Читать книгу Убежище - Пенелопа Дуглас - Страница 8

Ночь Дьявола, шесть лет назад

Возможно, я буду где-то поблизости.

Я это сказала. Зачем я сказала это ему в исповедальне? И зачем дразнила сегодня на дороге? Меня точно не пустят туда, да и вообще не позволят куда-то уйти. Не в Ночь Дьявола.

Но я просто не смогла удержаться, наконец получив возможность с ним пообщаться. Он как головоломка. Думаю, ему хотелось многим поделиться, но что-то мешало произнести слова. Хотя во время разговора в той исповедальной кабинке Кай показал себя настоящего. Выпустил монстра, который, по словам моего брата, есть внутри каждого человека.

Я медленно катилась по длинной подъездной дорожке, испытывая свой велосипед после ремонта. Разжав руки и раздвинув пальцы, удерживавшие руль, посмотрела на свои грязные ногти.

Он вряд ли заинтересуется мной. Я не в его вкусе.

Кай привык к девушкам с модельной внешностью, словно сошедшим с обложки журнала: с шикарными волосами, тенями для глаз за сотню долларов и бесконечными каблуками. Я опустила взгляд на свои ноги в старых кедах брата, из которых он вырос лет шесть назад. На них остались въевшиеся пятна от машинного масла – брат облился летом, и ткань местами оторвалась от резиновой подошвы. В моем облике не было ничего девичьего, тем более женственного.

В свои семнадцать я во многом отставала от сверстниц. Каю нельзя показываться со мной на публике, даже если он захочет. Я его опозорю.

К тому же мне никогда не хватит денег на гардероб, хотя бы приблизительно соответствующий по статусу Каю и его кругу друзей.

Я вдохнула аромат хвойных деревьев, росших по обеим сторонам от дороги, в то время как ветер трепал мою темную толстовку и развевал волосы.

Всякий раз, когда я видела Кая в Тандер-Бэй, в своем доме, на баскетбольных матчах… он держался так невозмутимо и спокойно. Его ничто не могло выбить из колеи.

Но не сегодня. В этот раз я заставила его нервничать.

Быстро перебирая педалями, я улыбнулась и нажала на маленький черный пульт, прикрепленный к рукоятке. В наушниках тихо играла песня Smells Like Teen Spirit. Я протиснулась между створками кованых ворот, едва они успели открыться, затем, свернув влево и крепко держась, понеслась вниз по крутому асфальтированному склону. Выровняв руль, закрыла глаза и мгновенно почувствовала, как сердце подскочило к горлу от ощущения полета.

Я заставила его нервничать. Мою кожу до сих пор покалывало в тех местах, где он дотронулся до меня, схватив за толстовку. Что бы Кай сделал, если бы нас не разделяла стена?

Раздался гудок. Распахнув глаза, я увидела, что мне навстречу мчалась одна из отцовских машин.

Черт. Я вильнула вправо и проехала мимо «Бентли», избегая зрительного контакта с его пассажиром. Выровнявшись, поехала дальше по подъездной дорожке. Ощущая на себе тяжелый взгляд чужих глаз, я свернула за угол и скрылась за домом.

После вчерашнего дождя все еще сохранялась прохлада, однако земля уже высохла. Я соскочила с велосипеда и откатила его к живой изгороди между двумя гаражами. Один был забит машинами, на которых никогда не ездили, а во второй, с затемненными окнами, попасть можно было только с помощью кодового замка, комбинацию к которому мало кто знал.

Спрятав велик, я побежала к черному ходу, вошла в кухню и сразу же уловила аромат готовившейся еды; на мгновение я закрыла глаза и чуть не застонала. Марина, одна из штатных поваров, пекла хлеб. Захлопнув дверь, я ощутила, как по всему телу разливается тепло.

– Где ты была? – послышался голос Давида. Я посмотрела на длинный деревянный стол в центре комнаты, за которым он сидел с двумя другими охранниками моего отца, Ильей и Львом.

Подойдя к печке, я отвела взгляд от парней.

– Велосипед ремонтировала.

Марина вытерла руки полотенцем и подмигнула мне, подняв крышку с кипевшей на огне кастрюли. Я нагнулась, сделала вдох и улыбнулась. Суп с каштанами и грибами.

– Когда мне звонит твой брат, – рявкнул Давид, – а я не знаю, где ты, у меня появляется чувство, что он даже через телефонную трубку может вырвать мою глотку. Из-за тебя мне грозят неприятности, Ник. И если ты собираешься на исповедь, дай нам знать. Один из нас тебя отвезет.

Едва сдержавшись, чтобы не закатить глаза, я взяла миску, которую наполнила и передала мне Марина. Затем направилась к столу, перекинула ногу через скамейку, плюхнулась рядом с Давидом и отломила кусок от буханки хлеба, лежавшей передо мной.

– Оставь ребенка в покое, – отчитала его Марина. Она подошла сзади, вытащила мои волосы из-под толстовки и начала расчесывать их пальцами. – Ей нужно хоть немного свободы.

Давид нахмурился.

– Попробуй объяснить это ему.

Я промолчала, зная, что он прав. Давид имел полное право сердиться. Никто не хотел попасть под горячую руку моему брату. Поднявшись, я пошла к раковине, чтобы взять чистую ложку.

– Ага, я даже не могу пожаловаться, что ты вчера украла мое пиво, – сказал Илья, поймав меня в шейный захват. – Он просто обвинит меня в том, что я ввел тебя в искушение.

Извернувшись, я попыталась вырваться и закричала:

– Прекрати! – Вонь сигарет и пота ударила в ноздри, отчего у меня едва не сработал рвотный рефлекс. – Я не брала твое пиво! Ты, наверное, был слишком пьян и забыл, что сам все выпил!

Мне наконец-то удалось стукнуть его ложкой по затылку, и парень, смеясь, отпустил меня.

Я выпрямилась и, нахмурившись, вновь уселась на свое место. Говнюк.

Обмакнув хлеб в суп, молча принялась за еду, не поднимая глаз. Теплая жидкость обволокла горло, медленно согревая изнутри. Я чувствовала на себе взгляды, но старалась не обращать на них внимания.

– Ну, и каким было твое наказание? – Илья толкнул меня в плечо, не желая униматься. – Воруешь у меня пиво, не делаешь то, что тебе говорят, как положено хорошей девочке… – начал он перечислять мои грехи. – У тебя уже появляются нечистые мысли?

– Спроси у своей подружки, – возразила я с набитым ртом. – Она пялится на меня чаще, чем на тебя.

Лев прыснул.

– Вот же мелкая засранка, – процедил Илья, ткнув пальцем мне в живот.

Я дернулась, но он обхватил меня руками и начал щекотать. Извиваясь, я стала колотить его по груди.

– Прекрати!

Однако парень лишь засмеялся, щекоча то мои подмышки, то живот.

– Оставь ее, – послышался голос Давида.

– М-м-м. – Рука Ильи будто случайно опустилась к моей попе. – У тебя тут кое-какие объемы наклевываются, что ли? – Он ущипнул меня через джинсы. Уворачиваясь, я замахнулась и ударила его по шее.

– Достаточно, – рявкнула Марина. – Прочь с моей кухни. Вы все. Сейчас же!

Хихикая, Илья со Львом поднялись, чуть не опрокинув скамейки, и вышли из комнаты. Первый проходя мимо отвесил мне подзатыльник. Давид тоже встал, допил свой кофе и поставил кружку на стол, после чего вышел, не произнеся ни слова.

Я проглотила еще несколько ложек супа, затем поднялась, отломила большой кусок хлеба, чтобы взять с собой, перелезла через скамейку и направилась к задней лестнице, ведущей в мою комнату.

