Читать книгу Игрывыгры - Петр Ингвин - Страница 12

Вот и сказано решающее слово. Приехали.

Сидит, красавица, глазками сверлит, ждет. Ну, сложится сейчас кратенький дуэтик. Ну, возможно, будет, что вспомнить. Но с этим потом жить. Ей, раскрепощенной и свободной, ладно, проблем никаких. Может, еще одно очко в демонстрируемое подругам табло попутных побед, или просто «по приколу». Молодежь. Кто ее поймет? Тем более – вот такую. Новую. Материально не бедствующую, которая сама себе хозяйка. А ему, с еще не пропитой до конца совестью? Как вернуться к любимой жене, если возвращение состоялось через чужую постель?

– Да уж я такое золото – пробы ставить негде, – протянул он. – Огонь тоже давно перегорел.

– Давно верю не словам, а чувствам. – Жесткие чужие глаза выжигали на его коже неприличные рисунки. – А они говорят…

– Это так, угольки былого пожара.

Михаил с такой мольбой посмотрел на Жанну, что она громко и отходчиво расхохоталась.

– Ладно, подождем, пока угольки разгорятся. Хотя… Отсрочка – надежнейшая форма отказа. – Девушка красиво откинусь назад. – Согласна, пусть будет, как скажешь. Ты мужчина, тебе и решать. Но тогда…

Она поднялась бесшумно и почти бесплотно, словно джинн из кувшина, и чарующим облачком скользнула на кухню.

Михаил проследил, как красивое тельце взгромоздилось на подставленный стул и, как и в прошлый раз, качаясь и активно балансируя (но теперь имея впереди отливающие лунным сиянием противовесы), достало заветную бутылочку. На этот раз другую, желтую. Потом обзор стола перекрылся шелковой буквой т, вписанной в круглое и мягкое, и белой спиной, нагнувшейся над чудесными приготовлениями. О последнем Михаил узнал по донесшимся булькам. Они вызвали судорожный скачок кадыка. Еще несколько томительно-счастливых секунд – и очаровательная хозяюшка, как добрая фея из сказки, появилась с двумя стаканами.

– Любишь виски?

– Наверное.

– Не пробовал?!

– А разве должен?

– Нет. Но странно.

Она вспорхнула на прежнее место, но теперь присела на одну подобранную под себя ногу, другую свесила вниз. Стаканы прижались к груди. Переставший стесняться Михаил безотрывно смотрел на образовавшийся союз стекла и кожи. Холода и тепла. Желанного и желанного.

– Ты сказала «странно». Почему?

– Обычно в твои годы люди чего только не перепробуют.

– Не понял. – Он соорудил на лице обиду. – Это сейчас был укор возрасту или отсутствию любопытства?

– Насчет возраста не комплексуй, ты у нас мужчина хоть куда, – в тон ему ответила Жанна, а на последнем словосочетании раздался невольный смешок. – В самом расцвете сил, как персонаж из мультика, который съедает все варенье и исчезает. Извини, что-то я не о том.

Голодный взгляд заставил напарницу смилостивиться. Жидкость за твердой стенкой отлепилась от спелой мякоти, обтекавшей прохладный цилиндр с обеих сторон. Жанна поерзала немного, устраиваясь удобнее, и один из стаканов, наконец, перешел к Михаилу.

– Но тебе же нельзя? – вспомнила девушка. – Вдруг – опять?..

– Если душа просит, а компания располагает, то можно.

– Как скажешь. – Жанна подняла вверх руку с напитком. – За что?

Без прикрытия стаканов прекрасная соблазнительница сумела создать новый союз желанного: одно было уже в руке, второе ожесточенно туда стремилось.

– За ответственность и право выбора! – сформулировал Михаил крутившееся на языке.

– Замечательно.

Михаил замешкался, взгляд указал на зажатый в руке стакан:

– Прости, но для этого дела мне нужно встать.

Не животное же, в конце концов, которое даже вверх тормашками пить и есть может. Соседка подавилась очередным скабрезным смешком:

– Точно. Для «этого дела» – просто необходимо.

Михаил побагровел.

– Я о другом.

– Теперь и я о ком-то другом. – Стрелы показной обиды достигли цели, и Жанна со вздохом подвинулась назад.

Михаил поднял корпус вертикально. Простыня слетела с груди, но ниже осталась. Это главное. А вообще, чего стесняться? Партнерша не стесняется. Вот и ладушки.

Почти касаясь друг от друга напрягшейся кожей, но все же не касаясь, они приложились каждый к своему стакану. Сразу стало веселее. Случайная знакомая показалась почти родной, к ней чувствовалась неизъяснимая благодарность. Захотелось обнять, а то и поцеловать. Чисто по-дружески. От избытка чувств.

– Можно вопрос? – Партнерша по ночному досугу опять только отхлебнула, а второй рукой забрала у Михаила пустую емкость. Оба стакана отправились на журнальный столик. – Скажи, по-твоему, платонические отношения – это потерянное время, способ проверки чувств, прекрасные отношения… или только их иллюзия?

Интерес довольно странный и явно неслучайный. Любопытно, чем он вызван. Наслышанному о нравах древних греков (они нескрываемо любили мальчиков и, еще одно жуткое извращение, разбавляли вино водой), Михаилу не хотелось попасть впросак. От вымерших умников, к которым принадлежал упомянутый Платон, можно ожидать любой подлости. Лучше не нарываться.

– Имеешь в виду начальный этап отношений между мужчиной и женщиной?

– Можно сказать и так. – Жанна опустила взор. – К сожалению, бывает, что они становятся постоянными. Во всяком случае, очень долгими. Или параллельными.

Ясно, неразделенная любовь. Вот и вывели девочку на чистую воду.

– Если мужчине нравится женщина, – начал Михаил в задумчивости, – он не станет скрывать желания, и со временем все произойдет само собой.

– А если уже произошло, а потом – бац! – и снова платонизм в самой изуверской форме?

От ее взгляда вдруг передернуло. В висок стукнуло болью. Неужели вчера?..

А он – не помнит?!

Ласковое лицо, почти касавшееся его губ, ждало ответа. Два белых облака острыми язычками звали на помощь. Отважная рука без спросу легла на его живот, и…

Лязгнул открываемый замок, входная дверь распахнулась. Ослепительным грибом взорвался вспыхнувший свет люстры, оставив без зрения и возможности понимать.

– Так-так, – раздался голос вошедшего. Голос был мужской и очень злой. – Развлекаемся?

Среди прыгающих разноцветных пятен перед взором Михаила одно быстро увеличивалось.

– Клубничку любим, да? – принеслось уже с расстояния руки, прямо над ухом. – На свеженькое потянуло?

Жанна метнулась в сторону, а в направлении Михаила просвистело что-то тяжелое…