассмотрел такую же вереницу путешественников, летящих в обратную сторону.

– ПИП, а ПИП, а почему мы здесь летим все в одну сторону, а во… он там все летят в другую?

– Так ведь правила такие, Вася. Не лететь же навстречу друг другу. Налететь можно. Правила безопасности движения называются.

– Такие же, как на земле?

– А какая разница! Когда-то люди передвигались только по поверхности Земли. Наступило время, когда этой поверхности стало не хватать. Особенно в городах. Люди должны были распрощаться с индивидуальным транспортом и ездить только на больших поездах. Но они выбрали другой путь. Они освоили для перемещения пространство. Чтобы не было аварий, стали летать по правилам.

– А что это за правила?

– Ну, например, для дальних перелетов есть воздушные зоны, выход из которых запрещен.

– А запрещенные знаки где?

– А вот они. Посмотри на приборную панель нашей машины. Видишь, круг светится, а в этом круге точка. Точка – это мы. Как только точка выйдет из круга, значит, машина вышла из разрешенной зоны.

– А где же инспектора ГАИ с полосатыми палками?

– Как где? В прошлом. А игрушечные у тебя в гараже. Их теперь ни на земле, ни в воздухе нет. Только игрушечные и остались.

– А кто же следит за соблюдением правил?

– Компьютер следит. Три нарушения – замечание. Еще три – и ни одна машина под твоим управлением не взлетит. Такое вот наказание.

– На всю жизнь?

– Нет, конечно. Через определенное время взлетишь, но хулиганить ты уже больше не будешь.

– ПИП, а как быть, если тебе в другую эту… зону надо, чтобы, например, повернуть куда или в обратную сторону полететь.

– Очень просто. Вон впереди, видишь, поперек нашей зоны другая? Чуть пониже нас. Там люди летят слева направо от нас. А вон там, чуть выше нас – еще одна зона. Там справа налево летят. Для того чтобы перейти в любую из них, надо снизить скорость полета, повернуть ручку поворота и нырнуть вверх или вниз, в ту сторону, которая тебе нужна.

– А если столкнешься с кем-нибудь. Что будет?

– Будет бо… м…м! Но этого не бывает. Если ты даже заснешь за пультом управления, аппарат сам отвернет во время опасности. Средство самозащиты сработает.

– ПИП, а еще какие правила?

– Есть, например, зоны для быстроходных крупных самолетов. Туда нам категорически нельзя. Там скорости очень большие, и наше средство самозащиты не успеет сработать.

– Ну, а если… если что-нибудь сломается?

– Это тебе, Вася, уже известно. Сработает пояс безопасности. Ты летишь, машешь руками, ногами, ушами, и на определенном расстоянии до земли из пояса вылетает и раздувается шарик с легким газом, с помощью которого ты медленно и приземляешься.

Наступал вечер. Солнышко садилось за горизонтом, освещая своими лучами показавшийся вдали аэродром. На него непрерывно прилетали и с него взлетали большие воздушные лайнеры. Автомашина опустилась на длинное шоссе, сложила крылья и подъехала к зданию аэропорта. Там путешественников встретил дядя в униформе и на маленькой тележке отвез к одному из воздушных лайнеров. В лайнере было уже много-много людей – человек двести.

Через некоторое время лайнер зашумел, Тузик зарычал, а Барсик зашипел. Еще пять минут, и они уже летели над бескрайними просторами Евразийского континента в сторону Тибета.

Сверхскоростной лайнер летел на высоте двадцать километров. Внизу плавали облака и затрудняли видимость, но там, где их не было, взору открывались правильные квадраты возделанной людьми земли. Она вся была покрыта растительностью. Вася включил на своем кресле телескопический обзор. Регулируя увеличение, он увидел бесконечные сады с высаженными ровными рядами деревьями. А вот среди них механизмы, удобряющие почву и убирающие урожай. А вот обширные поля овощей, ягод, подсолнухов, пшеницы. Рядом сидел ПИП и тоже наблюдал картины наземной жизни.

– ПИП, а ПИП, вот когда дождика нет, это засуха?