Марина остановила меня, окликнув:

– Ник.

Резко остановившись, я расправила плечи и приготовилась. Надеялась, что смогу сбежать, но не успела.

Марина не была мне матерью, однако приняла на себя эту роль. Мы с ней договорились. Я приходила и уходила, когда захочу, а она оставляла за собой право высказываться, если ей что-то не нравилось.

Моя родная мать с трудом могла позаботиться о себе, не говоря уже о дочери.

Обернувшись, я быстро откусила кусок хлеба, который держала в руке, в надежде подать сигнал, что не хочу разговаривать.

Марина подошла ближе, не сводя с меня своих голубых глаз и сочувственно улыбаясь.

– Как бы твой брат ни старался, он не в силах остановить время. Сколько бы ты ни куталась в мешковатую одежду, тебе не удастся прятаться вечно. Твое тело меняется.

Щеки мгновенно вспыхнули. Мне хотелось отвести взгляд, но почему-то я продолжала смотреть на нее.

– И?

– Мужчины начинают обращать на тебя внимание, – сказала она более настойчиво. – Ты хорошенькая, поэтому я считаю неуместным… – Марина замолчала, словно подбирая слова. – Мне кажется, парни больше не должны так с тобой обращаться. Иначе у них начнут появляться неправильные идеи.

Погладив меня по плечам, она добавила:

– Если уже не появляются. Ты теперь женщина, и это тело принадлежит тебе.

На этот раз я опустила глаза, тяжело вздохнув.

Женщина. Я не взрослела. Мое тело могло меняться, сколько ему вздумается, однако я никогда не стану женщиной и навсегда останусь той, кем была сейчас.

– Взрослеть нормально, – едва слышно прошептала Марина, будто прочитав мои мысли. – В этом нет ничего плохого, если ты хочешь краситься и одеваться как другие девушки.

Сдержав горький смех, я ответила:

– Не вижу в этом разговоре никакого смысла. Мне не нужно, чтобы эти ребята замечали меня, – я дернула головой в сторону коридора, в котором только что скрылись Илья, Лев и Давид, – так зачем же тогда привлекать к себе лишнее внимание?

Зачем вообще наряжаться и прихорашиваться?

– Затем. – Марина ласково улыбнулась, достав из кармана своего фартука тюбик. Затем сняла крышечку и повернула нижнюю часть, выдвинув вишнево-красную помаду.

Когда женщина поднесла тюбик к моему рту, я рефлекторно отпрянула назад, но потом замерла. Марина нанесла помаду на мои губы, а затем, улыбнувшись, убрала руку и повернула меня к зеркалу, висевшему возле кладовой.

Я ошеломленно моргнула. В последнее время я редко смотрелась в зеркало, отказываясь признавать то, что происходило с моей внешностью, но сейчас не могла оторвать глаз от своего отражения. Я сжала и потерла губы друг о друга, ощутив то, чего не чувствовала уже очень давно – восторг.

Красный цвет заставил кожу буквально сиять, чего я никогда не замечала раньше, а взгляд этих зеленых глаз, был еще более выразительным. Даже мои каштановые волосы, казалось, стали ярче.

– Затем, что рано или поздно, – продолжила Марина, – в твоей жизни появится кто-то, чье внимание будет желанным.

При этих словам в моей голове возник образ Кая. Что он подумал обо мне сегодня?

Отвернувшись, Марина продолжила работать, а я еще раз бросила взгляд в зеркало, после чего пошла к лестнице.

Все менялось. Брат не позволял мне общаться ни с кем, кроме него. Но, хоть он и был для меня целым миром, я начинала чувствовать, что этого недостаточно. Мне хотелось сделать жизнь более насыщенной.

Мне исполнилось семнадцать. У меня не было ни друзей, ни формального образования. Что я буду делать в следующем году, когда брат уедет в колледж? Я могла сколько угодно игнорировать изменения собственного тела, однако время не стояло на месте, мы двигались вперед. Когда-нибудь мне придется повзрослеть.

Добравшись до второго этажа, я проскользнула к комнате брата, но вдруг внимание привлек какой-то скрежет. Остановившись, я посмотрела в сторону окна в противоположном конце коридора: это было дерево, чьи листья, словно флаг, развевались от ветра. Подойдя ближе, я выглянула на улицу.

Чем сейчас занимался Кай? Устраивал проделки, веселился на вечеринке или делал то же самое, в чем покаялся сегодня? Шел ли он в приватную комнату какого-то закрытого клуба или участвовал в других утехах, о которых не хотелось даже думать?

Посмотрев вниз, я заметила относительно новый красный «чарджер» с черной полосой сбоку и сдвинула брови. Чья это машина? Никогда не видела ее прежде.

Внезапно вдалеке раздался хлопок; резко подняв голову, я взглянула наверх и прислушалась к свистящему звуку. Это что… фейерверк?

Треск второго, третьего, затем четвертого залпа донесся со стороны леса, и рядом с домом в небе начали с шипением полыхать вспышки, вызвав переполох внизу. Послышался звук хлопающих дверей. Перегнувшись через перила, я увидела, как прислуга бросилась к задней части дома, наверное, чтобы выйти во двор.

Что, черт возьми, происходит?

Я вновь опустила взгляд, надеясь хоть что-нибудь разглядеть, как вдруг мне на голову накинули какую-то ткань. Все вокруг погрузилось во мрак. Испуганно всхлипнув, я развернулась и крикнула:

– Кто вы?

Сердце подскочило к горлу. Кто-то схватил меня за руки, туже затянул мешок на шее, поднял и понес вниз по лестнице.

– Отпустите меня! – Я начала извиваться и брыкаться. – Твою мать, что происходит? Кто вы такие?

Чья-то ладонь заткнула мне рот. Продолжая метаться и стараясь вырваться, я услышала тяжелые шаги. Сколько здесь человек?

– Помогите! – сдавленно заорала я. Мышцы в животе пылали от напряжения. Я сопротивлялась изо всех сил. О боже.

Толстовка задралась, и холодный воздух коснулся спины. Их шаги, судя по ощущениям, ускорились.

– Клади ее внутрь! – рявкнул один из похитителей. – Быстрее!

В стороне продолжали бешено взрываться фейерверки, а я все извивалась и мотала головой, стараясь освободиться.

– На помощь! – снова вырвался мой приглушенный крик.

Так вот зачем был нужен фейерверк. Это отвлекающий маневр.

Послышался тихий щелчок, и мужской голос насмешливо произнес:

– Надеюсь, ты ничего не имеешь против замкнутых пространств, крошка.

Кто-то засмеялся. Я начала падать, но тут же ударилась о твердую поверхность. Для земли было высоковато. Слабый свет, проникавший через накидку, полностью померк; надо мной что-то захлопнулось, и все звуки затихли.

Замкнутые пространства. Подняв руки и ноги вверх, я уперлась во что-то, как будто лежала в гробу. Пол подо мной завибрировал. Я услышала, как хлопнули автомобильные двери. Протянув руку, нащупала обивку, похожую на войлок.

Я в ловушке. Взревел двигатель, и до меня наконец дошло: меня заперли в багажник. Крича, я принялась колотить по крышке руками и ногами. Рот мне уже никто не зажимал.

– Пожалуйста! Выпустите меня!

Потянув за веревку на шее, я сорвала с головы мешок и жадно втянула воздух, не прекращая бить по крышке багажника. Я кричала что есть мочи, стараясь создать как можно больше шума в надежде, что меня кто-нибудь услышит.

– Выпустите! – заорала я; в горле саднило и горело от рыданий, душивших меня. – Илья! Лев! Давид! Помогите!

Твою мать. Машина тронулась с места; я покачнулась.

