Читать книгу Успех или борода - Пенни Рид - Страница 7

 ~ Джетро ~

Не исключено, что я ухмылялся как дурак.

Не исключено, что я наблюдал за Сарой в зеркало заднего вида, когда отъезжал. Она стояла неподвижно, как статуя, глядя мне вслед, и уголок ее рта дернулся вверх в еле заметной манящей улыбке.

Когда мы встретились в прошлый раз, я был ну чертовски не в форме, но шуры-муры – это, оказывается, как ездить на велосипеде (учтите, на этот велосипед я даже не смотрел больше пяти лет). Конечно, не последнюю роль сыграло и то, что я думал о Саре всю неделю. Я мысленно разговаривал с ней на случай, если мне повезет и я снова ее увижу.

Я не собирался караулить ее у дома Хэнка на озере – только не после того, как он вилял насчет того, кто эта девушка. Пришлось выжидать, стиснув зубы. И вот благодаря ее благословенному никуда не годному умению ориентироваться я увижу Сару вечером и завтра утром в пять и за это время как-нибудь половчее вверну приглашение на ужин.

Все еще улыбаясь до ушей, я выехал обратно на Купер-роуд и остановил пикап на склоне горы чуть ниже рейнджерского пункта. Собирая вещи, я заметил, что Сарина кружка с кофе так и осталась в подставке. Я затолкал кружку в сетчатый боковой карман рюкзака, чтобы ополоснуть, прежде чем вручу хозяйке сегодня вечером, и пошел вверх по дороге к нашей станции.

Когда я вошел, Дрю сидел на красно-золотом клетчатом диване. В камине горел огонь – по утрам в домике довольно промозгло. Дрю не поднял глаз при моем появлении, однако спросил:

– Что это ты насвистываешь?

Я прекратил (и двигаться, и насвистывать), только сейчас спохватившись насчет свиста. Безуспешно пошарив в памяти насчет мелодии, я признался:

– Не знаю.

Клет вынырнул откуда-то слева и услужливо подсказал:

– Похоже на одну французскую песню певицы-француженки Идиты Пиаф.

– Сам иди ты, а Пиаф – она Эдит, – подал голос от квадратного стола в углу мой самый младший братец Роско, которого я тоже не заметил. Да, я не на шутку замечтался. – А песня называется «Жизнь в розовом цвете».

Парень ломал язык, будто знал французский.

– С каких это пор ты заделался полиглотом? – Клет прищурился на нашего младшенького и отхлебнул непонятного пойла, пахнувшего кофе и патокой, из сине-белой эмалированной кружки.

– Что за гадость ты пьешь, Клет?

Он стоял достаточно близко, поэтому я подался к чашке и потянул носом.

– Кофе со свекловичной патокой и яблочным уксусом. Попробуй, полезно для пищеварения, – Клет протянул мне свою чашку.

Стоявший за ним Роско сморщился и прижал свой кофе к груди, будто защищая.

– Клет, тебе двадцать семь лет! Я сильно сомневаюсь, что у тебя несварение.

Я подошел к раковине у стены и вынул из рюкзака Сарину кружку.

– Нет, несварением не страдаю, кишечник свое дело знает, но когда-нибудь у меня же начнутся проблемы, и к этому дню я приду подготовленным. К тому же кофе с патокой дает мне отличный повод для беседы с престарелыми горожанами, которые всегда рады поговорить о своем пищеварении.

– Никогда не слышал, чтобы старики делились такими подробностями. – Я не стал таращить глаза, хотя меня так и подмывало сделать это.

– Это потому, что ты не играешь в шаффлборд[10] по воскресеньям. Если бы играл, то мог бы поговорить о своем пищеварении и знал бы все, что происходит в округе.

– У меня нет желания знать обо всем, что происходит в округе.

– Но вот чего я не знаю, так это почему ты пьешь кофе из термокружки с Хеллоу Китти, – в голосе Клета слышались интерес и обида. – Почему ты не купил мне такую же? Ты же знаешь, как я люблю Хеллоу Китти!

– Это не моя. – Замечание Клета заставило меня повнимательнее рассмотреть розовую термокружку, которую я держал в руках. Клет был прав – сбоку нарисована кошка с бантиком. Не горя желанием объяснять, чья это кружка, я решил сменить тему: – А что вы оба здесь делаете?

