Читать книгу Против Генича. Аптечная философия футбольных ставок - Павел Тимохин - Страница 4

Особо нетерпеливые читатели могут смело пропустить эту главу. Однако я считаю, что если человек погружается в мир ставок, то он обязан иметь хоть какие-то представления о том, «откуда ноги растут». То есть понимать вселенную, в которой он вращается, и хотя бы некоторые из её законов.

Везде, где бы ни было написано о ставках, о пари, об игорной деятельности, пафосно говорится о том, что они-де в той или иной форме сопровождают человечество на протяжении всей его истории. Это не совсем правдивое утверждение. Точнее, совсем не правдивое. Пари древности и средневековья проистекали не из коммерческого расчёта и желания производить прибыль, а из обыкновенного азарта, личностного противостояния и желания определить, кто удачливее, умнее и сообразительнее среди двух (трех, пяти, десяти) почтенных граждан. По сути своей, они были невинным занятием, не представляли собой расчётливой и организованной коммерческой структуры и выполняли всего лишь функцию эпизодического развлечения. Самое главное: в них отсутствовало такое ядовитое коммерчески-математическое явление, как КОЭФФИЦИЕНТ.

Понятие коэффициента родилось в благословенном 19 веке, когда на фоне бурного развития капиталистических отношений происходила радикальная ломка и преобразование всех существующих представлений о науке, истории, философии и даже религии.

Интересно, что социологи и философы всех без исключения лагерей, от ультра-правого до ультра-левого, описывают предшествовавший капитализму феодализм в крайне чёрных красках. Мол, то была пора «тёмного» средневековья с его феодальными унижениями и невежественной властью церкви. При этом «тёмное» средневековье было на самом деле удивительно сбалансированным и социально ответственным обществом, в котором ни одному субъекту не позволялось зарабатывать за какие-то минуты баснословные деньги, как это происходит сейчас на финансовых биржах. Даже короли и лендлорды не обладали в достаточном количестве денежной массой. Они владели замками, лесами, угодьями, людьми и в самой меньшей степени – денежными знаками. Христианская идеология не допускала появление таких «прогрессивных» форм одурачивания населения, как банковские кредиты с заоблачными ставками или коммерческие развлечения с целью извлечения сверхприбылей.

Но вот человечество накрыл «прогрессивный» 19 век, в котором был придуман Древний Египет, теория относительности и куча якобы необходимых технических изобретений, которые постепенно это самое человечество поработили. Если в «тёмном» Средневековье всё население земли делилось на четыре категории – крестьяне, ремесленники, солдаты и узкая прослойка управленцев (князей и их подручных) – то 19 век во всей полноте раскрыл возможности для буржуазии. Она имела деньги, достаточно много свободного времени, а потому начала распространять свои интересы на те сферы жизни, которые находились до этого в тени.

Фактически лишь с наступлением 19 века сформировался рынок художественных ценностей: картин, скульптур, древних артефактов. До этого всё это добро считалось ерундой и особой ценности не имело. Развивался рынок развлечений: театры из простонародных заведений превращались в респектабельные заведения, обуржуазившаяся публика валила на концерты и цирковые представления. Считавшиеся ранее отбросами общества, актёры и певцы, превращались в его звёзд. Развивалась ещё одна сфера жизни, которая в строгом и осмысленном Средневековье не могла появиться в принципе в силу своей абсолютной бестолковости и бессмысленности: имя ей – спорт.

В Великобритании, законодательнице мировых мод, возникла система спортивных клубов, сохранившаяся (да что там сохранившаяся – разросшаяся и преумножившаяся) и до настоящего времени. Спортивные клубы возникали именно как система заполнения жизненных пустот состоятельных отпрысков буржуазии: люди, заполучившие много-много денег, а вместе с ними много-много свободного времени, жаждали потратить их с «пользой», то есть получить какое-то удовлетворение от проживания отпущенного на их век времени.

Сформировавшаяся индустрия спорта естественным образом начала создавать вокруг себя надстройку в виде «прилипал», которые всякими хитроумными способами старались извлечь из набиравших популярность видов спорта прибыль. Примерно в то же время начали возникать финансовые биржи и кредитные банковские «продукты», так что все эти явления одного порядка, одной материи и одной идеологии.

Первыми под влияние околоспортивных шустрил попали конские скачки – наиболее популярный в то время вид спорта. Какой-то неизвестный гений (а было это, скорее всего, коллективное изобретение) придумал понятие тотализатора и первые коэффициенты, которые представляли собой определяемую очень простыми математическими расчётами вероятность победы на скачках той или иной лошади.

Допустим, в забеге участвуют десять лошадей примерно одинаковой резвости. Таким образом, смело можно выставлять вероятность победы каждой из них как 1 к 7. Или даже 1 к 8. (Те, первые воротилы околоспортивного бизнеса были достаточно щедры и выставляли крайне жирные по сравнению с нынешними временами вероятности). Это ещё не были в полном смысле коэффициенты, это были именно вероятности. Да и сама система лошадиного тотализатора была гораздо честнее нынешней букмекерской реальности. Тотализатор рассматривался как некий коллективный взнос, с которого победителям выплачивалась практически вся прибыль. Зачастую именно вся: сколько денег пришло, столько и ушло победителям. Лишь с ходом времени организаторы тотализатора стали наращивать свой комиссионный процент.

