Читать книгу Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг Сталина, враг Хрущёва - Петр Балаев - Страница 2

17 октября 1961 года открылся XXII съезд КПСС. После процедур избрания Президиума и комиссий, утверждения повестки и регламента, первым на съезде выступил с отчетным докладом Никита Сергеевич Хрущев. Много чего он говорил об успехах СССР и о поражении империализма. Пообещал советскому народу построить коммунизм через 20 лет. Обещать нужно было много, никак не меньше коммунизма. Потому что за высосанными из пальца цифрами статистики, отмечающей невиданный рост производства и благосостояния народа, стояла совсем другая картина. Ликвидация после ХХ съезда сталинских принципов в экономике, отмеченная безумным освоением целинных земель, совнархозами, диким перекосом в приоритете производства средств производства над товарами народного потребления, уничтожением общественной, кооперативной собственности, отменой сталинских принципов оплаты за труд уже давала свои плоды. Начали ползти вверх цены на товары. Цены, которые при Сталине ежегодно снижались. Полки магазинов пустели, появилось понятие в торговле – дефицит. Зарплаты, которые при Сталине росли, стали уменьшаться. О самом Хрущеве люди сочиняли оскорбительные частушки.

За столом Президиума съезда, в цивильном костюме, сидел абсолютно седой старик, грубые черты лица которого и жесткий взгляд выдавали в нем военного человека. Первый маршал страны. Климент Ефремович Ворошилов. В 1961 году ему исполнилось 80 лет. Он ждал главных слов в докладе Генерального секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева, тех слов, которые должны были обозначить – зачем именно этот съезд и был собран, что он должен был сделать, чего не было в повестке.

Наконец, Никита Сергеевич в своем выступлении перешел к вопросам партийного строительства, и его прорвало. Размахивая кулаками и брызгая слюной, Первый секретарь почти зашелся в истерике: «Ленинский курс, выраженный ХХ съездом, пришлось первое время проводить в условиях ожесточенного сопротивления со стороны антипартийных элементов, рьяных приверженцев методов и порядков, господствовавших при культе личности, ревизионистов и догматиков. Против ленинского курса партии выступила фракционная антипартийная группа, в которую входили Молотов, Каганович, Маленков, Ворошилов, Булганин, Первухин, Сабуров и примкнувший к ним Шепелов…».

В зале присутствовала делегация китайских коммунистов. Ее глава, один из величайших революционеров, Чжоу Эньлай и Первый маршал переглянулись…

Можно сказать, что Клименту Ефремовичу Ворошилову судьба начала выкладывать сразу после рождения на плечи особо жирные и сочные куски «счастья».

Родился Клим 4 февраля 1881 года в семье батраков. Его отец, Ефрем Андреевич, происходил из крестьян Екатеринославской губернии и в 18 лет был забрит в рекруты. От-тарабанил на царской службе 10 лет солдатчины, вернулся в семью, но она его не приняла. Остался бывший солдат без своего надела земли. Потому что очень «заботящийся» о своем народе царь умудрился «не заметить», что рекрутов исключали после призыва из ревизской сказки. И вот с тем, что получил Ефрем Андреевич за службу царю и Отечеству – форменные портки и фуражку без козырька, – он и отправился зарабатывать себе на хлеб в качестве батрака. Естественно, жена ему полагалась по ранжиру из той же категории.

Он и женился на такой же бедолаге, Марье Васильевне Агафоновой, она была на 13 лет младше своего мужа, и, по всей видимости, вышла замуж примерно в 20-летнем возрасте, что для крестьянской девушки очень поздно. Скорее всего, семья была настолько бедной, что в приданное, даже самое простое, крестьянское, нечего было за ней давать.

Мария Васильевна Ворошилова

Ефрем Андреевич Ворошилов

Собрали молодожены после свадьбы все свое имущество в узелок и побрели искать работу и угол. Так всю жизнь они и мыкались по хозяйским углам, хорошо еще, если это была дощатая будка, а часто просто копали землянку себе. Родили пятерых детишек. Само собой, двое у них в младенчестве умерли (обычная ситуация). Выжили Клим, родившийся 4 февраля 1881 года и его две сестренки: Катя и Аня.