– Прежде чем мы пустимся в объяснения, не забудь, что на этой неделе мы поменялись. Я готовлю в четверг, а ты в пятницу, – Клет говорил о нашей кулинарной смене.

Каждый из нас, пятерых мужчин (а вместе с Роско, вернувшимся на летние каникулы, – шестерых), раз в неделю готовил ужин на всех. У каждого свой день. Я обычно отвечал за четверг, но поменялся с Клетом, потому что летом ему по пятницам нужно пораньше уезжать в городской центр на джем-сейшены.

Дрю встал с дивана и выпрямился во весь свой двухметровый рост:

– А что касается твоего вопроса, Роско все лето будет работать у меня.

Я припомнил, что Дрю что-то говорил об этом с месяц назад. Учитывая, что Роско учится на ветеринарном факультете, вполне логично, чтобы он всюду ходил за Дрю. Как охотинспектор Дрю официально представлял в наших краях федеральный закон, и все животные, двуногие и четвероногие, на территории национального парка находились в его компетенции.

– А Клет приехал тебе помочь, – шляпой Дрю указал на Клета. – Сам вызвался.

– Са-ам? С чем помогать-то? С почвоведами мы с Дэниелсом как-нибудь сами справимся, – возмутился я, оглянувшись через плечо на Дрю и Клета. Дэниелс был одним из наших рейнджеров, и нам всю неделю вместе с ним и почвоведами из Основных земельных ресурсов предстояло сверять топографические данные.

– Дэниелс управится и один. У нас тут образовалось еще кое-что. – Дрю нахмурился на меня, затем на свою шляпу. – Нам, гм, поступил запрос, и я считаю, лучше тебя для этого дела не найти. Но тебе понадобится Клет.

Закрыв кран, я поставил вымытую кружку на угол раковины и вытер руки о штаны. Бумажные полотенца у нас кончились.

– А что за дело?

Дрю гмыкал и хмыкал, ничего толком не объясняя, что на него не похоже: обычно он говорит без обиняков.

Клет между тем звучно прихлебывал свое отвратительное пойло и поглядывал то на меня, то на Дрю.

Желая облегчить боссу задачу, я улыбнулся – улыбка у меня всегда наготове – и пожал плечами:

– Сделаю, чего там. Не сомневайся.

– Да вот киношники эти… – пересилив себя, начал Дрю, слегка сморщив нос от отвращения.

– Они ищут специалиста по дикой природе, и этим бякой будешь ты, – Клет показал на меня своей чашкой и снова громко отхлебнул, подвигав бровями.

– Специалиста? Так ведь прислали же кого-то из министерства сельского хозяйства, из федерального офиса!

На планерке на следующий день после неожиданного банкетика по поводу моего дня рождения Дрю ввел нас, рейнджеров, в курс дела насчет кино. Шериф Джеймс не ошибся – съемки планировались в Кейдс Ков, на территории национального парка, и министерство сельского хозяйства направило к нам какого-то голливудского спеца в качестве связующего звена между дикой природой и съемочной группой.

Нас предупредили, что кого-то из рейнджеров могут привлечь к обеспечению порядка на съемках массовых сцен, но и только: в остальном у нас будет нормальная жизнь, а не кино.

– Судя по всему, присланный ими тип не умеет обращаться с черными медведями, – со сдержанным раздражением отозвался Дрю.

– Зачем же присылать такого, который не умеет обращаться с барибалами? – резонно вопросил Роско, по-прежнему прижимая свой кофе к груди. – Кто ж там сидит, в министерстве?

– Полагаю, министерство сельского хозяйства больше волнует потенциальная грызня голливудских животных, а не охраняемых, – съязвил Клет.

– Мне еще затемно позвонили насчет медведицы с двумя медвежатами – они ели ягоды у самого дома Джона Оливера и перепугали киношников, которые начали монтировать декорации. А это значит, что либо вам, либо мне придется проследить, чтобы эти люди не разрушили здешнюю экосистему, а я этим заниматься не стану!

Дрю был известен своей непубличностью. Он предпочитал собственное общество компании любых гостей.

