Читать книгу Мой мучитель - Пенелопа Лайфхард - Страница 3

Андрей Сергеевич устроился удобнее в кресле, раздвинул ноги и теперь ожидал моих действий. Чуть придвинувшись, я неуверенно потянулась к поясу его брюк. Боже, наверное, одна эта застежка стоит дороже чем весь мой сегодняшний наряд. Дрожащей рукой я отстегнула застежку, потом медленно опустила молнию. Его мужское естество топорщилось сквозь ткань брюк. Аккуратно припустив брюки, я спустила и белье. Мне впервые «посчастливилось» увидеть мужское достоинство вживую. Смуглое, с рисунком чуть синеватых вен, головка гладкая. И оно было больше, чем я надеялась.

Раньше я смущалась даже мелькавших рекламных картинок в интернете, а тут нужно сделать минет. Я не хотела подчиняться, не хотела начинать свою интимную жизнь с минета почти незнакомцу. Потому я так и сидела, не зная, что предпринять. Мужчине надоело ждать, пока я решусь. Он перехватил хвост моих волос, в одно круговое движение намотал их на ладонь, больно прихватив волосы у корней. Из глаз брызнули слезы, я невольно вскрикнула от боли. Он направил мое лицо вниз и мне уже ничего не оставалось, как зажмуриться и обхватить гладкую головку губами. Он надавил еще, погружая свое достоинство еще глубже в рот, почти до глотки.

Замычав, я задергалась, с трудом подавляя рвотный рефлекс. Из глаз полились слезы. Он вновь дернул волосы, отводя мою голову назад. Только тогда я смогла вздохнуть. Потом снова толчок, насаживающий меня ртом на твердый орган. Я уперлась руками в ручки кресла, пытаясь удержаться. Мужчина продолжал грубые движения. Головка упиралась мне в небо, иногда почти перекрывая воздух, я дышала через раз, задыхалась, мычала и упиралась, пытаясь высвободиться из жесткой хватки. Думала, хуже уже не будет, как бы не так.

В один момент мне показалось, он стал еще больше, запульсировал в моем рту. Мужчина надавил на голову сильнее, насаживая меня глубже. Меня тошнило, воздуха не хватало, я билась в его руках, а он продолжал удерживать меня. Горячая терпкая жидкость брызнула в самое горло, растеклась по небу и языку. Его достоинство дрожало, хватка мужчины в этот момент стала сильнее, а сам он утробно простонал. И наконец отпустил. Я резко отпрянула назад, глубоко дышала, хватая ртом столь необходимый сейчас кислород, размазывала по щекам слезы и с трудом подавив тошноту, проглотила сперму.

– Я могу идти?

Сейчас больше всего хотелось просто сбежать, умыться, прополоскать рот и вырвать из себя семя мужчины. И, может, однажды забыть этот унизительный эпизод.

– Иди.

Получив разрешение, я подскочила на дрожащих ногах и почти бегом устремилась к двери.

– Стой. – Я так и замерла с занесенной над ручкой ладонью. Мелькнула тщедушная мысль открыть дверь и бежать. – Ты раньше не делала минет?

– Нет, – выдавила из себя ответ, но так и не смотрела на мужчину, продолжая стирать с щек слезы. Хорошо, что я не пользуюсь косметикой.

– Вернись.

Его непреклонный тон заставил внутренне поежиться. Ладонь до боли сжала металлическую ручку двери. Медленно развернувшись, я зашагала обратно. Остановилась у стола Андрея Сергеевича.

– Раздевайся.

Это было подобно удару в солнечное сплетение. У меня перехватило дыхание, а сердце испуганно замерло в груди.

– Вы же разрешили мне идти.

Как же жалобно и безжизненно звучал мой голос, но мужчина не проникся, скорее разозлился.

– Не тяни время, Настя.

Дрожащей рукой я расстегнула молнию с бока платья, подхватила его за подол и стащила через голову. На мне остался только обычный белый комплект белья и балетки.

– Все снимай.

