Читать книгу Дыхание льда - Петр Крамер - Страница 4

Погода над Уналашкой менялась стремительно. Когда Аскольд, давя на педали, подкатил на велосипеде к порту, в небе собрались тучи, заморосил дождь, остров накрыли сумерки.

Порт – два небольших деревянных пирса и складской амбар, – казалось, вымер. Пароход-корвет «Линкольн» стоял у причала; черный борт, надстройки и мачты терялись в сгущавшейся мгле, нависшей над бухтой. Хорошо еще, ветер здесь особо не ощущался, но вдалеке на море виднелись белые барашки волн.

Аскольд подрулил к шторм-трапу, бросил велосипед и быстрым шагом поднялся на борт, где нос к носу столкнулся с вахтенным матросом, прятавшимся в тени под нависавшей сверху палубой. На просьбу проводить к капитану матрос испуганно сверкнул глазами и ответил отказом – совсем юнец оказался, возможно, даже не матрос, а юнга, дотошно исполнявший устав, не позволяющий оставить пост. Аскольд предъявил ему мандат диппредставителя российской службы, уточнил, вся ли команда и пассажиры на борту, и, получив сведения о том, что из поселения до сих пор не вернулись трое, разузнал, где искать капитана.

Брайан Эддингтон, капитан «Линкольна», оказался ровесником Аскольда. Обычное, ничем не примечательное лицо, русые волосы, среднего роста. У себя в каюте он тщательно изучил предъявленные прибывшим на борт представителем документы, молча выслушал его историю и, надо отдать должное, не засуетился и не запаниковал, а первым делом вынул из шкафа судовую книгу и раскрыл ее на столе, пригласив Аскольда взглянуть на списки экипажа.

Всего в команде было шестнадцать человек. За трех из них капитан поручился: старпом, судовой врач и телеграфист. Эти люди прослужили с ним не один год прежде, чем Эддингтон получил под свое командование корвет. Остальных матросов набирали в Сиэтле и Джуно по мере продвижения к Уналашке.

– Вы же понимаете, – говорил капитан, – «Линкольн» – пароход на списание. Построен в прошлом веке. Паровая и парусная тяга… он свое давно отслужил.

– Да, уже понимаю. – Аскольда злило, что Департамент договаривался с американцами об одном, а на деле вышло все иначе – кто-то явно решил сэкономить на переброске агентов и потому прислал старую посудину. Но не это главное. – В каком порту поднялся на борт мистер Кингзман?

– В Сиэтле, сэр. Там же мы наняли матросами двоих, кого вы… – Он запнулся.

– Убил, – помог Аскольд, глядя в светлые глаза капитана.

Да, сложная ситуация, говорил взгляд Эддингтона. С одной стороны, четкие инструкции, полученные в письменном виде и подтвержденные лжеагентом, с другой – русский представитель, заявивший об убийстве трех человек, которого необходимо доставить в Джуно, а затем, вместе с отрядом агентов Бюро расследований, – в Скагуэй. Но стоит ли верить русскому? Может, арестовать его и передать в руки шерифа?

– На подобный особый случай Бюро должно было предусмотреть обмен кодированными сообщениями, – заявил Аскольд.

– К сожалению, нет, сэр. До вашего появления всеми перемещениями корвета руководил агент Кингзман. Но я могу незамедлительно выйти в море и утром, когда достигнем северных границ Тихого океана, попытаться телеграфировать в Джуно. Мощности нашего сигнала, увы, может не хватить, но попробовать стоит.

– А дальше? Что вы телеграфируете в Джуно и – кому?

– Не знаю, – пожал плечами Эддингтон. – Надеюсь, вы мне подскажете.

– Хорошо, я подумаю. – Аскольд заметил, что на нем до сих пор пальто и шляпа. Он быстро снял и повесил намокшие под дождем вещи на крючки возле входа и вернулся к столу с вопросом: – На борту есть оружие?

– Да, конечно. – Капитан отпер верхний ящик в столе и достал револьвер. – У меня и у старпома. И еще в арсенале десять «винчестеров».