– Хорошо, – кивнул я, мысленно перестраивая график своего рабочего дня и недели. Через секунду до меня дошло, что это означает прекрасную возможность увидеть Сару еще до вечера. Более того, это идеальная возможность видеть ее целыми днями ближайшие три месяца.

– Что это ты так разулыбался? – подозрительно осведомился Клет. Впрочем, Клет у нас всегда что-нибудь подозревает.

Не отвечая ему, я спросил Дрю:

– А чем будет заниматься Клет, если медведей я возьму на себя?

– Киношники привезли пару настоящих старых тракторов и теперь ищут мастера наладить эти развалюхи. Похоже, их снабженец просто не допер, что трактора нужны на ходу, а не просто чтобы маячить на фоне, – ответил за Дрю Клет.

– А, ну, прекрасно, прекрасно, – рассеянно отозвался я. Клет со своим умением подшаманить практически любой механизм меня не интересовал. Дай ему волю, так он до вечера будет зудеть на эту тему. – Когда приступать?

– Вчера, как всегда. – Дрю решительно надел шляпу. – С режиссером встретитесь через неделю, в понедельник в полдень. Зовут Табита Джонсон. До понедельника пасете периметр и не пускаете медведей куда не надо. Забирайте ловушки и грузите на «монстра».

Ловушки – это изготовленные на заказ сварные конструкции, придуманные самим Дрю: решетка закрывалась, не причиняя вреда попавшимся медведям. А за монстра у нас числился грузовой Ford Super Duty 350 XL.

– Кетамина, что ли, с собой наберите, – добавил Дрю, жестом показав Роско следовать за ним.

– Наберем, но, по-моему, обойдемся ловушками. – Мне абсолютно не хотелось усыплять медведей без крайней необходимости.

– Кетамин не только для медведей, – пояснил Дрю, сочувственно взглянув на меня, после чего повернулся и ушел, сопровождаемый Роско.

– Кажется, он ждет, что я буду усыплять кетамином киношников, – засмеялся я, понимая, что Дрю не всерьез. Это уже почти тянуло на юмор. Я даже возгордился за босса – Дрю шутил редко.

– Или нас. – Клет большим глотком допил свою чашку и причмокнул, добавив: – Если киношники действительно без тормозов, мы можем уколоться и забыться, не трепя себе нервы. Всегда целесообразно предусмотреть разные варианты.

* * *

Я был рад, что Клет вызвался мне помогать.

Мне бы не перетаскать ловушки в одиночку. В принципе, с Клетом можно иметь дело, когда он ничего не замышляет, но проблема в том, что у него почти всегда что-то на уме.

К счастью, сегодня был один из нечастых дней, когда я делил с ним время, пространство и работу, не опасаясь, что Клет готовит мой крах.

– …поэтому мы едем в Нэшвилл открывать концерт. Осталось убедить Клэр исполнить вокальную партию – Билли или Дрю уломать невозможно.

Каждую пятницу Клет со своим банджо выступал на джем-сейшенах в городском центре. Они с двумя приятелями недавно создали трио, исполняющее блюграсс[11], но певицу еще не нашли.

– Шантаж пробовал?

Клет кивнул:

– С Билли – да, но он не поддался.

– А с Дрю?

Клет впился в меня взглядом:

– А чем прикажешь шантажировать Дрю Рануса? Его моральная чистота может сравниться разве что с продолжительностью мезозоя!

– Чистота чистотой, – ухмыльнулся я, признавая правоту Клета. – Но вот Эшли…

Клет приподнял бровь, придерживая основание ловушки, пока я открывал решетку:

– А что Эшли?

– Она уже освоилась после возвращения, и у нее отличный голос. Не согласится Клэр – проси Эш.

– Хм, – Клет медленно кивнул, – да, если я попрошу, Эш охотно согласится. Хорошая мысль, спасибо.

– Обращайтесь. – Я улыбнулся еще шире.

Чтобы этого добиться – ну, чтобы Клет заговорил со мной доверительным тоном, а не строил козни, – мне потребовалось пять лет и масса усилий. Его «спасибо», пусть даже с небольшим процентом искренности, означало маленькую победу, которую я с удовольствием принял.