– Да, засуха. Только про засуху это тебе в книжке кто-то прочитал. Теперь их не бывает. Раньше ведь было что? Где ливень льет, а где жара землю сушит. И там, и тут все растения гибнут. А сейчас люди научились управлять погодой. Надо дождичек – пожалуйста. Надо на Солнышке погреться – пожалуйста, тучи в сторону, и оно на небе засверкало. Иногда, правда, приходится забирать воду из рек и озер или извлекать из-под земли артезианскую и распылять ее над плантациями. Но в основном люди управляют естественными потоками воды в атмосфере.

– Эх! А это что за лес? Никакого порядка, сплошной бурелом.

– Это, Вася, заповедник. Вообще одна треть земли на планете отведена под заповедники. Это сделано для того, чтобы огромное разнообразие живой и растительной жизни, возникшей за миллионы лет, сохранялось и не уничтожалось.

– Так они там сами друг друга съедят!

– В этом, Вася, ты прав. Живой и растительный мир со временем в естественных условиях изменяется, то есть развивается. Какие-то виды вымирают, какие-то совершенствуются, и в этом совершенствовании появляются новые. Но самым страшным врагом для неразумных все-таки всегда был человек – преобразователь природы. Знаешь, почему?

– Почему?

– Потому что человек зазнался. Он забыл, что дистанция между уровнем развития человека и остального живого мира очень короткая. Во много, много раз короче, чем дистанция от неживого к творению природы – живому. Человек преобразовывал природу, думая только о себе. И ошибался, потому что, думая только о себе, он не замечал, что постепенно уничтожает свой корабль – Землю, – на котором он летит в космосе.

– А при чем тут космос?

– Так я уже говорил, что Земля – это большой корабль в космосе. Ну вот, летишь ты, допустим, на космическом корабле. Создаешь себе разные удобства. Тебе, например, надо гвоздик в стенку вбить, чтобы что-нибудь повесить. Ты, недолго думая, вбиваешь гвоздь, а он не лезет. Взял сверло и начал сверлить. Бах! Дырка в корпусе корабля. Из него весь воздух вышел в космос. Дышать нечем. Кто виноват?

– Сам дурак, – утвердительно произнес Вася.

– Правильно, Вася, все понимаешь. Что же касается естественного развития, то те животные и растения, которые в борьбе за существование в заповедниках погибают и вымирают, так их люди тоже спасают. В зверинцах, например, в специальных вольерах. Потому что жалко. Историю Земли, тем более живую, тоже надо беречь.

– Ой, ПИП! Смотри, какая большая река!

– Это Сыр-Дарья.

– Гы… ы, сыр и Дарья в одном слове.

Внизу все чаще вместо лесных насаждений стали появляться горы. За разговором двух друзей время летело быстро. ПИП все время что-то рассказывал Васе, и тот, убаюканный ровным голосом ПИПа, заснул.

Утром лайнер совершил посадку на северо-восточном берегу Австралии в порту Кэрнс. Отсюда маленький шестиместный самолет перевез их на островной архипелаг в Коралловом море, превращенный в комплекс отдыха всемирного значения, который назывался «Коралловый». Будущих космонавтов привезли на самый большой остров комплекса.

Остров изобиловал игровыми, танцевальными площадками, бассейнами, кафе, театрами. Высоко в небе плавали воздушные дома отдыха с разноцветными надувными шарами и большими корзинами пятидесятиметрового диаметра. В центре острова вознеслась конусом к облакам высокая гора, по периметру которой расположились террасы этажей с жилыми помещениями, номерами для отдыхающих. Чем выше этаж, тем меньше опоясывающее гору кольцо этих помещений. Вдоль номеров на каждом этаже была кольцевая дорожка. Сверху вниз, пересекая кольца террас, веером спускались и поднимались многочисленные эскалаторы и лифты. В один из таких номеров и доставили будущих космонавтов.

Когда поднимались по эскалатору, Вася считал этажи. Их разместили на семнадцатом. До вершины горы этажей было еще в два раза больше. Васе с его лохматыми друзьями выделили одну из пяти комнат обширного номера.

