Читать книгу Есть такой театр… - Павел Тихомиров - Страница 6

Грозный, выросший из крепости в город, в 1870 году превратился в одно из самых зелёных мест на Северном Кавказе. Ещё в девятнадцатом веке с ним были связаны имена декабристов Александра Бестужева-Марлинского, Петра Бестужева, Михаила Пущина, писателей и поэтов Александра Грибоедова, Льва Толстого, Александра Полежаева и конечно же Михаила Лермонтова.

Закономерно, что в их честь устраивались приёмы среди местной интеллигенции, которые, как мне очень хотелось бы, и послужили в дальнейшем толчком к созданию в городе театра.

Первые сведения о том, что в Грозном существует «сцена, правда без приспособлений на 250 мест – стульев и кресел. Плата от 25 до 10 рублей, расходы от 10 до 20 рублей», я нашёл в отчёте от 1 марта 1899 года. Это Сведения о клубах и общественных собраниях г. Грозного, Терской области. С основания клуба в 1876 году в последние сезоны на его сцене проходили любительские спектакли. Зимой предпочтительнее смотрели комедии и концерты. Как сообщает старшина клуба, афиш и программ не осталось. Все эти данные отправлялись в Санкт-Петербург, в театрально-зрелищное статистическое бюро при Совете общества, «состоящее под августейшим покровительством Его императорского величества, государя императора. Русское Театральное Общество», как написано на бланке.

По сведениям от 24 октября 1904 года, помещение театра свободно от 7 июля 1905 года. Плата за аренду разовых спектаклей 25 рублей. Валовый сбор от 40 спектаклей составляет 8000 рублей. Владельцем театра является Общество любителей спорта.

В первые годы двадцатого столетия в Грозном открылся Летний театр с частной антрепризой. В городском парке было выстроено здание с удивительной акустикой. Величайший бас двадцатого века Федор Иванович Шаляпин, один из первых народных артистов Республики (звание, которое у него отняли после отъезда за рубеж), давал свои концерты в этом театре.

Именно здесь во время своих знаменитых гастролей короткое время выступали трагики – братья Адельгейм, неврастеник Павел Орленев.

Сын выдающегося балетмейстера Мариуса Ивановича Петипа – Мариус Мариусович – приезжал сюда несколько раз и играл свои спектакли. В 1904 г. состоялась премьера пьесы «На дне». Режиссировал М. М. Петипа, а в спектакле участвовали артисты: Радина, Павлова, Волжуна, Потехин, Голованов, Максимович, Ватин. Пьеса Максима Горького была очень популярна. После её постановки К. С. Станиславским и Вл. И. Немировичем-Данченко в МХТ на сценах крупных периферийных театров России многие антрепризы ставили её, а зритель, доселе не видевший этого самого «дна» на сцене, с удовольствием шёл её смотреть. Местная пресса констатировала: «Было дано 9 спектаклей при хороших сборах». 22 января гастроли труппы п/р. М. М. Петипа триумфально закончились.

На смену драматическому театру в городе появилась «Итальянская опера Гонзалева».

В том же, 1904, году, 15 августа в Грозном состоялась премьера «Больных людей» («Праздник примирения») Герхарта Гауптмана. Это была первая режиссёрская работа Евгения Вахтангова на сцене любительского театра. Он же исполнил роль Вильгельма. Интересно, что через девять лет – 15 ноября 1913 года – этой же пьесой была открыта студия МХТ, а для Евгения Багратионовича эта постановка стала первой режиссёрской работой в студии. Вахтангов вместе с любителями из Владикавказа приезжал в Грозный три раза.

Спектакль был организован студенческим землячеством в городе Грозном, куда по приглашению выехал всё тот же владикавказский студенческий кружок Евгения Вахтангова.

На программке был напечатан эпиграф из Гауптмана, вернее, цитата из Лессинга: «Во всякой трагедии они находят действие лишь там, где любовник падает к ногам, они не хотят признавать того, что всякая внутренняя борьба страстей, всякая смена мыслей, уничтожающих одна другую, есть тоже действие. Может быть, это происходит оттого, что они мыслят и чувствуют слишком автоматически, не отдавая себе отчёта в своей духовной деятельности. Серьёзно возражать таким людям – труд бесполезный». Вахтангов вложил в свою интерпретацию пьесы Гауптмана душевные переживания собственной мечущейся души. Конечно, в постановке сказывалось впечатление от спектаклей МХТ, под чьим влиянием находился режиссёр.

8 ноября 1905 года. Общество любителей спорта дает «при хорошем сборе до 10 спектаклей».

В 1907 году в Летнем театре состоялось открытие театрального сезона драматической труппы под руководством режиссёра А. Л. Загарова.

Александр Леонидович Загаров по окончании драматического отделения Московского филармонического общества (1898, педагог Вл. И. Немирович-Данченко) поступил в труппу МХТ, где работал до 1906 года. Режиссёрскую деятельность начал в 1901 г. в Ярославле. Его грозненская антреприза состояла из артистов, многие из которых успешно играли в столичных театрах. В состав труппы вошли: П. А. Бахтеев, Ю. Г. Викторова, Б. Н. Вишневецкий, Я. Н. Волжанин, Е. Л. Катеринич-Загарова, Н. Н. Кручинин, Е. К. Кошкарева-Андерсон, Е. П. Макарова, А.А. Никитина, Т. Н. Прохорова, Б. Н. Ро, Ю. П. Солонин, В. В. Тезавровский, Е. Д. Тихомирова. Декоратор – Б. Н. Цапенко, Суфлёр – П. А. Немиров.

Сам Загаров не только режиссировал и руководил труппой, но и играл главные роли. 11 июня при труппе был открыт местный отдел Всероссийского союза сценических деятелей: Б. Н. Вишневецкий (старшина), П. А. Бакшеев (казначей), Я. Н. Волжанин (секретарь).