Несмотря на то, что футбол как самостоятельный вид спорта возник в 1863 году (именно тогда были официально оформлены правила игры, хотя первый футбольный клуб «Шеффилд» возник ещё в 1857 году), тотализаторы (по крайней мере в массовом изводе) обходили этот вид спорта стороной вплоть до 20 века – именно так считают историки футбола и беттинга. Никто из них не рискует назвать точную дату заключения первого пари на футбол. Поверим им: Адам с Евой тоже не в первый день после своего сотворения слопали яблоко с дерева познания Добра и Зла.

Жители того благословенного времени ещё не понимали, как можно делать ставку на победу какой-то из двух участвующих в матче команд. Это считалось слишком лёгким заданием. Победит одна или вторая – какой в этом интерес? Это же не скачки с кучей лошадей, где существует масса вероятностей. Понятно, что как минимум половина народа угадает победителя. А чаще всего – гораздо больше, потому что силы команд далеко не равны.

Но хитроумные шустрилы, в конце концов, нашли способ приобщить и футбол к общей игорной тенденции того времени. Между прочим, стоит заметить, что уже в 80-х годах 19 века, то есть через какие-то двадцать лет после его создания, в английском футболе скрытым образом стала проявляться «профессионализация» этого вида спорта: некоторые клубы тайно, из-под полы стали выплачивать лучшим игрокам вознаграждение. И продолжали делать это, даже несмотря на самые жёсткие меры английской Футбольной Ассоциации.

До определённого момента спортивные (в первую очередь, конные тотализаторы) существовали исключительно как добровольное объединение группы граждан. В них отсутствовало такое понятие как «букмекер», который является по своей сути коммерческим посредником между игроками. Появление букмекера – это тоже в своём роде гениальное экономическое изобретение: участвовать в игре и не нести как таковых финансовых потерь – до этого было непросто додуматься. Да уж, в «тёмное» Средневековье человеческий ум был не в состоянии дорасти до таких финансовых абстракций.

Ко всему вышесказанному следует добавить, что все ставки и тотализаторы, имевшие хождение как между двумя игроками, так и в группе игроков, согласно закону Великобритании (да и других стран тоже), находились тогда вне закона. Вряд ли какая-то государственная структура так уж прям рьяно боролась с ними, но при случае полиция могла привлечь к ответственности организатора тотализатора за финансовые махинации. Критерием общественной опасности в те относительно честные годы считался не факт недополучения прибыли и налогов государством (именно на этом основании в США сейчас в большинстве штатов запрещён онлайн-беттинг), сколько моральный вред, который наносили ставки общественным устоям и государственной морали. Кстати говоря, именно по этой причине беттингу не давали легализоваться вплоть до середины 20 века. Считалось, что сама природа ставок притягивает к себе людей определённой психологии, морали и образа жизни. Определённой – с отрицательной коннотацией. Значительная часть общества противилась легализации беттинга на том основании, что вместе с ним придётся легализовать и признавать достопочтенными джентльменами представителей криминальных структур. Они, чего уж скрывать, тесно связаны с миром ставок и по сей день. Собственно говоря, ставки – это и есть продукт криминального мира, который, в конце концов, удалось продавить в цивилизованное общество.

И вот в конце 19 века, а точнее в 1886 году, на фоне отсутствия специализированных законов (то есть, в условиях полулегальности), на фоне сопротивления «благопристойной» части общества, возникает первая в мире букмекерская контора – Ladbrokes. Её основали два предприимчивых господина по фамилии Швайнд и Пеннингтон. Поначалу сферой её деятельности было получение агентских комиссий за тренировку лошадей на ипподроме Ladbroke Hall. В то время она ещё не ассоциировалась с букмекерским бизнесом (ввиду фактического отсутствия такового), а относилась общественным сознанием и действующим законодательством к категории организаторов лотерей. Они-то как раз были разрешены. Собственно говоря, первые ставки на скачки и представляли собой этакую лотерею, только вместо угадывания извлекаемых из мешочка бочонков с номерами здесь предлагалось угадать номера лошадей-лидеров.

До сих пор Ladbrokes считается одной из самых «крутых» и «честных» (если позволительно применять это слово к букмекерской конторе) организаций. Она настолько честна, что году этак с 2014 вообще закрыла доступ для граждан Российской Федерации. И, рискну предположить, что это была не просто мера защиты от сомнительных восточноевропейских игроков, а этакий экономически-санкционный акт (в 2014 году в Россию вернулся Крым) против «грязного азиатского государства».