Отставной солдат Ефрем Ворошилов мог наняться только на самую неквалифицированную работу, потому что был абсолютно неграмотным. Честно говоря, я просто не могу этого себе представить: человек больше 10 лет прослужил в армии, а в грамоте – ни бе, ни ме. Я не могу вообразить даже приблизительно, что с точки зрения человеческих качеств представляли из себя его командиры. Понятно, что, как офицеры, они были полнейшим дерьмом. Первосортным калом. Во времена становившейся массовой артиллерии ценность неграмотного солдата равнялась ценности дрессированной обезьяны. Уже отгромыхала франко-прусская война, Бисмарк откровенно сказал, что победу германскому оружию обеспечил немецкий учитель. Японцы весь народ своих островов засадили за парты, введя обязательное начальное образование. Только русские военачальники продолжали командовать людьми, которые даже не могли расписаться в ведомости за получение денежного довольствия. О чтении уставов и наставлений… Солдат, читающий устав – это было нечто фантастическое для русской армии.

Конечно, если солдат абсолютно неграмотен и в полковой ведомости на выдачу денег стоят не подписи, а одни крестики, то простор для махинаций с денежными суммами, отпущенными солдатам, открывается грандиозный. Именно поэтому в походе за свободу и независимость Болгарии русских воинов умерло от болезней гораздо больше, чем погибло от турецких пуль и ятаганов.

Но если уж ты, скотина, дерьмовый офицер, то хоть какая-то капелька человеческого в тебе должна быть? Твои же подчиненные, не умеющие написать и прочесть письмо, оказались лишенными всякой возможности общения с родными и близкими! Представить тяжело, что твой солдат тоскует по дому? Так дай ты ему возможность хотя бы связь через письма поддерживать. Ведь это же времени нужно два месяца максимум по паре часов в день позаниматься с ними грамотой…

10 лет продержать парня на службе – и не догадаться его грамоте обучить! Два месяца занятий по паре часов в день всего-то! Ведь грамотный солдат – это же солдат совершенно другого качества! И донесение он в разведке составит, и карту прочесть сможет, если вдруг с командиром что, и устав проще ему доводить… И после дембеля жизнь у солдата совсем другой будет, совсем не такой, что на долю Ворошилова выпала. Офицеры… Командиры дрессированных обезьян, а не офицеры. Их потомкам придется столкнуться на поле боя с сыновьями этих ефремов. Там всё наружу и вылезет.

Потом, когда Клим уже начнет лупить этих «полководцев» в хвост и в гриву, на предложения набить ему штаб военспецами – вот этими обезьянами в эполетах, будет отвечать:

– А на хрена они мне? Пока и без них не плачем…

Отец будущего Первого маршала был человеком нрава сурового и несправедливости не терпел. Намыкалась из-за этого семья. Малейшая обида со стороны всяких приказчиков-работодателей заканчивалась разбитой мордой обидчика, приходилось Марии Васильевне собирать узелки со скарбом и Ворошиловы отправлялись дальше странствовать в поисках новой работы.

Хотя потом Климент Ефремович вспоминал отцовский крутой характер (но жены и детей эта крутизна не касалась) и его манеру пускать в ход кулаки с сожалением – слишком много горя это семье принесло, – но характер он унаследовал. Злить Ворошилова подлостью и хамством было категорически противопоказано.

Будущему Первому маршалу «повезло» родиться на самом дне того общества. Семья безземельных и бездомных батраков – дальше, ниже ничего уже нет. Всё. Аналог детей подземелья из Короленко. Это не просто пролетариат, как, например, промышленные рабочие, это еще – вниз, до самой глубины.

Это именно тот социальный слой в империи, на который власть вообще внимания никакого не обращала. Парии. Каста неприкасаемых. Вроде бродячих собак, на которых всем плевать, пока они кусать не начнут, либо если прохожий заметит в стае симпатичного щенка и приласкает его на ходу. Здесь же и забудет.

Совсем маленьким мальчиком Клим с матерью были замечены такими «любителями животных». Одно время Ворошиловы батрачили в поместье генерала Суханова. Мария Васильевна с сыном попались на глаза его дочерям. Тем понравился мальчик, они потащили мать с сыном в усадьбу. Климент Ефремович на всю жизнь запомнил это самое яркое впечатление детства. Дом помещика он воспринял как сказочный дворец. Они с матерью боялись прикоснуться к чему-нибудь, им казалось, что даже их одежда может что-то в этом доме осквернить. Им барышни дали конфетку и пряник, полюбовались симпатичным мальчиком и всё, из дома выставили и забыли. Поиграли со «щенком».

Трудовая биография Первого маршала началась традиционно для почти всех советских маршалов – с подпаска. Вернее, сразу – с пастуха. В семь лет Клим со своим таким же сопливым напарником, только старше на 2 года, начали пасти деревенский скот.

Сегодняшние яйцеголовые интеллигенты могут только презрительно хмыкнуть на мое утверждение, что именно ранняя трудовая деятельность вот такими пастушками, сформировала наших будущих прославленных полководцев как людей умных, талантливых. И не только полководцев.