Репертуар летнего сезона был серьёзен и разнообразен. В афише значились две пьесы А. П. Чехова: «Дядя Ваня» и «Иванов»; «Евреи» Е.Н. Чирикова; «Друг Фриц», «Гастролерша», «Весенний поток», «В старом Гейдельберге», «У моря» Г. Энгеля; «Среди цветов» Г. Зудермана. Для своего бенефиса Александр Загаров взял сложнейшую пьесу Л. Н. Андреева «Жизнь человека», где предстал перед грозненской публикой в заглавной роли Человека.

Очень интересен и примечателен один факт этих гастролей, связанный с постановкой пьесы М. Горького «Мещане», которая совсем недавно прошла с бешеным успехом в Московском художественном театре. Этот спектакль Загаров поставил силами своей труппы. Местная пресса писала: «Антрепренер Грозненского театра, бывший артист МХТ А. Л. Загаров, по постановлению начальника Терской области, арестован за допущения пения “Марсельезы” в спектакле “Мещане”». Но артист и антрепренер был отпущен: местные зрители ломились на его спектакли. Так, после удачных выступлений труппы новый сезон остался за А. Л. Загаровым. Состав труппы изменился: перед грозненской публикой предстали г-жи: Братанова, А. А. Головина, Е. Л. Катеринич, М. Н. Кемпер, Ланская, М. Н. Мравина (героиня), Т. Н. Прохорова, Ясная; г-г: К. А. Давидовский (любовник), А. Л. Загаров (режиссер и герой), Захаров (комик), Иванов (характерный), Н. Н. Кручинин, Кумашенский, Твардовский, А. А. Любаш (герой-любовник, второй режиссёр), Фессин, Ченгери, Соколов (помощник режиссёра), М. Михайлов (художник), М. А. Зорин (заведующий реквизитом) Я. И. Иванов-Гремиславский (парикмахер МХТ). Посмотрите, с какой тщательностью подходил Загаров к этой работе: приглашенный из МХТ парикмахер, да ещё какой! Театр приехал не только с декорациями, но и с тщательно отобранным реквизитом.

Среди тех, кто играл у Загарова, были артисты, многие из которых стали впоследствии известными. Александра Головина – потом она недолго служила в МХТ, а позже её фамилия встречается в одном из русских театров на Украине.

Мария Кемпер дебютировала в Грозном, затем была артисткой МХТ, МХАТ-2, пять лет работала в Малом театре. Много снималась. Потом её имя исчезло, и дальнейшая её судьба не известна. Мария Мравина была ведущей артисткой Театра им. МГСПС, в 1938 году переименованного в Театр им. Моссовета. Среди артистов выделялись Константин Давидовский – до приезда в Грозный он играл в Товариществе новой драмы под руководством Вс. Э. Мейерхольда и в Петроградском театре В. Ф. Комиссаржевской.

В 1908 году несколько представлений дала руководимая Всеволодом Мейерхольдом труппа, которая в это время колесила по западным и южным городам России. В неё входили Н. Н. Волохова, В. П. Веригина, А. А. Юшкевич, снискавшая известность под именем Иды Корвин в амплуа танцовщицы-«босоножки»; несколько способных актёров, потом выдвинувшихся: Зонов, Неволин, Голубев, Давидовский, Гибшман. Гастроли шли туго, Мейерхольд нервничал, актёры порой оставались без копейки.

«Балаганчик», «Сестра Беатриса», «Электра», «Жизнь Человека», «Строитель Сольнес», «У врат царства» – таков был репертуар этих гастролей.

В составе исполнителей значатся имена того же Давидовского и Любови Басаргиной – это сценический псевдоним Л. Д. Менделеевой, жены поэта Александра Блока.

«… О, как я люблю театр! – писала она мужу. – Я совсем, совсем в родной стихии!..» Вот ещё выдержка из другого письма к А.А. Блоку:

«Милый мой, мне сейчас показалось, что ты думаешь обо мне, и мне стало очень грустно и за тебя и за себя, за всё… Живу на свой страх, всё беру, что идёт мне навстречу, и знаю, знаю, что дорого заплачу болью и страданием за каждое свободное движение, за дерзость… К тебе у меня трепетное отношение, опускаю глаза в душе перед тобой…» – это всё написано из Грозного, что свидетельствует о пребывании там труппы В. Э. Мейерхольда.

Именно во время этих гастролей заканчивался неудачный, короткий роман Любови Дмитриевны с артистом Давидовским. (Менделеева учила Давидовского актёрскому мастерству.) Их сближение привело к рождению ребёнка, которого Александр Александрович Блок усыновил, но волей судьбы младенец прожил совсем недолго.

Летом 1910 года Евгений Вахтангов, вернувшись из Москвы, показывает во Владикавказе и Грозном поставленную им оперетту местного автора М. Попова, которая с большим успехом прошла в обоих городах. На сей раз в Грозный Вахтангов приезжает вместе с женой Надеждой Михайловной Вахтанговой (урождённой Байцуровой) и сыном Серёжей.

В 1910 году в грозненском Новом театре открыла сезон драматическая труппа под руководством всё того же Константина Давидовского. Гвоздём представлений стала постановка популярной в то время в России пьесы Г. Зудерман «Огни Ивановой ночи».

