Читать книгу Царь Соломон - Петр Люкимсон - Страница 2

Думаю, не сильно ошибусь, если скажу, что люди моего поколения, родившиеся в шестидесятые годы прошлого века, впервые знакомились с образом великого царя Соломона в раннем детстве. Он являлся нам под именем Сулеймана ибн Дауда в красиво иллюстрированной тонкой детской книжке с умной восточной сказкой про великого царя и скромного муравья – адаптированном варианте знаменитой коранической легенды.

Затем наступал черед сказок «Тысячи и одной ночи» – тоже, разумеется, пока адаптированных. Сказок, в которых из старинных медных ламп и кувшинов рвались наружу джинны, загнанные в эти лампы все тем же великим и мудрым Сулейманом ибн Даудом и заточенные в них с помощью его перстня с магической печатью.

Потом эти джинны вдруг оборачивались лукавым, добрым и не сразу понимающим, куда он попал, стариком Хоттабычем из замечательной книжки Лазаря Лагина и одноименного фильма. Фильм этот уже в мои дни был старым, но, признаюсь, я до сих пор время от времени не без удовольствия его пересматриваю. Разумеется, мы и понятия не имели, насколько книга о Хоттабыче изуродована советской цензурой, как отличалось ее блестящее первое издание от всех последующих, которые потом попадали нам в руки. Но даже в этом виде она была хороша, и вместе с именами Хоттабыча, Вольки ибн Алеши и остальных героев в память западало и имя Сулеймана ибн Дауда, которого Хоттабыч почему-то панически боялся. Боялся настолько, что однажды готов был стать рабом господина Вандендаллеса, на пальце которого, как ему показалось, был перстень с «печатью Сулеймана». Были, кстати, еще и замечательные славянские сказания о царе Соломоне, но они, как правило, проходили мимо сознания большинства моих сверстников, о них гораздо позже узнавали разве что студенты гуманитарных факультетов – на лекциях по фольклору или исторической поэтике.

Зато где-то к годам четырнадцати мы открывали для себя повесть Александра Ивановича Куприна «Суламифь», являющуюся одним из лучших беллетризованных переложений библейского рассказа о царе Соломоне, а также многих связанных с ним легенд. Напряженный эротизм этой книги кружил наши еще полудетские головы; рассыпанные по ее страницам цитаты из «Песни песней» как-то сами собой запоминались наизусть, и, думаю, что снова не сильно ошибусь, если скажу, что многие из нас именно по этой книге учились тому, как следует завоевывать женское сердце.

Купринская «Суламифь» и в самом деле давала некое общее представление о том, кто такой Соломон и каково его место в общечеловеческом нарративе – не менее, но и не более того.

Еще мы, разумеется, знали из «Копей царя Соломона» Хаггарда, что этот монарх обладал огромными богатствами. Были мы знакомы и с легендой о том, что премудрый Соломон знал язык всех зверей и птиц – как по той же сказке о муравье, так и потому, что именно эта легенда дала название книге замечательного зоопсихолога Конрада Лоренца «Кольцо царя Соломона».

Между тем, уже приходило время по-настоящему знакомиться с русской классикой. И вот тогда нас начинала удивлять та легкость, с какой Чехов, Толстой, Андреев и другие великие время от времени роняют цитаты из той же «Песни песней», «Екклесиаста» и (хотя и куда реже) «Притчей» – и вдруг из комментариев выяснялось, что автором всех этих трех книг считается все тот же Соломон.

Так к нам постепенно приходило понимание простой истины, что без знакомства с Библией, этой Книгой Книг, в наших познаниях о человеческой культуре останется то ли большое белое пятно, то ли зияющая черная дыра (причем совершенно не важно, существуют ли зияющие черные дыры на самом деле или нет).

То, как люди моего поколения, вне зависимости от места проживания, национальной и религиозной принадлежности (если у нас вообще была религиозная принадлежность!), доставали Библию в стране победившего научного атеизма – это отдельная сага. Но все-таки мы ее доставали! Доставали – и впервые знакомились и с аутентичным рассказом о царе Соломоне, и с полным текстом написанных им (или приписываемых ему) книг.

Масштабность его фигуры, глубина его мыслей, сила его поэтического дара, безусловно, не могли не зачаровывать, невольно пробуждая желание узнать как можно больше об этом жившем три тысячи лет назад великом человеке.

И вот это, более близкое знакомство с царем Соломоном у каждого уже проходило по-своему. Кого-то увлекал вопрос, существовал ли он вообще и о роли его личности в еврейской и мировой истории. Такие люди прочитывали весь немалый корпус накопившейся со времен Иосифа Флавия научной и научно-популярной литературы, зарывались с головой в учебники и энциклопедии.

