Читать книгу Моисей - Петр Люкимсон - Страница 2

Согласно «Книге Исхода», второй книге «Пятикнижия Моисеева», история египетского рабства берет свой отсчет в 2238 году от сотворения мира по еврейскому летосчислению, то есть в 1523 году до н. э. по григорианскому календарю.

Именно в тот год праотец еврейского народа Иаков вместе с 67 своими домочадцами пришел из Ханаана в Египет, где его с нетерпением ждал сын Иосиф, волею судьбы ставший наместником фараона – вторым лицом в самом могущественном государстве древнего мира. Сам фараон пожелал встретиться с родственниками своего премьер-министра, и когда те предстали перед ним, повелел поселить их «в лучшем месте земли Египетской».

Так евреи оказались в располагавшейся в дельте Нила области Гесем (Гошем). Потомство Иакова быстро освоило обильные пастбища этой египетской провинции и, построив дома, перешло от привычного еврейским пастухам кочевого к оседлому образу жизни. Сытое, благополучное существование на протяжении нескольких поколений обусловила необычайно высокие темпы рождаемости еврейских семьях, и вскоре они стали составлять весьма заметную часть населения Гесема.

«И умер Иосиф, и его братья, и все то поколение. А сыны Израиля плодились и размножались, и стали очень многочисленны и сильны, и наполнилась ими страна» (Исх., 1:6-7), – так сообщает «Пятикнижие» об этом периоде безоблачного существования еврейского народа в земле Египта.

Но уже в следующем предложении тональность повествования резко меняется:

«И восстал новый царь над Египтом, который не знал Иосифа. И сказал он народу своему: «Вот народ сынов Израиля многочисленнее и сильнее нас. Давайте перехитрим его, а не то умножится он, и случись война, присоединится и он к неприятелям нашим, и будет воевать против нас, и уйдет нас из страны». (Исх. 1:8-10).

Мидраши утверждают, что дело было не столько в том, что евреев в Египте стало слишком много, сколько в той огромной роли, которую они начали играть в жизни страны. С одной стороны, они держались обособленно от египтян, продолжая носить свою национальную одежду и упорно отказываясь в подражание египтянам брить бороды и волосы. С другой стороны, они занимали различные важные посты в государстве, были писцами, врачами, музыкантами, живописцами, так что у рядового египетского обывателя невольно возникало ощущение, что евреи заполонили собой страну.

И все же решающим событием, заставившим фараона резко изменить свою политику по отношению к пришельцам из Ханаана, стала, согласно еврейским сказаниям, очередная война с египтян с то и дело совершавшими набеги на эту страну различными азиатскими племенами. Обычно в случае войны, будучи верными гражданами страны, евреи выставляли в египетскую армию свои отряды. Однако египтяне предпочитали держать их в тылу, видимо, считая, что еврейские войска (за исключением отрядов колена Ефремова, о которых будет сказано особо) не слишком боеспособны. Но на этот раз против Египта выступила объединенная армия сразу нескольких азиатских народов; врагов было так много, что египтяне были обращена в бегство. Уже считавшие себя победителями захватчики бросились в погоню и… оказались лицом к лицу с еврейскими ополченцами, не поддавшимися панике и сохранившими боевой порядок. Вступив в жестокий бой с охваченными азартом преследования азиатами, евреи очень скоро переломили ход сражения в свою пользу, обратили врагов бегство и преследовали их затем до самой границы Египта.

Египтяне, разумеется, не могли не радоваться такому исходу битвы. Но к радости победы у них невольно примешивался страх – евреи оказались куда более сильным и мужественным народом, чем они думали. Да, в этот раз они были союзниками, но кто знает, как повернется дело завтра, и не захотят ли евреи получить землю Гесем в свое вечное владение? Именно этим, поясняет все тот же мидраш, и объясняются слова фараона: «Вот народ сынов Израиля многочисленнее и сильнее нас. Давайте перехитрим его, а не то умножится он, и случись война, присоединится и он к неприятелям нашим, и будет воевать против нас, и уйдет нас из страны».

