Читать книгу Лисий хвост - Петер Клуг - Страница 5

В тот же день, вечером, когда на улице уже сгущалась ночь и все дневные дела по хозяйству были сделаны, в юрте колдуньи собрались помимо самой хозяйки, Хару и Мэргэн. Тагар сел у входа, а гости расположились рядом с очагом, горевшим посередине юрты. На огне закипала в изящном чайнике вода. Всё внутреннее убранство юрты говорило о зажиточности хозяйки: комод-сундук с тонкой резьбой из южных земель, крепкая и красивая дверь в юрту, чайный столик на тонких ножках, почти прозрачный фарфор чайного сервиза.

– Сейчас попьём чаю, – сказала Билигма, наливая кипяток в заварник, – думаю, с чаем слушать интереснее.

Она ополоснула пиалы кипятком и расставила их на небольшом столике, утончённость которого выдавала работу мастерских Империи Дракона. Пиал было четыре, все очень красивые, однако одна из них была несколько проще, а самое главное – намного больше, чем все оставшиеся три вместе взятые. Возможно, это даже была не пиала для чая, а скорее чашка для похлёбки.

– Тагар не признаёт маленькие чашечки, – пояснила Билигма, уловив удивлённые взгляды гостей. Тут же она добавила, глядя Хару в глаза:

– Не беспокойся, как ты уже понял, Тагар не из тех людей, кто не может сдержать язык за зубами. Он никому ничего не скажет. И кроме того, у меня всё равно нет от него тайн. Я рассказываю ему всё, прошу даже иногда совета. Ты даже не представляешь себе, какой из него порой бывает отличный советчик!

Колдунья наполнила чашечки чаем и передала их гостям. Тагар взял свою здоровенную пиалу и всё так же молча вернулся к двери. Какое-то время все молча пили чай. Никто не торопил Хару начинать рассказ. А тот, в свою очередь, не торопился и сам. Первым не выдержал Мэргэн. Он с шумом допил чай и поставил свою чашку на стол, довольно громко стукнув ее донышком. Билигма потянулась к чайнику, чтобы вновь наполнить её.

– Нет-нет, благодарю, госпожа. Достаточно. Дуть пустой чай душа не лежит.

Мэргэн выразительно глянул на Хару. Последний поёрзал на месте, сосредоточенно разглядывая узор на стенках чашки. Степняк выразительно кашлянул, без малейшего намёка на естественность. Хару поднял на него глаза и невольно улыбнулся, видя его неуклюжие потуги.

– Сейчас, друг мой, подожди ещё чуточку. Дай собраться с мыслями и словами.

– А, да что там! Сколько ни собирайся, всё равно будешь не готов. Давай уже, рассказывай. Ты ведь человек из благородных, учёный, наверное. Слова сами придут тебе на язык, как начнёшь говорить. Не так разве? А, госпожа?

Колдунья согласно кивнула. Хару натянуто улыбнулся, пригубил чай и после глубокого вздоха начал свой рассказ.

– Мэргэн правильно говорит о том, что я из благородных и учёных. Думаю, здесь, на краю мира, я могу поведать свою историю, и это никому не навредит. Я начну немного издалека, чтобы было понятнее, какие обстоятельства привели меня сюда. Как правильно сказала госпожа Билигма, вы все уже втянуты в эту историю, так что знать, отчего всё это происходит, вы имеете полное право. Более того, я очень хотел бы, после того как вы всё узнаете, получить от вас совет, а быть может, и помощь. Вы сами решите, оказывать мне её или нет, насколько это может быть опасным для вас.

* * *

Я – Хару Ши́ра из рода Шика, один из членов княжеской семьи, правящей островом Оленя по ту сторону Малого моря. Главой семьи является мой дядя Ёши́да, он же и правит островом. У него двое сыновей, так что наследники имеются, что делает меня весьма далёким от трона. Мои родители то ли умерли, то ли были изгнаны на Северный остров за какую-то провинность. Ходят разные слухи, но все они противоречивы, так что верить им не стоит. Как бы то ни было, рос я при дворе, пользовался всеми благами и преимуществами княжеского родича, и ни в чём не имел ни малейшего недостатка. Я воспитывался наравне с двоюродными братьями, учился не только наукам, но и умению владеть различным оружием, прежде всего, мечом. С нами занимались лучшие наставники по всем возможным наукам, которые приличествует знать княжичам. Единственное, от чего я был освобождён, так это от обучения управлять государством. Предполагалось, что мне это никогда не понадобится. Наверное, так и есть.

