Читать книгу Обнажая душу. Том I - Павел Юрьевич Агеев, Павел Агеев - Страница 9

Наша семья переехала жить в другой дом в том же хуторе.

Дом был на два хозяина, и во второй половине жила прабабушка Лена (маминого папы мама).

Дом был разделен стеной, а двор – забором, но калитка была всегда открыта! Следы наших с братом босых ног скоро протоптали к прабабушке широкую и спасительную тропинку.

Прабабушку Лену я вспоминаю с теплом и трепетом сердца. Небольшой клочок земли – дворик вечного лета.

Цветы «Анютины глазки» блестели от счастья, купаясь в нежности солнышка, что росли чуть поодаль от порога, а рядом с ними, слегка сгорбившись от своего же веса, радовали глаз пионы, подвязанные веревкой к вбитым в землю колышкам. От дома до летней кухни об забор росла петунья. Она так гармонировала с нежными лилиями! Легкий взмах крыла ветерка касался бутонов, и все вокруг благоухало цветочной парфюмерией.

По другую сторону выложенной из кирпича дорожки расположились грядки с помидорами отменного вкуса. Все казалось исполненным добра и света. Даже летняя кухонька, которая притягивала гостеприимством и необыкновенным уютом. Его создавали два маленьких окошка, завешенные занавесками из тюли в мережку, стол, на котором красовалась тарелка с аппетитно пахнущими оладьями, рядом – газовая плита, баллон, а на нем – тряпочки, низкая и короткая лавочка с двумя ведрами питьевой воды и белой кружкой. Белый диван с мутно – оранжевыми узорами, похожими на цветы, был особенного интерьера: спинка из трех подушек, а вместо боковин – продолговатые подушки, похожие на боксерские груши.

Шарканье тапочек со стоптанными задниками и по-особому мелодичный и добрый голос обрывали тишину:

– Вова, Павлик, идите кушать.

На душевно-заботливый зов бежали, играючи, обгоняя друг друга. А прабабушка, подбоченившись, ждала, по-доброму улыбалась и шутливо называла нас озорниками. Ее по-особому вкусный борщ, жареная картошка и слегка смоченный сахар на кусочке хлеба – вкус детства!..

С интересом наблюдали за ее особой манерой резать хлеб, прислонив к груди и орудуя ножом об себя (сложно описать этот процесс).

Мама уже работала в столовой, что находилась через дорогу от нашего дома. В ней питались все, кто трудился на земле: трактористы, комбайнеры, кузнецы, сварщики, а еще солдаты, которых привозили в помощь хлеборобам в горячую пору страды. Так что приходилось готовить где-то на 70 человек, а то и больше. Адский труд, в котором помогали двоюродные сестры мамы Лена и Маша. Они приезжали из города на летние каникулы к бабушке Лене.

Отец развозил хлеб по району и в наш магазин тоже.

В то время, когда родители были на работе, за нами присматривала прабабушка Лена. Она нас часто журила, потому что мы росли озорными и не умеющими сидеть на одном месте.

Возле гаража рос огромный пышный тополь, где мы любили лазать, как обезьяны, а прабабушка, беспокоясь за нас, покрикивала:

– Ну-кась слезайте, немедля, а то упаните и руки с ногами убьете (цитирую дословно ее интересное изречение).

– Ну, ба! Не упадем!

– Ах вы, неслухи такие!..

Бранила, конечно, за дело, но быстро остывала и никогда не докладывала родителям о наших проделках. Как-то с братом мы стащили спички, чтобы покурить за сараями, а она как раз хворостиной прогоняла со двора кур, чтобы те не клевали помидоры. Как пригодилась ей тогда та хворостина, от которой попы наши горели. Повторюсь, наказывала редко, но по делу! Боялась и за нас, и за то, чтобы мы не сожгли сараи и сено.

Между тем постоянно баловала нас блинами, варениками, оладьями…

Ласково называла нас «Сыночек».

Все, что связанно с прабабушкой Леной, отложилось в моем сердце благодарностью и любовью, радостной порой, куда часто возвращают воспоминания. Видно, там и таится счастье ощущать себя босоногим внучком, которого любят и которому прощают его шалости.