Сопровождающий группу работник комплекса отдыха представился Владимиром Васильевичем и пригласил путешественников на завтрак. Во главе с сопровождающим они вышли из своего номера и пошли по кольцевой дорожке этажа. Пройдя четыре номера, они увидели небольшое кафе. Владимир Васильевич объяснил, что время и место завтраков, обедов и ужинов отдыхающие могут выбирать сами по их усмотрению. После завтрака он подробно объяснил, где на острове расположены объекты для времяпрепровождения.

– При желании, – объяснял он, – вы можете посетить другие острова. Вид транспорта можно заказать по любому из справочных приемопередатчиков, которые можно укрепить на мочке уха. Там же вы можете получить ответ на любой интересующий вас вопрос.

Сопровождающий раздал путешественникам небольшие клипсы, а Васе укрепил клипсу на мочку левого уха.

– Не жмет? – спросил он Васю.

– Нет.

– Ну и прекрасно. Для включения связи достаточно произнести контрольное слово «связь», и можно задавать вопросы.

– Дядя Володя, – спросил Вася, – а наверх съездить можно?

– Конечно, можно. Наверху, на пятидесятом этаже, большая обзорная площадка и наивысшая точка водного трамплина. Можете полюбопытствовать. Через каждые два поэтажных эскалатора один скоростной лифт.

– Пап, а пап, поехали наверх!

– Хорошо, хорошо, Вася, поехали.

Лифт быстро вынес группу на самую высокую точку горы на высоте триста метров. Группа вышла на площадку обозрения, с которой был виден весь остров. На вершине горы бил фонтан, поэтому воздух вокруг был влажным. Вода из фонтана падала вниз на прозрачную наклонную фигурную крышу и стекала в специальный желоб. Поток воды по этому желобу стекал с самой верхушки горы вниз, где на высоте в пятнадцать метров желоб изгибался сначала параллельно поверхности воды, а потом чуточку вверх и превращался, таким образом, в стол отрыва для летающих лыжников.

– Пап, а это и есть трамплин для прыжков?

– Да, сынок, это трамплин.

– А лыжи какие?

– Давайте подойдем поближе к стартовой площадке, – предложил Николай Иванович.

Когда путешественники подошли к этой площадке, то увидели несколько пар коротких широких лыж, загнутых с обеих сторон. Вася назвал слово «связь» и задал вопрос:

– А здесь кто хочет, может прыгнуть?

– Нет, конечно, – ответил ему дядя голосом, напоминающим голос ПИПа, – с этой высоты могут прыгать только несколько подготовленных в комплексе спортсменов. На двадцатом этаже могут выходить на стартовую площадку для прыжков мастера спорта, а с пятого этажа могут прыгать спортсмены общего профиля и другие крепкие ребята, прошедшие непродолжительный курс обучения.

– А когда можно посмотреть прыжки?

– Через час начнутся соревнования мастеров спорта с двадцатого этажа. По базе данных в вашей группе есть один мастер спорта – Николай Иванович.

– Дядя Коля, – обрадовался Вася, – через час начнутся соревнования с двадцатого этажа. Вы будете прыгать?

– Я, Вася, давно не тренировался, но попробовать можно.

Вся группа в ожидании интересного зрелища спустилась на первый этаж, где были расположены две большие смотровые платформы, разделенные расширяющимся каналом для приводнения прыгунов. Специальное устройство опустило стол отрыва до высоты в десять метров, после чего началась разминка спортсменов. Они поднимались на десятый этаж, надевали лыжи, выпрыгивали в ровно скользящий по желобу поток воды, разгонялись, выскакивали на стол отрыва на высоте десяти метров и ласточками летели по воздуху. Некоторые сбрасывали на лету лыжи, которые тут же притягивались к бортам платформы. Другие спортсмены приводнялись, стоя на лыжах.

– А почему лыжи сами приплывают к платформе? – спросил Вася неизвестного дядю в справочном бюро.

– На лыжах образцы магнитного материала. Когда в полете лыжи сбрасываются, магниты, укрепленные на платформе, притягивают их куда надо.