Из этого краткого описания возникновения первой букмекерской конторы нетрудно понять, что со дня своего появления букмекерский бизнес находился в откровенно серой зоне экономики и общественной морали. Но ничего, выжили. Изначальная белизна человеческой природы давным-давно подменяется серостью будней, которая год от года только сгущается – во всех без исключения сферах жизни. Так что посыпать себе голову пеплом, восклицая о том, что игорный бизнес – территория зла и обитель Сатаны – это просто размахивать по воздуху кулачками.

Да, территория зла. Да, обитель Сатана. И никуда от этого не денешься. Приходится как-то мириться со злом. И даже – пытаться отщипнуть от него кое-что себе.

Как вы видите, вплоть до 20 века организаторы ставок футболом всерьёз не занимались. Историки спорта, правда, вспоминают случаи, когда отдельные газеты объявляли конкурсы на предсказание предстоящих матчей. Например, в 1887 году газета Cricket and Football Field («Территория крикета и футбола») объявила о призе в 1 гинею тому, кто предскажет результаты четырёх футбольных матчей ближайшего субботнего дня. Для этого читателям предлагалось вырезать, заполнить и прислать в редакцию специальный купон, напечатанный в газете. Но считать в полной мере этот случай первым фактом букмекерства нельзя: газета не собирала денег за участие в конкурсе, а всего лишь продвигала себя среди спортивных болельщиков. Впрочем, нельзя исключать, что ещё в 19 веке отдельные граждане или даже группы граждан стихийно производили приём какого-то рода прогнозов на те или иные матчи, но достоверных сведений о подобной деятельности не сохранилось.

Начало эры ставок на футбол датируется 1923 годом. Организация под названием Littlewoods, которую историки спорта и беттинга тоже причисляют к когорте букмекеров (хотя по тем временам её всё же относили к сфере организации лотерей), начала распространять купоны футбольной лотереи, или, иначе говоря, футбольного пула. Первые пункты приёма купонов футбольного пула появились в Манчестере в районе стадиона «Олд Траффорд» и были нацелены на болельщиков футбольного клуба «Манчестер Юнайтед». При запрете на азартные игры, который действовал в то время в Великобритании, появление футбольного пула стало возможным потому, что он позиционировался не как азартная, а как интеллектуальная игра, в которой всё основано на сообразительности, а не на тупой удаче. Известно имя человека, придумавшего этот первый в истории футбольный пул: Джон Мурс. Через два года, в 1925-м, похожий футбольный пул запустила компания Vernons. Правила этих пулов были достаточно просты: из матчей ближайшего уик-энда необходимо было выбрать несколько и постараться угадать их исходы и результаты. На практике всё это осуществлялось примерно так: агенты-распространители продавали купоны (цена на них была невысока), которые игрок заполнял и возвращал распространителю (сделать это можно было и почтой), оставляя себе корешок купона с указанием его номера. Победителем становился тот (или те), кто набирал наибольшее количество предсказанных исходов.

По настоящему массовый и всеобъемлющий характер футбольные пулы получили по окончании Второй мировой войны. В 1946 году всё той же компанией Littlewoods на основе футбольных пулов была запущена игра Treble Chance («Тройной шанс»), завоевавшая большую популярность среди любителей спорта. Игрокам предлагался список предстоящих матчей, из которых он был должен собственноручно на купоне, расчерченном на колонки, составить линию из восьми матчей. Каждый из успешных исходов оценивался в очковом эквиваленте: 3 очка присуждалось за предсказанную результативную ничью, 2 очка – за нулевую ничью, 1 очко – за домашнюю или гостевую победу. Чуть позже за гостевую победу стали присуждать 1,5 очка. Максимум, который можно было набрать из восьми матчей, составлял, как вы уже успели подсчитать, 24 балла.

Угадайка эта, должен заметить, была весьма хитрой: людей подталкивали к тому, чтобы ставить на ничьи, которые, как известно, предсказываются особенно тяжело. К чести этого пула можно отметить то, что здесь отсутствовала минимальная выигрышная градация. То есть в зависимости от недели и исходов матчей победителями могли признаваться игроки, набравшие как 20 баллов, так и, условно говоря, 10. Интересный факт: во время летней футбольной паузы в Англии компании принимали ставки на матчи футбольных лиг Австралии.

Кроме «Тройного шанса» игорные компании предлагали гражданам другие виды футбольных пулов. Их насчитывалось довольно много. Например, «8 домашних побед» (из предложенных матчей надо было составить линию из восьми матчей, которые завершатся победами хозяев), «4 ничьи» (здесь всё понятно), «5 гостевых побед» (тоже ясно). Можно было составлять не одну, а несколько линий – соответственно, каждая из них оплачивалась игроком по цене нового купона.