Словом, неожиданная воинская доблесть евреев привела фараона к осознанию, что они представляют собой нешуточную внутреннюю угрозу для его государства. И ликвидировать эту угрозу, с его точки зрения, можно было только одним способом: поставив этих зарвавшихся пришельцев на колени, превратив их в покорных рабов, которые в итоге либо сольются с коренным населением страны, либо попросту вымрут от непосильного труда. Вместе с тем, будучи трезвым и умным политиком, фараон прекрасно понимал, что в одночасье превратить десятки тысяч свободных граждан страны в рабов он не может – это привело бы к немедленному их восстанию, чреватому самыми непредсказуемыми последствиями. Нет, ему нужно было именно перехитрить, или, если переводить слова Библии буквально, «перемудрить» евреев; выработать некий хитроумный план, так, чтобы те и сами не заметили, как из свободных, способных защитить себя людей превратились бы в бесправных и безоружных рабов.

И, разработав такой план, фараон начал приводить его в действие. Объявив, что он ценит преданность своих подданных-евреев, фараон издал указ о строительстве в земле Гесем городов Питом и Раамсес, в которых должны были разместиться склады для хранения стратегических запасов страны. Потомков Иакова пригласили принять участие в этой грандиозной всеегипетской «стройке века» за весьма приличную ежедневную плату. Причем начало строительства было назначено на субботу – день, который, согласно все тем же устным преданиям, у евреев уже тогда считался священным и запретным для любой работы.

Сообщение об этом застало тогдашних лидеров еврейской общины врасплох. Они оказались перед нелегким выбором того, что для них важнее: остаться верными заветам своих предков или проявить уважение к указу фараона и вывести народ на работы – тем более, что владыка Египта, вдобавок, заявил, что он лично примет участие в столь важном строительстве. В конце концов, главы всех еврейских колен, за исключением колен Леви и Ефрема, решили, что во имя демонстрации своих верноподданнических чувств можно поступиться обычаем, и евреи вышли на работу. При этом левиты мотивировали свой отказ нежеланием нарушать заветы предков, а колено Ефрема, ведущее свое происхождение от старшего сына Иосифа, со времен своего родоначальника посвящало себя воинской службе. Большинство мужчин этого колена входило в кадровые части египетской армии, занимало в ней различные командные посты, и на них этот указ не распространялся.

Вот так и состоялся первый в истории человечества субботник, в котором наряду со всеми принял участие и сам фараон, живое воплощение бога Амона, перетаскивавший вместе со своими подданными бревна и камни. Специально назначенные им писцы аккуратно записали всех вышедших на работы евреев в расчетные книги, и вечером им была выдана оговоренная плата.

Установленный порядок сохранялся в течение нескольких месяцев: каждое утро евреи исправно выходили на работу и каждый вечер они столь же исправно получали положенную им плату. При этом день ото дня в земле Гесем становилось все больше египетских солдат, плотным кольцом окружавших еврейские деревни, а за ходом работ начали следить египетские надсмотрщики, регулярно повышавшие дневную норму выработки и строго требовавшие ее выполнения.

Наконец, настал день, когда еврейским рабочим объявили, что в связи с возникшими в стране финансовыми трудностями фараон временно не сможет платить им зарплату, но при этом они и их семьи будут получать продовольственные пайки, так что у них нет никаких оснований прекращать стройку. Евреи попробовали было возмутиться этим новым порядком, и отказались выходить на работу, но не тут-то было. У египетских писцов были на руках списки всего трудоспособного населения еврейских деревень, и в соответствии с этими списками египетские солдаты по утрам обходили еврейские дома, выволакивали из них мужчин и бичами гнали на стройку.

Таким образом, замысел фараона удался: когда евреи поняли, что происходит, они уже были просто не в состоянии оказать египтянам сколько-нибудь организованное сопротивление, и им не оставалось ничего другого как смириться со своей участью государственных рабов. Единственными, кому удалось избежать этой горькой судьбы, оказались, как уже было сказано, представители колена Леви и значительная часть членов колена Ефрема. Так как они в самом начале не выходили на строительные работы, то и не попали в «трудовые списки» и таким образом, по меньшей мере, формально, сохранили свободу. На левитов и ефремлян, безусловно, распространялись все остальные указы фараона, касавшиеся евреев, но при этом они были освобождены от трудовой повинности[10].

И все же своей главной цели – резко сократить темпы роста еврейского населения страны – фараону добиться не удалось. Несмотря на то, что теперь еврейским рабам приходилось от зари до позднего вечера заниматься тяжелейшим, изнурительным трудом, после которого они вроде бы должны были валиться с ног от усталости, евреи продолжали плодиться и размножаться, и не было в земле Гесем дома, возле которого бы не резвилась стайка еврейских ребятишек. Все тот же мидраш говорит, что, в основном, это была заслуга еврейских женщин: в небольшие перерывы на обед они являлись к своим мужьям, стараясь выглядеть как можно более привлекательными. Как следствие, эти перерывы в страстные любовные свидания, так что, не успев разрешиться от одной беременности, еврейки вскоре беременели снова. Все это не могло не подтолкнуть фараона на поиски новых, куда более радикальных мер, призванных сократить рождаемость среди евреев:

«Поставили над Израилем начальников повинностей, чтобы сокрушить их дух тяжкой работой. И строили они города Питом и Раамсес как города запасов для фараона. И чем больше подавляли их, тем больше они размножались и распространялись. И опасались египтяне сынов Израиля.

