Читать книгу О Жизни. История вегана - Петр Евсеев - Страница 12

Я продолжал прилежно учиться в институте, был председателем студсовета, заместителем коменданта общежития. После нашего расставания с Эльвирой прошло 3 месяца, у меня были девушки, но большой привязанности, Любви не было. Однажды, на новогодней дискотеке я увидел одну девушку, она мне понравилась – высокая, стройная, светлые прямые волосы, очень симпатичная. Я пригласил её на медленный танец, мы разговорились, познакомились, её звали Лена. Она жила в нашем общежитии на два этажа выше моего третьего, раньше она на дискотеки не ходила, поэтому я её не видел. Родом она была из Донецка, большого украинского города, не путать с моим маленьким Донецком, Ростовской области. Лена сразу мне понравилась, мы станцевали еще несколько танцев, потом пошли отмечать Новый год, сидели, выпивали, потом снова танцевали, я хотел продолжить наше знакомство в моей комнате, но она отказала, сообщила мне, что у неё есть парень. Я учился на первом курсе, после рабфака и армии, а Лена была на втором курсе, после школы. Мне было 22 года, ей 20 лет. Я стал заходить в комнату к Лене в гости – поболтать, посмеяться, она хорошо знала английский язык и помогала мне переводить тексты моих домашних заданий. У неё был парень, ленинградец, курсант военно- морского училища, они встречались уже год, у них всё было очень серьёзно – по выходным, когда его отпускали в увольнение домой, Лена приезжала к нему и оставалась там на ночь. Его родители считали её будущей невесткой, планировали свадьбу через год-два, после окончания училища, поэтому они не возражали против её ночёвок. Лена мне рассказала об отношениях со своим парнем, о намерении пожениться через год-два, и я больше не предпринимал попыток ухаживать за ней, хотя она мне очень нравилась. Я встречался с другими девушками, а с Леной мы просто дружили, мы виделись каждый день. Кроме английского, Лена помогала мне в математике, физике, она была отличницей, и вскоре я не представлял себе, как я раньше жил и учился без Лены. Лена жила в комнате – трёхместке, с двумя другими девушками, вот у них я целыми вечерами просиживал, мы делали уроки, болтали, смеялись, часто забегал к ним, ну, вы знаете, как в общежитиях живут – Девчонки, есть у вас сахар или соль, или спички, или масло, картошки пожарить? Мы с Леной всё больше и больше сближались и проникались взаимной симпатией. Так прошло 3 месяца нашей дружбы и однажды мы с Леной были на дискотеке, в нашем общежитии, немного выпили, танцевали, во время медленного танца я не сдержался и стал целовать ее. Она не оттолкнула меня, а ответила тем же. Мы поднялись в мою комнату и… наши жизненные корабли стремительно понеслись навстречу друг другу. С этого момента у нас всё закрутилось, завертелось. Я у неё спрашиваю – А как же твой парень, ленинградец? А она меня спрашивает – А как твоя девушка, медичка? В то время я встречался с Мариной, она училась в медицинском институте, ну как встречался, виделись по выходным, на буднях учились и жили в своих общежитиях студенческих, в разных концах города. Марина мне просто нравилась, а Лена очень, очень сильно нравилась. Мы с Леной сели, стали думать, что теперь нам делать в сложившейся ситуации? Подумали и решили следующее – не рубить с плеча и оставить всё так, как есть. Лена встречается со своим ленинградцем, ездит к нему ночевать по выходным, а я встречаюсь с Мариной по выходным, то есть так же, как и раньше было. В будние дни мы с Леной ежедневно общались, а по выходным она ехала к своему ленинградцу, а я к Марине, в медицинскую общагу, на Петроградку. Но вскоре стало происходить нечто неожиданное для меня – я стал влюбляться в Лену по серьёзному, так сказать, вдруг стал ревновать её к ленинградцу, думал о ней постоянно, скучал, она мне снилась по ночам. Со временем, мне уже совсем не хотелось ехать к Марине. Я думал о Лене и хотел быть только с ней. После лекций в институте, мы с Леной ждали друг друга, чтобы вместе идти в наше