Что касается деньжат, которые игроки выигрывали на футбольных пулах, то официальная статистика существует лишь с послевоенного периода. Первый действительно крупный выигрыш произошёл в 1957 году – некто Нелли МакГрейл из города Стокпорт (судя по имени, особь женского пола) выиграла 205 тысяч фунтов. В 1961 году Кит Николсон из Кастлфорда выиграл 152 тысячи фунтов (по нынешнему эквиваленту это больше 3 миллионов фунтов). Благодаря своей жене Вив он стал знаменитостью: она заявила после получения денег, что «Будет их тратить, тратить и тратить», сделав супружескую пару объектом пристального внимания изданий-таблоидов: пара действительно тратила на всё, что ни попадя, а Вив стала алкоголичкой и наркоманкой. В 1986 году «группа больничных работников» стала обладательницей 1 миллиона фунтов. Ну а самый большой и уникальный выигрыш в футбольном пуле пришёлся уже на наше время; в 2010 году некто Майкл Элиот из шотландского города Брешин угадал исходы восьми ничейных матчей из чемпионатов Англии, Шотландии и Испании – все они завершились со счётом 2:2 (как это вообще возможно – угадать восемь ничьих, да ещё по 2:2 каждая???) За это ему отвалили 3 миллиона фунтов стерлингов.

Футбольные пулы сохранились и после появления «настоящих» букмекерских контор и ставок с коэффициентами. Даже легендарная советская лотерея «Спортпрогноз» была ни чем иным, как пулом – правда не чисто футбольным, туда включали и матчи из других видов спорта Современные игроки букмекерских контор знают футбольные пулы под названием «Тото». Туда, как всем известно, включают самые мутные и гадкие матчи. В своё время мне довелось поиграть в «Спортпрогноз», но в «Тото» – признаюсь как на духу – я не играл ни разу. С одной стороны, отсутствие коэффициентов выглядит в футбольных пулах крайне привлекательно (кэфы – это изобретение дьявола), но большое количество матчей, объединённых в единый билет, превращает всю процедуру прогнозирования в достаточно нелепую и почти неосуществимую в плане выигрыша задачу.

Как вы помните, одно время в Европе существовал этакий недотурнир (четвёртый еврокубок) под названием «Кубок Интертото». Так вот, он был придуман и навязан УЕФА игорными компаниями центральной Европы, которые осуществляли деятельность по приёму ставок на футбольные пулы, для того, чтобы оживить ставочников в глухие для игорного бизнеса летние месяцы. Просуществовал «Кубок Интертото» 14 лет – с 1995 по 2008 годы и стал предтечей нынешних летних квалификационных стадий к Лиге чемпионов и Лиге Европы.

Итак, до середины 20 века ставочная деятельность на футбол в Великобритании и континентальной Европе (которая копировала все «фишки» с британцев) представляла собой исключительно тотализаторы и пулы. Ставок с коэффициентами не существовало, на единичные матчи ставить запрещалось – в сфере лотерей и пулов действовало правило, по которому ставки можно было принимать лишь на комбинацию как минимум из трёх матчей. При этом количество компаний, занимавшихся приёмом подобного рода ставок, росло. В 1933 году появилась компания Zetters, в 1934 – ныне одна из самых знаменитых и «уважаемых» William Hill, в 1946 – Brittens.

Ну а сейчас мы на время оставим старушку-Британию и перенесёмся в Соединённые Штаты Америки, где развитие игорного бизнеса в целом и беттинга в частности шло своим, несколько отличным от британского, путём. В общем и целом законодательницей мод оставалась Британия, но в отдельных направлениях американцы стали её опережать. Причём настолько, что кое-какие нововведения в беттинге были рождены на свет именно в Штатах, а уже потом распространились по миру, в том числе – и на Британских островах.

Что касается истории зарождения беттинга как индустрии, то в Америке дело развивалось всё с тех же самых лошадиных скачек, как и в Британии. В 20-е годы 20 века это был уже сложившийся и приносивший хорошие прибыли бизнес. В стране насчитывалось более трёхсот ипподромов и тысячи «залов для пула», где принимались ставки на бега. В конце 19 века большую популярность приобрёл бейсбол, и в веке двадцатом на него уже вовсю принимали ставки по системе пул-карт – это примерно то же самое, что и футбольные пулы в Британии: набор игр с разнообразными ставочными условиями.

Американское простонародье, как и простонародье европейское, охотно втянулось в эту иллюзию обещанного обогащения: пул-карта стоила каких-то 10 центов, а выигрыш мог привалить в десятки тысяч долларов. Да, время от времени находилась пара-тройка дурачков-счастливчиков, которым перепадали выигрыши (и которые чаще всего бездарно транжирили эти деньги на самую несусветную ерунду), но подавляющее большинство, разумеется, просаживало огромные суммы. С каждого по 10 центов – и родился новый миллиардер. Так всё это и работает: «Люди выигрывают!» – гласит вкрадчивый слоган, и народные массы готовы покупаться на его призывы, наивно рассчитывая, что удача повернётся когда-то и к ним.

