Читать книгу Культ Токсичных Отношений - Павел Владимирович Рязанцев - Страница 5

Торжество смолкло, сошёл со сцены Остап Бендер;

Пел про вечность, но нуждался лишь в минуте.

Не плачьте долго: получит каждый, за что платит.

Окно оскалилось, а сила галстука – в длине.

Пускай повоют, кто по бумажке, а кто и взаправду.

Мысли не пахнут, о чём я и не сожалею.

Успел ли он тогда понять:

Это не галстук, это – петля?

Стихли крики, не нужен больше кляп невесте.

Даже странно, что она аж тонет в смехе.

Никто не знает, но мир вокруг уже стал иным.

Дурман рядом, и он сказал: «Не будь с другим».

Пускай поноет, хоть понарошку, да хоть и взаправду!

«Свеча растает, но я не дам сгинуть фитилю».

Сколько надо, чтобы понять:

Не нужно ждать, нужно бежать?..

Стеклянные глазки идут в контраст с мелом улыбки,

Белые руки висят как у марионетки.

Пускай все плачут, кто по бумажке, а кто и взаправду.

Всё так, как надо, или это лишь мне показалось?

«Сколько времени, чтобы признать:

Выход есть, а дверь – петля…

Когда же ты сможешь понять?

Выход есть! Он был всегда».

Выход – петля?! Выход – петля…

«Вестник спасения,

Я не сумею и дальше ждать.

Дай мне забвения.

Это желание ты отвергаешь.

Мои руки трясутся,

И тело – тоже.

В глазах чужих читаю, что не человек.

Ты был последним,

Во что была вера,

Но меня покинул в час темнейший!

Что если ты лишь обман,

И мы ходим по кругу, ловя свою же тень?

Тогда нет смысла ждать,

И облегчение даст мне только смерть.

Вестник спасения,

Я не сумею больше так жить.

Моё сердце скованно,

Никому не видно —

Тяжкий груз сомнений давит мне на шею.

Я вижу улыбки,

Притворные и не очень;

Разве что-то изменится, когда я исчезну?

Зачем вы лжёте себе?!

Вам всё равно, как вы примете свою смерть:

Спокойно или моля о спасении?

Я надеваю петлю с улыбкой на лице.

И что в итоге? Свеч не стоила игра…

Я бросаю на зеркало взгляд свой последний.

Всю жизнь эту тварь ненавижу; она разрушила мою судьбу.

Я не люблю себя, а других – даже не могу.

И вот, я спасаю вас от себя… но кто спасёт меня?

Дай мне забвения!

Я не желаю больше ждать!

И снова я спрошу всех:

Вас не волнует, как встретить свою смерть?

ТЫ можешь не подходить —

Я сама выбью из-под ног своих табурет».

Я правда пытался. Я бежал со всех ног… Она (она…) говорила, что ненавидит меня, что я сделал всё ради этого…. Я падаю на колени и прошу ещё раз подумать. Я говорю: “Всё будет хорошо”. Серьёзно! Я беру на себя вину за всё, что бы ни было. Я думал, ей нужно это: внимание там, слёзы, утешения… Но она смеётся и заваливает грёбаный стул (хватит)! Я прыгнул к ней (хватит!), держал её, но я был внизу и тянул вниз! ЭТО БЫЛО УЖАСНО!!! Я ТАК ХОТЕЛ СПАСТИ ЕЁ! Я так любил её…

«В тихом омуте апатии

Я плыву, не выплывая за его грань.

Это больно – таким быть,

Даже хочется пропасть.

Я хожу по земле в немом поиске,

Своей цели не понимая сам.

Нож зависти рвёт мне сердце,

Когда удачливы другие.

С тихим шелестом

Колышет занавеску

В чужом окне лицо.

Хей! Как знакомо оно мне теперь…

Да, эту девушку я уже встречал

(Хоть и незаметно)

С жуткой улыбкой “по Карнеги”.

Но она искренняя сейчас.

С искренней улыбкой

Я увидел её в первый раз!

Потянулась спросонья надежда:

“Что если это был добрый знак?”.

Мне улыбаются нечасто

(Или я не замечал…).

Я лечу вверх по лестнице,

Забыв про лифт и всё на свете;

Только желание лучшей реальности,

Если только это реально.

Была открыта дверь…

Внутрь прохожу…

Еле светит свет…

Чёрт! Я ведь чувствовал где-то в душе своей —

Просто не может быть идеально.

Это было смело…

Люстра скрипела под весом её тела;

Маятником она секла пространство.

Угнетаемая миром,

Посаженная на цепь

Циклов кошмара,

Навязанных правил,

Искренне, наконец,

Она улыбалась только сейчас!

Её спустили с люстры на землю,

Но образ её я с собой забрал!

Я пришёл домой мастерить петлю.