В детстве мне приходилось пасти коров. Советую интеллектуалам, считающим эту работу примитивной, наняться на сезон в пастухи. Я видел людей, которые плакали не в силах со стадом управиться. Причем это были деревенские люди, взрослые мужики. Как-то наш сельский пастух, который каждое лето пас коров частников, заломил цену за «услугу» совсем непомерную. И люди решили стадо пасти по очереди. Помучились и согласились на условия пастуха. Сложная эта работа. Квалификации требует.

А вот маленький Клим с напарником справлялись. Я даже не совсем хорошо понимаю, как два мальчишки, одному 7, второму 9 лет, могли делать эту работу. Одни овода чего стоили. Период оводов – это каждый день, в самую жару – поголовное бешенство стада. Как эти два сопляка удерживали коров от разбегания в разные стороны – загадка. Они еще и не на лошадях пасли, а пешком.

Климент Ефремович, кстати, и вспоминал, что именно овода им больше всего неприятностей и приносили. Вспоминал, как его напарник лепил из глины настолько мастерски фигурки животных и людей, что они казались живыми. Понятно, это впечатления ребенка. Но вот в художественную школу, естественно, паренек не попал и затерялся, сгинул где-то с нарождающимся талантом скульптора. Обычное дело. Меценатов на крестьянских детишек не хватало.

Характер у Клима формировался бойцовский. Спуску мальчишка обидчикам не давал, и за себя мог постоять, и за слабых. Сынок приказчика повадился обижать малышню. Пока не получил от Клима поленом по затылку. И обещание:

– Не исправишься – вообще убью!

Пережить будущему маршалу в детстве пришлось всё, что мог пережить ребенок простых русских людей. В том числе и нищенство – с сумой милостыню приходилось ходить просить. Это была настоящая трагедия в семье работящих людей. Навсегда Клим запомнил слезы матери, когда она отправляла детей побираться.

А тогдашнему правительству «бродячие животные» вообще не интересны были. Правда, когда началась война с Турцией за освобождение славян, про Ефрема Андреевича снова царь вспомнил, выдернули из семьи и отправили бра-тушек от ига избавлять. Болгары же страдали неимоверно, их турки угнетали жестоко. Отвоевал Ворошилов-старший еще два года и вернулся на родину, освободив балканских единоверцев и сам совершенно свободный. Свободный настолько, насколько может быть свободным человек: от всего земного, от дома и любой движимой и недвижимой собственности, от работы и постоянного заработка, от средств к существованию. От всего. Птичка божья.

Только жена, каким-то чудом не околевшая от голода за время исполнения главой семьи «патриотического долга», и выводок детей. Ну, ведь никто жениться не заставлял. Осознанный выбор свободного человека.

Биографы Климента Ефремовича писали, что родился будущий революционер в семье железнодорожника. То ли родословную ему пытались рабочую придумать, как вожаку пролетарских масс, то ли просто невнимательно отнеслись к биографии своего героя. Да, в железнодорожной будке Марья Васильевна родила Клима, как раз в тот период муж ее устроился на работу путевым обходчиком. Только рабочая биография Ефрема недолго длилась.

Как я уже писал, Климент Ефремович вспоминал, что его батя не был безответной скотиной. Несправедливости никому он не прощал. А бороться с несправедливостью старый неграмотный солдат мог, не сочиняя челобитные, а только одним доступным ему способом – в морду! Разбитой мордой какого-то небольшого начальника (за большого на каторгу отправили бы) и закончилась «рабочая биография». Семья из будки переселилась в землянку.

Это белорусские партизаны преодолевали тяготы и лишения партизанской жизни, бросив села, оккупированные немецко-фашистскими захватчиками, и скрываясь на базах в лесах, живя в землянках. Тяжело им было.

Вот как народ разбаловался к тому времени! Ворошиловы безо всякой оккупации себе выкопали землянку, в ней с пятью детьми обитали и даже не уходили диверсии на железной дороге устраивать. Обыденно это было для тех лет в их социальном слое. Дно.

Что удивительно, это дно общества считалось у тогдашних марксистов крестьянской мелкобуржуазией. Муж – из крестьян, жена – из крестьян, на заводе не работают. Даже в городе не живут. Правильно же? Кто они? Крестьяне. Всё логично. Только один «нелогичный» Ульянов-Ленин понимал, какая это «мелкобуржуазия».

Вот в таких условиях Ворошиловы и «настрогали» пятерых детишек, приняв посильное участие в процессе роста народонаселения Российской империи. Еще женился Ефрем Андреевич поздновато, а то бы и больше успел в этом плане сделать. Можно, конечно, с позиции сегодняшнего дня фыркнуть: а головой какой думали, когда нищету плодили?