Почему и как я оказался здесь, так далеко от родины? Я расскажу вам. Всё началось больше шести лет назад. Мне было двадцать, стояло начало лета. В тот день мой дядя, владетельный князь, устроил большую охоту на кабанов. Как вы понимаете, на нашем острове олень считается священным соправителем княжеской семьи, так что охота на них запрещена. А вот на кабанов – пожалуйста. Та охота проводилась в честь наших гостей из княжества Тигра, прибывших с большим посольством. Среди послов был даже наследник трона, но к этому я вернусь чуть позже. Он тоже сыграет свою роль в моей истории. Как видите, друзья, вы оказываетесь в компании знатнейших и влиятельнейших людей.

Произнеся последнюю фразу, Хару усмехнулся, вздохнул и продолжил:

– Весь тот день с раннего утра мы провели верхом. Была большая облава. Кроме кабанов, мы забили множество волков, медведя, и всякой мелкой дичи и птицы без счёта. Намечался прощальный пир в честь посольства, так что такое изобилие было как раз кстати. Ну и вы понимаете, что охота – это ещё и любимое мужчинами развлечение. Это как небольшая война, когда тоже можно показать свою удаль, оценить силы и умения.

В общем, весь день мы носились по лесам, по горам и долинам. Моя лошадь, наверное, одна из лучших на всём острове. Резвая и неутомимая. Мы понимали и чувствовали друг друга. Иногда я давал ей полную волю, и она несла меня вперёд, оставляя далеко позади слуг и других участников охоты. Я нёсся за кабаном, не разбирая дороги. Не знаю, что доставляло мне большее удовольствие, сама охота или то ощущение полной свободы и единения с лошадью, которое возникает, когда мчишься верхом на замечательном скакуне, и ветер свистит в ушах, и всё проносится мимо на огромной скорости.

Короче говоря, охота уже не особенно занимала меня, тем более, что день клонился к вечеру. Кабана я упустил и совершенно не расстроился по этому поводу. Скачка так захватила меня, что я даже и не думал останавливаться, хотя давным-давно потерял и кабана, и даже его след. Я скакал всё дальше и дальше. Наконец, моя лошадь, да и я сам, начали выдыхаться и понемногу остановились.

Мне всё же пришло в голову осмотреться. Мы оказались в предгорьях, глубоко в лесу. Я не слышал ничего, кроме звуков леса, а в пылу скачки совершенно потерял направление. Я не представлял, в какую сторону стоит повернуть и держать путь. Я покричал, позвал своих слуг и провожатых, но никто не отзывался. Из попытки найти дорогу по своим следам ничего не вышло, и мы с моей лошадью заплутали ещё больше.

Впрочем, мне было почти что всё равно. Тогда я оставался глупым юнцом, который ничуть не понимал, куда ведёт его дорога и какой путь стоит избрать. Я ничего и никого не боялся. Я был силён, умел прекрасно драться. С собой у меня имелись лук и стрелы, я не расставался с мечом и кинжалом. Чего бояться?

Короче говоря, я бесцельно слонялся по лесу. Пришлось сойти с седла, чтобы лошадь отдохнула, и вести её в поводу. Мне казалось, что вот-вот я встречу кого-нибудь из других охотников, либо мне попадётся кто-то, кто мог бы указать направление. Однако мне не встречалось ни души. Долгий летний день заканчивался, начинались такие же долгие летние сумерки.

Потом я наткнулся на ручей. Мы с лошадью вдоволь напились, я умылся и освежился. Мне подумалось тогда, что будет разумно идти вдоль ручья по течению, и рано или поздно он меня выведет к какому-нибудь жилью или к реке, где возможно встретить людей.