Стали египтяне заставлять сынов Израиля выполнять работу, которая сломит их тела. Сделали горькой их жизнь тяжким трудом с глиной и кирпичами и всякими полевыми работами. И вся работа, которую они заставляли их делать, была, чтобы их сломить.

И говорил царь Египта главным еврейским повитухам, имена которых были Шифра и Пуа. И сказал им: «Когда будете принимать роды у евреек, следите у родильного ложа. Если мальчик – убейте его, а если девочка – пусть живет».

Но боялись Бога повитухи и не делали так, как приказывал им египетский царь, оставляя жизнь новорожденным мальчикам. Царь Египта позвал повитух и сказал им: «Почему вы так делали и давали жить новорожденным?!»

И ответили повитухи фараону: «Не похожи еврейские женщины на египтянок – ведь они, как животные, знают, как рожать. И рождают они прежде, чем придет к ним повитуха.

И был добрым Бог к повитухам, и усиливался народ и очень умножился. А за то, что боялись Бога повитухи, Он создал им великие семьи…» (Исх., 1:11-22).

Еврейские источники расходятся в том, кем были те самые повитухи, которым фараон дал указание убивать всех новорожденных еврейских мальчиков – египтянками или еврейками. Большинство еврейских комментаторов Священного Писания считают, что они были еврейками. Более того: опираясь на все то же устное предание, они утверждают, что за их именами Шифра и Пуа скрываются Йохевед и Мариам – мать и сестра Моисея. Однако Иосиф Флавий, а вслед за ним известный комментатор Библии Мальбим настаивают на том, что эти повитухи были египтянками, не пожелавшими убивать еврейских младенцев не из каких-то национальных соображений, а действуя так по велению совести. Во всяком случае, трудно предположить, что фараон дал бы такое поручение еврейкам, да и вряд ли сами еврейки позволили бы себе сравнить своих соплеменниц с животными. А вот в устах египтянок, пусть даже и милосердных, такое сравнение, учитывая пренебрежительное отношение египтян к евреям, выглядит вполне уместным. И тогда становится понятным, почему, если переводить текст Пятикнижия буквально, в нем говорится, что «Бог создал им дома» (а не «великие семьи») – в благодарность за их доброе отношение к ним евреи построили этим повитухам великолепные дома.

Но вот сам указ фараона, повелевающий уничтожать именно еврейских младенцев и оставлять в живых девочек, выглядит вполне логичным.[11] Ведь мальчики – это потенциальные будущие воины, которые могут однажды поднять восстание, в то время как девочек вполне можно использовать в качестве наложниц в египетских семьях, и тогда родившиеся у них дети уже вряд ли будут помнить о своем происхождении.

Те же еврейские источники опять-таки дают и точную датировку этих событий. По их мнению, фараон непомерно усилил гнет евреев и сделал «горькой их жизнь» в 2361 году от сотворения мира (в 1400 году до н. э.) – в тот самый год, когда у лидера колена Леви Амрама и его жены Йохевед[12] родилась дочь Мирьям. Само имя девочке было дано от слова «мар» – «горькая». Указ же об уничтожении всех еврейских младенцев мужского пола фараон издал по совету своего министра, пророка Валаама в 2365 году от сотворения мира (1395 г. до н. э.). В этом же году у Амрама и Йохевед родился сын, которого назвали Аароном – «последним», так как всех родившихся после него мальчиков уже следовало убивать.

Мидраш утверждает, что сразу после этого указа фараона Амрам отдалился от жены и даже официально развелся с ней, заявив, что не желает способствовать детоубийству. И хотя, напомним, повитухи Шифра и Пуа и не думали выполнять указ властелина Египта, авторитет Амрама был так велик, что многие еврейские мужья последовали его примеру, и рождаемость у евреев действительно стала падать. И тогда шестилетняя Марьям бросила в лицо отцу страшное обвинение.

– Ты даже хуже фараона! – сказала она ему. – Ведь фараон приказал истреблять только мальчиков, ты же решил сделать это со всем народом!