Николай Иванович тоже ушел на разминку. Вася узнал его, только когда он, вытянув руки вперед, входил в воду. Вася не успел различить дядю Колю, потому что спортсмены все были одинаковыми, и из одежды на них были только плавки. И вот начались соревнования. Дядя Коля прыгал третьим. Его почти не было видно. Он был далеко, на двадцатом этаже. На широком экране показалась его спортивная фигура. Он надел лыжи, впрыгнул в поток воды, присел и стремительно стал набирать скорость.

У стола отрыва он быстро выпрямился и, как птица, пролетел метров сто над каналом. Еще несколько секунд, и он приводнился на лыжах, разбрызгивая в разные стороны струи воды. Зрители бурно аплодировали красоте и дальности его прыжка. Но всех громче и дольше аплодировали его товарищи. Какое место он занял, их не интересовало. Главное – участие.

После соревнований началась воздушная клоунада. Натренированные дяди и тети прыгали с трамплина с высоты пятого этажа со столом отрыва пять метров, переворачивались в воздухе и, приводнившись, продолжали движение по воде на лыжах, пока скорость движения не падала и они булькали в воду.

Потом один дядя прыгнул в желоб без лыж и шариком покатился, подгоняемый потоком воды. После стола отрыва дядя взлетел в воздух и нелепо замахал руками и ногами, но вблизи от воды вдруг выпрямился и совершенно без брызг вошел в воду.

В финале представления прозвучал голос диктора, оповещавшего зрителей о том, что сейчас с самой вершины горы будет прыгать чемпион по прыжкам с водного трамплина Чан Си. Стол отрыва снова подняли на высоту пятнадцать метров. Публика замерла. Где-то далеко-далеко появился маленький человечек. Разглядеть его можно было только на экране. Это был небольшого роста, кряжистый спортсмен. Он надел лыжи, выпрыгнул в поток воды и, набирая скорость, полетел по желобу вниз. Когда он, сгорбившись, подъезжал, а вернее, уже подлетал к столу отрыва, скорость у него была как у быстроходной автомашины. Он резко выпрямился и взмыл в воздух, расставив в стороны руки. Между руками и корпусом спортсмена стали видны перепонки, как у летучей мыши. «Чтобы дальше улететь», – догадался Вася. Чан Си улетел на расстояние около двухсот метров. Ему рукоплескали довольные зрелищем зрители.

Через некоторое время стол отрыва опустили до пяти метров, доступ к стартовым площадкам был закрыт, кроме стартовой площадки на пятом этаже, и с трамплина стали прыгать подготовленные в комплексе отдыха отдыхающие.

Посмотрев прыжки с водного трамплина, группа будущих космонавтов покинула платформу для зрителей и вышла на подвижную дорожку. Дорожка двигалась со скоростью пять километров в час. Рядом с ней другая – со скоростью в два раза быстрее. За ней третья, четвертая. Так, переступая с дорожки на дорожку, космонавты с большой скоростью добрались до берега моря. Рядом с ними ехало много отдыхающих, стремящихся попасть на побережье.

На берегу группа переоделась в купальники. Мама и Вася укрепили подмышками пробковые пояса и направились к берегу. По поверхности воды вдали от берега летали быстроходные катера, у берега отдыхающие забавлялись, катаясь на водных велосипедах. Афанасий с Николаем искупались. Марина здесь купаться не захотела. Вася захотел, но мама ему запретила.

– Пойдем вон туда, в детский аквапарк, там и искупаемся.

Аквапарк вообще поразил Васю множеством всего интересного. И самым интересным было залезть по лесенке до затылка огромного Деда Мороза, пройти через его пустую голову и оказаться у желоба в его бороде, по которому стекала струя воды. Достаточно было прыгнуть в желоб, и вода понесет тебя вниз, а потом желоб подбросит тебя и шлепнет в воду на расстоянии пяти метров от деда.

– Дядя Коля, смотрите, как я полечу, – кричал Вася, а потом летел, кувыркаясь, в воду.

Мама тоже не отставала от Васи и тоже с возгласами: «Ай, ай, ай!» – летела по бороде Деда Мороза. Потом они с Васей катались в струе воды по изгибающейся длинной змее, которая выплевывала их в бассейн.