На следующий летний сезон в Новом театре на ТРЭК выступала труппа, руководимая артистом и режиссёром Павлом Дьяконовым. В её составе были такие опытные артистки, как Мельгунова, Энгельгард, Тимофеева, Райская, Михайлова-Муравьева и др. и артисты: П. К. Дьяконов (режиссер), М. Н. Белина-Белинович, Кравцев, Добровольский, Вершалов, Кибальчук, Южанский, Семов, Вейнеровский, а также Семин (помощник режиссёра), Машкевцев (суфлер). Имя Дьяконова было широко известно на Южном Урале, в особенности в Оренбурге. Среди ведущих артистов труппы значится имя Михаила Николаевича Белина-Белиновича. Артист сникал популярность в труппах Калуги, Казани, несколько лет был ведущим актером у Ивана Ростовцева в Нижнем Новгороде. Его сценический опыт, позволявший играть как драматические, так и комические роли, поднимал спектакли на высокий уровень. Многие антрепренеры за счастье считали, если могли заполучить Михаила Николаевича в свою антрепризу.

Лучшим спектаклем следующего года считалась постановка пьесы А.Н. Островского «Без вины виноватые». Сезон открылся ею 13 мая 1912 года. В составе труппы снова опытные артисты: Н. Берлянд, Е. К. Гишплинг, И. И. Кондратьев, О. Д. Кашутина, М. П. Крутовский, Е. М. Левандовская, С. Д. Масловская, Н. К. Морозов, А. В. Орлов, В. С. Невзнер, А. Ф. Потоцкий, А. В. Томская, П. П. Холщевников. На роль Кручининой пригласили Анну Яковлевну Азагарову. Ей особенно успешно удавались роли в классических комедиях и психологических драмах. Сценическую деятельность Азагарова начала на петербургской клубной сцене в 1886 году. Много и плодотворно работала в театрах Самары, Товариществе Бородая, в Казани, Саратове, Вильно, Екатеринодаре и других крупных городах. Через два года после выступлений в Грозном Азагарову пригласили в Московский театр Ф. Корша. Её исполнение роли Кручининой отличалось передачей тончайших психологических нюансов в переживаниях матери, потерявшей сына. Вообще артистке особенно удавались роли в пьесах Островского, которых она переиграла несчётное количество: среди её удач Катерина в «Грозе»; актриса Александра Николаевна Негина в «Талантах и поклонниках»; Евлалия Андреевна в «Невольницах»; Отрадина и Кручинина в «Без вины виноватых». Ярок и разнообразен был и западный репертуар актрисы. Рядом с трагическими героинями В. Шекспира – Корделией и Офелией («Король Лир», «Гамлет»), – легкая и изящная Сюзанна в «Женитьбе Фигаро» П. Бомарше, драматическая Маргарита Готье в «Даме с камелиями» А. Дюма-сына, яркая Катрин в «Мадам Сан-Жен» Ж. Сарду. Так что, заполучив Анну Азагарову в грозненскую антрепризу, город стал «ходить» именно на «неё».

В Летнем театре выступали опереточные труппы. Вообще антрепренеры с огромным удовольствием формировали театральные труппы для Грозного.

Сведения на 1912 год. «В Грозном имеется только Летний театр. Нужно обращаться к Эдуарду Богдановичу Тальману.

До 40 рублей театр сдавался на один спектакль. В течение сезона (3 месяца, 4 раза а неделю) при 45 спектаклях было взято на круг от 180 до 200 рублей. При обыкновенных ценах театр дает валовый сбор от 600 рублей. Концерт А. Д. Вяльцевой дал в театре сбор 1350 рублей. Входная плата в сад, так как он принадлежит Грозненскому Обществу любителей спорта, председателем которого является Эдуард Богданович Тальман. С лиц, посещающих театр, входная плата в сад не взимается».

«10 июля 1913 года. Николай Михайлович Слюсарев, управляющий ТРЭК Грозненского Общества любителей спорта. Большой летний театр. Театр только летний, находится в саду и не отапливается, так что пользоваться им зимой нельзя. Председатель Общества Виктор Маркович Файвишевич, он же состоит главой общества Собраний. Грозный, Тверской области, Кабардинская ул.».

Дальше читаем: «1915 год, 27 августа. В Грозном сцена и зрительный зал с балконом».

«1916 год, 6 сентября. Условия 15 % от валового сбора. Освещение по счетчику. Рабочие, рояли – отдельно 15 руб. от спектакля».

О нескольких последующих сезонах никаких сведений или воспоминаний не встречается. В 1917 году в стране состоялся переворот. Следующее упоминание о театральной жизни Грозного я нашёл в биографии замечательного провинциального актёра, народного артиста РСФСР, лауреата Государственной премии СССР Сергея Дмитриевича Ромоданова. Он в 1919 году закончил грозненское реальное училище, был председателем театрального клуба гимназистов и реалистов. В училище он дружил с сыном Зинаиды Морской, которая в тот год держала в Грозном антрепризу. Сама Морская была не только хорошим организатором театрального дела, но и яркой артисткой. Она окончила Суворинскую театральную школу в Петербурге и в 1910 году поступила в Театр комедии и фарса. Затем играла в крупных театральных антрепризах Киева, Ростова-на-Дону. Будучи очень яркой комедийной, характерной актрисой она была естественна и проста на сцене. Прекрасное владение речью и умелая работа с бытовыми предметами позволяли зрителям внимательно следить за её игрой в спектаклях. К тому же у Морской была очень выразительная сценическая речь. В то тяжёлое время она позвала молодого человека подработать в театре суфлёром. Мальчик, родившийся в театральной семье, не только суфлировал, но стал ещё и играть небольшие роли. Настоящего имени Ромоданова мы, наверное, так никогда и не узнаем. История его появления на свет очень романтична и загадочна. Его мать Софья Павловны, чья фамилия – тоже тайна, влюбилась в артиста Дмитрия Фёдоровича Зазуль-Немирского (псевдоним) и, проклятая родителями, отправилась за ним в провинцию. Они стали играть вместе. Потом родился сын Сергей, который поступил в реальное училище… После Грозного молодой артист отправился в Среднюю Азию, где в Бухаре взял себе фамилию Ромоданов, по названию мусульманского праздника, заменив одну букву. В дальнейшем Сергей Ромоданов стал одним из ярчайших артистов Ярославского театра драмы им. Ф. Г. Волкова.