Думали какой нужно головой. Если детишек не будет или совсем мало будет, то кто в старости, когда окончательно на работе надорвешься, кормить тебя будет? Руки на себя наложить? Так вера православная самоубийц осуждала. Вот и старались люди плодиться, не ради любви к детям, а ради куска хлеба в старости. Конечно, еще и с противозачаточными средствами проблемы были в те времена, но если бы так нужно было, то, поверьте, нашли бы достаточно способов избежать нежелательной беременности. Было и такое, разумеется, что нищета просто вдавливала людей совсем в животное состояние, и они уже жили и размножались как животные. И такое было.

Самая младшая сестренка Климента Ефремовича, самая его любимая сестренка Соня совсем маленькой умерла от оспы, вспыхнувшей в уезде. Конечно, прививок ни у кого не было, поэтому выкосило людей прилично болезнью. «Совершенно случайно» у Ворошиловых только одна, самая младшая девочка заболела. Вся семья жила в землянке, тесно контактировала с больной Соней и никто не заразился. Народ был такой богатырский, отборный? Некоторым может показаться, что высокая детская смертность в Империи вела к тому, что выживали только самые стойкие, некоторые видят в этом даже плюсы. Ерунда всё это. Нищета и работа, надрывная, гробили здоровье народа, люди были больными, слабыми, уже взрослыми от обычной простуды и ангины (как мой прапрадед) в гроб сходили.

Просто оспа многих крестьян стороной обходила. Прививая людям коровью оспу, не опасную для человека, врачи еще в XVIII веке стали бороться с этой инфекцией. Мария Васильевна и Ефрем Андреевич из крестьян, предпоследний ребенок в семье, Клим, к моменту вспышки оспы пастушком работал, т.е. почти вся семья уже контактировала с коровами. Что там с эпизоотической обстановкой, с инфекционными болезнями животных было в России, можно только догадываться, если даже людей от особо опасных инфекций не прививали. Гарантировано, на коровью оспу ветеринары даже внимания не обращали, да и ветеринаров было еще меньше, чем медиков. Поэтому крестьяне «самопрививались». Никакой сверхустойчивости организма. Обычный приобретенный иммунитет. Кто-то вообще не болел, кто-то в легкой форме, только следы в виде оспинок на лице оставались. Соня Ворошилова была очень маленькой, поэтому не успела от больной коровы заразиться, иммунитет получить.

Ни один врач, само собой, в землянку к Ворошиловым не заглянул. Как больной ребенок мучился, можно только представить, если с умершей Сони, когда ее хотели обмыть перед похоронами, не смогли снять рубашку– прилипла к гнойным струпьям.

И это всё происходило в одной из богатейших сельскохозяйственных и промышленных губерний России. Что творилось в кондовом Нечерноземье – об этом лучше не надо, лучше зря себе нервы «славным историческим прошлым» не трепать.

Аппетитно хрустели в царстве французские булки под вальсы Шуберта.

Через полтора десятка лет «великий белый царь» нарвался на войну с Японией. Только потому нарвался, что презрительно не желал разговаривать с микадо по поводу возникших межгосударственных проблем. Умные люди будущего православного святого предупреждали: война будет. Он отвечал: «Не посмеют». Ну, японцы же совсем азиаты, как они могут посметь с европейцами воевать?! Европейцы. У него народ, как дикие варвары, в землянках живет и от оспы мрёт, но зато – западнее Уральских гор! Вот азиаты «европейцам» и устроили Цусиму.

Одно в той жизни было хорошо, как вспоминал Климент Ефремович: не было никаких проблем с детской одеждой. Ни одежды, ни проблем. Детям же даже в школу ходить не надо было, а из землянки по нужде можно и голопузым выскочить на минуту даже зимой. Так, кой каким тряпьем прикрыты, и нормально.

Нищенство. Дно! А со дна, если государству на своих самых забитых подданных наплевать, наверх не поднимаются, если очень крупно не повезет. И быть бы Клименту Ефремовичу таким же батраком, как его отец, если бы не счастливая случайность. Его старшая сестра вышла замуж за парня, который работал поначалу помощником кучера в ближайшем имении, а потом пошел работать на шахту.