Некоторое время мы работали молча, установив первую ловушку за сорок пять минут. «Монстр» мог перевезти четыре клетки, поэтому в ближайшие семь дней предстояло сделать минимум десять поездок. Я хотел управиться с ловушками и проверить их хотя бы по разу до встречи с режиссером.

– Ты снова насвистываешь, – заметил Клет, когда мы сели в тачку.

– Да?

– Да. И снова ту претенциозную песенку, которую Роско называет так, будто он не из Теннесси.

– Я даже не знаю, где она ко мне привязалась. – Я завел мотор и взглянул в зеркало.

– Мама ее часто слушала, когда мы росли, и тянула нас танцевать, когда звучала эта мелодия.

– Ах, да… – Все сразу встало на место, и в памяти воскрес образ мамы, слишком юной для того, чтобы целый выводок мальчишек крушил обстановку в ее прекрасном старинном доме. Они с бабушкой всячески старались нас цивилизовать, прививая нам хорошие манеры, подсовывая обязательные к чтению книги и кружа по комнате в танце под французский шансон.

– Песня-то про любовь.

– Да? – вновь отозвался я, выезжая на разбитую грунтовку.

– Да. Так почему ты ее постоянно насвистываешь?

Я пожал плечами:

– Не знаю.

Это было неправдой – пожалуй, я знал. Я думал о Саре, о ее глазах цвета каштана и полных губах, и как только я мысленно сворачивал в ее сторону, у меня внутри начинала звучать эта песня, – видимо, чем-то она оказалась созвучной моим мыслям.

– Нет, знаешь, – раздраженно возразил Клет. – Просто мне говорить не хочешь.

Я некоторое время глядел на брата, колеблясь, признаваться или нет, и решил не таиться, несмотря на риск подставиться. Дрю, ставший мне настоящим другом, часто советовал больше доверять братьям, чтобы заслужить ответное доверие.

Поэтому, отогнав подальше дух противоречия, я кашлянул и произнес:

– Да я тут познакомился…

В кабине было тихо примерно с полминуты, прежде чем Клет повторил:

– Ты тут познакомился? – Я почувствовал на себе его пристальный взгляд. – Хочешь сказать, что познакомился с женщиной?

Я кивнул, без всякой причины взглянув в зеркало заднего вида. Мы ползли со скоростью пять миль в час по безлюдной прерии. Шансы встретить здесь другую машину нулевые.

– Значит, из-за этой женщины ты и насвистываешь любовную песенку?

– Ну… – уклончиво начал я, но тут же поправился: – Да. Мысль о ней наводит меня на любовную лирику.

Взглянув на Клета, я с удивлением увидел, как его губы растянулись в улыбке, что с ним происходило крайне редко.

– Отлично, – кивнул он и тихо повторил: – Просто отлично.

Для Клета такая реплика звучала просто как пламенное ободрение. Я даже растерялся. Поэтому, когда он набросился на меня с вопросами, я отвечал просто и честно.

– Как ее зовут?

– Сара.

– А где вы познакомились?

– Она заблудилась, когда ехала в дом Хэнка Уэллера. Я ее подвез.

– Так это ее машину Дуэйн заправил и отвез, пока мы праздновали твой день рождения?

– Верно.

– Она поселилась у Хэнка?

Я покачал головой:

– Не совсем. Она живет в его доме на Бандитском озере.

– Ага-а-а… А чем она занимается, кто она?

– Сценаристка. Автор сценария комедии, которую снимают в Кейдс Ков.

Клет замер. Когда я снова взглянул на него, он глядел вперед со странным выражением лица.

– Что не так? – спросил я.

– Она сказала, что ее зовут Сара?

– Да.

– Точно Сара?

– Да.

– А фамилия?

– Я не спрашивал.

– И ты видел ее всего однажды?

Что-то в этой серии вопросов заставило меня выпрямиться на сиденье:

– Нет, сегодня утром она снова заблудилась. Я подвез ее на съемочную площадку и договорился встретить вечером, чтобы ей больше не пришлось блуждать. А что?

– А как она выглядит?

Я нахмурился:

– Почему ты спрашиваешь?