Потрясенный словами дочери, Амрам поспешил вернуться к жене, снова сочетался с ней браком и вскоре после этого Йохевед забеременела. В те дни на Мирьям впервые снизошел пророческий дух, и, бегая по улицам, девочка спешила сообщить каждому прохожему, что скоро мама родит ей брата, который спасет евреев от рабства и выведет их из Египта.

На дворе стояла ранняя осень 2368 года (1392 г. до н. э.)[13] и до рождения величайшего пророка всех времен и народов оставалось ровно шесть месяцев.

* * *

Разумеется, у критически мыслящего читателя не может не возникнуть вопроса о том, насколько рассказ Пятикнижия о пребывании евреев в рабстве у египтян соответствует исторической реальности, да и соответствует ли он ей вообще? Было ли нечто подобное на самом деле, или мы имеем дело лишь с хорошо придуманной и расцвеченной фантастическими деталями народной легендой?

Правда, согласитесь, трудно представить себе народ, который в основу собственного фольклора положил бы историю о том, как его превратили в стадо бесправных и беззащитных рабов. Как правило, все народные эпосы предпочитают рисовать наиболее ранний этап своей национальной истории исключительно в героических красках, и уже это отличие текста Пятикнижия от подобных эпосов невольно наводит на мысль, что в основе рассказа о порабощении евреев лежат вполне реальные события. В своем трактате «О древности еврейского народа. Против Апиона» Иосиф Флавий, ссылаясь на египетского историка Манефона (4-3 вв. до н. э.), напрямую связывает приход евреев в Египет с эпохой гиксосов – захватчиков, ворвавшихся в Египет в 17 в. до н. э. и основавших 17-ую династию фараонов.

«Так вот, – пишет Флавий, – тот самый Манефон во второй книге истории Египта пишет о нас следующее (я передаю его собственные слова, как бы предоставляя ему самому выступать свидетелем). «Был у нас царь по имени Тимаос. В его царствие бог, неведомо почему, прогневался и нежданно из восточных стран люди происхождения бесславного, дерзкие, напали на страну и без сражений легко овладели ею. И властителей ее покорив, они безжалостно предали города огню и святилища богов разрушили. А с жителями поступали бесчеловечно жестоко – одних убивали, а детей и жен других уводили в рабство. наконец, и царем сделали одного из своих, имя его Силатис… Все их племя называлось «гиксос», то есть «цари-пастухи», потому что «ГИК» на священном языке означает «царь», а «СОС» – «пастух» и «пастухи» в просторечном языке. Если же составить их вместе получается «ГИКСОС». Некоторые говорят, что они по происхождению арабы»…»[14]

Большинство историков и археологов считают, что Иосиф Флавий, вероятнее всего, был прав, соотнося историю библейского Иосифа с эпохой фараонов-гиксосов.

По версии историков, протоеврейские племена «хабиру» (сами евреи называли и называют себя «иврим» – «перешедшие реку», а учитывая, что «б» и «в» во всех семитских языках это, по сути дела, одна и та же буква, а сама письменность у них является консонансной, такое графологическое и звуковое сходство не может быть случайным), кочуя по просторам Ближнего Востока, время от времени забредали в Египет, что и нашло свое отражение в предании о праотце Аврааме. Ворвавшиеся в Египет в конце XVIII – начале XVII вв. до н. э. гиксосы по происхождению тоже были семитами, и вряд ли стоит удивляться тому, что, стремясь укрепить свою власть в стране, они опирались на родственных им «хабиру», то есть евреев. Гиксосы помогли евреям осесть в земле Гесем, они назначали их на различные государственные должности. Не исключено, что один из еврейских сановников поднялся на самую вершину иерархической лестницы, стал вторым после фараона человеком в государстве, что и привело к появлению на свет истории об Иосифе Прекрасном.

Однако сразу после изгнания гиксосов в XVI в. до н. э. гнев египтян обращается на их ближайших союзников-евреев, которых превращают в рабов и посылают на государственные каторжные работы, в том числе на строительство новых городов.

Достаточно сравнить еврейскую датировку событий Пятикнижия с различными версиями египетской хронологией, чтобы убедиться в том, что подобный исторический сценарий более, чем вероятен.