На следующий сезон грозненская антреприза осталась за Зинаидой Игнатьевна Морской. Шёл 1920 год.

Мне хочется обратиться к свидетелю той поры Наталье Белёвцевой, а вернее, к части её воспоминаний. Только подлинные факты могут нам поведать не только о том времени вообще, а именно о Грозном. Позже Наталья Белёвцева окажется в труппе Малого театра, станет народной артисткой РСФСР, лауреатом Сталинской (Государственной) премии СССР.

«Летом 1920 года по распоряжению правительства и лично Луначарского мы отправились на фронт. Несмотря на трудности с продовольствием и одеждой, нас – труппа в 105 человек – обеспечили всем необходимым: декорациями, костюмами, реквизитом, инвентарём и подсобными рабочими. Был составлен специальный поезд из 10 вагонов и вагона-ресторана с двумя квалифицированными поварами. По тому времени подобное многим казалось совершенно невероятным, и нас пришли провожать, может быть, не столько из-за самих проводов, сколько убедиться в реальности этого фронтового поезда. Когда же увидели, что в вагоне-ресторане стоит настоящее первоклассное пианино, то некоторые провожающие поднимали даже крышку, чтобы проверить, не бутафорское ли оно.

Этот поезд курсировал как 7-я фронтовая труппа Политуправления Реввоенсовета Республики. Начальником агитпоезда и ответственным руководителем был назначен Исидор Яковлевич Румянцев. Он великолепно, можно сказать – образцово, справился с порученным заданием и снискал уважение и симпатии актеров. мы были направлены на Южный фронт. Маршрут – Харьков, Ростов, Таганрог, Баку, Грозный. Репертуар – Шекспир «Мера за меру», Гольдони «Служанка Памелла», Клейст «Разбитый кувшин».

<…> Маршрут, по которому следовал наш агитпоезд, пролегал по районам, недавно освобожденным Красной армией. Театры, в которых мы выступали, всегда были переполнены, спектакли шли с невиданным подъёмом.

Казалось бы, малоподготовленному, недостаточно грамотному, измотанному в тяжёлых условиях фронта зрителю наш репертуар должен бы быть малопонятным и малоинтересным. Однако этот неискушённый зритель битком наполнял театры и с непередаваемым восторгом, жадностью воспринимал происходящее на сцене.

<…> Из Таганрога по приказу начальника Политуправления главного командования Кавказского фронта нас направили в Грозный, который был только что освобожден от белых. Обстановка там была неспокойная. Приближались первые выборы в Советы, и в освобожденных районах кулаки и контрреволюционеры подбивали народ к сопротивлению. В этой обстановке выступления нашего коллектива должны были способствовать изменению настроения, общей атмосферы в городе. И действительно, наши спектакли, имевшие совершенно ошеломляющий, бурный успех, сыграли положительную роль.

Завершив намеченный маршрут, мы возвращались в Москву. В Грозном нас очень тепло провожали. После нескольких спектаклей, данных исключительно для частей 8-й армии, нашей труппе был устроен в ставке Главнокомандования благодарственный ужин-банкет. Встреча проходила в павильонепалатке, в огромном абрикосовом саду. Стол был сервирован по всем правилам, даже с карточками у каждого прибора. Признаюсь, меня, да и не только меня, удивило это великолепие».

Из книги Н. А. Белёвцевой «Глазами актрисы»

На следующий год в Грозном состоялась премьера одной из первых, сегодня малоизвестных, пьес Михаила Булгакова «Сыновья муллы».

С 1922 года в Грозном не было зимних театральных сезонов.

Вот ещё одно свидетельство о театральной жизни города. На сей раз вспоминает Владимир Яхонтов, приехавший в Грозный в 1924 году. Глава его книги так и называется «Грозный».

«Я приехал по рекомендательному письму Ефима Филимоновича Попова к его родственнику – рабочему Бондаренко. Других направлений у меня не было. Ефим Филимонович сообщал, что я очень неплохой его близкий родственник.

Поздно вечером мы въехали в город. Как в театре, горели яркие фонари между причудливыми трубами и серыми баками. Всё вокруг попыхивало, вздыхало. Небо и земля потонули во мраке южной ночи, только на горизонте звездное море опрокинулось на землю и разлилось по холмам – то горели огни на нефтяных вышках. Нам сразу этот трепещущий ночной пейзаж пришёлся по душе.

С вокзала я, как Чацкий, с корабля на бал, попал в какой-то не то клуб, не то театр, где заканчивался концерт. Деваться было некуда, и я вышел на сцену. Я попросил разрешения выступить. Мне разрешили. У меня кроме рекомендательного письма Ефима Филимоновича была справка, что я работаю в Высшей военно-химической школе в Москве руководителем литературного кружка. Я понравился публике и председателю РАБИСа Леонидову. Он взял нас к себе и положил на полу.

Рано утром мы отправились в маленьком игрушечном поезде на нефтяные промыслы. Паровозик пыхтит, но послушно тащит маленькие вагончики между голых холмов, тех самых, что горели вчера вечером на горизонте.

С нами едут рабочие. «Вот здесь, – говорят они, – мы оставили наши старые лачуги нетронутыми, чтобы дети знали, как мы жили». И мы смотрим на страшные норы, черные и ветхие, среди унылого, грязного поля. Но вот вагончики въехали в нарядный городок. Весёлые домики тянутся в гору, им нет конца.