общежитие, заходили в магазин, покупали продукты, вместе готовили еду, а на выходные она ехала к своему парню, а я к Марине. Ситуация становилась для меня полным бредом. И когда я понял, что Люблю Лену, что больше не могу делить её с другим, и не хочу никаких Марин, я ей прямо сказал об этом. Помню, мы стояли, крепко обнявшись, она шептала мне – Я давно сама хотела сказать тебе об этом, что больше не хочу ездить к своему ленинградцу, ездила так, по инерции, я не могу без тебя, хочу быть только с тобой, шептала Лена со слезами на глазах, обнимая и целуя меня. Я стоял, дрожал от радости, от нахлынувшей на меня Любви к Лене, обнимал её и говорил, говорил – Хорошая моя, милая моя, Леночка! Не помню, сколько, но долго мы так стояли, обнимались, целовались, ласкали друг друга, признавались в Любви. С тех пор мы с Леной стали жить как молодая, советская, студенческая семья, поселились в моей комнате, мой друг, сосед по комнате, Вадим, по моей просьбе переехал в другое место. Утром мы с Леной ехали в институт, вечером вместе возвращались, вели нехитрое студенческое хозяйство, у нас уже был общий бюджет, готовили, стирали, гладили, гуляли, вместе делали уроки. В то время я ездил на музыкальную толкучку, покупал, продавал и менял диски с музыкой. Все новые пластинки, кроме тяжёлого рока, мы слушали вдвоём с Леной, она переводила мне тексты песен с английского, помню все её любимые песни – Chilly – « Springtime», ELO – “ Need Her love», «Midnight Blue»; Barrabas —« Dolores»; F.R. David —« Words»; Gianni Morandi – «Canconi Stonate»; John Lennon – «Woman» и наша дискотечная – Pino DAngio – «Fammi Un Panino» и другие песни, под них мы Улетали, танцевали и Любили друг друга, и сейчас, когда я ставлю диски с этими песнями, или слышу их по радио, то всегда радостно отзывается моё Сердце, оно помнит то счастливое, незабываемое время, мою Леночку. Я любил Лену всё больше и больше, просто был без ума от неё, и она отвечала мне взаимностью. Мы ходили с ней по институту, общежитию, весёлыми и счастливыми, с влюблёнными глазами и все знали, что у Пети с Леной – Любовь. У Лены был удивительно спокойный и не обидчивый характер. Она всегда тихо и спокойно разговаривала, а если даже иногда говорила громко, то её голос всё равно звучал как-то тихо, в нём не было таких, знаете, децибелов, которые присутствуют в речах громкоговорящих, эмоциональных людей, и которые режут и давят на слух. С Леной невозможно было поругаться. Она никогда не повышала голос, во всех ситуациях говорила тихо, ровно, спокойно, её характер идеально подходил для моего вспыльчивого и обидчивого характера, её спокойствие гасило мои эмоции и не давало им набрать силу. За 4 месяца нашей совместной жизни и Любви у нас произошла всего одна мелкая ссора, да и то, из-за моего эмоционального характера. Помню, мы поругались, Лена ушла в свою комнату, я остался один. Прошло несколько часов, я всё ещё зол и обижен на Лену, вдруг слышу, в дверь комнаты кто-то царапается и тихо мяукает – Мяу-Мяу. Я открываю дверь, стоит Лена, улыбается и таким детским голоском, смешно имитируя ребёнка, говорит – А почему ты не приходишь мириться? Я жду, жду, а ты не приходишь. Я улыбнулся, у меня тут же прошла моя обида, мы обнялись и помирились. Быстро пролетели четыре месяца нашего Счастья и Любви, мы с Леной решили, что после каникул, осенью, сыграем нашу свадьбу. В июне, после экзаменов, Лена уехала домой, в свой украинский Донецк, на каникулы, заодно сообщить своим родителям о нашей предстоящей свадьбе. Я остался в Ленинграде, каникулы у меня были в августе. В августе я приехал в свой ростовский Донецк и говорю Маме – Мам, у меня в Ленинграде девушка есть, очень хорошая, она тебе понравится, мы с ней встречаемся и живем вместе, осенью планируем сыграть свадьбу. Мама мне отвечает – Тю-ю!, чего это ты надумал? Ты только первый курс института закончил и уже жениться собрался! Не рано ли? И продолжает – Я понимаю, после института женятся люди, а ты сейчас надумал. Я рассказывал