Читать книгу Обратная сторона сказок - Павел Захаров - Страница 2

– Что ты делаешь?

– Ничего, собираю звёзды в чашку

– Но их же здесь совсем нет в это время года, может быть, махнём за земляникой?

– Эмм, нет, мне нужно собрать хотя бы ещё столько же

– Но зачем?

– (глубокий вдох и протяжный выдох) Надо!

– Хорошо, давай тогда я помогу тебе?

– Захватишь ещё одну чашку?

– Да, я сейчас – крикнул Лу, и растворился среди зеленых спящих кустов.

– Ну вот вроде бы и всё – пересыпав звёзды в кружку и хорошенько взболтав, он высыпал их обратно на небо. – куда делся этот мальчишка? Звезды никуда не денутся, а земляника да.

Бросив чашку на траву, он устремился куда-то за опушку леса, сделав оставшееся небо темнее. Теперь это новое небо. Осталось выбрать самую яркую и идти по новым звёздам, к новым высотам, ведь это будто огромная карта, в которой только ты знаешь, куда идти

Пару дней назад, когда я изо всех сил, по старой, доброй традиции, пытался поспать ещё чуть-чуть, комната медленно наполнилась теплым светом, будто набитый ватой плюшевый медведь. У тебя была такая игрушка? Ну, или игрушка, с которой ты спала в обнимку? А помнишь эту, ну, из тридцати восьми попугаев? Воздух в комнате напомнил мне кота, который уселся на коленях, и в этот самый момент все замерло и одеяло стало тяжелым, будто весь этот воздух и есть этот самый кот. Просыпаться не хотелось совсем, но я открыл окно и через тонкую щель в комнату полился свежий воздух. Я лёг и начал вертеться, пытаясь найти самую удобную позу, чтобы спать дальше и даже вроде нашёл её. Мысли в голове кружились в своём привычном хороводе, но я медленно растворялся, уткнувшись в подушку. Вдруг я почувствовал запах луговых цветов, будто лежу в поле среди цветущего клевера и одуванчиков. Это свежий воздух игрался лапками у меня перед носом. Хотя, обычно свежий воздух пахнет улицей. А чем для тебя пахнет улица через открытое утром окно? К чему я всё это написал? Май обязательно будет именно таким – тёплым, солнечным, родным, но именно сейчас, сегодня утром, мне этого очень не хватало.

Обычно я о чём-то думаю. Всегда. Даже, когда не думаю, что я думаю. А вот сегодняшним утром, по пути на работу, я старался ни о чём не думать, чтобы как можно больше почувствовать этот момент. Ещё бы, я будто попал в машину времени, будто утро сейчас не сонное весеннее утро, а морозное осеннее. Знаешь, когда лужи покрываются первыми льдинками, которыми мы хрустим, в надежде, что никто не заметит. Я из всех сил старался держать это в голове, и пол утра записать, ведь если я что-то подумал утром, не факт, что я буду помнить об этом вечером. Нет, нет, это не рассеянность, это зернистость. Иногда, я будто стою на такой вот своей остановке, где-то за городом, а мысли, будто сотни машин, проносящиеся мимо. Ой, смотри, какая проехала желтая. О чём это я. Я посмотрел под ноги и вот он – след от моего кроссовка на мокром холодном песке. Сколько же он ещё будет здесь, пока его не закроет другой такой. Или капли дождя. Или большая грузовая машина. Хотя, здесь такие не ездят. Поцелуй на щеке, дыхание на стекле, тёплые руки от кружки с горячим чаем, утренний туман в поле неподалёку, всё это растворяется, будто проживает свою маленькую жизнь, но не смотря на то, что время для таких вещей довольно скоротечно, они, будто дым костра, и в твоей голове надолго будет этот запах. Пусть твоя жизнь будет наполнена такими вот моментами, с такими вот короткими, но запоминающимися и даже в самый непогожий день, они будут греть изнутри, а ты в свою очередь, обязательно будешь счастлива.