Родственники и забрали мальчишку к себе. В 9 лет началась рабочая биография Климента Ефремовича. На Голубовской шахте Донбасса. И началась с работы колчеданщиком: с такими же малолетками он выбирал в отвалах угля пустую породу в ящики, сдавал ее, и по количеству набранных ящиков им начисляли зарплату. Можно только представить, как это выглядело: пацаны, мокрые (уголь из шахты мокрый) и черные, как дьяволята из преисподней, карабкались по отвалам с тяжелыми ящиками, набивали эти ящики породой, и потом, рискуя свернуть себе шею, ползли вниз, к учетчику. Работали по 12 часов с часовым перерывом на обед. Зарабатывали, естественно, совсем гроши, почти только на пропитание, но это уже хоть что-то для семьи, все-таки ребенок сам себя кормить начинал.

Хваткий Клим в возможность стать рабочим человеком сразу вцепился, как клещ. Это для него был выход, единственный шанс вырваться, подняться хоть немного с того дна, в котором родился. Он не просто работал колчеданщи-ком, он рвал из-под себя, чтобы его заметили и дали работу хоть чуточку более квалифицированную. Карьерист. Этому пацану нужно было любым путем зацепиться, остаться на шахте, чтобы никогда не возвращаться опять в батрацкую нищету. Он со взрослыми напрашивался спускаться в забой, лез к технике, просил всё ему показать, всему учился. Мужикам мальчишка, смекалистый и старательный, нравился, они его выделяли из числа остальных. И скоро Климу стали доверять смазку машин, которые подавали на гора уголь из шахты. Он так и работал на выборке породы, просто у него уже дополнительный заработок появился.

И за это его едва не убили «конкуренты». Такие же, как он, мальчишки. Приработок очень ценился, а взрослые работу смазчика все чаще и чаще поручали Климу. И однажды, во время обеденного перерыва, у одного парнишки в группе колчеданщиков обнаружилась пропажа продуктов. Все сговорились, что вместе проверят узелки у всех. Пропавшие продукты обнаружили у Ворошилова в узелке, который он сам и отдал для этого обыска. Клим предполагал, кто ему их подложил в то время, когда он бегал с масленкой. Но тогда ничего не успел сказать в своё оправдание, на него налетели толпой и забили почти до смерти. Затоптали ногами и оставили умирать на отвале.

Очнулся мальчик через несколько дней в больнице при шахте. Так едва не закончилась биография пролетария.

Болел очень долго, потом опять вернулся на шахту. Опять колчеданщиком. После избиения его мучили постоянные головные боли, но выбора другого не было, так он и продолжал работать, едва не теряя от боли сознание. Десяти лет ему не было.

Этой истории вы не найдете у советских биографов Климента Ефремовича. У них его ранние годы описаны буквально в трех словах: «детство было тяжелым». Хотя уже и воспоминания Ворошиловым были написаны, но биографы из этих воспоминаний почти ничего не взяли. И это не единственный провал в их работах, позже увидим, как Ворошилову биографию «сократили».

По счастливой случайности, в детстве Клим Ворошилов остался живым, когда его за «карьеризм» едва не убили малолетки, превращенные той жизнью в зверенышей.

Но это была не единственная счастливая случайность в его детстве, которое и детством-то назвать невозможно, с ним еще более дикая, но обычная для царства хрустящих французских булок история приключилась. И опять судьба его уберегла, почти чудо спасло его от смерти…

На шахте за полтора года маленький Клим все-таки немного заработал. Из этой суммы сестра с мужем ему купили сапожки, рубашку, брюки и полотенце. Впервые у мальчишки появились сапожки. Настоящие! Он ими гордился страшно. И полотенце!

Вот эти сапожки едва причиной его гибели и не стали.

К этому времени отцу удалось опять устроиться в имении пастухом, мать снова кухаркой там же работала, семья начала концы с концами сводить, и решили они сына забрать к себе, кто-то им пообещал обучить его грамоте, научить «Псалтырь» читать. Бедным людям казалось, что если сын научится читать «Псалтырь», то он уже грамотным будет. Представляете, насколько темный народ? Уровень средневековья.

Мать пришла на шахту и забрала мальчишку с собой. Дело было зимой. Ну, сотню верст пешком по морозцу пробежаться – это для здоровья полезно. Только их в пути метель застала. Одежда на «путешественниках» была такая ветхая да дранная, что они, как только ветер поднялся, сразу и начали замерзать, уже почти заснули на дороге, когда мимо проезжала одинокая крестьянская подвода. Марья Васильевна едва упросила крестьянина взять их на сани. У того самого уже лошадь едва тянула… Чудом спаслись.

Но это обыденный случай. Добрались до дома. Вскоре Ефрема Андреевича навестил его родной брат Спиридон, довольно зажиточный крестьянин. Клим ему очень понравился, особенно сапожки приглянулись. Он упросил брата отпустить мальчишку к нему погостить.