– Взрывчатка?

– Нет. Орудия и снаряды с корвета сняли в прошлом году, когда проводили плановый ремонт и замену паровых машин на верфях Нью-Йорка.

В дверь каюты постучали. Капитан взглянул на хронометр, лежавший на столе, и поднялся со словами:

– Это старпом. Пора отплывать.

– Ваше присутствие на мостике обязательно?

– Я отдам указания и вернусь.

– Только прошу…

– Не волнуйтесь, я найду что сказать о пропавших людях. – Он спрятал револьвер в карман, прошел к двери и обернулся: – Вы, должно быть, голодны? Ужин уже состоялся, но…

– Чай или кофе вполне устроят.

– Я распоряжусь.

Капитан покинул каюту, и Аскольд склонился над раскрытой книгой с именами матросов. Черт побери! А если среди них не осталось сообщников лжеагента? Хотелось бы верить, тогда, возможно, до Аляски доберутся без проблем. Он просматривал имена и приписки о портах, где нанимали людей. Если рассуждать логично, сообщники убитых им преступников сели на пароход в Сиэтле. Значит, можно исключить пятерых матросов, которых зачислили в экипаж, останавливаясь в Джуно. Еще за троих поручился капитан. Плюс сам Эддингтон. Уже на девять подозреваемых меньше.

Он помедлил и решил пока не вычеркивать из числа подозреваемых юнгу. Услышав шум заработавших гребных колес и предупредительный гудок, шагнул к иллюминатору. Уже окончательно стемнело. Аскольд отдраил створку и выглянул наружу. Каюта капитана находилась на нижней палубе под мостиком. Сквозь шум донеслись голоса – швартовочная команда выбирала концы, пароход отчаливал от пирса. Неровным темным контуром в рассеянных лучах прожекторов вдалеке проступили склоны холмов, окружавших бухту. Вновь прозвучал гудок, и шлепки лопастей колес почти слились с пыхтящим звуком паровой машины.

Аскольд вернулся к столу и представил себя на месте преступников. Какая у них была цель, захватить его или убить? Если убить, значит, завладев документами, выдать одного из сообщников за диппредставителя. Если захватить, тогда должны были чем-то напоить, какой-нибудь отравой, или ввести наркотик, чтобы затем вернуться на пароход вместе и… Хотя нет. У преступников при себе особых медикаментов не оказалось. Он хорошо их обыскал.

За спиной раздался шорох – в каюту вернулся Эддингтон.

– Скажите, капитан, вы брали в Сиэтле или в Джуно пассажиров?

– Только в Сиэтле. Палуба и свободные каюты были забиты до отказа. Золотая лихорадка, сами понимаете…

Аскольд кивнул.

– У вас небольшой пароход, но есть где спрятаться.

– Хотите сказать, я привез в Уналашку неучтенного пассажира? – Капитан схватывал на лету.

– Именно. – Аскольд поделился с ним своими соображениями насчет трюка с документами Кингзмана и предположил: – Так почему бы преступникам не подменить меня подобным образом?

– Я не знаю вашего настоящего задания, мистер Пантелеев, – произнес капитан. – Но я четко усвоил свое – доставить вас в Джуно, а оттуда – в Скагуэй, невзирая ни на что. Я вижу перед собой уверенного в себе мужчину и надеюсь, что, когда мы придем в следующий порт, обстоятельства не заставят меня передать вас шерифу, общение с которым на самом деле мне не по душе.

– У вас проблемы с законом, капитан? – удивился Аскольд.

Эддингтон замялся. Похоже, и правда, есть у него что-то за душой, о чем не положено знать шерифу.

– Ну ладно, капитан, – поспешил сгладить ситуацию Аскольд, – оставим шерифа в покое. Спасибо за откровенность. Но вы видели мои документы, а не удосужились проверить паспорт Кингзмана.

Эддингтон сжал зубы, аж желваки загуляли на скулах, но промолчал. Осознал свою оплошность, только возразить было нечего.