Когда люди ссорятся, обычно первым начинает говорить тот, кто больше дорожит этими самыми отношениями. О, если остановиться прямо сейчас, то выйдет какая-то очередная ерунда про психологию отношений. А на самом деле я лишь хотел сказать, что мир дорожит каждым из нас больше, чем мы им. Он всегда приходит к тебе, не смотря на твоё настроение, загруженность какими-то делами или ещё чем. Вот спишь ты, значит, а Солнце знает, что сегодня, прямо сейчас, происходит что-то очень важное, что ему очень интересно, но он сидит с тобой в комнате, на подоконнике, и смотрит, как ты спишь. Прямо в глаза. Мол, давай, просыпайся! А ты злишься. А он ведь не со зла. Мир не оставляет тебя никогда. Вот не можешь ты уснуть, а за окном дождь начинает с тобой разговаривать. Ты же всё равно не спишь. И ночь такая глубокая. И поговорить не с кем. А он тут как тут. А ты опять злишься. Опаздываешь ты на работу, торопишься. Цок-цок, по плитке. А ветер видит, что это ты, и давай тебя со всего размаха обнимать, волосы теребить. Он же тебя со вчерашнего дня не видел! И ты думаешь – дурацкий ветер! А чайник на кухне? Ну, тот, который на плите стоит. Он, почему долго не закипает, когда ты сидишь и злишься на него? Он просто так мало времени с тобой проводит, что ему хочется посидеть с тобой чуточку подольше. Он робкий, и только сопит, открывая иногда рот, но каждый раз замирает, боясь сказать что-то не то. Ведь ты злишься на него. А когда ему становиться невмоготу, он начинает орать, да так громко. Ещё бы. Вот бы меня так нагрели, я бы тоже так кричал. Но ты должна помнить всегда – мир любит тебя. Мир держит за тебя кулачки и верит в то, что сегодня тебе обязательно повезёт.

Я давно хотел тебе рассказать, о постоянной игре в отклик, в которую каждый из нас играет с миром, с другими людьми, с самим собой. Игра состоит в том, что мир постоянно приглашает тебя выглянуть в окно, звуками проезжающей с громкой музыкой машиной, где там, за этим самым твоим окном Солнце уселся на подоконниках соседнего дома. Ты видишь, видишь это цвет? Помнишь, как он называется? Этот самый цвет? Ой, ничего себе у тебя память! А кто-то вдруг позовёт тебя в кино, или просто позвонит, и ты всё время или соглашаешься бегать по крышам или просто закрываешь глаза. Раньше, я думал, что нужно соглашаться на эти прыжки как можно чаще, но всё хорошо в меру. Каждый миг, каждое завершенное предложение, у нас есть выбор. Это как верю-неверю, или ещё что-то. У меня в голове, будто солнечные зайчики, мелькают эти хорошие воспоминания, когда я их замечаю. И так тепло. И улыбка. Едва заметная. Может быть, мы богаты именно ими. Этими самыми воспоминаниями. Ведь настоящее богатство в том, что нельзя у тебя забрать, но можно поделиться, не потеряв его.

Нужно найти чуточку больше свободного времени, чтобы посмотреть, как неуклюжий шмель пытается сесть на ещё пока жёлтый танцующий одуванчик, послушать, как через открытое окно разговаривает улица, поставить буквы в ряд, чтобы вот так вот кто-нибудь поднял бровь, улыбнулся, ну и просто быть счастливым.

В самой обычной однушке, на втором этаже, в моём подъезде, жила-была баба Вера. Маленькая старушка с короткой стрижкой, платье-балахоне и толстенных круглых очках. Через них её глаза казались намного больше и это придавало какой-то особой нотки во внешности. Это сейчас все обрабатывают тонны бессмысленных фото через приложения на телефонах, выбирая фильтр онлайн, а тогда из этого предложения можно было вычеркнуть абсолютно всё. Не было тогда этого всего. Да и не надо было как-то.

Вчера вечером мы ехали по объездной дороге и Солнце смотрел на нас спрятавшись за соседний лес. Я в очередной раз посмотрел в окно и увидел россыпи дач с их деревянными постройками, которые помнят тысячи пройденных мимо лет и, впитывают в себя воспоминания об этом моменте рикошетами от взглядов Солнца, становясь по-особенному настоящими. Я улыбнулся. Стало уютно. Сейчас, в гуще этих окаменевших городов с их важным видом и попытками казаться деловыми и важными, все эти загородные старики стали лишь поводом для необычных фотосессий, а те, в свою очередь, будто добрые, всегда ждущие тебя бабушки, год за годом стоят на сибирском морозе зимой, кутаясь в снежные шали, под майским дождем, радуясь радуге, и медленно врастают в землю. Ах да, баба Вера. Она была небольшого роста, и сидя на скамейке изредка что-то напевала и болтала вперёд-назад скрещенными ногами, с которых то и дело спадали тапочки. Она была там всегда – утром, днём, вечером. А нет, иногда она уходила поспать днём. Да и жарко было там сидеть. На этой самой скамейке у подъезда. Я не помню ни одной истории или совета, которые она рассказывала тогда, но я помню сам момент, длиной в детство. Она была всегда. А потом куда-то пропала. Это как из большого, такого почти собранного пазла, вытащили и спрятали одну детальку.