Кто-то, подобно автору этой книги, погружался в Библию, или, точнее, в Танах[1], а также в другие еврейские источники в том виде и на том языке, на котором они были изначально созданы, и привычный с детства царь Соломон превращался для них в Шломо а-мелеха – ведь именно так звали его подданные.

Третьи всерьез «заболевали» мистикой и эзотерическими учениями. Перед ними Соломон представал как один из величайших «посвященных» и магов всех времен и народов, обладавший безграничной властью над потусторонними силами, и даже, якобы, оставивший книги о том, как обрести такую власть.

Кем же он был, царь Соломон и был ли он вообще? Что является правдой, а что нагромождением фантазии и выдумки в том, что рассказывают о нем Библия и Коран, а также великое множество еврейских, арабских, эфиопских и западноевропейских легенд? Является ли он автором тех книг, которые ему приписываются, или эти великие произведения были созданы совсем другими людьми в другие эпохи? Был ли он и в самом деле настолько мудр, как это представляется и постоянно подчеркивается в Библии?

Весь этот круг вопросов и затрагивается в той книге, которую вы сейчас держите в руках. Разумеется, автор отнюдь не пытался дать на них четкие и однозначные ответы – таких ответов попросту не существует. Нет, свою задачу я видел в другом – в том, чтобы собрать под одной обложкой все существующие взгляды версии, касающиеся жизни и деятельности царя Соломона, попытаться их проанализировать, «столкнуть лбами» друг с другом и таким образом восстановить более-менее исторически достоверную картину его эпохи. А затем – и воссоздать необычайно противоречивую и сложную личность Соломона, неоднозначность которой проявилась и в неоднозначности итогов его деятельности как правителя.

Не случайно историки до сих пор спорят о том, чего же больше Соломон принес своему народу – зла или блага? Был ли он типичным самовлюбленным и напыщенным восточным правителем, не в меру расхваленным придворными летописцами, или человеком, значительно опередившим свое время? Можно ли считать его искусным дипломатом и политиком, или – наоборот – следует поставить ему в вину политическое безволие и недальновидность? Был ли он глубоко верующим человеком или, напротив, богоотступником?

И это – уже другой, второй круг вопросов, который ставится в данной книге.

* * *

В современной исторической науке утвердилось два основных подхода к эпохе царя Соломона, его отца Давида, да и к наиболее древнему периоду еврейской истории вообще.

Первая концепция связана с родившейся в рамках рациональной библейской критики так называемой минималистской теорией. Согласно взгляду ее сторонников, все время вплоть едва ли не до VII века до н. э. следует считать «темными» веками еврейской истории, о которых мы не можем сказать ничего определенного. А значит, ничего более-менее определенного мы не можем сказать и о Давиде и Соломоне; мы даже не можем быть уверенными в том, существовали ли они на самом деле.

Во всяком случае, считают адепты этой научной школы, никаких достоверных археологических данных, а также еврейских, египетских или месопотамских эпиграфических памятников, подтверждающих реальность личности этих царей, а также правдивость рассказа Библии у нас нет. А, следовательно, и рассказ этот должен восприниматься если не исключительно, то прежде всего как миф. Давид и Соломон, настаивают «минималисты», такие же полулегендарные персонажи, как Ромул и Рема в древнеримской или Рюрик и его сыновья в древнерусской истории.

Наиболее последовательно концепция этой школы изложена в монографии Исраэля Финкельштейна и Нила Ашера Сильвермана «Давид и Соломон. Между исторической реальностью и мифом».

«Последние археологические открытия показывают, насколько реальный мир был далек от той картины, которую рисуют библейские авторы. В то же время легенды – это не только плод досужего вымысла. Формируясь в течение столетий, они подменяли собой аутентичную историческую память», – утверждают Финкельштейн и Сильверман[2].

Отрицая достоверность Библии как исторического источника, представители этой школы подчеркивают, что наука должна опираться исключительно на факты. Археологические же факты, с их точки зрения, доказывают, что того большого процветающего царства Соломона, которое описано в Библии, никогда не было и в помине – как не было и купающегося в золоте и утопающего в роскоши Иерусалима.