Я работаю в провинциальной газете журналистом, и дважды в год наша редакция проводит розыгрыши призов для подписчиков. Поразительное дело: в людях живут такие глубокие и дремучие комплексы по поводу собственных жизненных неудач, что просто диву даёшься. Каждый из подобных розыгрышей заканчивается жуткими обидами, а порой и истериками со стороны подписчиков (большей частью, это пенсионеры). «Ну хоть бы блокнот с ручкой хоть раз в жизни выиграть!» – рыдая, уходит из редакции, громко хлопая дверью, степенная седовласая женщина, которой, казалось бы, по возрасту уже положено относиться к выигрышам или же их отсутствию философски. Но нет, она словно обиженный ребёнок, которого обделили конфеткой. Или же, напротив, один-единственный выигрыш, пусть самый скромный, вспоминается людьми как величайшее событие в жизни. «Я у вас в 92-м приз выиграл – чайный сервис», – доверительно сообщает нам какой-нибудь подписчик. И тихо, но сладостно вздыхает: вот ведь было время, вот ведь удача пёрла!

Как это ни прискорбно, но у подавляющего большинства людей складывается представление о себе самих как о чрезвычайно обделённых благами индивидах. Не все признаются в этом вслух, но в глубине души переживают отсутствие чуда тяжело и горько. «Вот бы мне чуть-чуть везения, вот бы мне хоть небольшой приз!» – словно шепчут они про себя, а жизнь каждый раз преподносит им новые разочарования: вас снова нет в списке победителей. Пора бы поумнеть, смириться, осознать, наконец, что никакой удачи в жизни не существует, всё даётся лишь трудом и упорством, но агрессивная, навязчивая реклама, вылезающая из всех дыр, ломает человеческое сознание и переубеждает их в обратном: «Но ведь кто-то выигрывает!» На этом психологическом стержне и держится весь игорно-лотерейный бизнес. Века будут сменяться веками, но никогда не зарастёт народная тропа к букмекерам и лотерейщикам.

В 1919 году в Штатах случился первый скандал с договорными матчами. Было установлено, что некоторые игроки бейсбольного клуба «Чикаго Уайт Сокс» «сдавали» матчи финальной серии с «Цинциннати» в угоду денежным и влиятельным игрокам, проиграв её в тоге 3:5. Скандал получил мощную огласку по все стране. Он, а также несколько других подобных случаев, сформировали в США (по крайней мере, в спортивном истеблишменте) крайне негативное отношение к беттингу, которое сохраняется в стране и по сей день: там действуют жёсткие ограничения по приёму ставок, а онлайн-беттинг и вовсе разрешён лишь в одном-единственном штате – Нью-Джерси.

В середине 30-х годов в мире спортивных ставок США родилась инновация, которая существенного, радикально, всеобъемлюще его преобразила: появилось понятие линии. С высот нашего современного опыта может показаться, что ничего особенного в этом нет – просто придумывай к матчам кэфы и предлагай их любителям спорта. Однако с философской, мировоззренческой точки зрения рождение линии – это примерно то же самое, что появление Торы для иудеев или же Нового Завета для христиан. Базис, стержень, смыслообразующий момент. Матчи отныне преподносились не вразброс, не абы как, каждый сам по себе в своём отдельном загончике – виде спорта а в некой единой связи, объединённые единым посылом и единым побуждением. Линия – словно ежедневная молитва и одновременно финансовый регулятор, которая формирует распорядок жизни ставочника, последовательность действий и даже, в широком смысле, отношение к жизни.

Понятие линии вышло, кстати говоря, не от букмекеров как таковых, а от спортивных аналитиков. Отцом-основателем линии считают некоего господина по имени Лео Хиршфилд, который в середине 30-х годов основал компанию Athletic Publications Inc.. Она занялась разработкой аналитических продуктов для мира спортивных ставок. Букмекерская деятельность в те годы и в Штатах пребывала в полулегальной форме (фактически – нелегальной, но эти хитрые лисы всегда находят возможность выбраться каким-то боком на поверхность), поэтому клиентами Хиршфилда были, в основном, подпольные букмекеры, но сама по себе деятельность в сфере аналитики в противоречие с законом не входила (ну, сидят парни и рисуют к матчам какие-то цифры), поэтому деятельность новоиспечённого агентства оказалась широко востребованной. Хиршфилд набрал команду из четырёх «ботанов», которая «вручную» анализировала все более-менее заметные матчи предстоящей недели и выставляла им цифровые коэффициенты, отражающие шансы команд. Клиенты агентства (собственно, букмекеры) набирались по подписке, за каждую еженедельную линию они платили по 25 долларов.

Кстати говоря, традиция выставления линий аналитическими агентствами сохраняется до сих пор. Многие игроки пишут в комментариях на разного рода спортивных сайтах и форумах что-то типа: «В этом матче каверзные буки предлагают нам следующие исходы…» Это не совсем верное утверждение. Большинство букмекерских контор самостоятельно ставки НЕ выставляет. Они покупают линии у спортивных агентств. Как и НЕ ведут они самостоятельно статистические трансляции матчей: они опять-таки покупают их, но уже у специализированных спортивных агентств. Я сам некоторое время тому назад около года работал оператором трансляций на одно австрийское спортивно-аналитическое агентство и знаю об этой стороне дела не понаслышке. Но об этом я расскажу в отдельной главе.