Окончательное изгнание гиксосов из Египта, согласно хронологии В. Андриенко[15], происходит при первом фараоне 18-й династии Яхмосе (1552-1527 гг. до н. э.). Яхмос, говоря словами Библии, и в самом деле не только «не знал» Иосифа, но и не хотел его знать – для него этот еврейский премьер-министр, как и все его соплеменники, был не более, чем прислужником врагов-гиксосов. И все же Яхмос был слишком сосредоточен на защите страны от внешних врагов, чтобы заниматься живущими во внутренних областях евреями. Порабощение евреев, вероятнее всего, произошло чуть позже – в эпоху правления третьего фараона 18-й династии Тутмоса 1-ого (1506-1494 гг. до н. э.).

А вот усиление гнета евреев в Египте тогда приходится на время правления Аменхотепа 3-его (1402-1364 гг. до н. э.), развернувший в стране поистине грандиозное строительство. И строительство это, естественно, осуществлялось за счет жесточайшей эксплуатации рабов.

Правда, следует отметить, что в египетской истории, и ее хронологии все еще существует немало «белых пятен». Египятне вообще не вели упорядоченного календаря, а с каждого нового фараона начинали отсчет нового периода. Нередко к годам его царстования они добавляли и годы, когда новый фараон был принцем-наместником одной из областей Египта, вследствие чего даты правления фараонов «наслаиваются» одна на другую. Поэтому некоторые историки соотносят все эти событиями с именами других фараонов, живших, по египетским хроникам, на более, чем столетие позже. Например, с именем Рамсеса II и его сына Мернептаха – последнего они и называют тем фараоном, при котором евреи вышли из Египта. Этой точки зрения придерживаются и многие христианские богословы.

В христианском богословии принято опираться на следующую хронологию важнейших событий в Египте в период пребывания там евреев:

Ок. 1580-1570 гг. до н. э. – Восстание против гиксосов и изгнание их. Яхмос I.

Ок. 1500 гг. до н. э. – Войны Тутмоса III в Сирии. Создание империи

Ок. 1380 г. до н. э. – Начало строительства Великого Храма в Луксоре.

Ок. 1370 г. до н. э. – Религиозная реформа Эхнатона.

Ок. 1314 г. до н. э. – Начало XIX династии. Рамсес II. (По еврейским источникам это и есть год выхода евреев из Египта – см. хронологическую таблицу в конце книги – П.Л.)

Ок. 1280 – Войны Рамсеса II с хеттами. (По еврейской хронологии, 1270-е гг. – это как раз период завоевания евреями Ханаана – П.Л.).

Ок. 1234 – Смерть Рамсеса II. Нашествие ливийцев и «народов моря».

«В начале XIII века, закончив войны с хеттами в Сирии, фараон Рамсес II переносит свою резиденцию в Дельту и приступает к общирным строительным работам. На месте старого Авариса гиксосов он воздвигает новый город Пи-Рамсес («Дом Рамсеса»). К работам были привлечены военнопленные и невольники, а также инородцы. На стенах гробницы Рахмире (Фивы) изображены сирийские рабочие, изготовляющие кирпич, а в одном из документов времен Рамсеса II содержится приказ раздать пищу для воинов и аперу, которые доставляют камни из большого пилона. Термин «аперу» соответствует слову «хабири». Предание Исхода (1:11) свидетельствует, что именно евреи строили города Рамсес и Пифом (егип. Пи-Тум). Следовательно Рамсес II мог быть тем фараоном, «который не знал Иосифа» и сделал Сынов Израиля государственными рабами (1:6-8). Призвание же Моисея произошло при его преемнике (2:23), то есть при Мернептахе», – писал о. Александр Мень в своей «Истории религии»[16].

Само объяснение, для чего фараону надо было «перемудрить» евреев и поработить их, в принципе, не нуждается в мидраше о некой войне, в ходе которой египтяне вдруг осознали, насколько силен и опасен для них еврейский народ. Достаточно вспомнить, что согласно всем авторитетным научным источникам, по меньшей мере, с 2500 г. до н. э. проживающие в Синае и на берегах Иордана семитские племена то и дело совершали набеги на Египет и представляли для него немалую угрозу.

Да, египтяне оказывались сильнее и в итоге заставили семитских вождей и царьков признать себя их вассалами, однако время от времени семитские племена восставали, вырезали египетские гарнизоны в своей земле, сметали пограничные заслоны и вторгались в Египет. Понятно, что в этой ситуации у египтян были все основания опасаться, что евреи в случае очередного такого набега присоединятся к родственным им племенам, и это может обернуться самыми катастрофическими последствиями для страны. Если, конечно, египятне вообще могли различать семитов по племенам – не исключено, что для них все они были на одно лицо и говорили на одном и том же языке, так как они вряд ли могли уловить на слух те небольшие, чисто диалектные нюансы, которыми древний иврит отличался от аморейского, моавитянского, да и арабского языков.