Как я уже сказал, наступали сумерки. Хоть стояло начало лета, и дни были тёплыми и солнечными, а ночи совсем короткими, всё же и я, и моя кобыла сильно устали. Голод одолевал меня, скудный запас пищи давно кончился, к тому же после целого дня в седле мне очень хотелось провести ночь под крышей в хорошей постели. Так что я возлагал большие надежды на то, что ручей выведет нас, куда нам нужно. В лесу сумерки сгущаются намного быстрее, чем в степи, так что вскоре стало по-настоящему темнеть.

С лошадью в поводу я уже довольно долго шёл вдоль воды, которая успела превратиться из небольшого ручейка в шаг шириной в речушку саженей в пять, и продолжала расширяться. Должен заметить, эта речка была очень живописной. Берега, поросшие сочной травой, в которой среди зелени пестрели самые разные цветы, густой лес по обоим берегам, но лес не страшный, не тёмный, а какой-то живой и светлый. Кое-где над водой склонялись плакучие ивы. В чистой, прозрачной воде резвились рыбки, порой проскакивали довольно крупные, с серебристой чешуей. Дно речушки было каменистое, так что я с лёгкостью мог видеть в незамутнённой воде даже то, что происходило у противоположного берега.

Итак, становилось всё темнее и темнее, наступала ночь. Я ещё мог пока различать дорогу, хотя это было с каждой минутой всё сложнее. Тут-то среди ветвей блеснул огонёк, не слишком яркий, но всё же он говорил о близости человеческого жилья. Пробиваться сквозь чащу не хотелось, да и не оказалось в том нужды. Я ещё немного прошёл вдоль берега речушки и оказался на лесной поляне, выходящей прямо к воде. Со всех сторон она была окружена густым лесом, который в наступающей темноте казался совершенно непроходимым. Но самое главное: посреди поляны высился крепкий и красивый дом, рядом с ним находились немногочисленные дворовые постройки. В городе такие дома обычно принадлежат зажиточным купцам или придворным. В ту минуту я подумал, что это, должно быть, заимка кого-то из придворной знати. Огонь горел в домике и в фонаре, висящем рядом со входом.

Я покричал хозяев, однако никто мне не ответил. Походил по поляне, заглянул в хлев и дровяник. Пусто. Только овцы казались единственными обитателями поместья. Тогда же я обратил внимание на то, что в загоне для скота нет места для лошадей, но не придал этому особого значения. Свою кобылу я расседлал сам, вытер соломой и оставил в компании овец. Она совсем выдохлась. Я же вновь отправился искать хозяев.

Я заглянул внутрь дома. Огонь, который вывел меня к жилью, горел в красивом светильнике, изображающем какой-то сказочный цветок. Когда же я пригляделся к внутренней обстановке, то сильно удивился. В лесной глуши стоит домик без обитателей, а внутри него мебель чёрного лакированного дерева, на столике стоит фарфор тонкой работы, курятся утончённые благовония, а в очаге горят душистые поленья. Изящные вазы с цветами украшают комнаты, циновки, покрывающие пол, новые и наилучшей работы, какая только может быть. И всё это затеряно в глубине леса на берегу безымянной речки, и вокруг ни одной живой души! Нет никого, никто не охраняет это богатство. Нет даже собак!

Это сейчас я понимаю, что мне следовало бы бежать оттуда, или хотя бы насторожиться, ведь я мог видеть совершенно очевидные знаки того, что с этим местом что-то не так. А тогда я подумал, что нашёл клад.

Я ещё раз вернулся к лошади, задал ей овса, какой нашёл, и пошел в дом. Как и положено, я разулся при входе и ещё раз обошёл все комнаты. Две спальни, одна общая комната с большим очагом, и самое главное, мне посчастливилось найти баню, которая наполнялась прямо из горячего источника, бившего из-под земли. Вода наполняла большую деревянную лохань, в которую легко поместились бы трое. Излишек воды переливался через край и по деревянному желобу стекал в реку. Таким образом, можно было купаться в горячей проточной воде. Это привело меня в полный восторг.