– На помощь! – Я все сильнее и сильнее била кулаками, теряя рассудок. Чем дальше они уедут, тем меньше шансов, что меня вообще найдут.

В машине глухо зазвучала музыка. Мой металлический саркофаг начал вибрировать, и шум поглотил мои крики.

– О господи, – выкрикнула я в отчаянии. К глазам подступили слезы. – Пожалуйста.

Я скулила без остановки, часто и прерывисто дыша, затем начала ощупывать пол, пытаясь найти какой-нибудь предмет, который можно было бы использовать в качестве оружия. Инструмент, монтировку, что угодно.

Однако багажник оказался абсолютно пуст, и я обессиленно покачала головой. Мой отец никогда не придет за мной.

К черту все. Я начала с новой силой молотить кулаками по крышке, не останавливаясь, даже когда рукам стало больно. Что бы они ни планировали со мной сделать, я не собиралась просто лежать и ждать этого. Возможно, еще есть шанс: мимо проедет машина или, может, меня услышит ребенок, катающийся на велосипеде.

– Помогите! – закричала я изо всех сил.

Машина дернулась; я перекатилась вперед, а затем вернулась в исходное положение. Мне показалось, что мы свернули. Внезапно дорога сменилась гравийным покрытием; мы сбавили скорость.

Я продолжала кричать, брыкаться и бить кулаками. Повернувшись на бок, пнула стенку, граничившую с задним сиденьем. Я надеялась найти хоть какой-то путь к спасению, зная, что в некоторых машинах спинки сидений складывались, открывая доступ из салона в багажник. Я не была уверена в успехе, так как не успела разглядеть марку автомобиля, но все же решила попробовать.

Скорость снижалась, и наконец мы остановились. Тяжело дыша, я прислушалась. Мой взгляд лихорадочно блуждал в темноте. Музыка резко затихла, в салоне воцарилась тишина. Затем до меня донесся звук захлопнувшейся двери. Сколько их там? Из дома меня выносили, как минимум, двое.

Страх пронизал тело, из груди вырвался тихий вздох. Дрожащей рукой я накрыла рот; слезы скатились по виску.

По крышке багажника три раза постучали. Мои глаза округлились от ужаса.

– Давай, покричи, – произнес дерзкий мужской голос – тот же, что и прежде. – Здесь тебя никто не услышит.

Раздался приглушенный смех; я понятия не имела, что делать. Хотела выбраться и в то же время боялась, не зная, что задумали эти люди.

Но затем прозвучал другой голос, более плавный и мрачный, всего в нескольких сантиметрах от меня.

– Ты сказала, что хочешь, чтобы за тобой поохотились. Верно?

У меня перехватило дыхание.

Кай?

Я сдвинула брови, когда в моей голове начала вырисовываться картина происходящего. Страх превращался в гнев. Если бы не темнота, мой испепеляющий взгляд проделал бы дыру в металле багажника.

– Видишь маленький зеленый рычаг, светящийся в темноте? – спросил он. – Потяни за него.

Какой еще рычаг? Оглядевшись, я наконец увидела слабое зеленое свечение в углу справа. Он был маленький, но заметный. Не знаю, как мне не удалось найти его раньше. На рычаге была нарисована машина. Я протянула руку и дернула за него. Багажник сразу же приоткрылся, и в глаза ударил луч света.

Вздохнув, я начала успокаиваться.

Распахнула крышку и, посмотрев вверх, увидела троих парней, возвышавшихся надо мной. Их глаза с трудом можно было различить под масками. Тот, что пониже, стоявший слева в красно-белой маске – Уилл, – хохотнул. Смахнув слезы, я поспешно выбралась из багажника.

– Уроды! – зарычала я и с силой толкнула парня в серебряной маске, зная, что под ней скрывался Кай, затем ударила в грудь облаченного в красную маску Майкла. Они мало что знали обо мне, а вот мне было хорошо известно о том, кто они и как обычно забавлялись, просто потому, что имели такую возможность. И все же я поверить не могла, что они так поступили со мной. Богатые мальчишки, играющие в плохишей.

Но ирония в том, что невозможно быть по-настоящему плохим, когда ты совершаешь сомнительные поступки, пользуясь покровительством, защищающим тебя от последствий.

И где Дэймон? Я огляделась в поисках четвертого, однако, если не считать все припаркованные машины, здесь больше никого не было.

– Это не смешно, – огрызнулась я.

Тот, что стоял посередине, просто смотрел на меня, а двое других парней посмеиваясь отошли в сторону, оставив нас наедине. Я проводила их взглядом, пока они не скрылись за деревьями. На парковке с гравийным покрытием было больше двух десятков машин, но никаких зданий и домов поблизости не наблюдалось.

Где мы, черт побери? Похоже на какую-то лесную поляну.

Обернувшись, я заметила, как ко мне приближается Кай, до сих пор не снявший маску. Положив одну руку на крышку багажника, он указал на рычажок, за который я потянула изнутри, и объяснил:

– В каждой машине, выпущенной после 2002 года, есть такой. Если нечто подобное случится опять, ты знаешь, что нужно делать.

Я хмуро взглянула на него.

– Если нечто подобное случится опять, моя охрана будет уже не так вежлива, как сегодня днем.

Хотя Давид довольно часто отчитывал меня, он отрезал бы этим мальчишкам языки, если бы узнал, что они сделали.

Вдруг парень прижался ко мне, заставив свалиться обратно в багажник и приземлиться на задницу. Мои ноги болтались снаружи; я подняла взгляд на Кая, чья длинная фигура блокировала путь к отступлению.

– Это что, угроза?

Затем он нагнулся; его жуткая маска оказалась в каких-то сантиметрах от моего лица, отчего внутри все перевернулось.

– Меня воспитали джентльменом, но если ты пошлешь за мной других мужчин, то пожалеешь о том, что вообще привлекла мое внимание. Это будет самой большой ошибкой в твоей жизни.

Я заставила себя язвительно усмехнуться, однако по спине вдоль позвоночника все равно пробежала дрожь.

Кай выпрямился и поднял маску, открыв лицо. Его темные глаза смотрели на меня с вызовом из-под нахмуренных бровей. Нутром я ощутила дурное предчувствие, однако не отвела взгляд.

Из-за легкой испарины пряди его волос спутались и стали влажными. Подобные изъяны были для него редкостью, хотя мне это показалось очень сексуальным.

Не произнеся больше ни слова, он развернулся и направился к капоту машины, скрывшись из виду.

Я слышала, как хруст щебня начал постепенно становиться тише, пока вообще не затих, и растерянно огляделась.

Выскочив из багажника и захлопнув его, я посмотрела в сторону капота. Куда ушел Кай?

Куда они все ушли?

Передо мной раскинулся лес и море машин. На сапфировом небе мерцали первые звезды. Солнце уже давно село, так что скоро совсем стемнеет.

Холодная дрожь пробежала по рукам. Черт.

Я оглянулась и увидела позади себя узкую немощеную дорогу, по которой мы приехали. Она была абсолютно пуста и исчезала за поворотом, утопая в растительности. Мне стало не по себе. Нужно идти по ней – этот путь наверняка ведет к шоссе.

Но услышав отдаленные звуки музыки, я навострила уши и повернула голову в ту сторону, куда пошел Кай. В сумерках раздался женский одобрительный возглас. Я пробиралась сквозь темные густые заросли, когда ощутила вибрации сабвуферов.

Все эти машины, голоса… они доносились откуда-то из леса. Там проходила вечеринка.

Я снова оглянулась назад. Мне следовало пойти по этой дороге. Добраться домой пешком, поймать попутку…

Но он ведь привез меня сюда не просто так, верно? Меня одолевало любопытство. Кай бросал мне вызов.