От домика к домику продвигаемся в глубину холмов, в чащу ажурных вышек. Мы глазеем как зачарованные на новый, незнакомый пейзаж; нам кажется, что земля чуть-чуть дрожит от бурения. Одуряющий аромат нефти мы вдыхаем с жадностью щенят, у которых только что открылись глаза на мир. Нас всё на этой земле восхищает.

Мы ходили около вышек, пахло нефтью. И здесь всё чокало и попыхивало. Я ходил и думал, что, конечно, у меня нет, совершенно нет ни одной правильной вещи в репертуаре, что читать можно многое: будет нравиться. Но такого, чтобы до зарезу необходимо и нужно, – такого ещё не было. Я уже понимал смутно, что мне нужно. <…>

Первая композиция – “На смерть Ленина” – получилась не сразу. Сначала пришли элементы: отдельные статьи из газет, стихи. Я их исполнял вообще как хотелось, в любой последовательности. Я ещё не подозревал, какая сила в последовательности, в правильной расстановке.

И вот мы сидим с Лилей на высоком холме в репейниках и смотрим на горизонт. Внизу – долина, а на горизонте – горы. Я, как всегда, повторял текст вслух в присутствии моей спутницы. Она, как всегда, слушала, потом сказала:

– Надо сделать так, чтобы не было концертных номеров. Пусть будет целое…

Я мигом намотал на ус и ушёл от неё, чтобы сообразить, в чём тут дело.

Оказывается, дело было большое. Но сложить всё вместе очень трудно, а я хотел обязательно показать ей. Я урчал про себя и так и эдак.

– Мне кажется, ты здесь должен дать стихи.

Я дал стихи.

Через два дня я её порадовал. Я показал, как всё закрепил. Она слушала. Мы сидели на полу в квартире рабочего Бондаренко, никого не было. Как только я начал, я услышал, что много насовал лишнего. Она ничего не сказала мне, она поняла, что я сам уже догадался. Я тотчас половину убрал.

<…> Однако же мне хотелось скорее показать свою новую работу о Владимире Ильиче Ленине. Я объявил программу на смерть Ленина и прочел её на одном из участков Грознефти. Когда я кончил, состоялось собрание. Рабочие говорили: «Первый артист, которому мы поверили. Мы забыли, что он артист».

Что же произошло? А произошло вот что. Я изучил газетные статьи и пришёл к выводу, что их можно читать с эстрады, помимо выученных мной стихов. Так я подошёл к монтажному сочетанию разнородных по форме литературных произведений. Я делал это в силу того обстоятельства, что монументального произведения на эту тему ещё никто не написал. Были стихи и газетные статьи. Молчать же я не мог. Бывают события, когда художнику молчать трудно. И, не дожидаясь, когда напишут гениальные художественные произведения о Владимире Ильиче, я взял нужную мне сумму честных, искренних и волнующих о нём слов и сделал из них литературную композицию. <…> Там же, в Грозном, где я впервые произнес газетный материал с эстрады, об этом не спорили: можно или нельзя? Там сказали: “Не только можно, но и нужно”.

<…> Мы были ошеломлены происшедшей переменой. Такого результата мы не предвидели. Всё засверкало, влилось в единое русло.

Теперь уже меня провожали не только аплодисментами. Обычно стихийно возникали обсуждения. Нефтяники вставали и говорили об искусстве и об очередных делах своего производства, о задачах партии и всей страны. Под тёмным звездным небом мы слушали речи простых людей, речи, прерываемые горячими аплодисментами. Долго не расходились рабочие по своим домам, подходили и благодарили. Ключ к их сердцам был найден.

Я продолжал давать свои концерты. Меня приглашали на разные участки нефтяных промыслов. Я совсем забыл о Москве. Забыл, что я не являюсь артистом ни одного из театров… Но что я артист без театра – это мне ещё тогда не приходило в голову.

Я стал знаменитым в городе Грозном. Это было началом славы. Я узнал, как это бывает. Отчасти это прекрасно и во многом неудобно…

Хотя бы тем, что мало остаётся часов для роста. Тем, что влечет к некоторой статичности и созерцанию своей известности. Можно влюбиться в себя и сказать: вот как ты великолепен. Именно это я почувствовал в Грозном, и тогда я уехал в Москву, чтобы немедленно сделаться неизвестным. Я стал неизвестным тотчас, как сошёл с поезда, и пребывал в неизвестности до новой работы, тоже посвященной Владимиру Ильичу.

И, кажется, умирая, я буду помнить Грозный – место, где началась наша сознательная жизнь в искусстве».

«Театр одного актера», В. Яхонтов

В 1925 году на сцене Первомайского сада обосновалась драматическая труппа П. А. Карганова. В её составе были: О. Н. Кремнева, А. И. Орская, Ф. А. Дембицкая, Е. Борисова, П. А. Карганов, В. М. Брянский, Л. Д. Травин, Г. Егиазаров, В. Дарвишов, Я. А. Дольский, В. Беливцев и др.

Павел Александрович Карганов в 1904 году окончил Одесскую театральную школу под руководством актрисы М. И. Морской. Первой его ролью стал Григорий Незнамов в пьесе А. Н. Островского «Без вины виноватые». Потом Павел Александрович служил в театрах Баку (причём в оперетте), Кишинёва, Ростова-на-Дону, Астрахани, Владикавказа, а также участвовал в гастрольных спектаклях братьев Адельгейм. Вскоре после Грозного он обосновался в Саратове, где прослужил 34 года, став народным артистом РСФСР.