Вместо погостить – Клим угодил к родному дядьке в батраки. В самое суровое батрачество, мальчишку откровенно эксплуатировали. Он делал всю крестьянскую работу, которая только была. За бесплатно! И от него еще требовали благодарности! Ведь кормили же!

Но дядьке покоя одна вещь не давала. Сапожки Клима. И как-то, придравшись по пустяку – мальчишка нечаянно наступил на свежую, незасохшую глину, которой обмазывали пол тока для обмолота зерна, дядька Спиридон попытался запороть его вилами. Выручила ловкость Клима, увернулся и убежал. Но сапожки у него отобрали…

Такие были нравы «православные». Спиридон Андреевич Ворошилов прилежным прихожанином был. Потому как он был кулаком. По другому кулаку нельзя. Мальца, племянника родного, за обувку вилами приколоть можно, а вот не перекрестить хлебало за столом – нельзя.

Марья Васильевна весной сына у дядьки забрала, батрачество Клима на родственников закончилось. Тем временем семья вернулась в родные места, в деревню Васильевку, отец трудился в помещичьем имении, мать кухаркой, кормила батраков. Клим сразу тоже стал работать, теперь погонщиком волов.

А в селе открыли школу. И осенью 13-летний Клим пошел в первый класс. Пока строилась летом изба под школу, мальчишка мечтал, как он будет сидеть за партой, зубрить уроки… Он уже понимал, что грамота край как в жизни нужна, уже стремился к ней.

И едва всё для него не закончилось умением просто читать и писать. Обычным, так сказать, образованием. Потому что первым учителем стал учитель профессиональный – редкий болван. Этот господин стремился изо всех сил дать ученикам знания, предметы знал прекрасно, уроки вел с увлечением. Только он в своем увлечении вообще забывал о тех, кого он знаниями нагружать старался. Все ученики для него были на одни лицо, индивидуальным подходом профессионал не грешил. Поэтому вскоре детвора интерес к учебе утратила, на уроках начала безобразничать и шуметь. Этот деятель всех шалунов записывал, что бы потом их наказать коллективно. А так как гуманистические взгляды ему не позволяли собственноручно драть розгами мальчишеские задницы, то он придумал, что ребятня должна экзекуции устраивать друг другу сама. Делал это, например, таким способом: всех провинившихся выстраивал в круг посреди класса, заставлял руками брать соседей за уши, да не близстоящих, а через одного, и по команде наказанные должны были драть товарищей по несчастью за уши.

Вот у этого деятеля на ниве образования за учебный год ребятня с горем пополам научилась читать по слогам, да простейшим арифметическим действиям – прибавить и отнять. А чего – крестьянские дети – тупые же, чего от них большего требовать?! Чай – не аристократы.

Так бы и остался Клим малограмотным мужиком, но тут снова судьба ему шанс дала, а жизнь этого мальчишку научила хвататься за любую соломинку…

После окончания первого учебного года младший Ворошилов опять на лето пошел в батраки, пахал, сеял, косил. К жатве его поставили работать на молотилку с двумя взрослыми мужиками. И тут он провел свою первую «революционную акцию». Хозяин платил молотильщикам оскорбительно мало. Взрослые терпели, только под нос бурчали. А вот отцовское воспитание Ворошилова сказалось. Этот, пацан совсем еще, подбил мужиков работу прекратить, пока им зарплату не поднимут. Они и забастовали. Страда, новых работников искать поздно, зерно пропадает… Приказчик хотел надавить, взял и лишил Клима вообще оплаты, чтобы других напугать.

Так этот маленький Стенька Разин камнями в доме приказчика все стёкла повышибал! Запугать не получилось. Такого нужно было давить сразу в колыбели, глядишь, и царизм устоял бы в 1917 году. Есть у меня такое подозрение, и основания под ним есть довольно весомые…

Осенью снова начался учебный год, и мальчишка пошел во второй класс, тут ему судьба и улыбнулась. Вместо старого профессионального долдона в школу пришел преподавать бывший моряк, списанный с флота по здоровью, Семен Мартынович Рыжов. Вот ему уже были интересны сами ученики, а не методика преподавания предмета, он старался к каждому найти индивидуальный подход, выявить способности и их развить.

И ребятишки начали учиться с увлечением и делать успехи. Ворошилов оказался на голову всех выше, он прогрессировал настолько быстро, что Рыжов только удивлялся.