Обойдя вокруг машины, я направилась в лес. У кого-нибудь из гостей этой вечеринки найдется телефон, и я позвоню Давиду. Он обвинит меня в безответственности, однако не проболтается. Никому из нас не захочется страдать от последствий моего пребывания в этом месте.

Я пустилась в бег, осматриваясь по сторонам. Золотисто-оранжевая листва шуршала под ногами. Запах горящей древесины ударил в ноздри, но ни костра, ни людей поблизости не было. Где они? Вдалеке все еще слышалась музыка, поэтому я пошла дальше, углубляясь в мрачную чащу.

Бросив взгляд назад, на парковку, увидела, что свет с поляны становился все менее заметным.

Возможно, это не самая лучшая идея. Пытаясь что-нибудь рассмотреть за густыми кустами, я окликнула:

– Эй, тут есть кто-нибудь?

Что же это за место? Прогулки по лесу не были мне в новинку, но я никогда не забиралась так далеко. Скорее всего, морские утесы находятся слева где-то в километре отсюда, пещера Лох-Лэйрн – по правую руку, за возвышенностью Стюарт Хилл, а Часовая башня должна быть…

Прямо здесь. Повернув голову вправо, я прищурилась, всматриваясь в темноту, и разглядела каменную башню, высотой примерно в два этажа, окруженную высоким кустарником.

Часовая башня была разрушена и являлась частью старой деревни, исчезнувшей более ста лет назад, когда сильный ураган заставил жителей перебраться на несколько километров дальше от моря в поисках безопасного укрытия.

– Эй? – снова позвала я в надежде кого-нибудь найти. – Привет!

Пульс участился. Уже стемнело.

– Кай! – закричала я.

Зацепившись ногой за бревно, я споткнулась, услышав, как справа от меня треснула ветка, и резко обернулась в поисках источника звука.

Ничего.

Сзади донесся шелест листвы, и я развернулась, часто дыша.

– Кто там?

Я заметила что-то черное – наверное, дерево, – и перевела взгляд чуть левее.

Кай стоял, прислонившись плечом к стволу, и наблюдал за мной.

Заметив его, я сделала шаг назад.

– Ч-что ты делаешь?

Давно он тут? Кай был позади меня, что означало – я прошла мимо него. По позвоночнику пробежал холодок.

Он шагнул вперед, держа в руке маску.

Я огляделась вокруг.

– Где все? Зачем ты привез меня сюда?

Парень не ответил. Не сводя с меня глаз, он подошел ближе. Какого хрена?

С каждым его шагом я пятилась назад.

– Было глупо с твоей стороны подслушивать сегодня, – ровным голосом начал Кай. – Но еще большую ошибку ты совершила, выдав себя. Я мог бы так и не догадаться, что это была ты.

Я сглотнула образовавшийся в горле ком, продолжая отступать. Музыка, игравшая в отдалении, вдруг стала спасительным маяком. Он, наверное, знал, о чем я думала.

– Тебе следует сбежать, – предупредил парень тихо и хладнокровно.

Следует? Но это ведь Кай. Я наблюдала за ним и знала, что он хороший. Тихий.

Просто сейчас решил поиграть со мной.

– Ты… – произнесла я, запинаясь. – Ты ничего не сделаешь.

– Так же, как ничего не сделал с той девушкой в душе? – с вызовом бросил Кай. – Думаешь, я бы провернул все это, чтобы в итоге отпустить тебя?

Конечно, да. Ладно, нет, но…

– Видишь ли, я не люблю, когда меня дразнят, – продолжил он, подняв одну бровь. – Уважение и почтение важны для меня, а ты не проявила ни того, ни другого. Тебе нужно усвоить урок.

– Это неправда. – Я его уважала. Откуда мне было знать, что он окажется в моей исповедальне. Мне вовсе не хотелось подслушивать…

– Я тебя не боюсь, – воскликнула я, но ноги продолжали предательски отступать.

– Это потому, что ты думаешь, будто понимаешь, что сейчас происходит.

Внезапно я врезалась в стену.

– Но на самом деле даже не представляешь, – закончил Кай.

Я замерла, почувствовав что-то у себя за спиной. Медленно развернувшись, увидела возвышавшегося надо мной Майкла.

Мой взгляд метнулся обратно к Каю. Уголок его рта приподнялся в едва заметной улыбке.

Ох, черт.

Горло сдавило, когда я почувствовала, как Майкл смотрит на меня сквозь свою красную маску-череп. Стало понятно, с чем было связано ощущение, словно вокруг меня сжимались стены. Я огляделась по сторонам. Мы были одни. Только они и я.

А что насчет Уилла? Он тоже до сих пор находился где-то поблизости?

Сменив направление, я начала отступать влево, пятясь от обоих парней. Они медленно наступали. Майкл снял свою маску, потом толстовку и футболку, бросив их на землю. У меня отвисла челюсть, а щеки вспыхнули. Высокий, загорелый после занятий баскетболом на открытом воздухе, с голым торсом, он был прямо передо мной. Я опустила глаза. Мне часто приходилось видеть Давида и других охранников без рубашек, только выглядели они совершенно иначе.

– Она хорошенькая, – обратился он к Каю. Теперь они шли мне навстречу вдвоем, а я все продолжала отступать. – И, судя по всему, мы легко с ней справимся. Вместе.

Послышался тихий смех Кая. Сделав очередной шаг назад, я наткнулась на дерево и впилась ногтями в кору.

– Не бойся, – произнес Майкл. Подняв взгляд, я заметила его боксеры, выглядывавшие из-под пояса джинсов. – Мы хороши. Даже очень.

Мы хороши? Они ведь не серьезно?

Я сорвалась с места, и не оборачиваясь побежала через лес на звук музыки, доносившийся в глубине. Нужно добыть телефон, найти попутку и добраться домой. Впервые необходимость постоянно прятаться оказалась чертовски желанной. Мой брат был прав. Все парни свиньи.

Тяжело дыша, я бежала все быстрее и быстрее. Неужели Кай допустил бы, чтобы меня использовали в качестве развлечения? Сегодня в церкви, хотя от него и исходила опасность, он был ласков.

Внезапно передо мной будто из ниоткуда возник Кай, преградив путь, и я резко остановилась.

– Подожди, – произнес парень.

Но мне было безразлично все, что он хотел сказать. Я толкнула его в грудь и, проскользнув мимо, рванула дальше. Отталкиваясь ногами от земли изо всех сил, чтобы максимально разогнаться, я даже не смотрела, куда бегу.

Чьи-то руки обхватили мою талию, и меня подняли в воздух. Сиплый голос прошептал мне в ухо:

– Это не то, что ты думаешь. Мы пошутили.

О, еще лучше. Для них происходящее – лишний повод посмеяться.

– Зачем ты привез меня сюда? – выкрикнула я, извиваясь, в попытке вырваться из его хватки.

– Ш-ш-ш.

Кай старался успокоить меня, но я не хотела ничего слушать. Мне просто нужно было домой. Если я не попадусь никому на глаза, мне удастся избежать унижений.

– Отпусти! – Я попыталась вырваться и почувствовала, как он оступился, после чего мы оба упали на землю.

Приземлившись на него сверху, я услышала стон Кая, но, когда попыталась подняться, он повалил меня обратно и накрыл своим телом. Его бедра оказались между моих ног. Парень обхватил мои запястья и прижал их к земле у меня над головой.

– Отпусти, – повторила я. – Сейчас же.

Однако Кай лишь немного приподнялся, глядя на меня сверху вниз. Его пах касался моего, и я старалась не обращать внимания на то, как мои нервные окончания обострились от такого контакта.

– Скажи это, – прошептал парень.

– Сказать что?