Вообще, когда я начал сейчас тебе это всё рассказывать, я хотел рассказать про снег, которого ещё вчера было полным-полно на улице, а сегодня его нет. А я и не заметил, как он исчез. Я очень жду май. И лето. И вот это вот всё. Но вот он растаял бесследно и снова будто вытащили и спрятали пазл. Чай сегодня очень вкусный. Насыщенный, несуетливый. Как я люблю. Солнечно сегодня, не правда ли? Нужно обязательно посмотреть сегодня на мир под этим светом вместе с Солнцем.

А когда ты в последний раз сидела у костра? Ну, чтобы не просто мимоходом, а по-настоящему? Когда где-то в городе, в паре или десятках километрах уже заснули люди, кто-то пытается досмотреть фильм, а кто-то смотрим на звёзды. Когда ты немного замерзла, но задремавший костёр вдруг заиграл новыми красками от какой-то нелепой, но такой уместной и доброй шутки. А что у тебя в руке? Я надеюсь, это не телефон. Кружка самого вкусного чая? Кусочек ветки? Смотри, какие у всех маски на лицах. Или вот именно сейчас их нет? Наверное, самое время рассказывать какие-нибудь интересные истории. Ой, сейчас кто-нибудь точно начнёт рассказывать страшилки! Ты когда последний раз слышала страшилки у костра? Наверное, у всех букв, написанных, сказанных или услышанных, есть своё время. Ну вот, например, эти жуткие истории у костра. Или эта сказка. Я надеюсь. А как же хочется снова досидеть до рассвета и плюхнуться на часок-другой поспать. С этими довольными, полусонными лицами люди не могут быть плохими.

А ты слышала, как воет ветер? Дома, на кухне? Уууу. Если честно, поначалу мне было даже жутко, но потом я понял, что это такой язык – язык ветра. Ну, как у какого-нибудь африканского племени, например. Тебе он кажется не понятным, местами жутким, но стоит лишь открыться и ты обязательно услышишь. Может быть, этот ветер в дымоходе вовсе не хочет тебя напугать, напротив, он рассказывает тебе и только тебе эту истории, а может быть поёт песню. О, ты слышала, как ветер поёт в лесу, и многовековые гиганты будто оживают и танцуют свой танец? Иногда мне очень хочется начать не только слышать этот мир, но и понимать. Ведь это вне сомнений – величайшее чудо. Будь, пожалуйста, счастлива. Хотя бы для того, чтобы понимать этот мир, хотя бы для того, чтобы просто быть счастливой!

Жить в сибирском городке – это когда ты никак не можешь расстаться со снегом. Ещё вчера я говорил тебе о том, что он исчез, а сегодня утром, по пути на работу, я встретился с целым роем счастливых снежинок. Они пришли попрощаться. Со мной, с тобой, со всеми теми, с кем они успели подружится за эти сказки. Я немного расстроился, когда распахнув шторы я не увидел Солнце, но думаю он найдёт чем скоротать день. Я заметил снежинки, которые то и дело останавливались, замечая меня в окне – «выходи давай!» – читалось в их озорных танцах. Я не припомню, когда я последний раз так сильно спешил на улицу с утра. Распахнув дверь подъезда я сделал несколько шагов вперёд и, едва заметно раскинув руки замер на несколько секунд, втянув в себя как можно больше этого утреннего воздуха. Снежинки тут же бросились обниматься! Скучал! Да! Было такое чувство, что их рейс перенесли, и они вернулись ненадолго. Я не смогу рассказать тебе обо всём, что я видел сегодня, пока брёл до работы. Я был зачарован их хаотичными танцами в их роскошных пышных платьях – смотри-смотри, как я танцую! Нет, смотри на меня! А это вообще уселась мне на нос. И всё-таки, чудеса случаются. Вне зависимости замечаешь ты их или нет.