При одном взгляде на актерский состав труппы смело можно сказать, что многие из актёров заняли впоследствии ведущее положение во многих провинциальных театрах страны. Правда, до Грозного Ольга Николаевна Кремнева сначала была ведущей артисткой Брянска, где дебютировала в 1902 году, а потом в её биографии запестрили летние и зимние сезоны в театрах Саратова, Казани, Харькова, Иркутска, Перми, Вильно, Пскова, Пензы, Баку. В сезоне 1925–26 гг. в Таганроге она отметила 25-летие своего служения сцене. Потом артистка работала в Калуге, Шахтинске и закончила свою жизнь в Доме ветеранов сцены им. М. Г. Савиной в Ленинграде. Ф. А. Дембицкая была ведущей артисткой Казанского БДТ, заслуженной артисткой Татарской АССР, затем народной артисткой РСФСР – звание, которое она получила уже в Кирове. В. М. Брянский и Я. А. Дольский на долгие годы связали свою жизнь с Горьковским театром драмы им. М. Горького.

В эти годы на грозненской сцене выступала Мария Николаевна Репина-Раппонет – актриса, довольно известная на Юге России. В 1928 году она приехала во Владикавказ, где сразу же заняла почётное место в труппе русского театра. Потом она станет народной артисткой СО АССР и проработает в театре 23 года. Её будут называть королевой осетинской сцены. Но один сезон М. Н. Репина-Раппонет служила в Грозном.

Следующий год. Снова летний сезон в саду ТОМСИЛ.

На сей раз в следующем составе: А. И. Орская, О. Д. Петрова, Е. А. Сатина, П. А. Карганов, В. М. Брянский, Л. Д. Травин, П. В. Алексеев, Н. В. Маргаритов, Е. Ф. Федоров.

Многие артисты, полюбившие этот солнечный и довольно-таки сытный край, вновь оказались в Грозном. Зачастую спектакли шли в постановке Н. В. Маргаритова. Репертуар был разнообразным и ярким. «Овод» по роману Э. Войнич, «Анна Кристи», «Париж», «1881 год», «Волк» и, наконец, нашумевшая в столицах пьеса А. Н. Толстого «Заговор императрицы».

Судьбы артистов этого сезона сложились по-разному. Кто-то канул в лету. Фамилии П. В. Алексеева и Е. Ф. Фёдорова значатся в афишах Таганрогского театра. Леонид Данилович Травин (Варшавский) после Грозного был актёром и режиссёром в Ростове, затем играл в Челябинске и Свердловске, потом был репрессирован. Освобождён. Закончил свои дни в Ленинградском ДВС им. М. Г. Савиной.

В июне 1927 года местное бюро РАБИСа (союз работников искусства) создало первый в г. Грозном профессиональный драматический театр – Грозненский передвижной рабочий театр. Его художественным руководителем и главным режиссёром стал артист Александр Иванович Нежданов. Человек образованный, работавший во многих театрах страны – в петроградском Александринском (Театр драмы им. А. С. Пушкина). Театру в городе обрадовались: он был необходим. Проработав сезон, Нежданов уехал. Причем через несколько лет, в 1935 году, он дебютировал как артист в Московском камерном театре под руководством Александра Яковлевича Таирова, где прослужил до 1949 года, вплоть до его закрытия.

На смену Нежданову в Грозный приехала труппа, с новым главным режиссёром и художественным руководителем Николаем Константиновичем Тепером. В театре, согласно журнальным сообщениям, были: Ростовцев, Д. С. Любарский, Арская, Питаев, Грезов, Нелидова, Литовцев, Дмитревская, Болгов, Лаврова, Нежданова, Парамонов, Каплан, Неклюдов, Любарская, А. С. Хрисанфова, Кибирев; также Богданский (доктор), Гуревич (художник), Чистяков (машинист), Былин (зав. УЗП), Тункель (заведующий Севкавкрайпосредрабисом), Цигельницкий (костюмер), Грегорян (гример). Тепер строил репертуар на контрастах: ставились не только пьесы советских драматургов, порой весьма невысокого качества – «Константин Терехин» В. Киршона, «Пурга» Щеглова и «Голый человек», – но и «Женитьба Белугина» А. Н. Островского и Н. Я. Соловьева, «Чудеса в решете» А. Н. Толстого и инсценировка романа Ф. М. Достоевского «Идиот». Именно в Грозном режиссёр раскрыл талант своей жены, замечательной актрисы Александры Хрисанфовой – артистки с удивительными возможностями. Ей был подвластен самый сложный репертуар. Это потом она стала заслуженной артисткой Туркменской ССР и рано ушла из жизни в Архангельске, а тогда – в Грозненском театре – всё ещё только начиналось.

По итогам выступлений «Пурга» прошла 15 раз, «Женитьба Белугина» – 7, «Голый человек» – 7, «Чудеса в решете» – 7, «Идиот» – 6, а «Константин Терехин» – 8!

Летом того же года в Грозном состоялись большие гастроли артистов Петроградского (Ленинградского), б. Александринского, театра.

В связи с реконструкцией нефтяной промышленности стремительно увеличилось население Грозного. За пять лет – с 1920 по 1925 год – оно выросло с 45 до 60 тысяч человек. Ощущалась нехватка учреждений культуры. В это время по проекту архитектора А. П. Ларионова начал строиться комплекс, включавший в себя школу, театр, зал съездов. Кроме того, городские власти приняли решение о сооружении большого современного кинотеатра. Его строили на заложенном ещё в 1914 году фундаменте «доходного дома» нефтепромышленника Схиртладзе, на улице Красных Фронтовиков. В этом-то помещении в конце 1928 года и открылся первый в истории города театр.

Следующий год – и для зрителей и для театра – стал знаковым: 12 января 1929 года газета «Грозненский рабочий» сообщила о премьере пьесы Б. Ромашова «Конец Криворыльска».