– Что хочешь меня.

– Уж лучше я оближу мороженое, нашпигованное лезвиями, – процедила я сквозь зубы.

Он ухмыльнулся.

– Ты позволила мне прикоснуться к тебе сегодня в исповедальне. Тебе это понравилось.

Замедлив дыхание, я заставила свое лицо принять безразличное выражение.

– Правда? С трудом припоминаю.

Приняв вызов, Кай слегка покачнулся, снова касаясь меня между ног, отчего с моих губ сорвался тихий стон.

Господи.

Он наклонился и спросил, щекоча мои губы своим дыханием:

– Может, останешься? – Его глаза полыхнули огнем. – Я бы хотел, чтобы ты осталась здесь.

Боже, Кай лежал на мне сверху. Я еще никогда не ощущала ничего подобного. Если не считать борьбу с нашими парнями, когда я была помладше, но даже тогда все было совсем не так.

– Что происходит? – спросил кто-то.

Подняв глаза, я заметила девушку, подошедшую к Майклу, который стоял у Кая за спиной. И давно он наблюдал?

Она, наверное, пришла с вечеринки. Значит, мы были недалеко.

Кай повернул голову и обратился к своему другу:

– Отправляйтесь на кладбище. Я сам с ней справлюсь.

Майкл ничего не ответил, но я увидела приближающиеся к нам ботинки. Затем он бросил презерватив, и тот приземлился рядом с моей рукой.

Мне стало трудно дышать. Что все это значит?

Майкл ушел, забрав с собой девушку, а Кай снова посмотрел на меня. Потом отпустил мои запястья и оперся руками на землю.

– Подними его, – распорядился парень. – Или беги.

Подняв пакетик, я швырнула его как можно дальше, куда-то Каю за спину.

– Нам он не понадобится, – сказала я, убеждая себя, что это блеф. – Ты просто пытаешься меня напугать.

В ответ парень снова прижался ко мне своим пахом, и я почувствовала твердую, словно камень, выпуклость под тканью его джинсов.

С губ опять сорвался стон, но я тут же заставила себя замолчать. Какого черта?

– Он может нам понадобиться, – сказал Кай с самоуверенной улыбкой на лице.

Клитор начал пульсировать. Я заерзала – мое тело желало большего.

– Кто ты? – спросил он.

Я не могла ему рассказать. То, что случилось в исповедальной кабинке, было случайностью; я не рассчитывала столкнуться с ним снова. И вообще не думала, что мне когда-нибудь доведется встретиться с Каем лицом к лицу.

Глядя в его темные глаза, я хотела поговорить с ним еще раз, как сегодня. Хотела, чтобы он узнал меня. Но это было запрещено.

Вместо этого я тихо пробормотала:

– Мне холодно.

Все, что смогла придумать.

Кай встал и, взяв за руки, помог мне подняться. Но не отпустил, а повел в направлении, противоположном тому, откуда мы пришли.

К Часовой башне.

Оглядываясь, я все еще слышала музыку и иногда различала крики и смех. Мы были близко к месту проведения вечеринки, но шли не туда. Что Кай задумал?

Хотя мне ничего не оставалось, кроме как идти следом, изредка спотыкаясь. Все внутренности скрутило в тугой узел от волнительного предвкушения. Этого я и хотела, так ведь? Шанса побыть с ним рядом.

Серое каменное строение в высоту достигало середины маяка, на самом верху была расположена звонница. Но я не была уверена, что колокол сохранился. Часы давно перестали работать. Арочный вход встретил нас дверью с решеткой, которая была не заперта.

Я вошла внутрь и огляделась по сторонам, изучая обстановку.

Вдоль периметра зала протянулось несколько оконных проемов и пара встроенных каменных скамеек. Раньше к башне прилегала какая-то жилая пристройка или беседка, однако от нее уже давно ничего не осталось.

На стенах висели черные вазы с засохшими розами пепельного цвета. Кто знает, сколько лет этим цветам?

Сквозь витражные окна струился слабый свет, отчего в помещении танцевали красные, синие и золотые блики. Внутри была деревянная винтовая лестница, казавшаяся бесконечной, которая уводила куда-то наверх.

Кай отпустил мою руку и, достав коробок спичек, зажег огарок свечи, стоявший на подоконнике. Маленькую комнату окутал теплый свет. Внезапно я ощутила, насколько здесь тихо. Звуки музыки были практически неразличимы.

Его присутствие и предвкушение чего-то тяготили меня, сковывая грудь. Боже, какой же он красивый.

Кожа Кая была темнее моей – теплая, загорелая, она буквально сияла. Закусив губу, я взглянула на его шею, заметив выступавшую под кожей вену. Интересно, каково будет притронуться к ней?

Как-то раз я видела мать Кая. Губы, улыбка и глаза ему достались от нее.

Однако и на отца он определенно был похож. Угловатая челюсть, подтянутое тело, прямой нос, а волосы, хотя и были густыми, как у мамы, свой угольно-черный цвет явно взяли от папы. А еще Кай унаследовал его проницательный взгляд… Такой пронзительный и суровый, что я перед ним робела.

Парень развернулся; мерцающий огонек свечи отражался в его глазах. Сквозь открытые двери я слышала, как ветер завывал в кронах деревьев.

– Откуда ты меня знаешь? – поинтересовался Кай, подойдя ко мне.

– Тебя все знают.

– Ты учишься в нашей школе?

Я покачала головой.

– Скорее, на домашнем обучении.

Полагаю, лучшего определения не найти. Имея больше пропусков, чем посещений, я доучилась только до шестого класса, после чего брат перевез меня к себе и заставлял делать за него домашние задания, пока я сидела дома днями напролет. Так я освоила алгебру и испанский язык, узнала, каким образом Шекспир использовал темы продажности, предательства и обмана, чтобы изобразить вину, грех и возмездие. Мой брат посещал уроки, впитывая достаточно знаний для сдачи экзаменов, в то время как я выполняла письменные задания, впитывая достаточно знаний, чтобы не считаться полной невеждой. Пробелы, конечно, были, но я старательно выполняла всю домашнюю работу, включая обязательное чтение. Я всегда уступала окружающим, и это заставляло меня стремиться к лучшему. Рано или поздно я получу свой аттестат.

– Иногда вижу тебя то тут, то там, – пояснила я. – Мой бра… моя мама готовит для Торренсов.

У меня во рту было сухо, как в пустыне. Я с трудом сглотнула. Это ложь. Марина мне не мать, однако мы решили давать людям такое объяснение, потому что отец не хотел, чтобы кто-то за пределами нашего дома знал, кем я была на самом деле.

Брат тоже этого не хотел.

Наконец я подняла глаза и поняла: все это время Кай наблюдал за мной. Вероятно, у него в голове возникло много вопросов, которые, я надеялась, он не задаст.

– Мне нужно идти, – сказала я ему и двинулась к выходу, но парень преградил мне путь.

– Нет! – Он оперся руками на стену, прижав меня к ней. – Дело в том, что сегодня ты услышала всю мою подноготную, а я не люблю вмешательств в свою личную жизнь. Где гарантии, что ты не проболтаешься? Откуда мне знать, что ты не вела прямой эфир в «Инстаграм» из той исповедальной кабинки, хвастаясь, как разыграла меня?

Испуганно подняв взгляд, я выпалила, запинаясь:

– Я не… Я бы никогда так не поступила.

– Почему я должен этому верить?

«Потому что у меня не было и мысли о том, чтобы кому-то рассказать!» – хотелось крикнуть мне. Я не коварная. И даже наоборот, пришла в восторг, когда он начал говорить в исповедальне.

– Потому что… – я замолчала, мысленно подбирая слова. – У меня нет «Инстаграма».