Глаза Клета превратились в невинно-круглые:

– Ты же знаешь, я увлекаюсь кинопроизводством и слежу за киноиндустрией. Вот я и пытаюсь понять – может, я знаю ее по каким-то прошлым работам, раз уж ты не в курсе, какая у нее фамилия.

– Ну, ладно. Высокая, примерно метр семьдесят пять. С формами. Темные волосы, темные глаза, ямочки на щеках.

Когда я упомянул ямочки, Клет досадливо засопел.

Не обращая внимания, я продолжал:

– Сочиняет комедии. Выиграла конкурс, когда училась в колледже…

Помолчав, Клет добавил скорее утвердительно:

– Конкурс стендапа.

– Да. Откуда ты знаешь?

Он пожал плечами, не глядя мне в глаза:

– Да так, просто предположил. Значит, она представилась тебе автором сценария этого фильма?

– Да, – ответил я уже с раздражением. – Чего ты недоговариваешь, Клет? Ты ее знаешь?

Он пожал плечами:

– Вроде слышал. Она написала сценарий «Тако по вторникам». Эта комедия прошла с оглушительным успехом, собрав в мировом прокате около миллиарда долларов, а исполнительница главной роли проснулась знаменитой. Ее фамилия Диас. Эта, гм, Диас недавно получила «Оскар» как лучшая актриса года и уже пару лет остается в первых строчках списка лучших актеров Голливуда. Мировая знаменитость.

Эта информация меня здорово удивила.

– Хм, а ведь как подумаешь…

– О чем? – немедленно привязался Клет, жуя нижнюю губу. Я знал, что Клет жует нижнюю губу только в минуты крайнего волнения.

– Утром Сара об этом и не заикнулась. Она очень скромно относится к своему творчеству. – От этого она мне понравилась еще больше. – Надо же, фактически обеспечила чужую звездную карьеру и вовсе этим не хвастается!

Клет не ответил, по-прежнему жуя губу и глядя вперед. Некоторое время мы ехали в молчании. Я решил поискать перечень сценариев Сары, когда будет возможность. С другой стороны, может, и не стоит. Пожалуй, пусть она сама постепенно расскажет о себе. Пусть все идет своим чередом.

– В любом случае… – начал я. Затянувшееся молчание Клета меня тревожило, и я ощущал необходимость что-нибудь сказать. – …Ты с ней сегодня познакомишься. Я встречаю ее после съемок, и мне бы очень хотелось, чтобы ты сделал над собой усилие и вел себя любезно.

Мой брат поерзал на сиденье.

– Раз ты насвистываешь любовные песенки, стало быть, тебе действительно нравится эта девушка?

– Да.

– Ты всегда читал женщин будто открытую книгу, – проговорил Клет словно про себя и обратился ко мне: – Полагаю, она дала тебе повод думать, что и ты ей небезразличен?

Я широко улыбнулся:

– Верно.

Клет поглядел мне в глаза, но тут же отвел взгляд.

– Джетро, я, конечно, не считал, но ты пять с лишним лет не проявлял интереса к женщинам.

– Что так, то так, – в третий раз согласился я, но счел нужным прибавить: – Ты же знаешь почему.

– Пожалуй, что и знаю, – голос Клета прозвучал ниже и мягче, выдавая волнение. – Мы, конечно, устроили тебе нелегкую жизнь, но ты очень старался наладить отношения с каждым из нас… И твои усилия не пропали даром.

Я заморгал. Разговор свернул в неожиданном направлении. Я нажал на тормоз, резко остановив Ford, и немного посидел. Момент возник невероятно хрупкий, и я хотел, чтобы Клет понял – я настроен серьезно.

– Спасибо за добрые слова, Клет, – подбирая слова, начал я. – Но я не собираюсь разочаровывать эту девушку. Я уже изменился, я не тот, что прежде. Пока у нас ничего не было, но я не стал бы за ней ухаживать, не будь мои намерения самыми серьезными и благородными…

Клет со вздохом качнул головой, явно огорченный:

– Это-то я знаю, болван.

Я растерялся:

– Тогда в чем проблема?

Он не ответил. Даже когда я снова нажал на газ и поехал ставить следующую ловушку, Клет лишь смотрел перед собой и жевал нижнюю губу чуть не до крови.