Маме, что у нас в общежитии много студенческих семей, что мы проживем как-нибудь, что я сейчас дополнительно учусь на лифтёра и буду работать в нашем общежитии, получать 40 руб. в месяц, дополнительно к стипендии. Маме ничего не оставалось делать, как принять неизбежное. Каникулы были у меня в августе, и на 31 августа я взял обратный билет на Ленинград. Лена была уже в нашем общежитии, она вернулась с каникул, в августе у неё была практика и она знала, что я прилетаю 31 августа. Прошли три недели моих каникул в Донецке – всех родственников обошёл, со всеми друзьями встретился, и всё, что ещё мне в Донецке делать? Я ужасно скучал по своей Любимой Леночке, поэтому пошёл в авиакассу и обменял билет с 31 на 25 августа. Лену не предупредил о моём раннем приезде, не было возможности, мобильных телефонов тогда не было. Здесь ситуация была не такая, как с Эльвирой, у меня и в мыслях не было следить, проверять Лену на верность, вообще не думал об этом, я просто как на крыльях, летел к своей Любимой, считал дни и минуты до нашей встречи. Перед каникулами мы с Леной договорились, что на время моего отсутствия, она переедет в свою бывшую комнату к девчонкам. А нашу комнату я закрою на три замка, так как у меня был цветной телевизор Радуга, проигрыватель пластинок, усилитель, колонки, диски с музыкой – большие ценности по тем временам. 25 августа, днём, я прилетел в Ленинград и сразу бегом к Лене, стучу в дверь её комнаты, никого нет. Ладно, думаю, наверное, ещё работает на практике, вечером зайду. Я поехал в институт, потом на Васильевский остров к родственникам, передал им посылки из Донецка, посидел у них и лишь вечером, часов в 19—20, возвратился в наше общежитие. У Лены в комнате была красная настольная лампа с абажуром, она создавала такой приятный, интимный свет и мы с Леной всегда включали её, когда Любили друг друга. Подходя к общежитию, я обошел его с другой стороны, чтобы увидеть окно комнаты Лены, вижу, горит наша лампа – Ура! Значит Лена уже дома! Я забежал в свою комнату, переоделся, помылся, взял приготовленные заранее цветы и поднялся к Лене. Стучу в дверь с радостным биением Сердца, вот какой приятный сюрприз для неё, сейчас я увижу свою Любимую Леночку и мы сольемся с ней в наших объятиях. Стучу ещё раз – тишина, приложил ухо к двери, слушаю, голос не подаю, хочу устроить Лене сюрприз. Слышу скрип нашей кровати, думаю, наверное, отдыхать прилегла, но потом вдруг до меня отчётливо долетает звук мужского приглушенного голоса, я замираю, остолбенел от неожиданности, от табуна мыслей, взрывающих голову, потом снова скрип кровати, шорохи одежды, голоса, шаги к двери. Лена спрашивает – Кто там? Я молчу, опять постучал в дверь. Она снова спрашивает – Кто там? Я молчу и снова продолжаю стучать. Лена открывает дверь и видит меня – побелела, глаза, полные ужаса, и я всё понял… Она вышла в коридор в своём махровом светлом халате, встала у двери. Я спрашиваю – Кто там у тебя? Она молчит, не знает, что сказать. Кто там?! Чуть ли не кричу, спрашиваю ещё раз. Лена, запинаясь – Это мой знакомый. Я кричу – Знакомый?! В нашей постели?! С нашим абажуром?! Дай я зайду, посмотрю на него, чем он лучше меня! Лена говорит – Нет, не заходи! Я двинулся на неё, к двери – Дай зайду! – говорю. Она стала, закрыла собой дверь, развела руки в стороны – Нет, не зайдёшь, это моя комната. Я постоял немного, посмотрел на неё, потом кинул в неё цветы, обозвал б…ю и ушёл к себе. Хотелось выть, биться головой об стенку, крушить все вокруг. От обиды потекли слёзы. Я упал на кровать, рыдал, бился в конвульсиях, было очень больно, я инстинктивно хватался за голову, щупал, проверял – выросли у меня рога, или ещё нет. Потом напился водки и в тяжёлом забытье, в конвульсиях, уснул. Спасибо водке, думаю, если бы не она, то меня в тот день разорвало бы изнутри на мелкие кусочки. Так я не женился в третий раз. Так я расстался с моей Тихой, Спокойной, Красавицей Блондинкой, с моей Любимой Леной. Потом Лена два раза приходила ко мне, пыталась