Однако не вызывает сомнений, что события, о которых идет речь в любом случае, происходили в период, приходящемся на конец правления 18-й и начало правления 19-й династии фараонов, а расхождения в датировках у сторонников различных версий обычно не превышают 160-170 лет. Если учесть, что речь идет о событиях давностью в 3500 лет, то это расхождение вполне укладывается в то, что принято называть «статистической ошибкой».

Правда, Имануил Великовский в своих работах «Столкновение миров» и «Века в хаосе» дает принципиально иную хронологию и трактовку этих событий – по его мнению, которое он тщательно обосновывает и с которым нам еще предстоит подробно познакомиться. Исход евреев из Египта по Великовскому произошел как раз накануне нашествия гиксосов, то есть либо он происходил намного раньше даты, указываемой еврейскими источниками – в 1650 г. до н. э.; либо – если довериться еврейской датировке событий – надо существенно пересмотреть общепринятую хронологию египетской истории. Сам Великовский считал правильными выкладки тех христианских богословов, которые относили Исход к 1454 г. до н. э. Эту же дату называет в своем «Деле об Исходе» Л. Меллер.

Немалые споры идут и вокруг того, где же именно располагались библейские Питом и Раамсес. Еврейские источники утверждают, что Питом – это Танис, древний египетский город в северо-восточной части дельты Нила. Античные авторы отождествляли его с Патумусом, располагавшимся чуть севернее нынешнего Суэцкого канала. Некоторые историки считают, что речь идет о Пер-Атуме (в переводе название этого города означает «Дом бога Атома»), находящегося возле Тьеку. При его раскопках было найдено немало амбаров, а также их изображений, а Библия, напомним, утверждает, что порабощенные израильтяне строили именно «города-хранилища».

Однако большинство современных исследователей склоны считать, что библейский Питом располагался там, где сейчас находится холм Тель-эль-Маскута в районе озера Тимса. Что касается города Раамсеса, то честь его открытия приписывается археологу Пьеру Монте.

«Между 1929 и 1932 гг. в тридцати милях юго-западнее Порт-Саида Монте открыл необычайное количество статуй, сфинксов, колонн, обломков строений, и на всех на них был изображен шлем Рамсеса II. Теперь вряд ли можно было сомневаться, что это – руины Пер-Рамсес-Мери-Амуна, билейского города рабов Раамсеса, – пишет Вернер Келлер. – Так же, как и в Питоме, археологи обнаружили здесь остатки амбаров и складов.

Израильтяне стали в самом истинном смысле слова жертвой жажды строительства, обуревавшей Фараона. Расположение их нового местожительства способствовало их обращению в рабство. Библейский Гесем с его богатыми амбарами начинался в нескольких милях южнее новой столицы и тянулся до самого Питома. Не было ничего проще, чем принудить этих чужеземцев, живших, так сказать, на пороге великого строительства, покинуть скот и шатры и обратить их в рабство»[17].

Раскопки, проведенные в этих местах, показали, что рацион работавших на строительстве Питома и Раамсеса рабов был достаточно разнообразным. В него входили не только ячменные лепешки, но и в изобилии водившаяся здесь рыба, выращивавшиеся в окрестных садах лук, маслины, фиги, гранаты, а по праздникам, возможно, рабы получали мясо и изобретенное египтянами пиво. Так что, когда евреи потом в пустыне вспоминали о том, как в Египте они сидели у «горшков с мясом», они говорили почти правду.

Остается последний вопрос: имели ли на самом деле то «избиение младенцев», о котором рассказывает Библия? Увы, однозначного ответа на него нет. Однако известно, что во время подавления восстаний в своих африканских и азиатских провинциях фараоны нередко приказывали истребить всех мужчин. Так что даже самый критически мыслящий читатель, будучи более-менее знаком с историей Древнего Египта, должен признать, что хотя издание указа об убийстве всех родившихся у рабов-евреев младенцев мужского пола является событием маловероятным, но все же возможным.

И, наконец, нет никакого сомнения, что на протяжении всего времени своего рабства (а оно, вопреки расхожему мнению, реально длилось не 400 и не 430, а менее 200 лет) потомки Иакова не переставали мечтать о свободе, о появлении в их среде военного и политического лидера, который поможет им сбросить иго египтян.

А, значит, рано или поздно такой лидер должен был появиться.