Кай склонил голову набок; по его глазам было понятно: он осуждает меня за этот глупый ответ.

– Да у меня даже сотового телефона нет! – выпалила я. Черт побери, я не имела никакой возможности сделать запись его исповеди.

– У тебя нет телефона? – Судя по выражению лица, Кай мне не верил. – У всех есть мобильники.

Очевидно, не у всех.

Не предоставив мне шанса возразить, парень опустил руки на мою талию, присел на корточки и скользнул ладонями вниз по моим бедрам.

Вздрогнув, я резко втянула носом воздух. Его руки переместились к моей попе; он ощупал задние карманы, сжимая меня сильнее, чем было необходимо.

– Ты что, издеваешься? – возмутилась я. Кай решил меня обыскать?

От его движений мое тело как будто пронзило током, комната закружилась перед глазами. Он трогал меня.

Кай не разрывал зрительного контакта. Его взгляд сделался жестоким, он провел ладонями по моей спине, потом спустился к животу в поисках телефона, о наличии которого я, по его мнению, солгала.

После этого Кай выпрямился и наклонился, глядя мне в глаза. Одна из его рук начала медленно подниматься по внутренней поверхности моего бедра. Я ощутила пульсацию между ног и резко вздохнула.

– Перестань, – выпалила я, задыхаясь, и оттолкнула его руки.

На лице парня мелькнула дерзкая ухмылка.

– У тебя колени дрожат. Если бы я знал, что ты настолько невинна, то не позволил бы ни Майклу, ни даже себе шутить над тобой.

Прерывисто дыша, я облизала пересохшие губы.

– Ты хотя бы целовалась?

Я промолчала, понимая, что этого достаточно для ответа.

– Повернись, – скомандовал Кай.

Не шевельнувшись, я бросила на него недоверчивый взгляд.

Он тихо засмеялся, развернул меня и обнял, прильнув к моей спине. Я ощущала его практически каждым сантиметром своего тела. Кай положил подбородок мне на плечо, прижавшись щекой к уху, и коснулся моих пальцев своими.

– Чувствуешь? – прошептал он.

– Что?

Парень обхватил меня своими длинными руками и накрыл ладонями мои кисти.

– Ты идеально мне подходишь.

Незаметно улыбнувшись, я ощутила, как щеки вспыхнули, и ответила:

– Пока. Я расти уже перестала, а вот ты, скорее всего, нет.

Насколько мне было известно, у мужчин период роста продолжался обычно дольше, чем у женщин.

Я ощущала его дыхание на своем лице.

– Тогда у нас мало времени, да?

Я закрыла глаза. По рукам пробежали мурашки, когда он провел губами по мочке уха.

О боже. Мое тело пылало, словно тысяча спичек, которые загорались одна за другой.

Взяв мои руки, Кай положил их мне на бедра и провел вверх по телу.

– Так нормально? – спросил он.

– Завтра тебе опять придется сходить на исповедь, – пошутила я.

– Почему?

– Из-за похищения.

Я почувствовала, как он трясется от беззвучного смеха, а затем его губы коснулись моей шеи.

– Не хотелось бы тебя огорчать, мелкая, но мне туда путь заказан. Никакое спасение не светит. Только если ты не захочешь пойти вместе со мной, – добавил парень. – Может, очистишься от своих собственных грехов?

– Забыл, что я не католичка? И не знаю, что для этого вообще нужно делать.

– Ну… – начал Кай; в его тоне вдруг промелькнуло озорство.

Он взял меня за руку и подвел к одной из скамеек, затем сел и притянул к себе. Я удивленно взвизгнула, упав ему на колени.

– Для начала заходишь в кабинку и садишься, – распорядился Кай, сжав мою талию. – Ты сидишь?

Повернув голову, я посмотрела на него. Он с серьезным видом сдвинул брови, словно строгий учитель.

Я закатила глаза.

– Теперь да.

– Затем крестишься. – Подняв мою правую руку, парень заставил меня приложить кончики пальцев ко лбу. – И говоришь: «Простите, Святой Отец, ибо я согрешила».

Позволив ему направлять себя, я почувствовала, как в груди все затрепетало от моего собственного прикосновения, пока Кай учил меня совершать крестное знамение.

Наши губы разделяли пару сантиметров; несмотря на старания говорить четко, я смогла лишь прошептать:

– Простите, Святой Отец, ибо я согрешила.

– Это моя первая исповедь, – подсказал он, что нужно говорить дальше.

Я прильнула ближе; мы почти соприкасались губами, и я не могла отвести от него взгляд.

– Это моя первая исповедь.

Кай втянул носом воздух. Его взгляд тоже опустился к моим губам. Опустив руки мне на бедра, он переплел наши пальцы.

– Господи, – прошептал парень едва слышно.

Я расплылась в улыбке.

– Потом священник скажет: «В каких грехах ты желаешь покаяться?» – прокашлявшись, повторил строгим голосом священнослужителя Кай, отчего у меня в животе запорхали бабочки, а затем повторил: – Так в каких?

Я закусила губу.

– Не знаю, получится ли у меня. Я… – начала я, глубоко вздохнув, но тут же призналась, – очень нервничаю.

– Расслабься, дитя мое. Теперь ты в руках Господа.

Я тихо засмеялась. Мне нравилась такая прелюдия. Знаю, это не должно было меня беспокоить, но я не хотела ляпнуть какую-нибудь глупость и испортить игру. И не хотела вогнать его в скуку. Со временем мой брат терял интерес к каждой девушке. Мне была ненавистна сама мысль, что Кай устанет от меня и просто захочет уйти.

– Я попала в руки одного мальчишки, Отец, – сказала я, глядя ему в глаза.

– Да?

Я кивнула.

– В темной Часовой башне возле кладбища. Знаю, что не должна была позволять ему, но он схватил меня и…

– Он украл тебя и увез подальше от всех, – поинтересовался Кай дразнящим тоном, – чтобы остаться с тобой наедине?

– Да, Святой Отец.

Его пальцы впились в мои бедра, а в прищуренных глазах вспыхнули огоньки.

– Что ты позволила ему сделать с собой? – строго спросил он. – Чему позволила случиться?

– Сначала он поцеловал меня в шею, – призналась я.

Уловив намек, Кай запустил руку в мои волосы и осторожно потянул, заставив запрокинуть голову назад. Его губы накрыли мою шею, начали медленно покусывать кожу.

Я выдохнула, закрыв глаза от удовольствия.

– Мне понравилось, когда он так сделал.

– Ты же знаешь этих мальчишек, – покачал головой парень, двигаясь то вверх, то вниз, целуя и покусывая шею. – Они так любят лакомства. Ты должна быть сильнее и сопротивляться.

– А если я тоже люблю лакомства? – застонала я, чувствуя, как кожу покалывает от напряжения.

– Он был первым мужчиной, прикоснувшимся к тебе? – спросил Отец Кай.

– Да.

Он испустил хриплый стон.

Испугавшись, что он перестанет, я закусила губу, но все же продолжила.

– Потом он запустил руку мне под рубашку. – У меня перехватило дыхание от собственных слов. – Я боялась, но знала, что он сделает мне приятно. И очень хотела этого.

На самом деле я жаждала большего: чтобы Кай трогал меня за такие места, из-за которых мой брат убил бы его.

Подняв голову, он посмотрел на меня, слегка улыбнувшись и обнажив зубы. Я ощутила под собой его эрекцию.

Подхватив край старой толстовки моего брата, Кай начал медленно ее поднимать, затем снял ее и бросил на землю, после чего запустил руку под мою футболку. Все это время он смотрел мне прямо в глаза.