Помнишь, как в той песне – у природы нет плохой погоды, каждая погода благодать! Вот я раньше думал, да как так! Дождь, снег, мороз, жара, это всё не такая уж и хорошая погода. Так, в принципе, сегодня думают многие люди. Я не помню, когда я изменил своё это отношение, причём, не только к погоде, но и многим вещам, и в целом не жалею – я радуюсь, когда попадаю под дождь, веря, что это кто-то смывает с меня накопившийся недуг, проблемы или ошибки, которые заполняют голову ненужной ерундой, а мороз освежает тебя не только физически. Просто к некоторым явлениям не всегда готов, но, думаю, я всегда им рад. Когда ты последний раз ловила снежинки ртом, ну или просто ощущала их объятия на щеках и ресницах? Сейчас, когда световой день совсем ещё маленький, город подсвечен всяческими огнями, и вот в их свете, всех этих фонарей, неоновых вывесок, фар только что проснувшихся автомобилей, снежинки кружат для тебя неповторяемый по красоте хоровод, будто вокруг тебя крутиться целая галактика. Хотя, почему будто? Так и есть! Целая Вселенная крутится вокруг тебя, и по-моему это шикааарно!

Есть такие слова – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я часто вижу разные фотографии, в которые помещается целый мир – будь то это старый, пожелтевший тепловоз, майские перистые облака или ледяные мотыльки, уснувшие на окне. Сейчас, ленты социальных сетей направлены на новогоднюю тематику и просто завалены фотографиями ёлок, девушек и политических карикатур. Но иногда, я вижу так полюбившиеся мне зимний Норильск или Мурманск, с их неповторимыми шубами. Владивосток покрывается панцирем – ледяным, холодным. А тут другое. Величественное. Такое происходит при очень низких температурах – влажность становиться видимой! Будто всё пространство теперь заполнено. Оно, конечно, и так заполнено, просто мы не видим. А тут видим! Я выглянул в окно, где стоит мой старый знакомый фонарь и вместо привычного снега, падающем то в одном, то в другом направлении, сегодня он был укутан зимним туманом, а всё вокруг будто увязло в нём, непроходимом, крупнозернистом. Да-да, это именно то слово. Захотелось написать именно его, хотя туман сегодня, если его можно так назвать – совсем мелкой фракции. А представляешь, сколько вокруг всего, такого же невидимого, но существующего?! Даже представить сложно! Когда-нибудь, совсем скоро, ты начнёшь видеть эти невидимые вещи, потому что начнешь смотреть не глазами.

Личные качества? Жадность. Да, пожалуй, в последнее время, как я уже говорил как-то не так давно, я стал очень жадным до жизни. Если бы это была метафора про дыхание, то это звучало бы так, будто мощные вдохи до боли в груди после двадцатикилометрового марша по полной боевой или едва заметное сопение во время глубокого сна – не важно. Важно, что нужно втянуть как можно больше этого кислорода, который и есть жизнь.

Мы с легкостью можем представить пережитое ранее состояние, вспомнить вкус или даже запах, воссоздать в голове детские переживания, эмоции, чувства. Я даже не знаю, кто из нас больший создатель – мы сами или наш мозг. А вот если ты никогда в жизни не пробовала бы шоколад и даже не слышала про него, восстановить эти ощущения навряд ли получилось. Его просто бы не было для тебя. А для меня-сладкоежки был. Но не было бы для меня, чего-то такого, как вот этот шоколад. Мы каждый день переживаем уйму событий, где видим, слышим, чувствуем. Какие-то из них стали такими частыми, что доходят до автоматизма или вообще становятся незаметными. А ведь они тоже настоящие и вообще часть нашей жизни. Ощущение внутри, когда ты пьёшь горячий чай или руки, когда колотил молотком полдня, или вот, одно из твоих любимых – когда наконец-то пришла домой и сняла туфли после долгого дня на ногах. Все эти моменты можно прожить и почувствовать в голове. И, если можно выработать мышечную или какую-нибудь другую память, пусть ощущение счастья внутри тебя или вокруг станет таким же постоянным и неотъемлемым, как хлопать ресницами, дышать или вот так вот улыбаться.