Удивительно, насколько глупым и неосмотрительным я был тогда. Пустой дом, полный сокровищ, горящие лампы и фонари, горячая баня, и при этом вокруг нет никого. Помимо этого я оказался ещё и наглецом. Недолго думая, я разделся и залез в лохань с горячей водой. Конечно же, я устал за день и полагал, что это меня в полной мере извиняет. Но я происходил из самой знатной семьи острова, собственно, мы считали остров своим. Я считал, что мне обязаны оказывать гостеприимство. Ну, а в крайнем случае я готов был заплатить.

После мытья, чистый и посвежевший, я нашёл тут же в бане чистую одежду и натянул её на себя, хотя она и оказалась мне велика. Затем я вернулся в главную комнату. Забыл сказать, что там на столике были расставлены в изобилии различные кушанья. Я ещё раз покликал хозяев, но как и раньше, никто мне не ответил. Что ж, я поел в одиночестве. Впрочем, я настолько измотался, что скорее попробовал некоторые из угощений, чем полноценно поужинал.

Все блюда были отменно приготовлены. Чай, правда, пришлось готовить самому, но я отлично справился. Во дворце меня учили правильной заварке и всяким тонкостям чайной церемонии. Да-да, Мэргэн! это только степняки просто заливают чай кипятком и потом разливают его по чашкам. Или варят чай вместе с молоком, маслом и мукой. А в цивилизованном мире это целая наука! Не обижайся, я не считаю, что напиток становится намного лучше от этого. Главное – это его качество, и не жалей класть побольше чая.

Ну, так вот, я наелся и напился. Пиво я не тронул, так как никогда особо не любил его, тем более в одиночестве. После я немного полюбовался внутренним убранством дома, утончённым и по-настоящему изысканным. Многие вещи прекрасно вписались бы в убранство нашего дворца.

Всё было тихо, уже спустилась ночь. На всякий случай я вновь прогулялся до лошади в хлев. Ничего необычного. Прекрасная летняя ночь, тёплая и светлая от полной луны. Когда я вернулся в дом, то ощутил всю полноту накопленной усталости. Я прошёл в спальню и не раздеваясь лёг на циновку, укрылся и сразу уснул.

Сквозь сон я услышал шум в соседней комнате, где был накрыт стол. Было слышно, как кто-то большой расхаживал там. Слышалось, как он звякает посудой, смачно ест и пьёт. Поведение того человека, громкое и небрежное, совершенно не вязалось с благородной обстановкой дома, так что я решил было, что это непрошенный гость, возможно, грабитель. Себя я к непрошеным гостям, естественно, не причислял. Меч и кинжал я пристроил рядом с собой, как и положено воину-аристократу. У нас на островах воин не должен по возможности расставаться со своим мечом, этому учат с детства. Это не оттого, что мы такие любители мечей, но таков уж наш обычай, отличающий наиболее знатных членов общества.

Я не спешил давать о себе знать. Чересчур громкое поведение настораживало меня. Почему-то только теперь мне в голову пришли мысли о том, какие на самом деле опасности могут меня подстерегать в чужом доме с подозрительно дорогой обстановкой посреди непроходимого леса. Только тогда мне подумалось о разбойниках, у которых здесь может быть логово.

Шум за столом продолжался некоторое время. Потом внезапно утих, и я услышал, как кто-то идёт к бане. Судя по тому, что я не слышал разговоров, человек был один. Возможно, это всё-таки хозяин этого дома. Далее я услышал плеск воды и довольные вздохи и оханья человека, который расслабляется в горячей воде.

Я совершенно не представлял, что мне делать. В доме, кроме меня, был, по всей видимости, лишь один человек, так что бояться мне не приходилось. К тому же, он понятия не имел, что не один, и не ожидал меня увидеть. Стоит ли мне выйти к нему сейчас, самому? Но ведь он голый и моется. Не думаю, чтобы кому-то понравилось, если бы его купание прервал незнакомец. Только представьте, вы сидите голый в горячей воде, расслабляетесь и наслаждаетесь, и тут перед вами является кто-то и объявляет, что он гость, и к тому же из княжеской семьи.

Короче говоря, я решил подождать, пока хозяин не вылезет из ванны, и тогда уже представиться ему. Однако тот всё плескался и громко пел какую-то похабную песню, и конца-края не было его купанию. Мне тогда показалось, что так себя может вести человек изрядно подвыпивший. Я продолжал сидеть и ждать. Ничего не происходило, и меня, как видно, вновь сморил сон.