В спектакле театр постарался уйти от чистой сатиры. Криворыльск – уездный городок, в который ворвалась новая, доселе неведомая жизнь. Среди героев спектакля: «бывший» – офицер Лодыжников, ныне содержатель ресторанчика «Весёлая Аркадия»; белогвардеец Севастьянов; Отченаш – мещанин, ныне бухгалтер. Новыми хозяевами города Криворыльска, переименованного в Ленинск, стали вожак Роза Бергман и редактор газеты – товарищ Рыбаков. Именно они задавали тон всему спектаклю. Постановка была сыграна аж 7 раз, что для небольшого города значительно. Становление театра проходило не просто. Менялись режиссёры, постоянно обновлялся состав труппы. Лишь смелое обращение к лучшим произведениям русской и мировой драматургии позволяло театру выживать. Благодаря добротной режиссуре и сильному актёрскому составу, грозненский театр выдвинулся в число лучших на Северном Кавказе.

Основным же событием стала постановка пьесы первого наркома просвещения Анатолия Васильевича Луначарского «ЯД». В пьесе современность со всей её дисгармонией вторглась на сцену. Сюжет прост. Сын наркома Валерий, попав в дурную компанию и влюбившись в молодую проститутку Римму, становится орудием в руках врагов. Агенты иностранной державы поручают Римме отравить наркома. Ей дают ампулу с ядом и обещают огромные деньги и выезд за границу. Девушка передаёт яд Валерию, обещая свою любовь за совершённое им убийство отца, но юноша пытается отравиться сам. Тогда Римма понимает, что любит его. Она приходит к наркому Шурупову с повинной. Заговор раскрыт. Враги арестованы. Шурупов объясняет, что ему не так страшен яд реальный, как тот, что отравляет мысли и души молодого поколения.

Спектакль стал событием для театра и города, так как специально на его премьеру приехали автор и его жена – Анатолий Васильевич Луначарский и артистка Малого театра Наталья Розенель-Луначарская.

В сезоне 1929–30 гг. Рабочий театр принял на год драматическую труппу под руководством Г. М. Васильева. Среди самых значительных премьер этого сезона пресса писала о «Д.В. и Л. К.» и «Городе хмельном». Премьера последнего состоялась 1 февраля 1930 года. Очень интересна фигура руководителя труппы – Георгия Михайловича Васильева. В Грозный он приехал тридцатисемилетним, уже состоявшимся артистом и режиссёром. Свою сценическую деятельность Васильев начал в 1909 году в Одессе, затем были театры Баку, Саратова, Горького. Пресса той поры писала, что в его актерской игре присутствовала правда характера – и психологическая, и социальная. Она волновала и заставляла думать, рождала ассоциации, заражала искусством. Георгий Васильев был подлинным героем пьес той поры. Зрителю казалось, что перед ним настоящий крестьянин или рабочий, а не артист. Однако это не были просто будничные, обыкновенные персонажи – в них чувствовалась надбытовая приподнятость. Вскоре после Грозного Васильев оказался в Воронеже, а 1940 году его пригласили в Московский Центральный театр Советской армии, где он, став народным артистом РСФСР, прослужил вплоть до своей ранней кончины в 1949 году.

Из воспоминаний Евгении Коломийцевой. «В 1930 году я окончила 8 классов в г. Тюмени, но, так как мама Торлоо (Утешева) Валентина Георгиевна (1898–1950) была очень молода, я поняла, что надо уехать, и мы с подругой Надей поехали в г. Грозный, где её отец был большим начальником нефтепереработки. В Грозном я поступила стажёром (артистка вспомогательного состава. П.Т.) в драматический театр, рассказав режиссёру Георгию Михайловичу Васильеву, что «все родные – артисты», тем более, что многие знали моего деда Г. Д. Ланко-Петровского по Харькову. Его жена – моя бабушка Ивелин Мария Евгеньевна (1872–1948) тоже была актрисой и в летние сезоны играла в театрах Поволжья, а в зимние – на Кавказе, и в конце 20-х она оказалась в Грозненском театре.

Театр в Грозном был тогда замечательным по составу исполнителей. Проработала я в нём недолго, так как главный режиссёр сказал, что у меня нет большого дарования. Из ГИТИСа (тогда он, по-моему, назывался Техникум театрального искусства) пришёл вызов. Подготовив к вступительным экзаменам, меня направили в Москву, где консультантами в приёмной комиссии были Лидарская, Николай Баталов, Игорь Ильинский, Блюменталь-Тамарин (других не помню), которые тоже не нашли моего таланта, как ни искали. Забрав документы, я пошла искать работу. Так бесславно закончилась моя попытка стать артисткой. В Грозный я не вернулась».

За годы служения лермонтовской сцене артисты и режиссёры, ставшие известными не только в Грозном, получили ряд почётных званий многих республик Советского Союза.