– Но я не собираюсь вас больше попрекать, что сделано, то сделано. И не стану докладывать об этом в Бюро расследований, сами все сделаете и подробно изложите в рапорте по возвращении. Меня, как и вас, куда больше интересует конечная цель путешествия. Поэтому давайте соберемся и подумаем, кто из команды мог находиться в сговоре с преступниками, и после этого хорошенько осмотрим пароход.

– Вы так четко все излагаете и собираетесь действовать планомерно, словно полицейский или ищейка из конторы Пинкертона.

– Вы правы. На заре своей карьеры я занимался подобными вещами. Служил в уголовном сыске. Поэтому не будем терять время. Приступим к делу?

Капитан кивнул, и они вернулись к спискам экипажа. По правилам найма, перед тем как заключить контракт, Эддингтон беседовал с каждым кандидатом на должность матроса отдельно. Но рассказ о подозреваемых, число которых сузилось до пятерых, ничего не дал. Все, кроме юнги, раньше служили в торговом флоте и даже представили рекомендации, выписанные капитанами предыдущих судов. Пароход перевез в Джуно партию золотоискателей, почту и запасы провизии, доукомплектовал команду из числа старателей-неудачников и взял курс на Уналашку.

– Если меня хотели кем-то подменить, – рассуждал Аскольд, попивая горячий чай, принесенный коком с камбуза, – его не должны были видеть на корабле. Но в Уналашке ему бы пришлось сойти на берег. Так?

Эддингтон кивнул, и Аскольд продолжил:

– Чтобы сойти на берег, нужно разрешение капитана…

– Или старпома.

– …Поэтому вы оба сейчас вспомните, кто отлучался с корабля в Уналашке и зачем. Предположительно они могли каким-то хитроумным способом высадить того, кто прятался.

Капитан назвал троих, но реальных целей увольнительной матросов не указал.

– Да и не нужно это, я наблюдал за ними с мостика, когда парни сошли на пирс и занялись приемкой груза, – пояснил Эддингтон.

– Что за груз? Каким образом принимали?

– Динамо-машины фирмы «Сименс». В трюм закатывали на рельсовых тележках. В довесок к машинам шла цистерна с этанолом, но она не проходила в грузовой люк, поэтому я распорядился перелить этанол в имевшиеся в трюме емкости.

– Емкости объемные? Вы же их поднимали наверх.

– Хотите понять, мог ли в баках спрятаться человек. Уверяю, нет. Вот, сами гляньте. – Капитан выложил на стол накладные на груз и справку, подписанную начальником порта, о том, что цистерну перелили в десять одинаковых емкостей под личным контролем капитана.

Аскольд пробежал глазами строчки документов, сверяя печати и подписи.

– На баках узкие горловины, – вновь заговорил капитан. – Руку нелегко просунуть, не то что голову.

– Ясно. И ваши люди, занимаясь грузом, никуда не отлучались.

– Никто. Никуда.

– Зовите старпома.

Помощником Эддингтона оказался пожилой бородатый мужчина с весьма характерной внешностью: крепкий, с орлиным носом и бельмом в глазу. Еще у него были покатые плечи и сломанные уши, как у борца, отчего он казался ниже, чем был на самом деле. Спустя минуту выяснилось, что старпом когда-то служил капитаном на китобое, но чем-то там дискредитировал себя и за провинность был уволен из промысловой компании, получив в придачу волчий билет. Если бы не Эддингтон, подыскивающий себе верного и опытного помощника, спился бы старпом в одном из портовых кабаков.

Звали морского волка Билл Кертис. Он рассказал, что отпускал на берег четверых матросов, в их числе оказались двое беглецов… Аскольд сразу понял, что речь идет об убитых им преступниках, остальные вернулись за час до отплытия.

– Спасибо, Билл, – поблагодарил капитан и уточнил: – Что с морем?

– Ветер попутный, – прогудел старпом низким сильным голосом. – Шторма не предвидится, я приказал поднять паруса.

Эддингтон кивнул, и Кертис молча вышел из каюты.

– Давно вместе служите, – сказал Аскольд.

– Прозвучало как утверждение.

– Кертис не спросил разрешения быть свободным и не задал лишних вопросов.