– Готов поспорить, ты этого хотела, – сказал парень, проведя пальцами по моему животу. – Бьюсь об заклад, ты даже терлась об него, чтобы показать, как сильно тебе нравилось все, что он делал.

Я застонала, ощутив влажность между ног.

– Да.

Запрокинув голову ему на плечо, я стала покачивать бедрами, слегка прижимаясь к нему задницей. Было так приятно чувствовать его твердость. Внутри еще сильнее заныло от какой-то пустоты.

Я подняла руку и положила ладонь ему на щеку, гадая, поцелует ли он меня. За все это время Кай ни разу не поцеловал меня в губы.

Однако вместо этого я ощутила, как его рука поднимается выше. И вдруг я кое-что вспомнила. О боже, повязка. Моя грудь была обвязана эластичным бинтом в целях маскировки.

Дерьмо! Я выпрямилась, одернув футболку. Он ведь не заметил, да? К глазам подступили слезы, лицо вспыхнуло от стыда.

Другие женщины носят бюстгальтеры. Кай будет обескуражен и потеряет всякое желание, если увидит, что ношу я. Он посчитает меня странной.

– Все в порядке, – сказал парень, вдруг убрав руки. – Все хорошо. Ты не обязана делать то, что не хочешь. Это место, игры все равно не для тебя. Мне не следовало приводить тебя сюда.

Да, знаю. Для него это было развлечением, а для меня – фантазией. О чем я только думала? Я в любом случае не могла заняться этим с ним. И никогда бы не смогла.

Взяв меня за подбородок, Кай повернул мое лицо к себе.

– Я не хотел на тебя давить, ясно? Я говнюк. Не хочу соблазнять тебя здесь. Ты другая.

– В каком смысле другая?

– Я разговариваю с тобой, – ответил он. – И мне это нравится. Такое для меня редкость.

Мои плечи немного расслабились. Кай снова уткнулся носом мне в ухо, вызвав легкую дрожь.

– Еще я хочу, чтобы этот момент был особенным, – продолжил он. – Мне хочется водить тебя в кино, проводить с тобой время, вместе кататься на машине, вот так сажать тебя к себе на колени, когда пожелаю. А когда мы будем готовы, я увезу тебя в бухту, где у моей семьи есть лодочный домик, и сделаю все очень медленно. – Его шепот ласкал мое ухо, отчего по телу пробежал холодок. – Там нам никто не помешает, а я не буду торопиться и потрачу на это всю ночь.

Боже, я хотела этого. Хотела верить, что такое возможно.

Но… опустив взгляд на старые кеды брата и свои обгрызенные ногти, я поняла, что питаю себя иллюзиями. Пытаюсь сбежать от своей реальной жизни и мечтаю, что когда-нибудь смогу выглядеть так, будто достойна занять место рядом с Каем.

– Ну и ну, я в шоке, – произнес низкий голос позади нас. – Святой Кай вот-вот обмакнет свой член, а ночь ведь только начинается, м?

Мои глаза округлились. Мы с Каем оцепенели.

Нет.

Следом прозвучал до боли знакомый мрачный смех, и я торопливо привела в порядок свою футболку, оттолкнув руки Кая.

Нет, нет, нет…

– Я знал, что ты одумаешься, – усмехнулся Дэймон; его голос звучал все ближе. – Кто тут у тебя?

Съежившись, я попыталась спрятаться за Каем.

– Проваливай, – приказал он, обернувшись через плечо. – Она под запретом.

Я закрыла глаза, молясь про себя и желая стать невидимой. Пожалуйста, уходи. Пожалуйста.

Кай, должно быть, почувствовал, как я дрожу, потому что сжал мои руки в попытке успокоить.

Но тут я ощутила его присутствие.

Он был рядом.

Его испепеляющий взгляд скользнул по моему профилю. Медленно открыв глаза, я искоса посмотрела вправо, заметив его черную обувь, а когда подняла глаза вверх, увидела Дэймона, стоящего рядом с Каем. Наши взгляды встретились.

На меня накатила тошнота.

Он казался спокойным, но я знала, что это не так. Его рот слегка приоткрылся, челюсти сжались. Жест едва уловимый, но прекрасно мне известный.

Спокойствие было неведомо моему брату. Если он не устроит со мной разборку сейчас, то обязательно сделает это со временем, причем без предупреждения.

Дэймон презрительно усмехнулся, продолжая при- творяться, будто не узнал меня.

– Можно подумать, я буду зря тратить время, – огрызнулся он на Кая. – Она же ходячий кошмар. Ты шутишь, что ли?

Он театрально окинул меня взглядом. Дэймон не изучал мой внешний вид – он и так знал, во что я одевалась каждый день. Все-таки это его старые вещи.

Мой брат играл роль. За пределами дома мне не полагалось показывать, что мы знакомы. Он не хотел, чтобы я заводила друзей, не хотел, чтобы его друзья обращали на меня внимание. Если бы кто-то знал, что я его сестра, они бы спрашивали, почему я не хожу в школу вместе с ним и не посещаю вечеринки, почему у меня нет такого же хорошего гардероба. Если бы кто-то знал, что Гэбриэл Торренс – мой отец, они бы задавались вопросом, почему ко мне не относятся как к дочери. Слишком длинная история для людей, которым незачем в это вникать.

– Вокруг полно красивых девушек, старик, а ты выбрал единственную, похожую на мальчишку? – Дэймон достал сигарету и постучал ее концом по своему запястью. – Кто она такая вообще?

– Не твоего ума дело, – выпалил Кай, – не веди себя как мудак.

– Расслабься. – Сунув сигарету в рот, он поджег ее и продолжил: – Я бы не прикоснулся к этому грязному крысенышу, даже если бы ты заплатил мне. Помойся, милочка. – Брат вынул сигарету и выпустил облако дыма. – Женщины годятся только для одного, а ты даже в этом плане бесполезна.

Съежившись, я желала раствориться в воздухе.

Однако Кай резко встал, закрыв меня собой, напрягшись всем телом, и крикнул:

– Хватит!

– Ой, да пошел ты. Я все равно ухожу.

Послышались удаляющиеся шаги Дэймона; земляной пол поглотил их звуки. Я не стала смотреть ему вслед, но предположила, что он покинул башню, и проглотила ком, образовавшийся в горле. Все было бы не так плохо, если бы я просто попалась брату в каком-нибудь запретном месте, но то, что он нашел меня здесь с Каем… У Дэймона не будет никаких сомнений насчет увиденного.

Поднявшись, я расчесала волосы пальцами и одернула одежду.

– К черту его, – сказал Кай, пытаясь загладить инцидент. – Он говнюк.

– Он твой друг.

– И не без причины. – Парень подошел ко мне. – Просто у Дэймона в душе много злобы, и он выплескивает ее на других людей. Не обращай на него внимания.

Я подхватила с пола свою толстовку.

– Мне пора идти.

Нужно выбраться отсюда. Я ненавидела, когда Дэймон на меня сердился. Доберусь домой и останусь в своей комнате. Вернувшись ночью или под утро, он найдет меня спящей там, где мне и положено находиться. В ожидании его.

– Эй, – Кай взял меня за руку.

Я отдернула ее.

– Не уходи.

Я не хотела уходить, но не могла поступить иначе. Подавив все еще бушевавшее во мне желание, я обогнула его и выбежала из комнаты.

– Эй! – крикнул парень мне вслед.

Но я побежала дальше, не останавливаясь, на ходу торопливо натягивая на себя толстовку. Глаза наполнялись слезами, пока я мчалась обратно в лес, скрываясь в тени деревьев.

– Я даже имени твоего не знаю! – послышался его громкий голос сзади.

Мышцы ног как будто горели огнем. Я быстро пересекла парковку, направившись в сторону дороги, по которой мы приехали.