Букмекерские конторы – это в чистом виде посредники, которые лишь аккумулируют деятельность разных сфер и служб, нанимая их по аутсортингу для извлечения прибыли у подсаженного на «возможность успеха» населения. Крупные букмекерские конторы ещё имеют в своём составе определённое количество работников (да и то лишь за счёт оффлайн-офисов), а те, что помельче, которые ведут свою деятельность исключительно в интернете, могут насчитывать не более десятка сотрудников. Я не исключаю, что есть конторы, в которых «трудятся» всего два-три человека.

Изобретение Хиршфилда и его агентства вошло в историю беттинга под названием «Линия Миннеаполиса» (именно в этом городе распологался офис агентства). Хиршфилд выписывал для своих сотрудников газеты со всех Штатов, хоть мало-мальски писавшие о спорте, из которых его капперы черпали информацию для выставления кэфов. На протяжении почти трёх десятков лет, до начала 60-х годов Хиршфилд был безусловным лидером в мире спортивной аналитики.

В 1931 году спортивные ставки были легализованы в штате Невада. Как известно, этот штат почти целиком состоит из пустыни, поэтому он становился объектом то для военных задач (здесь с момента изобретения ядерной бомбы регулярно проводят её испытания), то для разного рода экономических экспериментов. Развитие игорного бизнеса в Неваде – это ведь тоже был экономический эксперимент. Вот, мол, решили какие-то мальчики-экономисты из правительства, территория депрессивная, упадочная, пусть хоть игорный бизнес её оживит. Достаточно сказать, что в Рено, крупнейшем на тот момент городе штата, проживало всего 15 тысяч человек. В Лас-Вегасе и того меньше – 5 тысяч.

Америка, как известно, страна пуритан. И запретов там, на самом деле, куда больше, чем пресловутых возможностей. Игорный бизнес на протяжении всей истории своего существования подвергался вполне справедливым нападкам многочисленных религиозных общин Америки, да и просто неравнодушных и обеспокоенных её развитием граждан. Самые серьёзные претензии к игорному миру имелись у правоохранительных органов. Они понимали, что вокруг азартных игр и ставок группируется в первую очередь криминал. И решение объявить Неваду свободной игорной зоной пришло от желания не только дать послабления подсаженным на это зло людям, но и сконцентрировать игорный криминал в одном месте – чтобы хоть как-то управлять им.

Голливудский кинематограф подарил нам огромное количество фильмов о начале и развитии игорного бизнеса в Неваде, обо всех этих брутальных гангстерах, которые стояли за ним, изящных красотках рядом с ганстерами и всей прилагающейся «сладкой» жизни: роскошных автомобилях, бассейнах, кокаиновых дорожках и стрельбе средь бела дня. Впрочем, легализация игорного бизнеса не касалась легализации ставок на спорт. Она случилась лишь в 1951 году. Однако ещё до легализации спортивных ставок в Неваде была подготовлена почва для будущего появления здесь центра ставочного бизнеса в Штатах. Но до этого момента мы ещё доберёмся.

Коэффициенты на игры представляли собой примерно ту же самую систему математических вероятностей, которая применялась в Британии. Штаты, однако, отличались тем, что здесь было разрешено делать ставки на одиночные матчи (что в Британии не допускалось вплоть до 60-х годов – там строго действовала система пулов, предусматривающая как минимум три матча в одной связке). Система вероятностей на одиночные матчи, как ни странно, приносила порой букам убытки. Если в скачках участвует куча лошадей, что само по себе даёт букмекеру серьёзные математические гарантии от убытков (всё-таки разброс ставок на лошадей от игроков будет достаточно значительным), то в одиночном матче могут случаться и финансовые провалы. Корректировки кэфов в зависимости от сумм (попросту говоря, «прогруза») тогда ещё не существовало, и если буки выставляли очень уж оптимистичный кэф на фаворита, а значительная часть народа ставила по своему наитию на андердога, то букмекер мог выходить в серьёзный минус. Разумеется, он отбивал этот минус на других матчах, но подобные периодические потери господ букмекеров серьёзно беспокоили. Они желали иметь прибыль в любых ситуациях и при самых неожиданных исходах матчей.

Его Величество Сатана, управляющий миром игр и азарта, пришёл им на помощь в 40-х годах. Через своего верного слугу, профессионального игрока и букмекера Чарльза Макнила (со стопроцентной достоверностью не доказано, что это был именно он, но большинство историков беттинга сходятся именно на его личности) Князь Тьмы принёс в этот мир систему фор.