Я проснулся от страшного грохота и яркого света лампы. Я мигом вскочил, хотя со сна не сразу вспомнил, где я нахожусь, и что происходит.

– Тысяча демонов! – зарычал стоявший на пороге комнаты. – Это ещё кто такой? Ты кто, а?

– Я Хару из дома Шика, княжич и твой гость, – выпалил я, толком даже не разглядев, с кем говорю. Незнакомец держал лампу в вытянутой руке, и она слепила меня. Впрочем, глаза быстро привыкли к свету, и я сумел-таки разглядеть хозяина дома.

Это был высокий и могучий мужчина средних лет, с довольно красивым лицом, хотя и несколько необычным. Мне сразу показалось, что я уловил нечто хищное в его чертах, особенно когда он гневался, как сейчас. У него были чёрные волосы ниже плеч. Вообще он был весь покрыт кудрявыми чёрными волосами, кое-где с проседью. Я хорошо разглядел его, так как он стоял передо мной совершенно голый и мокрый, только после купания. При этом он не делал ни малейшей попытки прикрыться. Тело его под волосами было мускулистым, хотя было очевидно, что он любил хорошо и обильно покушать и выпить.

С него стекала вода, и он чуть пошатывался, от него несло вином. После моего представления он прорычал в ответ:

– Да мне плевать, кто ты такой! Ты вломился в мой дом без моего разрешения и без приглашения!

– Послушайте! Я не хотел вас оскорбить, но я был усталый и голодный, никого здесь не было. Видит небо, я долго искал хозяев и множество раз окликал вас. Если уж на то пошло, я готов оплатить ваше гостеприимство, хотя и не считаю это правильным.

– Мне вообще всё равно, что ты там считаешь! Заплатить готов? Вот сейчас и заплатишь!

Он отбросил лампу и кинулся на меня. Во сне я выпустил меч с кинжалом из рук, и когда вскочил, они так и остались лежать на циновке. Так что мы начали драться голыми руками. Мой противник был силён и ловок, к тому же мокрый и скользкий, однако я был моложе, и самое главное – трезв. Всё время я опережал его, хотя его удары и были сильными, я был быстрее. Во время потасовки я пытался увещевать его. Виданное ли дело – нападать на гостя!

Тем не менее, хозяин дома лишь продолжал ругаться. Ярость и злость начали подниматься и во мне. Я не привык драться на кулаках с голыми пьяными мужиками, которые годились бы мне в отцы, и которые на разумные слова отвечают бранью. Всё это стало меня ужасно раздражать, и я начал наносить удары в полную силу.

Но то была лишь небольшая часть препятствия. Лампа, которую незнакомец отшвырнул в сторону, разлила масло, и оно уже вовсю горело. Пламя захватывало всё большую площадь, заняло почти весь угол комнаты, и продолжало захватывать все большее пространство.

– Пьяный дурак! Ты сошёл с ума! – закричал я на него, отбросив всякую сдержанность, которую ещё пытался проявить. – Ты устроил пожар! Мы же сгорим!

– Плевать! Сгорим вместе!

Это окончательно вывело меня из себя. Я что есть сил отбросил его прочь, и он упал рядом с пламенем. Волосы на его теле и голове подпалились, сразу же по комнате распространился сильный жжёный запах. Он взвизгнул, вскочил и бросился к выходу. Я вне себя от гнева схватил свой меч с полу и бросился за ним, стараясь поймать. Мой противник всё же опередил меня и, когда я оказался подле него, он был уже на пороге, но спиной ко мне. Ударять в спину я не стал бы никогда, но злость во мне клокотала столь сильно, что я решил всё же поддать ему по мягкому месту, чтоб была ему наука.

И тут-то я увидел нечто невероятное! У этого человека был хвост! Не какой-нибудь там уродливый отросток, как у свиней, или что-то в этом роде. Нет! Это был прекрасный, пушистый, самый настоящий лисий хвост! Передо мной стоял оборотень! Демон, или что там ещё!