– Очень верно подмечено.

– Такая у меня особенность, не упускать мелочей.

Аскольд вдруг замолчал, задумавшись.

– Что-то не так? – поинтересовался капитан, внимательно наблюдая за лицом собеседника.

– С момента входа в порт, – заговорил Аскольд, – и до моего появления вахту у шторм-трапа нес юнга?

– Так точно.

– Мне нужно с ним пообщаться.

– Непременно.

Эддингтон поднялся, чтобы приказать вахтенному по переговорному устройству вызвать юнгу. Но Аскольд сказал:

– С вашего позволения, капитан, я поговорю с юношей с глазу на глаз.

Эддингтон помедлил и, не задавая лишних вопросов, объяснил, где найти юнгу. Аскольд поблагодарил, накинул пальто и шляпу, подхватил трость и вышел в коридор. Кажется, он взял верный след – сейчас юнга либо подтвердит внезапно родившуюся версию, либо опровергнет. Существовал и третий вариант: мальчишка может соврать, хотя правдиво врать он вряд ли умеет. Вон как испугался, когда Аскольд попросил при встрече проводить к капитану. С чего вдруг?

Оказавшись на воздухе, он кинул взгляд на темные волнующиеся воды. Дождь по-прежнему моросил, но не стал сильней. Ветер задувал под навес соленые брызги, бросая капли в лицо. Хорошо бы старпом оказался прав и шторма не случилось.

Он миновал машинный отсек, пройдя между стеной и полукруглым кожухом в человеческий рост, где скрывались гребные колеса. Поскользнулся, едва не растянувшись на палубе.

Тьфу, черт! Как качает на волнах, все-таки на дирижабле добраться до Аляски куда проще. Жаль, в Джуно нет оборудованной площадки, а то бы… Аскольд открыл нужную дверь, шагнул в коридор, слабо освещенный единственной лампой, и поймал себя на мысли: почему преступники хотели его подменить? Раз знали, куда следует диппредставитель, значит, хотели как-то использовать его персону. Но с какой целью?

Он прошел мимо каюты телеграфиста, свернул, как объяснял Эддингтон, по коридору направо и очутился перед камбузом. Ну а где еще быть юнге – поближе к кухне, подальше от начальства. Хотя к пацану утверждение вряд ли применимо, вахту тот отстоял как подобает и не забыл проверить документы постороннего, прежде чем пропустить на корабль.

Аскольд замер перед дверью, прислушиваясь. На камбузе было тихо. Кок вполне мог уйти спать, команда ужинала больше часа назад, а вот мальчишка… За дверью раздался звон, Аскольд толкнул ее – юнга присел возле стойки с примусом и собирал в стопку упавшие, намытые до блеска миски.

– Привет!

Юнга замер, глядя на незваного гостя – веснушчатое лицо, курносый, из-под картуза выбиваются жесткие соломенные волосы. Большие, можно сказать, девчачьи зеленые глаза, как в прошлый раз, испуганно сверкнули.

– Я здесь с разрешения капитана, – постарался успокоить Аскольд и прикрыл дверь. – Давай помогу.

Наклонился, подобрав пару мисок, поставил их на разделочный стол.

– Как тебя зовут, моряк? – Он протянул юнге руку. – Мои документы ты уже видел. Давай знакомиться.

– Чарли, сэр, – наконец сказал юнга и на удивление крепко пожал протянутую ладонь.

– Силен. – Аскольд улыбнулся. – Англичанин?

– Да, сэр.

– И как же тебя занесло в Штаты?

– Долгая история, сэр. – Парень шмыгнул носом, водрузил оставшиеся миски в стопку на столе и убрал все в посудный шкаф.

– Ну ладно, я здесь не за этим. – Аскольд снова непринужденно улыбнулся. – Давай, Чарли, ты поможешь мне, а я – тебе. Расскажешь, что случайно узнал или подслушал про мистера Кингзмана. Ну а я замолвлю словечко перед капитаном, чтобы не списывал тебя на берег за то, что вовремя не доложил.