Любой ставочник прекрасно знает, что такое форы, и я не собираюсь подробно вдаваться в описание этого математического явления. Заострю внимание лишь на том, что с помощью фор букмекерам удалось выстроить стройную (для них, а не для игроков) систему игрового плеча, при которой каждый матч принимал множественные формы вероятностей. Для ставочников появилась возможность играть не только на чистые исходы, но и на победу в несколько очков и голов, обрамляя их в минусовые форы, а то и на проигрыши, подкрепляя их форами плюсовыми. О самой математике ставок я поговорю и порассуждаю в отдельной главе, здесь же упомяну, что система фор, как опять-таки известно всех игрокам, разнится в зависимости от регионов. Есть форы европейские, цельные, есть азиатские, дробные. Вы так же прекрасно знаете и о существовании разных форматов записи коэффициетов – американский, британский, европейский. Разъяснять их в рамках этой книги я не собираюсь: описания их в великом множестве вы найдёте в интернете. Да, собственно говоря, подавляющему большинству читателей они не нужны, так как этот урок давным-давно ими выучен и освоен. Я же больше размусоливаю здесь о другом: о философии ставок, о мистике, а также о способах подчинения этой стихии своей власти…

До изобретения фор букмекеры с целым рядом матчей просто не работали, потому что в них было всё предельно очевидно: очень слабый, против очень сильного. Форы же создали возможность многократно дробить матч на вероятности и тем самым обманывать игроков. Ставить на чистую победу фаворита за возможный копеечный выигрыш – стрёмно, а вот рискнуть на минусовую фору или на плюсовую на андердога – очень даже привлекательно. Форы принесли в игры благословенную для буков зыбкость, когда один-единственный гол (или же очко) могут огорчить значительную массу ставочников – или же порадовать другую. Скользко, призрачно, зыбко – именно то, что нужно букмекерам. Именно то, что создаёт вариативность, а на самом деле затуманивает мозги игрокам.

Итак, в 1951 году Конгресс Соединённых Штатов Америки принял постановление о введении 10-процентного налога на все спортивные ставки, что стало моментом их легализации. До этого времени разрешёнными считались спортивные лотереи с пулами, одиночные же ставки на матчи принимались лишь подпольными букмекерами. Это не означало тотального и всеобъемлющего разрешения на букмекерскую деятельность – она в Штатах до сих пор жёстко ограничена законами каждого отдельного штата. Спортивные ставки было разрешено принимать лишь на той территории, где была легализована игорная деятельность – в Неваде.

Ставками на спорт сразу же стали заниматься мелкие заведения, которые назывались в народе turf clubs («газонные клубы»). Это были совершенно непритязательные по части внутреннего убранства заведения, где помимо приёма ставок продавали алкогольные напитки и кое-какие закуски. Атмосфера была в них соответствующая: пьяненький народец, клубы сигаретного дыма, крики, а то и драки. Матчи и коэффициенты расписывались мелом на досках.

К тому времени, как аналитическое агентство Лео Хиршфилда по не вполне объяснимым причинам стало загибаться, его высокие идеи и задачи перехватили шустрилы из Невады. Среди них выделился некто Джимми Снайдер по прозвищу «Грек», который выбился в лидеры в сфере составления спортивных линий. Он был владельцем не аналитического, а пиар-агентства, однако подхватил знамя Хиршфилда и, более того, благодаря своим талантам в «паблик рилейшенс» вывел распространение спортивных линий на всеамериканский уровень. Он начал не просто рассылать линии подписчикам – он взялся публиковать их в газетах, а кроме этого сумел проникнуть в качестве одного из ведущих в спортивную программу на государственном канале CBS, которая была посвящена обзору предстоящих футбольных (имеется в виду американский футбол) матчей.

Телевидение – вот это был прорыв так прорыв! Сидит такой чувачок в телепрограмме, которую смотрит вся страна, и знакомит общественность со своими коэффициентами на предстоящие матчи. Через телевидение можно внедрить в общественное сознание самую несусветную чушь и самые дьявольские истины. Стоит ли говорить, что число людей, делающих ставки на спортивные матчи, после таких передач существенно выросло. Однако, справедливости ради, надо отметить, что подвержена спортивным ставкам всё-таки достаточно ограниченная часть населения. По современным данным, в Штатах ставки регулярно делает 15 процентов населения. В основном, естественно, мужчины. Это много, но не столь катастрофично. Букмекерам предстоит ещё непаханое поле работы, чтобы втянуть в свои игрища как можно больше народа. Проблема для них лишь в том, что многие люди (и не только женщины) совершенно не любят и не понимают спорт, считая его пустой и бестолковой забавой. Втянуть в ставки любителя спорта несложно, а вот если человек категорически не желает погружаться в спортивный мир – этот барьер сломать трудно.

Ну что же, силы добра ещё имеют в борьбе со ставочным дьяволом обширные ресурсы. Бог им в помощь!

Возвращаемся в Великобританию. В 1960 году здесь, во многом под влиянием частичной легализации ставочного бизнеса в США, был принят так называемый Betting and Gambling Act («Закон о ставках и азартных играх»). В отличие от американского аналога, который лишь приоткрыл занавес для легальных ставок, британцы подошли к делу со всей европейской ширью и честностью: если разрешать – то разрешать полностью!