Я недолго думая схватил его за хвост. Он опять взвизгнул, и теперь я понял, что по-лисьи, как и в прошлый раз, когда он обжёгся в огне. Он завертелся, пытаясь вырваться, и при этом, не переставая, поносил меня на чём свет стоит. Я торжествующе рассмеялся и одним ударом меча легко отсёк ему хвост. Кровь хлынула потоком, он жутко закричал, метнулся к противоположной стене, еще не тронутой огнем и… исчез, словно растаял в воздухе!

Я подобрал кое-какую одежду, ведь кроме исподнего на мне ничего не было, и побежал к двери, спасаясь от огня. В хлеву тревожно блеяли овцы и ржала моя лошадь. Я бросился туда, забыв на время о неприятеле, которого я, впрочем, считал поверженным. Отсечённый лисий хвост я сунул за пазуху, распахнул ворота загона и выгнал всех животных, отвёл свою лошадь в безопасное место, затем вернулся за упряжью и седлом.

Дом уже полыхал. Пламя объяло его до самой крыши, уничтожая все те прекрасные вещицы, которые наполняли его. Тушить пожар было уже слишком поздно.

Теперь я вспомнил и о своём противнике. Мне даже стало его чуточку жаль: лишиться хвоста и крова за одну ночь – это серьёзный удар даже для оборотня. Интересно, где он и что с ним? Сгорел он, или же прячется где-то поблизости? На всякий случай я приготовил свой меч и обошёл дом, куда, по моим расчётам, он должен был попасть. Там я его и нашёл, жалкого и скулящего. Кровь ещё сочилась из его раны, но жизни его, видно, это не угрожало. Увидев меня, он начал браниться пуще прежнего, хотя и не пытался нападать. Тогда я вытащил из-за пазухи его роскошный лисий хвост и помахал им в воздухе.

– Я отрубил тебе хвост сзади, давай для красоты отрублю тебе твой отросток и спереди, а? – начал я издеваться над ним. Я всё ещё оставался зол на него и его пьяную ругань.

Увидев хвост в моих руках, он жалобно заскулил, поник и сжался. Более того, он начал ползать на коленях передо мной и молить вернуть ему хвост обратно. Я же решил наказать и проучить его, и потому сказал:

– Я не верну тебе твой хвост, демон. По крайней мере, сейчас. Я не сделал тебе ничего плохого, и лишь твоя злоба и глупое пьянство привели тебя к потере. Я был усталым путником, готовым даже заплатить за кров, но ты полностью пренебрёг законом гостеприимства. Или у оборотней совсем нет воспитания?

– Да-да, я виноват перед тобой, прости меня, – завыл он.

– Как зовут тебя, оборотень?

– Кикка́ва.

– Хорошо, Киккава, – ожесточился я, – я стал твоим гостем, хоть ты и не ждал меня. Я поел и попил у тебя в доме, умылся и поспал, накормил лошадь. Скажи, я получил что-либо сверх того, что может получить обычный гость при обычных обстоятельствах? Забрал ли я у тебя последний кусок еды или глоток чая? Нет?

– Нет, господин, всего этого у меня в достатке и даже в избытке.

– Так я и думал. Значит, ты напал на меня исключительно по своей злобе, Киккава. И, значит, ты заслуживаешь того, чтобы тебе преподали урок. Твой хвост останется у меня до тех пор, пока ты не дашь мне того, на что гость рассчитывать уже не может и не должен. Это будет цена выкупа. Не знаю, что это будет такое. Придумай сам, что может быть вершиной гостеприимства. Придумаешь и исполнишь, – что ж, хвост будет твой!

После этих слов Киккава взвыл уже совсем по-звериному, крутнулся на месте, будто гоняясь за несуществующим хвостом, и… исчез!

Я остался один. На востоке уже разгорался ранний летний восход. Жар от горящего дома не давал замёрзнуть в утреннем холодке. Настроение моё было отличное. Я почитал себя героем, одолевшим какого-то демона, и намеревался всем поведать о своём приключении и вдоволь нахвастаться. В тот миг я, конечно же, не представлял себе, какую лавину событий повлечёт за собой эта ночь.