Юнга прикусил губу, его глаза забегали по сторонам.

– Лучше не тяни, парень, капитан хороший, честный человек. Его не стоит предавать.

Чарли раскрыл рот, сглотнул и неуверенно произнес:

– Я боюсь, сэр.

– Чего или кого?

– Они… – Он опять сглотнул. – Они хотели убить вас…

Юнга замолчал на полуслове.

– Кто именно?

Чарли испуганно покосился на дверь и быстро прошептал:

– Мистер Кингзман, Доусон и еще один неизвестный. Он призрак, сэр.

– Неизвестный был из команды?

– Нет, сэр. Он… Я не знаю, откуда он взялся на корабле.

– Где и когда ты подслушал разговор?

– Сегодня утром, в трюме под ютом. Я люблю там бывать, там у меня тайное место…

– Почему не рассказал капитану? Они же тебя не заметили.

– Кингзман и Доусон – нет, но третий…

Аскольд внимательно смотрел на юнгу, ждал разъяснений.

– Он растворился в трюме, когда Кингзман с Доусоном ушли. Я собрался подняться на палубу, но призрак… Брр, вдруг вынырнул из темноты. Лицо страшное, покрыто уродливыми узорами, в руке загнутый нож. – Юнга изобразил длину лезвия, описав полукруг рукой. – Я от страха чуть в штаны не наложил, замер на ступеньках. Он был в двух шагах от трапа, провел ножом вблизи своего горла и указал на меня. А затем прошептал, что, если скажу кому-нибудь, убьет!

– Значит, еще один прячется в трюме, – пробормотал, раздумывая, Аскольд. А узоры на лице – это что, татуировки? В темноте трюма пацан вполне мог принять их за что угодно.

Он достал «парабеллум», снял с предохранителя, но отправить юнгу известить капитана не успел.

– Сэр, после отхода с Уналашки они собирались вывести из строя телеграф.

– Дьявол! Связь!

Аскольд кинулся в коридор, свернул за угол – дверь в каюту телеграфиста была приоткрыта. Он толкнул ее ногой и выставил перед собой пистолет, водя стволом из стороны в сторону.

Перед телеграфным аппаратом, спиной к выходу, сидел, уткнувшись головою в стол, мужчина. Его темные курчавые волосы слабо блестели, но не от бриолина – на затылке зияла кровавая рана. Аскольд опустил пистолет, встал сбоку от мертвеца. Ударили явно чем-то тяжелым, топором или молотком. Или – ледорубом!

Он спрятал пистолет в кобуру и достал из глубокого кармана пальто «айсбайль», которым самого пару часов назад чуть не убили. Занес руку над головой – ледоруб уперся в потолок. Нет, били не сверху, а стоя сбоку, как бы наотмашь. Он отвел «айсбайль» в сторону и медленно провел им над тем местом, где когда-то находилась голова сидящего на стуле мертвеца. Либо убийца был маленького роста, например… Нет, вряд ли это юнга. Хотя как посмотреть. Маленький прохвост легко мог прихлопнуть бедолагу и вернуться на камбуз мыть тарелки. А что до силы удара, так вон как крепко руку пожал при знакомстве…

Аскольд постарался вспомнить, была ли открыта дверь, когда он проходил мимо каюты убитого, но не смог. Взгляд уперся в телеграфный аппарат. В корпусе виднелись пара проломов и выдранные провода.

И какой же следующий шаг предпримет таинственный незнакомец?

За спиной раздался шорох. Аскольд резко обернулся – в дверном проеме стоял старпом. Его зрячий глаз уставился на мертвеца, затем переместился на сжатый в руке Аскольда ледоруб. Сказать что-либо Билл Кертис не позволил. Резко сместился, заполняя собою каюту, его правый кулак выстрелил, будто из пращи, вперед…

Аскольд сумел увернуться, но закрыться от удара в живот уже не успел. Перед глазами вспыхнули разноцветные круги, он согнулся пополам, пытаясь вдохнуть, но на затылок словно гирю уронили. Круги сменили десятки искр, и в каюте неожиданно погас свет.