Сам Семен Мартынович вспоминал: «Смуглый, коренастый, с большими, умными глазами, вихрастый, он резко выделялся своей смышленостью, детской непринужденностью, наивной прямотой и независимостью характера, удивительной для его возраста. Он был очень правдив, никогда не запирался в проказах, не перелагал вину на товарищей, не лгал и не подхалимствовал перед своими более счастливыми товарищами… Это был живой, общительный и очень толковый мальчик, всегда жизнерадостный, несмотря на свою бедность, хороший товарищ и ученик».

Только и это еще не всё. Взрослый семейный человек, отец двух детей, подружился со своим… учеником. Почти ровесником его детей. Рыжов и Ворошилов дружили до 1916 года, начиная с этого ученичества младшего по возрасту. Дружили, пока не разошлись в политических взглядах, отношения почти прервали. И старшим в этой дружбе был всегда – младший по возрасту.

За год Клим перечитал не только все книги в школьной библиотеке, которая стараниями Рыжова была довольно внушительной, но и всё, что было в доме у учителя и других грамотных людей села. Художественную литературу, учебники, публицистику, любые книги по любым отраслям науки и знаний – он за год всё проглотил.

Через год он будет работать на заводе и объяснять заводским электрикам закон Ома, рассказывать о Фарадее…

Вот скажите, окончив два класса школы, Климент Ефремович какое образование получил? В объеме двух классов, как все «исследователи» его жизни считают? В каком классе даже современной школы ученики электромагнетизм изучают?

«Историки» с легкостью навешивают ярлыки на деятелей Советского государства – малообразованные. Малообразованный слесарь у них создавал армию, малообразованный разнорабочий руководил строительством московского метро. Малообразованный семинарист вообще во главе государства стоял… Понятно, что они просто обливают грязью людей, составляющих гордость нашей Родины, сами они соображают, что там было образование такое, что им, этим «историкам», получить его невозможно, у них слишком неразвит мозг, чтобы стать по-настоящему образованными. Вот зависть и гложет, да еще нужно выполнять политический заказ. Но соображать они соображают, хотя бы потому, что никто из них не вякнул о том, что и главный автогигант США был создан «малообразованным» Генри Фордом, который школу в 15 лет бросил и нигде больше не получал «систематическое образование», которым любят гордиться эти «ученые». Вот они получили «систематическое образование» – и толку? Единственное их достижение – умение сосать титьку у власти, как плату за «исторические исследования», которые у всё большего и большего числа людей вызывают крайнее отвращение.

Но еще большее удивление у меня вызывает наша педагогическая наука. Имея перед глазами многочисленные феномены, когда почти не учившиеся в школах и университетах люди становились во главе государства, успешно руководили целыми отраслями хозяйства, добивались в своей деятельности выдающихся результатов, педагогическая наука просто отказывается видеть эти феномены, вообще их не изучает. Это наука? Или что-то совершенно другое?

Ведь именно на примере таких людей, как Климент Ефремович Ворошилов, можно изучать и исследовать, а потом внедрять в систему образования методы воспитания и обучения!

Есть феномен Ворошилова (и Ленина, и Сталина, и целой когорты наших прославленных полководцев, кстати…)? Есть, конечно. Если признать очевидное: что он был одним из образованнейших людей своего времени (да и нашего тоже). Конечно, можно просто, как попугаю, повторять, что Сталин доверил самое важное для молодого государства, находящегося в окружении врагов – создание армии – малообразованному тупице, потому что Ворошилов умел приятные слова говорить Вождю и верным псом сатрапа был… Вот до этого же надо просто додуматься: вопрос своей собственной безопасности (а гарантировать безопасность тому же Сталину могла только сильная армия, его бы первого шлепнули победившие оккупанты) доверить необразованному тупице!

Да что там Ворошилов! Если уж по справедливости, то и всё «систематическое образование» Владимира Ильича Ленина ограничивается гимназией. Разница между Лениным и Ворошиловым только в том, что Ленин диплом о наличии высшего образования имел, а Климент Ефремович такой корочкой похвастаться не мог. Ленин же в университете практически не учился! Его вышибли оттуда на первом курсе! А диплом он получил, подготовившись за год самостоятельно (самостоятельно!) за весь курс юридического факультета и успешно сдав все экзамены этого курса экстерном.

Ленин – тоже малообразованный, если к нему лепить понятие «систематического образования». Гимназист.

А педагогическая наука этого видеть не желает потому, что ей придётся все свои «достижения» выбросить на помойку и признать, что она человечеству нанесла колоссальный вред, превратив значительное число людей из людей в дрессированных обезьян.

Каким образом за два года школы (даже за один год, фактически) Ворошилову удалось получить образование почти в объеме средней школы, хорошо, пусть в объеме неполной средней школы? Он вундеркиндом был? Нет. Просто, во-первых, у парня была мотивация к получению образования и, во-вторых, самое главное – развитое абстрактное мышление, именно то мышление, которое отличает человека, как биологический вид, от животных.