В одном из вольеров малышам предлагалось покататься на дельфинах. Вася уселся на самом большом дельфине, и тот начал катать его по кругу, потом подплыл к борту вольера и пропищал Марине своим отверстием в голове, чтобы она забирала свое разгулявшееся чадо.

А потом детвора младшего возраста окружила плавающий в бассейне большой, два метра в диаметре, красный шар, надутый воздухом. Шар был опутан толстыми обручами, за которые можно было держаться. Но детвора усложнила задачу, пытаясь по этим обручам на него залезть. Залезть на шар можно было только в том случае, если на него лезут со всех сторон. В противном случае шар крутился, и желающие полазить, как ни старались, оказывались в воде. Когда же на шар лезла ватага со всех сторон, то шар все равно крутился, но самый легкий из мальцов, уцепившись за обруч, оказывался наверху.

Самым легким на этот раз оказался Вася. Его вынесло на вершину крутящегося шара. Вася встал, балансируя, и постарался удержаться. В это время один толстяк уцепился за обруч шара, и тот резко крутнулся, накрыв собой толстяка. Вася не удержался и шлепнулся в воду, туда, откуда выныривал толстяк. Толстяку пришлось еще раз нырнуть, и он стал хлебать воду.

Обслуживающий персонал аквапарка не предполагал такой прыти от малолеток. Чтобы избежать каких-либо травм, крутящийся шар увели в бокс, а вместо него в бассейне появился такой же шар с подвешенным внизу грузом и только одним обручем. Шар не вращался, и лазить по его гладкой поверхности было бессмысленно. Можно было только держаться со всех сторон за единственный обруч и ногами баламутить воду.

А мальчишки постарше организовали соревнование, кто дальше убежит по поверхности воды в специальных, широких сандалиях, наполненных легким поролоном.

В этих веселых играх Вася не заметил, как прошло время, и вдруг услышал голос диктора:

– Марина Петровна и Вася Крыловы. Вам рекомендуется вернуться в гостиницу. Для первого дня на Солнце достаточно. Есть опасения относительно вашего состояния здоровья.

Пришлось вернуться в номер гостиницы на пятнадцатый этаж. Барсик, как всегда, спал в своей корзине, а Тузик от нечего делать гонял по детской комнате мячик.

– Ну-ка, давай в душ, – приказал ПИП, – жара, нужно освежиться.

После холодного душа Вася с ПИПом пришли на медосмотр к Николаю, который проверял работоспособность какого-то интересного прибора, выданного ему как врачу для контроля здоровья группы. Проверив прибор, он навел небольшой рупор на Васю.

– ПИП, а ПИП, – сказал Вася, – у этого прибора рупор, как у тебя ухо.

– Сам ты ушастик. Смотри вот сюда, на дядю Колю.

– Все в порядке, – констатировал Николай, глядя на экран прибора, – небольшой перегруз от смены климата. Привыкнет.

Вошли отец с мамой. Николай направил на Марину рупор, и Вася увидел две светящиеся полоски и две подвижные точки, которые двигались по экрану и рисовали на нем волнистые линии. Одна светящаяся точка рисовала вершинки через каждые четыре-пять секунд. Другая – с выбросами через каждую секунду. Рядом появились цифры и пояснения.

– Очень хорошо, – сказал Николай, – дыхание, пульс, давление в норме. Афанасий Николаевич, теперь ваша очередь. А вы свободны, – обратился он к Васе с ПИПом.

– ПИП, что это за прибор у дяди Коли?

– Это прибор, контролирующий состояние здоровья на расстоянии.

– А как?

– Как, как. Все бы тебе знать.

– Ну, расскажи, ПИП, – стал приставать к нему Вася.

ПИП прекрасно понимал, что отвязаться от любопытствующего Васи на этот раз не удастся, и стал рассказывать.

– Когда люди обнаружили электромагнитные волны, они стали их использовать. Появились приемопередатчики, с помощью которых ты разговариваешь с папой, мамой и со всеми, с кем хочешь поболтать на расстоянии. Вон у тебя за ухом висит такой приемопередатчик для справок. Люди научились посылать и получать обратно отраженные от разных предметов волны. По этим отраженным волнам стали определять расстояния до отражающих предметов. Это радиолокация. А потом из отраженных волн научились выделять нужную информацию. Дышит, например, человек. У него грудная клетка раздувается, перемещается. Вот эти перемещения и фиксирует прибор. Видел волнистую кривую на экране у дяди Коли?