Как просыпаться каждое утро счастливым? Легко! Просто за все эти буквы я так и не придумал, как их нужно расставить, чтобы это стало более или менее точным. Я просто это чувствую. Это как произнести «Ъ» или «Ь». Вот прямо сейчас, не читай дальше, отведи глаза от букв и попробуй произнести «твёрдый знак». Ещё. И ещё раз. А теперь «мягкий». И ещё раз. А теперь твёрдый. И снова мягкий. Чувствуешь разницу? Ты, наверное, даже и рта не успела раскрыть, и даже звук издать, а разницу почувствовала. А ведь это только две песчинки бескрайнего, валяющегося на солнце пляжа. Ну, такого, где песок, волны, переходящие в стеклянную поверхность и сливающиеся с горизонтом. Чайки? Здесь есть чайки? А ветер? А люди? А что здесь ещё есть? Сейчас бы пальцами рук, да в этот горячий песок. Чувствуешь? Песок-то горячий! Смотри, песчинки затеяли обнимашки с тобой! Облепили все ноги! А чувствуешь, как здесь пахнет?! Закрой глаза ненадолго. Здесь очень хорошо. Смею предположить, что ты представила какой-то особенный пляж, например, тот, на котором ты уже была. Из бесконечности схожих следов, оставленных людьми на пару минут, а то и меньше, он до сих пор помнит твои следы.

Сегодня с утра я шёл по улице привычным для меня шагом, восхищаясь майским колоритом и смотря на звездопад мыслей у себя в голове. Это с земли его видно только в августе, а у меня это ежесекундно. О, а эти сбились в кучу будто созвездие. Ну, точно! Так, где ковш? Где большая медведица? О, эта была хороша! Ты видела, видела? Ах да, это же только в моей голове. Вдруг, я втянул очередную порцию воздуха и тут же вернулся на землю – запах теплого, чуть-чуть промасленного машинами воздуха, ветер то и дело приносил самые разные запахи и смешивал их во что то неповторимое, и от этого момент становился ещё более волшебным. Ай, как бесконечно прекрасно! Я тут же почувствовал себя настоящим, живым, не таким как все. Я замедлил ход, но уже не смог разглядеть тот запах. Эх, надо было втянуть как можно больше воздуха и не дышать. Интересно, сколько я смогу не дышать? Минуту, две? Вспомнив, свои последние подобные попытки, я решил не проверять. Не быть мне подводником. Почему все стоят? А, красный. Я начал искать циферки, их не было и я начал смотреть на количество людей, машин, чтобы примерно понять, сколько ещё стоять, но уже через пару секунд сказал себе – а разве это важно? Сейчас? И в правду, сейчас важны другие вещи. Я поднял согнутую руку закрытой ладонью вверх и резко разжал пальцы. Лети, тебе ещё нужно успеть сесть на такие же открытые ладони, которые будто маленькие и далекие взлётные полосы ждут чуда и непременно будут счастливыми.