Вдруг чья-то рука схватила мою толстовку и дернула назад. Запах сигарет брата заполнил ноздри, когда он прижал меня к себе.

Глубоко вздохнув, я посмотрела на Дэймона снизу вверх. От его тщательно отработанного спокойствия не осталось и следа.

– Да, ты под тем еще запретом, – прорычал он, повторив слова Кая. – Я должен сорвать с тебя всю одежду, все, что я тебе дал. Знал же, что все женщины – эгоистичные лживые твари. Ты ему не достанешься, и он не достанется тебе! – Брат сжал меня сильнее; я чуяла, как от него несло алкоголем.

– Дэймон, пожалуйста, – тихо взмолилась я, положив руку ему на грудь. – Я не…

– Не прикасайся ко мне. – Он оттолкнул мою руку. – Предупреждал же, чтобы ты не замарала себя.

– Я не замарала, – уверила я его, качая головой.

Однако в глазах брата бушевала ярость, а его голос было полон боли, хотя он всеми силами старался это скрыть.

Он схватил меня за подбородок и прижал спиной к дереву. Я жалобно взвизгнула.

– Зачем ты это сделала? – процедил он сквозь зубы. – Предупреждал ведь, что не стоит вот так просто позволять мужчинам трогать себя.

– Я не позволяла, – прошептала я. – Он ко мне не прикасался, клянусь.

– Уверен, что прикасался, – Дэймон, прищурившись, посмотрел на меня, – и тебе это понравилось. Ведешь себя, как шлюха. Он заберет тебя у меня, и ты ему позволишь. Предашь меня. Если сделаешь это, я тебя убью. Слышишь? Я, мать твою, тебя убью.

Внутри все перевернулось. Я заглянула в его темные глаза, которые смотрели на меня, как на грязь. Словно на моем месте была его мать.

Я утратила его уважение. Он считал меня ничтожеством. Дэймон ненавидел меня. В последний раз, когда я сделала что-то, что ему не понравилось, мне было тринадцать лет, и брат целую неделю даже не смотрел в мою сторону. С тех пор я была очень осторожна.

До сегодняшнего дня.

– Пожалуйста. Дэймон! – Впервые в жизни я видела его таким злым. – Ты – все, что у меня есть. Пожалуйста. Знаю, я совершила ошибку.

Я мечтала о многом, но вмиг бы отказалась от всего, если бы ценой за исполнение моих желаний была вероятность лишиться брата. Я не могла его потерять.

Оттолкнув руку Дэймона, я бросилась к нему, обняла изо всех сил и уткнулась головой в грудь.

Прости меня.

– Я всегда слушалась, – еще крепче сжимая его, продолжила умолять я, – и больше никогда не ошибусь. Обещаю. Я очень тебя люблю.

Он поднял руки и вцепился в мои предплечья, словно готовился оттолкнуть, но вдруг замер. Не теряя надежды, я зажмурилась. Пожалуйста, не злись на меня.

В этом мире никто не относился ко мне так, как он. Дэймон был моим защитником, забрал от матери и не подпускал ко мне отца. Если кто-то пытался сделать мне больно, брат в ответ причинял им еще больше боли.

Иногда я по-прежнему чувствовала себя уязвимой, но, по крайней мере, больше не была одинока.

Дыхание Дэймона выровнялось, грудь брата ритмично поднималась и опускалась, все медленнее и медленнее. Его пальцы ослабили хватку.

– Ты не можешь забрать его у меня, – произнес брат тихо. – И он не может забрать тебя у меня. Поняла?

Я тут же кивнула, ощутив облегчение.

– Знаю и буду хорошо себя вести.

Подняв голову, я посмотрела на брата, не размыкая объятий. Слезы на моем лице начали высыхать.

– Он мне не нужен. Мне просто стало скучно. Когда тебя нет дома, я тоже не хочу там находиться.

Когда Дэймона не бывало дома, я по возможности старалась не выходить из нашей комнаты, чтобы не столкнуться с отцом. Но чем старше становилась, тем труднее было усидеть на месте.

Выражение его лица смягчилось, на губах появилась едва заметная улыбка.

– Знаю, – смягчился он и погладил меня по волосам. – Когда-нибудь у нас появится собственный дом, и ты будешь свободна. Я окружу тебя сотнями гребаных акров земли, и ты сможешь дать себе волю. Никто не посмеет пялиться на тебя или плохо с тобой обращаться.

Я заставила себя улыбнуться нашей общей мечте, в которой Дэймон, отучившись в колледже, вернется за мной. Мы сбежим далеко-далеко, поселимся в доме на краю земли, окруженном лесами, и мне больше ни от кого не придется прятаться.

Только я понимала, что это всего лишь фантазия, и она никогда не станет реальностью.

– Что такое?

Я опустила взгляд и спросила:

– Кто-нибудь отнимет тебя у меня, так ведь? Рано или поздно. Она не захочет, чтобы я жила в твоем доме.

Даже если забыть о том факте, что с возрастом у меня появилось желание обладать вещами, которые мой брат не одобрял, он ведь тоже взрослел. Мы уже не те подростки, которыми были. Ему исполнилось восемнадцать, а мне семнадцать. Марина была права. Нам не по силам остановить время. Разве в будущем Дэймон не захочет завести семью? Я не могла вечно следовать за ним.

Он лишь рассмеялся.

– Какая же ты идиотка. – Сжав подбородок, брат приподнял мою голову и посмотрел в глаза. – Что я тебе говорил? Есть пешки и ладьи, кони и слоны, но королева[6] только одна. – Он весело улыбнулся. – Мы всегда будем рядом, Ник. Все остальные приходят и уходят, но от кровных уз никуда не деться. Кровь – это навсегда.

Уголок моего рта приподнялся в улыбке. Я выдохнула, почувствовав облегчение от того, что Дэймон меня простил.

Он достал мобильник из кармана джинсов и набрал номер. Наверное, звонил Давиду, Льву или Илье, чтобы они приехали за мной.

– Я пешком дойду, – возразила я, пытаясь его остановить. – Все нормально.

Но Дэймон поднес телефон к уху, глядя куда-то поверх моей головы. Из динамика донесся гудок.

Они ответили после первого же.

– Дэймон.

Я узнала голос Давида.

– Никогда не угадаешь, на кого я наткнулся в пяти километрах от дома, в темноте, без охраны. Ты, мать твою, уволен.

– Дэймон, я не могу следить за ней каждую секунду! – рявкнул Давид. – Хочешь, чтобы я ее связал?

– Пошел ты к черту, – ответил мой брат ледяным голосом, отчего по сердцу словно полоснули ножом. – Приезжайте с парнями к Часовой башне и заберите ее.

Мои плечи немного поникли. Я знала, что должна вернуться, но пока не хотела.

– А потом отвезите ее на кладбище, – закончил Дэймон.

У меня в животе все перевернулось от радости; я резко подняла голову. Серьезно?

Он улыбнулся, продолжив говорить:

– Ей можно посидеть у костра, только проследите, чтобы она помалкивала, и не подпускайте к ней парней.

– Хорошо. Мы будем на месте через пятнадцать минут.

– Через пять, – распорядился брат и сбросил вызов.

Я прикусила губу, но он все равно заметил с трудом сдерживаемую улыбку.

Вновь приподняв мой подбородок, Дэймон строго посмотрел мне в глаза и предупредил:

– Они окружат тебя гребаной стеной, ясно? Не зли меня и не попадайся больше Каю на глаза.

Я кивнула, изо всех сил стараясь скрыть свой восторг.

– И тогда сможешь увидеть то, что он не хочет тебе показывать. – Улыбка исчезла с его лица. – Его истинную сущность.