– Да.

– Эта кривая показывает, как ты дышишь.

– А другая линия, которая с всплесками?

– Эта кривая показывает работу сердца. Наполняется сердечко кровью – большое отражение, выбрасывается кровь из сердечка – слабое отражение. Вот эти отражения электромагнитных волн и фиксируются прибором. А уж потом по форме этих сигналов определяется не только пульс, но и состояние человека.

– А почему одна линия волнистая медленная, а другая чаще подпрыгивает?

– Так ведь потому, что ты вдыхаешь и выдыхаешь один раз в четыре секунды, а сердце бьется в пять раз быстрее.

– А я придумал. ПИП, пойдем обратно к дяде Коле.

– Пойдем. Чего ты там придумал?

Когда пришли к врачу, тот собирался упрятать прибор в ящик.

– Дядя Коля, подождите. Можно посмотреть, как чувствуют себя Барсик с Тузиком?

– Сейчас посмотрим.

Он направил рупор на стену, в ту сторону, где была детская комната. Поводил рупором и поймал сигнал.

– Вот, смотрите. Это, по-видимому, Барсик. Спит, как всегда, без задних ног. А это Тузик бегает. Все с их здоровьем в порядке. Скучают.

– Вот здорово! Прямо через стенку видно, – удивился Вася. – Теперь от меня не спрячешься.

– А ты, Вася, разве не обратил внимание на то, что твое здоровье было под контролем, пока ты в бассейне барахтался? – ответил ему дядя Коля.

– А у них такой же прибор?

– Нет, там приборы посложнее. Они контролируют здоровье сразу всех отдыхающих, а уж компьютер выделяет сигналы отдельных людей и оповещает по радио тех, кто перегрелся на Солнышке.

– А зачем тогда вам здесь этот прибор?

– Так он мне здесь и не нужен. Вот поедем тренироваться в океане, тогда он и пригодится.

ПИП с Васей вернулись в детскую комнату, и Васю вдруг поразила одна мысль.

– ПИП, а как же этот их компьютер узнал, что маму зовут Мариной Петровной, а меня Васей?

– Этот вопрос, Вася, немного посложней. Дело в том, что абсолютно одинаковых людей нет. В их строении присутствуют как наследственные признаки, которые ты, например, унаследовал от родителей, так и некоторые особенности, отличающие тебя от других. Раньше люди придумывали всякие бумажные паспорта, свидетельства и по ним узнавали, кто есть кто. Но что такое бумажка? Ее подделать можно. И вот тогда люди стали определять, кто перед ними, по рисунку кожного покрова на пальцах, по радужной оболочке глаз, потом по анализу молекулярного строения, появились такие понятия, как ДНК, и многое, многое другое. По этим характеристикам можно было точно узнать человека из миллиардов других. Так вот, все эти характеристики люди научились определять на расстоянии так, как ты только что видел. И теперь, как только человек рождается, все эти данные заносятся во Всемирный компьютерный центр, и теперь везде, где бы ты ни появился, люди знают, кто ты.

– Ага, значит, куда бы я ни убежал, вы раз… и сразу меня нашли.

– В основном так. Но не везде. Есть еще места, не оборудованные этими средствами. Их называют средствами идентификации. Далеко в океане, например, ты можешь пропасть, и никто тебя не найдет. Зато в населенных пунктах, магазинах, клубах, куда бы ты ни пришел, сведения о твоем нахождении поступают в компьютерный центр.

– Значит, есть дяди, которые пользуются этим компьютером и знают всех?

– Зачем дяди? При чем тут дяди? Здесь работает программа, по которой прибор определяет, что вот этот человек плохо себя чувствует, и передает эту информацию в центр, где компьютер идентифицирует, то есть узнает этого человека, и передает по радио то, что ты слышал. Люди в этом никакого участия не принимают, потому что это и не нужно. Все делает компьютер.

– ПИП, а вот если я приду в магазин и захочу все игрушки забрать, мне дадут?