С мая 1961, как указывалось в Законе, организации, занимающиеся беттингом, имели право открывать заведения по приему ставок. Букмекерские конторы, как вы помните, к тому времени уже существовали в Британии в изобилии, но занимались в основном лотереями-пулами, и были привязаны к спортивным сооружениям – ипподромам и стадионам. Теперь же закон позволял открывать пункты по приёму ставок в любом месте. Правда, он ограничивал их внешний вид: подобные пункты были не вправе использовать рекламные вывески о том роде деятельности, коим они занимаются. Это привело к тому, что пункты приёма ставок располагались в самых неприглядных местах и выглядели крайне убого (в общем-то, в Америке наблюдалось то же самое) – полутёмные обшарпанные заведения с зарешечённым оконцем, где сидит оператор по приёму ставок. Публика в подобных заведениях собиралась тёмная: странные личности без определённых занятий, промышляющие непонятно чем. Благопристойные отцы семейств, даже при всей их любви к спорту и футболу в частности, без риска для репутации в таких заведениях появляться не решались.

Нововведениями тут же воспользовались крупные компании, существовавшие к тому времени уже по несколько десятилетий – Ladbrokes, William Hill, Coral. Их не смущал полутёмный и полукриминальный внешний вид приёмочных пунктов – навары в любом случае выходили жирные, а, значит, бизнес стоил того, чтобы в него вкладываться и развивать. Стоит заметить, что вплоть до середины 80-х годов конторские пункты по приёму ставок в Великобритании оставались такими вот непритязательными «закутками». Лишь новые изменения в законодательстве, принятые в то десятилетие, позволили им размещать рекламу, яркие интерьеры и даже телевизоры для удобства игроков.

При этом в Британии 60-х годах всё ещё продолжало действовать правило о так называемом minimum trebles («минимальной тройной ставке»). То есть, в один ставочный купон должны быть включены варианты исходов как минимум трёх матчей. Лишь развитие телевизионного вещания позволило продавить послабления в этой сфере. На матчи, которые транслировались в прямом эфире по телевидению, было разрешено-таки делать одиночные ставки. Представьте себя, в то время в людях ещё жили какие-то атавистические остатки собственных представлений о честности, и они считали, что тем самым защищают игроков, не разрешая им делать одиночные ставки на те матчи, просмотр которых был им недоступен. Почему же позволялось делать на три, которые были им для просмотра недоступны? Потому что в «минимальной тройной ставке» сохранялась вариативность по выигрышу. Там можно было получить определённый выигрыш даже при проигрыше одного из трёх вариантов, но при удачном заходе двух остальных. По сути, они были предтечами современной системы – способа организации ставочного процесса, который допускает проигрыши на некоторые матчи.

Правда, любой, кто ставил когда-нибудь на «систему», знает, что даже один-единственный неудачный исход в ней приводит к грандиозному снижению выигрыша. Два же и более и вовсе оставляют игроку лишь жалкие остатки от его ставки. В общем, «система» представляет собой ещё один вид деликатного и даже «ласкового» изъятия денежных знаков у граждан, которые любят играть на экспрессы, но сильно расстраиваются тем обстоятельством, что единственная неудача в одном из матчей экспресса рушит его полностью. В системе эти неудачи подслащены утешительными пилюлями разрешённых фрагментарных проигрышей. В итоге игрок всё равно оказывается оболванен, но при этом испытывает иллюзорное ощущение некой защищённости.

В Соединённых Штатов до 1974 года установился жёсткий паритет между «газонными клубами», маленькими заведениями, принимавшими ставки в Неваде на спортивные матчи, и казино, занимавшимися азартными играми. По негласному договору между ними, они не пересекали владения друг друга: казино не принимали ставки на спорт, «газонные клубы» не устанавливали рулеток. И вот, в благословенном 1974 году Штаты накрыл новый виток закономании в отношении игорного бизнеса. Принятый в 1951 году 10-процентный налог на спортивные ставки под давлением игорного лобби, был признан неконституционным, и Конгресс снизил его всего лишь до 2 процентов. Это решение внесло явное оживление в беттинг, потому что до этих пор многие игорные заведения перекладывали налог на прибыль на самих игроков, что уменьшало и без того их не шибко крупные (если оценивать в среднем) и не шибко частые выигрыши. Стоит добавить, что в 1983 году налог был снижен и вовсе до 0,025 процента. Правда, опять-таки это касалось лишь определённых игорных территорий, а не всей страны.

В середине 70-х на передовую арену американского беттинга выходит хитрый еврейский мужчина сорока с лишним лет по имени Фрэнк Розенталь. Именно его под именем «Сэм Ротштейн» увековечил режиссёр Мартин Скорсезе в фильме 1995 года «Казино». Образ Розенталя в том фильме воплотил, как вы помните, Роберт де Ниро. В ставки он втянулся ещё ребёнком, а в 60-е стал профессиональным игроком и, если так можно выразиться, крутым спортивным аналитиком. Если помните, в «Казино» идёт примерно такой закадровый текст: «Сэм знал о матчах абсолютно всё. Он знал, где росли те деревья, из которых был сделан паркет баскетбольного зала, знал, на каком заводе и из какого сплава отливали кольцо для забрасывания мячей, знал, где проводил вечер перед игрой каждый из игроков обеих команд». Разумеется, всё это несколько преувеличено и художественно раздуто, но в целом достаточно верно обрисовывает профессиональный подход к ставочному бизнесу: знать все детали о матче.