Какого цвета полоса от самолёта в небе? Думаю, что ты представила белую, но засомневалась, потому что я обратил на это внимание. Май пришёл! Его всегда можно узнать по звукам, которыми насквозь пропитывается улица. Открой окно и ты не спутаешь этот день ни с одним другим! Я помню, как деда, в таком пальто и шляпе, всё утро брился, душился одеколоном и шёл на демонстрацию, с красной лентой наперевес. Там было написано что-то вроде «МИР. ТРУД. МАЙ», но я помню только цвет красной ленты и белых букв на ней. А потом мы садились за стол. Ой, сейчас в голове столько всего пролетело. Помнишь, как в детстве? А как начинался май у тебя? О своём мае, которым было детство, я уже говорил много раз. А вот про первый рассвет в этом мае. Да! Глаза немного чесались и то и дело хотели закрыться, но как только я вышел на улицу, это чувство сменилось ощущением холодного порывистого ветра. Хотелось ли мне вернуться в теплую постель? Нет. Это было здорово! В рюкзаке уютно спал термос и пара шоколадок. Я то и дело останавливался по пути – очень тихо! Пустая набережная была вся моего внимания. Мне кажется, даже едва заметное моргание разносилось на все её окрестности. На полпути я увидел чаек. Они кружили над речкой молча и лишь одна из них что-то кричала, будто рассказывала другим мол, посмотрите на этого дурака, спал бы, да нет, надо было рассвет увидеть. Только я сказал в полголоса: «сама дура», как тут же остальные чайки принялись что-то громко обсуждать, напоминая мне передачу из телевизора. Я крикнул в их сторону, что вызвало более бурную дискуссию. И так с десяток раз подряд. О, небо светлеет! Солнце уже близко. Плывшие за горизонт тучи тут же замерли, как только узнали о моих планах. Всё. Дошёл. Я вытащил из рюкзака дремавший там термос и налил чай. Теперь облака вылетали и из моей кружки, в которой был налит крепкий и вкусный чай. Утром, когда все спят, а ты один на этом пляже, весь этот мир слушает только тебя и пахнет только тобой. Теперь мне казалось, что весь мир пахнет этим горячим чаем. Я посмотрел на часы, Солнце должен был прибыть с минуты на минуту. Я посмотрел на небо, где облака, и заметил самолёт. Его шлейф был розовым! Я никогда не видел такого. Вернее, не замечал. Это очень красиво. Тебе нужно как-нибудь увидеть такое. Раннеутренний розовый это совсем не тот, что поздневечерний! «Солнце уже близко» – не выходило у меня из головы – «тучи, давайте уже уходите!» Я смотрел на крыши и окна стоящих вдалеке домов, в надежде, что они станут оранжевыми, но этого не происходило. Я верил в него. Периодически я говорил «давай уже, побеждай эти тучи!», но тот, видимо, нашёл что-то интересное по пути сюда, и тоже замер в двух шагах от горизонта. Стало невыносимо холодно. Допив чай я отправился домой, обронив ему: «предатель!». Холодный ветер то и дело пытался меня развернуть лицом к восходу, но дом был в другой стороне. На полпути я начал чувствовать виноватый, выглядывавший из-за туч взгляд. Я не дуюсь, просто я ждал его. Очень ждал. А ещё очень замерз. Спине было тепло. Такое странное чувство, когда тебе тепло с одной стороны и холодно с другой. Как пингвин. Или мороженое с печенькой. Ой, хочу теперь такое мороженое. Сто лет его не ел! Говорят, кто родился в мае, будет всю жизнь маяться. Вообще, так говорят про многие события мая, но знаешь, мне всё равно нравится! Май же! Самое время прорастать, цвести и быть счастливым! Ты знаешь, что нужно делать.

У меня столько всего в голове накопилось, что аж через край. Что банка с берёзовым соком. У меня в последнее время так всё кардинально насыщенно, до безобразия непривычно даже. Как будто кто-то со стороны читает мою книгу, и пока ещё не понял, как же это всё связано. Но как же всё-таки это всё по-вселенски здоровски! Я не знаю, как усадить буквы, чтобы передать это всё, но «вау!». Будто вон с той березой мы соревнуемся, кто быстрее расцветёт жизнью.

Первые дни мая были довольно сочными, как большие, свежие грейпфруты. Я много гулял, слушал людей, смотрел на мир, пытаясь увидеться на одном месте. Просто так ярче видно, как оно всё дышит. Это как в обед встать посреди большой центральной площади и смотреть по сторонам. А там люди, машины, облака, ветер гоняет пакет. А ты стоишь, и как будто это всё для тебя. Пожалуй, украду-ка я сейчас сюда одну известную фразу, сказав, что весь мир – театр. Только именно сейчас, когда ты стоишь посреди этого всего – весь мир крутиться вокруг тебя, ты в нём зритель. Все стараются играть, а зрителем никто быть не хочет. А ведь именно сейчас происходит и завязка, и сюжет, и всё всё всё! А вон там, вдалеке девушка, застывшая в экране телефона, прямо посреди тротуара – видишь? Она сейчас ещё пару секунд постоит, и будто спичку зажгли – на её лице появится улыбка. Живая такая. Настоящая. И глаза. Ты видишь? Интересно, что она сейчас прочитала?

Когда мы с березами начали играть в «кто быстрее расцветёт», я вспомнил, что у меня есть куча всего, из-за чего я могу цвести быстрее. А ещё у меня есть огромный диапазон спектра эмоций, прямо как у старого радио. У современных такого нет! Ты помнишь такие большие, старинные, ламповые радиоприёмники? Последний что я видел, если бы стал человеком, был бы таким округлым дядечкой, в костюме тройке, цвета шифера на лучах вечернего и усами как у майского жуки. И шляпа. Такая округлая. И трость. И быстрая тихая речь. Будто он всё знает. Вот это дикция! Мммм, диапазон. Точно! Так вот, этот весь широкий диапазон настоящих эмоций порождает во мне очень яркое ощущение настоящего. Перечитай предыдущее предложение ещё раз. По-моему, я написал это всё из-за него.