Зажмурившись и смаргивая новые слезы, я отбросила платье на пол. Завела руки за спину и отстегнула застежку лифчика. Стараясь прикрыться руками, я стянула его и бросила к платью. Взглянула на секунду на своего мучителя, он взирал на меня с откровенной похотью, выглядел чуть задумчивым. Дрожащие пальцы сомкнулись на ткани последнего предмета одежды. Опустив трусики в один рывок, неловко переступила через них и спешно бросила к остальной одежде. Никогда раньше я не представала обнаженной перед мужчиной. Я даже не целовалась никогда. С приюта привыкла не привлекать к себе внимание. Да и не интересовался никто худющей девчонкой в поношенной одежде.

Андрей Сергеевич поднялся из кресла. Брюки он уже привел в порядок, и это обнадеживало. Вроде слышала, что мужчины не всегда могут подряд несколько раз, может, он именно из таких? Он направился ко мне, изучая мое тело задумчивым и внимательным взглядом. Остановился почти вплотную. Его ладонь грубо огладила грудь, дернула сосок. Слабая, но ощутимая боль заставила громко вздохнуть. По телу побежали мурашки страха, соски от чужих прикосновений съежились. Андрей Сергеевич все не отрывал от них взгляда, потом еще приблизился, что я ощутила жар, исходящий от его тела. Его ладонь скользящим движением прошлась по моей талии, спустилась к бедру, сжала ягодицу, словно оценивая ее, огладила, потом отпустила. Чтобы переместиться уже вперед. Я невольно перехватила его руку за запястье, когда его ладонь попыталась скользнуть между моих ног.

– Руки, – почти прорычал он.

Я моментально подчинилась, отпустила его, отвела дрожащие руки в стороны, позволяя ему огладить меня между ног. Он теперь почти обнимал меня, я ощущала его тяжелое дыхание на лице, он был на голову выше меня и ему приходилось нагибаться ко мне. Его пальцы тем временем раздвинули сухие складочки. По моим ощущениям он запустил в меня сразу два пальца. Кожу болезненно тянуло от резкого вторжения, не говоря о неприятном давлении на внутренние стенки. Я захныкала, глаза уже болели от пролитых слез. Его пальцы чуть вышли, принося краткое облегчение, но вновь толкнулись, уже сильнее, причиняя боль. Жалобно проскулив, я хватилась за его плечи. На этот раз меня не стали одергивать.

– Ты такая узкая, Настя. Девственница?

– Да, – прошептала еле слышно.

– Да, девственница или да, мне стоит продолжить?

– Я девственница. Прекратите, пожалуйста.

Мужчина резко выдохнул воздух от злости. Его пальцы наконец выскользнули из меня.

– Можешь одеваться.

Он направился обратно к своему столу, больше не взглянув на меня. Сел, поправил брюки, и я успела заметить, что он вновь возбужден. Он уткнулся в ноутбук, а я в рекордные сроки облачилась в одежду.

– Теперь я свободна? – робко спросила я.

– Нет, ты не свободна, но можешь идти. Держи телефон при себе. Я хочу, чтобы ты была доступна, когда снова мне понадобишься.

Я окаменела, губы предательски затряслись и мне пришлось до боли прикусить нижнюю губу, чтобы позорно не разреветься. Этого человека не растрогают мои слезы.

– Зачем? – голос дрогнул, я глубоко сглотнула, стараясь подавить вставший в горле ком.

– Считаешь, я должен объяснять свои поступки? – голубые глаза прожгли меня раздражением и злостью. Я отрицательно замотала головой. – Убирайся. И жди моего звонка.

Я почти не чувствовала ног, меня трясло, и я силой воли заставляла себя продвигаться к двери.

– Имей в виду, я буду у тебя первым, – бросил он, прежде чем я открыла дверь.

Его слова прозвучали как приговор. Хотела бы я возразить, накричать, пригрозить, но выходило, что я ничего не могла. Мне оставалось молча кивнуть и покинуть кабинет. Он станет моим первым мужчиной и будет пользоваться мной, пока не надоем.