У меня были надежды – их больше нет.

Да, я был впечатлён задолго до того;

То, что я рассказал, есть лишь апофеоз.

Потуги борьбы стали просто смешны,

Нельзя победить, выхода нет – заперта дверь!

Только бегство в Вечнотень…

Ещё не слишком поздно – окна настежь!

При полной тишине, лишь “клок-клок” на стене,

Я догоню её: “Не надо быть другой”».

Тьма шевелится, Она ждёт всех нас.

Только один раз улыбка искренняя.

Тьма шевелится («Ты доволен, да?»),

Она ждёт всех нас («Тебя скоро сожрут!»).

Только один раз («Напоследок…»)

Улыбка искренняя («Ты доволен?»).

Тьма шевелится. Сдохни, улыбаясь!

Падение было с самых верхов, долгим и болезненным;

Деградация внешне, возвышение внутри.

Но это ловушка… не умершие до конца заперты, нет им покоя.

Немногим хватит мужества, чтобы прощать,

Но многим хватило глупости забыть.

«Как же различить хоть контур?

В свете Луны сливаются тела…

Что же случилось? Что произошло?

Кто скорбных призраков сковал?

Как им облегчить свой удел?

Никто не терпит их подле себя.

В чём их вина? Что с ними не так?

Не всем хватает мужества прощать.

Ныне обессиленные, копите ненависть,

Чтобы ударить ну хоть раз.

Я не могу винить их в своих же чувствах.

В их телах белых течёт яд – Воспоминания.

Струится он по венам, не останавливаясь,

Очерняя собою мысли, глаза, сердца…

Они исчезнут, снедаемые изнутри,

Только поплакать напоследок…

Либо таиться в тени, лелея ненависть,

Чтобы взорваться ею хоть раз.

Все вы меня слышали: ХРАНИТЕ НЕНАВИСТЬ,

Чтобы взорваться ну хоть раз!»

Почему они это делают?

Разве единственный способ заглушать боль – распространять её?

Иногда им это нравится.

Это даёт смысл их существованию,

Да и Смерти это очень выгодно:

Они питают Её, а Она – их, держа по эту сторону могилы.

Запомните вот что: без Веры любое существо – мираж,

Злость – всего лишь эмоция, Темнота – отсутствие света,

А убийство в надежде на Спасение.… Разве это справедливо?

В вас, людях, селятся монстры.

Оскал подобен улыбке.

Ты ведь видишь засов?

Ты ведь видишь – закрыты двери…

Пока твой дух беспокоен,

Ты будешь жертвой – и только…

Ты ведь слышишь хохот?

Ты ведь слышишь хохот со всех сторон.

Я же знаю: тоска разъедает.

Мне заметен и шрам на сердце;

Даже то, что ты просишь у нас по ночам.

Я исполню твои желания.

Не мы разносим заразу.

Скольких ОНИ искалечили?

Ты ведь видишь петлю?

Ты ведь видишь, она пустует.

Мы оба знаем, что делать,

Сам мир ведёт твои руки.

Твоя жизнь ценна…

Твоя жизнь ценнее прочих!

Этот адский котёл в сердце снова вскипает.

Я увидел твой путь кровавый.

Ничто не держит, пока ты не позволяешь.

Ты всё увидишь в глазах стеклянных.

Ты глотаешь их плоть с костями…

Упивайся! Их кровь стекает за твои страдания.

Заживает твой шрам ужасный?

Твоё рвение восхищает не только меня:

Мы все рады твоим успехам!

(Мы заметили, тебя что-то смущает;

Мы всё видим) Ты ведь расскажешь?..

Если надо, я выслежу его для тебя.

Лишь бездействию нет оправдания.

«От чего Ты отводишь свой взгляд?

Отчего же Ты вновь объят страхом?

На идеал Твой я очень похожа

И люблю Тебя сильно, до дрожи».

По ту сторону она стояла,

Но теперь многое изменилось;

Разделявшая нас гладь пропала,

Я теперь – в коридоре больницы…

Ободрано всё и разорвано,

Уничтожена белая крепость,

Но осталось одно стекло —

Её бокса – на своём месте.

Она впилась в меня странным взглядом,

Прислонившись к стеклу всем лицом…

Это всё ничего, это только начало.

Я надеюсь, что это лишь сон.

В потускневших глазах загорелся огонь,

И улыбка ей рот застелила.

С расстановкой она облизала стекло,

Где лицо моё тогда было.

Моё ёкнуло сердце, застыло на миг

От волны несказанного страха.

Многих ли посещало признание в любви

Вот с таким плотоядным оскалом?

Прежде чем начался цикл безумия,

Я успел рассмотреть её тело:

Гений голода с печатью отчаяния —

Худое, костлявое, чуждое.

Рукава от рубашки разорваны,