– Тебе пока нет, а твоему папе дадут. Подумают, что это ему для чего-то надо. А если не надо, то зачем он тогда эту ерунду придумал? Было время, Вася, когда человек мог взять столько, на сколько у него хватало заработанных денег.

– А что это такое – деньги?

– Это или металлические монеты, или бумажки, которые трудно подделать. Сколько заработал, столько и получил бумажек, а уж на них покупай, что хочешь. Сейчас все данные о выполненной работе тем или иным человеком также в центральном компьютере, и человеку нет необходимости таскать с собой эти бумажки. Везде его узнает всевидящий компьютер.

– А если у человека много-много этих бумажек, куда он их девал?

– Он их хранил в банках.

– В каких, в стеклянных?

– Нет, Вася, банки – это были такие помещения, где хранились бумажки под строгим надзором, чтобы взять их мог только тот, кто их туда положил. Ну, что, Вася, до обеда остался еще час. Предлагаю сходить в подземный аквариум.

– Аквариум? Пойдем.

ПИП с Васей спустились на первый этаж, потом по эскалатору стали спускаться вниз. Эскалатор вынес их в лабиринт помещений, где вместо стен были толстые стекла. А за ними океан. Работники комплекса специально подкармливали обитателей океана, и поэтому этих обитателей здесь было много. Там плавали разноцветные рыбки, в скалах прятались крабы. Отдыхающие заволновались: к стеклу подплыл огромный осьминог и уставился своими круглыми глазами на отдыхающих. Потрогал своими присосками стеклянную стенку, развернулся и ушел в глубь океана.

Вася и ПИП прогуливались по лабиринту подводных помещений и набрели на закрытый аквариум, где в замкнутом пространстве метались крупные акулы. Сверху к ним в аквариум падали куски мяса, и они хватали эти куски с разных сторон, раздирая эти куски на части. Кому сколько достанется.

– Видишь, Вася, какие страшные это существа. С ними надо быть начеку. Во всяком случае оружие надо держать наготове.

В другом закрытом аквариуме ПИП с Васей увидели несколько экзотических рыбок. На доске объявлений было написано «Живой мир Японского, Желтого, Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей».

– Ой, какие пузатые, – показал Вася на крупных рыб.

– Это, Вася, рыбы-собаки. А ты у информатора спроси.

– А он разве видит то, что я вижу?

– Конечно. У тебя за ухом не только приемопередатчик, но и микроскопическая оптическая камера.

Вася назвал контрольное слово «связь», и приемопередатчик заговорил:

– То, что ты видишь, Вася, это так называемые рыбы-собаки. Некоторые из них достигают размеров одного метра. А теперь ты смотришь на ползающие по дну огурцы, это трепанги. Ты сегодня за завтраком с аппетитом кушал этот деликатес. Вот теперь посмотри, что ты кушал.

– Фу! И этого червяка я ел?!

– Да, и, как мне показалось, с большим аппетитом.

В это время из зарослей выполз огромный-преогромный краб. Каждая нога у него была не меньше полутора метров.

– Ой! Какой огромный!

– Это японский краб-паук.

Краб нечаянно задел одну из проплывающих рыб-собак. Та вдруг раздулась, превратившись в шар, и ощетинилась острыми шипами.

– Это ее краб испугал? – спросил Вася.

– Да, когда эти рыбы пугаются, они вбирают в себя много воды и выпускают шипы. Но делают они это зря, потому что есть их никто не собирался. Разве только какой-нибудь несмышленыш.

– А почему?

– Потому что они очень ядовиты. И все вокруг это знают. Съешь такую рыбу и умрешь. Только специально обученным поварам доверяют готовить кушанья из таких рыб. Блюдо это называется фугу.

– Ой! А это что за наряженное чудо вылезает?

Из-за камней появилась голова с выражением удивленного дедушки. На голове у него была красная корона из плавников. Коронованный дедушка медленно и долго выплывал из-за камней, покрытых разноцветными водорослями. Тонкий дедушка выплывал, выплывал и все никак не мог выплыть.

– Он когда-нибудь кончится? – спросил Вася.