Народные артисты СССР: Л. С. Броневой, И. М. Смоктуновский, М. А. Эсамбаев; народные артисты РСФСР и ЧИАССР: В. С. Белоглазов, В. Н. Оглоблин, М.М. Солцаев, Р. Ш. Хакишев, С.Н. Хомский; народный артист РСФСР, заслуженный артист Латвийской ССР: Г. А. Гладких; народная артистка РСФСР, заслуженная артистка ТАССР: Ф. А. Дембицкая; народные артисты РСФСР: А. В. Михайлушкин, В. А. Никитина, П. А. Карганов, С. Д. Ромоданов, А. П. Тишин, В. И. Флоринский; народный артист РФ и ЧИАССР: Е. И. Красницкий; народный артист РСФСР и ТАССР: И. В. Загорский; народная артистка РСФСР и Удмуртской АССР: В. А. Садаева; народные артисты РФ: Р. А. Быкова, Т. А. Каратаева (Махарадзе), В. Л. Стужев, Т. С. Шкрабак; народный артист УССР, заслуженный артист РСФСР: Г. Н. Полежаев; народный артист УССР, заслуженный артист МССР: В. Г. Щербаков; народные артисты УССР: В. Д. Гурин, И. С. Любич; народный артист МССР, заслуженный артист ЧИАССР: В. И. Белов; народная артистка МССР: М. И. Бабкина; народный артист Казахской ССР, заслуженный артист РСФСР: Л. А. Полохов; народная артистка Казахской ССР, заслуженная артистка ЧИАССР: О. А. Решетниченко; народный артист БССР: Ю. И. Шефер; народный артист ЧИАССР, Ингушской Республики, заслуженный артист РСФСР: М. М. Цицкиев; народные артисты ЧИАССР, заслуженные артисты РСФСР: Н. П. Жирнов, Н. А. Надеждина, М. А. Слуцкая, Е. П. Хавричев; народная артистка ЧИАССР: Т. Е. Калугина; народная артистка Ингушской Республики, заслуженная артистка РФ, ЧИАССР, СОАССР Абхазской АССР: Т. Х. Яндиева; народный артист Коми АССР: Г. А. Мирский; народная артистка Республики Башкортостан: О. Б. Шумилова (Лопухова); народный артист Татарской АССР: В. А. Чернецкий; заслуженный деятель искусств РСФСР, заслуженный артист ЧИАССР: Б. Г. Гронский; заслуженный деятель искусств РСФСР и Адыгейской АССР: Р. Б. Фиров; заслуженные деятели искусств РСФСР: И. Б. Борисов, Б. П. Второв, А. Л. Загаров, Т. А. Махарадзе, А.Г. Новиков; заслуженные деятели искусств РФ: И. С. Гуревич, Л. О. Лелянова; заслуженный деятель искусств Туркменской ССР: Н. К. Тепер; заслуженный деятель искусств ЧИАССР, заслуженный работник культуры РСФСР: Э. Э. Валентинов; заслуженные деятели искусств ЧИАССР: В. Э. Вайнштейн, А.Г. Ридаль, А. С. Сновинг; заслуженный деятель искусств Чеченской Республики: Т. И. Малухина; заслуженный деятель искусств Башкирской АССР: И. К. Глушарин; заслуженная артистка РСФСР, заслуженный деятель искусств Узбекской ССР: С. Д. Масловская; заслуженный артист РСФСР и Узбекской ССР: А. П. Розанцев; заслуженный артист РСФСР и Туркменской ССР: Д. А. Андреев; заслуженные артисты РСФСР и ЧИАССР: Е. Г. Евгеньева, Л. С. Куклин, А. Т. Неведрина; заслуженный артист РСФСР и Ингушской Республики: Н. И. Мальцев; заслуженные артисты РСФСР: П. Д. Басов, З. В. Бестужев, И. С. Блажнова, Л. И. Брыткова, В. М. Брянский, З. А. Вакуленко (Перегудова), Е. Э. Высоцкая, Е. М. Гусачёва, К. А. Давидовский, Т. В. Дорохова, Л. В. Картамышева (Савченко), Н. С. Каташёва, О. Д. Кашутина, М. М. Климов, А. Е. Ларионов, Е. Т. Ленский, В. Н. Мальчевский, М. П. Полетаева, Б. А. Самошин, А. И. Сиротина, Т. С. Тагац, В. В. Тезавровский, Л. Г. Шерман, В. И. Шкрабак, И. Ф. Щеглова, Я. И. Эверт; заслуженный артист РФ, ЧИАССР и СО АССР: В. Д. Панов; заслуженные артисты РФ Т. Г. Башлакова, Г. П. Вершинин, Н. А. Гайдар, Р. Г. Погосова (Таран), В. И. Смирнов, В. Г. Трахтенберг, В. П. Швечков; заслуженная артистка БССР и ЧР: Л. И. Сторожева; заслуженная артистка БССР: А. В. Кочеткова; заслуженный артист Украинской Республики: В. П. Полищук; заслуженный артист Киргизской ССР, заслуженный деятель искусств Бурятской АССР: Я. И. Уринов; заслуженная артистка Киргизской ССР: и ЧИАССР: Н. М. Тайц; заслуженный артист Киргизской ССР И. И. Коваль-Самборский; заслуженные артисты УССР: Г. А. Афанасьева, Л. Б. Чиниджанц; заслуженные артисты Казахской ССР: Н. Я. Каменев, А. Т. Каменьков, Г. В. Кузьменков; заслуженные артисты МССР: Т. И. Кривцова, И. И. Сологубенко; заслуженная артистка Туркменской ССР: А. С. Хрисанфова; заслуженная артистка ЧИАССР и СО АССР: В. И. Плужникова; заслуженные артисты ЧИАССР: Л. Н. Вальднер, А. И. Голубев, Н. К. Децик, С. Н. Иржинский, М. Я. Кириллова, С. А. Михайлова, А. В. Поздоровкин, Е. В. Свободин, С. И. Хомская, И. Г. Чипиженко, Н. Ф. Чипиженко; заслуженные артисты Чеченской Республики: А. В. Заводюк, Л. А. Лысова; заслуженный артист СО АССР: Б. Г. Кеворков; заслуженные артисты Башкирской АССР: В. С. Гоголев, О. А. Шумилов; заслуженная артистка Татарской АССР: В. П. Козлова; заслуженная артистка Бурятской АССР: А.Г. Кумагорская; заслуженные артисты ДАССР: Л. В. Лович, Н. П. Тетерина; заслуженный артист КБ АССР: П. П. Терский; заслуженный работник культуры РСФСР: Ф. К. Шапорин; заслуженный работник культуры РФ: В. С. Григорьев; заслуженный работник культуры ЧИАССР: И. Н. Шаповаленко; деятель культуры Республики Казахстан: О. П. Маципуло.