что-то объяснить, плакала, просила прощения, но я только отталкивал её. Я не мог простить такое. Не мог. Впоследствии, когда мы встречались с Леной в институте или общежитии, я не здоровался с ней и, не смотря ей в глаза, проходил мимо. Игнорировал. Маме сказал, что свадьбы не будет, что мы просто поругались и разошлись. Лет через 10, в середине девяностых годов, я случайно встретил Лену, мою бывшую Любимую Леночку. Я ехал на машине по Садовой улице, от Гостиного Двора, к Марсову Полю и вдруг, краем глаза, заметил Лену. Она шла по тротуару, навстречу моей машине. Я остановился, припарковался, побежал за ней. Догнал Лену, взял за руку, она повернулась удивлённо – Кто это там её за руку хватает? Я стоял, улыбался, моё Сердце немного радостно подрагивало, ведь оно помнило нашу Любовь. Привет – сказал я. Лена посмотрела на меня, и ни один мускул не дрогнул на её лице, никаких эмоций, удивления, радости или огорчения. Привет – ответила она спокойным, тихим голосом, так хорошо мне знакомым. Я стал говорить – Вот увидел тебя, ехал на машине, еле догнал, хорошо выглядишь, ты почти не изменилась. Она молчала. Я продолжал – Как у тебя дела? Ты в Питере живёшь? Она – Да. А где, в каком районе? – спрашивал я. После небольшой паузы, Лена сказала – В Питере, в Питере. Моё Сердце успокоилось, видимо среагировало на спокойное равнодушие Лены. Не помню точно, о чём мы потом говорили, запомнил только начало и конец нашего разговора. Лена шла в кафе, у неё был обеденный перерыв на работе, она работала в инвестиционной компании. Мы пошли в кафе, она обедала, я пил сок, разговаривали. После института Лена вышла замуж, родила сына, на мой провокационно- подленький вопрос – Нормально живёте с мужем? Лена спокойно сказала – Всё хорошо, не переживай. Я рассказал ей, что у меня всё хорошо, уже двое детей и так далее. За весь наш разговор Лена ни разу не улыбнулась, слушала меня и говорила с таким, как бы сказать, равнодушным и бессердечным лицом, словно встретила не свою бывшую Любовь, а соседа по коммунальной квартире, которого видит три раза в день. Меня это отношение ко мне, не сказать, что кольнуло, было как-то не очень приятно и грустно внутри. Ну а что я хотел? Чтобы Лена кинулась мне на шею, радовалась нашей встрече? Может где-то внутри, неосознанно, я и хотел этого, ведь человек любит, когда его хвалят, когда говорят ему, что он был прав, что по нему скучали… Может это я хотел услышать? Может. В конце нашей встречи я спросил – Оставишь телефон? Лена – А зачем? Встречаться мы с тобой не будем, дружить Семьями тоже не будем, зачем тебе мой телефон? Да, ты, наверное, права – сказал я. Мы попрощались и разошлись в разные стороны, каждый по своей Жизненной дороге. Я сел в машину и поехал домой, весь такой грустный и печальный и думал – Надо же, 10 лет прошло, у нас уже свои Семьи, дети, а она всё ещё хранит обиды на меня, не думал, что она такая злопамятная. Примерно так тогда я думал. Сейчас, когда пишу эти строки, я вспомнил всё, что было у нас с Леной, вспомнил наш разрыв. Теперь я понимаю, почему Лена, даже через 10 лет была обижена на меня, нельзя так расставаться с людьми, как я это раньше делал. Ведь когда Лена приходила ко мне просить прощения со слезами на глазах, я не слушал ничего, а грубо выталкивал её из комнаты, а второй раз вытолкал в присутствии моего друга. Тогда не понимал, сейчас понимаю, нельзя так расставаться с Любимыми, да и вообще со всеми людьми, с которыми соприкасаешься по Жизни. Надо было мне по-человечески – не выталкиватель плачущую Лену из комнаты, не отталкивать её, а спокойно выслушать, сказать, объяснить, что я больше не могу с ней встречаться, тем более жениться, что давай останемся друзьями, а не врагами, не унижать её, не причинять ей сильную боль. Это я сейчас знаю, что вся боль, которую я причинял людям в своей Жизни, возвратилась или возвратится ко мне в Будущем, в полном объёме, на переработку через болезни, депрессии, «несчастья». А тогда я об этом не знал и даже не думал.