– Терпение, Вася. Когда-нибудь да кончится.

Когда длинный, тонкий дедушка выплыл, оказалось, что длина его около десяти метров. Когда появился его хвост, голова уже уползла за другой большой камень.

– Вот так дедушка!

– Это, Вася, сельдяной король. Еще его называют рыба-ремень.

– Ничего себе! Таким ремнем можно десять раз опоясаться.

– А это, Вася, еще один ремень, только без короны. Смотри, пасть у него какая.

Вася удивился, увидев тонкую, длиной в два метра, рыбину с большой пастью.

– Что, ремень? Есть захотел? – сказал Вася. – Еще неизвестно, кто кого быстрей съест. ПИП, вот бы на обед заказать эту нахальную зубастую рыбину!

В водорослях Вася увидел еще несколько тонких длинных угрей, раскрашенных так, как не смог бы раскрасить их сам Вася. По дну ползали нарядные скаты, морские ежи с длинными иглами.

– Эх, а вон этот камень шевелится, – удивился Вася.

– Это не камень, это хищник, – отозвался информатор, – и зовут его бородавчатка, потому что он весь в бородавках. А чаще его зовут действительно рыба-камень. Лежит такой камень, лежит, потом – ам! – и нет проплывающей рыбки.

Из-за этого камня вдруг выскочила шустрая двухметровая рыбка с тонкой вытянутой на полметра головой. Она разинула свою пасть, похожую на ножницы, схватила маленькую рыбешку и проглотила.

– Это рыбка-свистулька.

– А почему свистулька? В воде ведь свистеть нельзя.

– Ты совершенно прав, Вася. Свистулькой ее назвали, потому что она очень похожа на игрушку.

В отдельном аквариуме скучали два огромных осьминога длиной в пять метров. Им было скучно, потому что не за кем было поохотиться и не от кого спасаться. Им бросали корм сверху, но по их грустному виду было видно, что это сытое заточение им не нравится.

Вася с ПИПом пошли дальше, еще к одному закрытому аквариуму. За стеклянной стеной плавали многочисленные разноцветные рыбины. Самое интересное было то, что через верхнее отверстие в стеклянной стенке слышалось кваканье, кряканье, хрюканье, щелчки, скрежетание зубов и еще какие-то неприятные звуки.

– Кто это хрюкает? – спросил Вася.

– Это рыбы-болтуны. Голубая рыбка, на которую ты смотришь, называется спинорог. Это она хрюкает и скрипит своими мощными зубами-кусачками, чтобы отпугнуть других хищников. Этими зубами она свободно разгрызает и ест кораллы, ракушки и другую защищенную панцирями живность.

Из-под коралловых нагромождений вдруг выскочил какой-то несуразный, рыжий комок, весь покрытый буграми и бородавками. Спинорог отпрыгнул в сторону и заорал, как орет Барсик, когда ПИП нечаянно наступит ему на хвост.

– Это его удильщик-клоун напугал, – комментировал информатор.

Одновременно со спинорогом громко защелкала красная полуметровая рыба, захрюкала полосатая рыбина с вздернутым носом. Аквариум наполнился рыбьим гвалтом, а виновник переполоха бородавочный клоун снова нырнул в коралловые заросли.

– Это они так разговаривают? – спросил Вася.

– В основном, – ответил информатор, – они так пугают своих противников.

– А чем они это делают?

– По-разному. Вот эта, например, рыбка умбрина и спинороги хрюкают, сжимая мышцы вокруг своего плавательного, воздушного пузыря. В пузыре от трения распространяется звук. Мы его и слышим.

– А больше в воде никто не разговаривает, кроме этих рыб?

– Ну, что ты, Вася, в воде многие рыбы и млекопитающие разговаривают. Вот, например, дельфины. У них в разговоре ультразвуковыми колебаниями используется целый словарь.

– Как интересно!

– Ты еще маленький, Вася. Вот подрастешь, начнешь учиться, книжки читать и очень, очень много интересного узнаешь

– Спасибо, – сказал Вася, – до свидания. Меня ПИП обедать зовет.

– Приятного аппетита тебе, Вася. Вызывай меня, когда захочешь что-нибудь узнать.