Абстрактное мышление – это не нечто абстрактное, это необходимейшая, жизненно важная вещь для существования человека как человека, а не в качестве хорошо от-дрессированного «специалиста», получившего в учебном заведении «багаж» знаний.

Вещь простая, именуемая в просторечии воображением. Способность представить в своем мозгу желаемый для тебя результат твоих действий и найти путь, способы действий, которые приведут к желаемому результату. Не искать чертежи табурета в справочниках, если тебе седалище под задницу понадобится, а представить в своем мозгу, какой именно предмет мебели тебе нужен, что для его производства необходимо, где это взять, как для него сделать составные части, как их соединить между собой и каким инструментом это делать.

А развить воображение у ребенка можно, только если ребенок будет заниматься какой-либо практической деятельность, пусть и игровой, которая требует от него постоянной находчивости и изобретательности, способности решать новые для него задачи.

Вот Клима судьба и вела с детства по такой дороге, что ему постоянно приходилось «крутиться»: то он пастухом работал, то на шахте, то батрачил, занимаясь всем, чем только может заниматься крестьянин, вид деятельности у него постоянно менялся, постоянно приходилось мальчишке решать всё новые и новые задачи в процессе жизни.

Сама жизнь и развила у него абстрактное мышление, ум, в такой степени, что мозг мальчишки просто как губка потом вбирал в себя знания. Если человек способен в своем мозгу, как картинку, увидеть действие закон Архимеда после прочтения параграфа в учебнике, то зачем ему нужен господин учитель, который у доски будет целый час рассказывать и показывать, как жидкость выливается из наполненного до краев корыта, если туда кирпич бросить?

Конечно, не собственно труд развивает воображение у ребенка, а именно разнообразный труд. Если бы Климу пришлось работать только пастухом все годы до школы, то он на этой довольно несложной работе за несколько лет отупел бы и ничем от остальных детей не отличался. Судьба, хоть и тяжелая, его уберегла от этого.

Вове Ульянову повезло с родителями, отец его был педагогом от бога, да и мать – очень умной женщиной, там воспитанием детей занимались целенаправленно и творчески, делали из них людей. Найдите попробуйте сегодня в педагогической науке исследования методов воспитания в семье Ульяновых. Это педагогов вообще не интересует.

Природа с момента рождения человеческого детёныша начинает формировать из него человека, ребенок, едва научившись ползать, уже начинает свои «вандальские» эксперименты с игрушками, попадется в руки карандаш – на обоях результаты творчества появляются… Как только попадает малыш в песочницу – начинается процесс постройки замков, дети бегают по дворам, изображая из себя партизан, как раньше, или бэтманов, как сегодня…

Педагогов это не устраивает категорически. Они жаждут процесс превращения ребенка из спинального животного в человека прервать как можно раньше и начать его дрессировать, т.е. загружать в него знания.

Они хотят посадить его за парту как можно раньше и начать впихивать в головки с еще неразвитым абстрактным мышлением знания. Им и этого мало, они еще этот процесс выстраивают так, чтобы у ребенка и возможности, времени не было для того, чтобы развить себе воображение. Сразу объем знаний ему такой навязывают, что пацану даже некогда выскочить на улицу побегать со сверстниками. Уроки и домашние задания занимают весь световой день у малыша. Прогресс – орут! Объем знаний нужен всё больший и больший! С 7-ми лет в школу уже поздно! Нужно с 6-ти! А лучше – с 5-ти!

Родители-идиоты вообще с двух лет ребенка учат читать-писать, к трем годам он у них высшую математику знает, а к 5-ти на трех языках лопочет! Вундеркинд!

И что толку? Хоть от одного вундеркинда был какой-то толк (Моцарт, кстати, не вундеркинд, там именно развитое воображение)? Феномен вундеркиндов в том и заключается, что они становятся самыми серыми личностями.

Мозг ребенка дрессировке сопротивляется отчаянно, природа не хочет превращения человека в обезьяну, знания дети не усваивают. Тогда педагогическая наука в бешенстве начинает изобретать все новые и новые способы впихивания информации в детские головки. Даже применяют игровые методы… Это какой-то тотальный террор против человечества.

Школу Климу закончить не довелось, отец снова лишился места, и семья в который уже раз ухнула в нищету. Пятнадцатилетнему парню, второкласснику, пришлось искать работу. Неподалеку от родного села, в городке Алчевске, как раз развернулось строительство завода Донецко-Юрьевского металлургического общества (ДЮМО), мальчишка пошел туда наниматься…