«Можно с большой степенью вероятности утверждать, что Давид и Соломон были реальными историческими фигурами, – пишут Финкельштейн и Сильверман далее. – Но они значительно отличались от тех, какими встают со страниц священных текстов. Невозможно, например, согласиться с утверждением, что Давид завоевал все окрестные царства в радиусе большем, чем один-два пеших перехода от центра Иудеи. Как невозможно согласиться с утверждением, что Иерусалим во времена Соломона был огромным потрясающим воображение городом, а не небольшим затерянным в горах городком, управляемым династией царьков, вся власть которых распространялась на очень скромную территорию»[3].

Таким образом, суть этой концепции сводится к тому, что по мере усиления небольшого Иудейского царства (или, скорее, княжества) его цари, чтобы утвердить в сознании подданных свое незыблемое право на трон, решили объединить народ вокруг общей национально-религиозной идеи и осуществили процесс мифологизации истории, или, если называть вещи своими именами, сфальсифицировали ее. Причем, окончательно этот процесс превращения мифа в историю произошел не ранее VII века до н. э.

Подтверждение тому Финкельштейн и Сильверман видят не только в данных археологии, но и в трудностях точного определения времени правления Давида и Соломона. Трудности эти и в самом деле существует, о чем еще не раз будет упомянуто на страницах этой книги.

В то же время мысль о том, что некая группа фальсификаторов, по сути дела, придумала народу его историю, а затем весь народ принял эту фальсификацию и безоговорочно в нее поверил, кажется нелепой и невероятной. Впрочем, автор уже слышит голоса, спешащие напомнить, что на протяжении более 70 лет миллионы граждан почившего в базе СССР тоже свято верили в придуманную для них историю собственной страны – так что подобные прецеденты известны.

Но существует и другая – «максималистская» – концепция, утверждающая, что библейский текст в целом обладает очень высокой степенью исторической достоверности. То, то он не подтверждается археологическими фактами, считают приверженцы второй школы, не значит, что таких фактов вообще нет – возможно, они пока просто не найдены.

Поиск археологических артефактов, подтверждающих правдивость Библии, пишет представитель этой школы, видный израильский исследователь Ицхак Мейтлис[4] связан с целым рядом объективных трудностей. Во-первых, на территории древнего Израильского царства порой крайне трудно производить раскопки просто по причине сложности ландшафта.

Во-вторых, в большинстве случаев раскопки следует производить на объектах, которые в течение тысячелетий многократно разрушались и вновь заселялись, а любой археолог знает с какими сложностями в воссоздании картины жизни людей разных эпох и самой датировки находок это связано. Еще большие трудности возникают при раскопках населенных пунктов, существовавших непрерывно в течение нескольких столетий.

В-третьих, понятно, что для подтверждения истинности рассказа Библии о Соломоне необходимо проводить интенсивные раскопки, прежде всего, в районе Храмовой горы в Иерусалиме. Но, как известно, управляющий этим местом и всеми стоящими на нем мечетями Исламский попечительский совет по вакфу[5] категорически этому противится. Как следствие сегодня все археологические работы в Иерусалиме сосредоточены в районе исторического парка «Город Давида» и Стены Плача – останков Западной стены Второго Иерусалимского храма.

Вместе с тем, напоминают сторонники этой школы, археологических подтверждений рассказу Библии об отстроенных Соломоном городах, его увлечении лошадьми и «пересаживании» своей армии на колесницы найдено немало. Да и вообще все новые открытия археологов до сих пор лишь подтверждали Библию, и ни одно из них не опровергло ее. А значит, ее тексту вполне можно верить и поверять им новые находки.

Борьба между этими двумя школами необычайно обострилась после того, как 21 июля 1993 года при раскопках в Тель-Да-не была найдена табличка с хвастливой надписью сирийского царя о том, что он победил и убил в бою «…царя Израильского Иероама, сына Ахава, и царя Иудейского Ахазиягу, сына Иероама из дома Давидова» (в синодальном переводе – Иорам и Охозия[6]). Таким образом, с точки зрения, сторонников историчности библейского текста, было получено долгожданное археологическое подтверждение того, что правившая Иудеей царская династия вела свое происхождение от Давида, а сам Давид был настолько выдающейся личностью, что о нем помнили в регионе и спустя более чем сто лет после его смерти.

Однако «минималисты», разумеется, поспешили заявить, что данная находка доказывает лишь реальность существования Иорама и Охозии, и не более того.

Нового удара по минималистской концепции пришлось ждать недолго. Начатые во второй половине 2000-х годов профессором Йоси Гарфинкелем раскопки развалин древнего города Кириа[7]. «Каковыми были границы этого государства остается неясным, – констатирует известный своей осторожностью в выводах Гарфинкель. – Возможно, оно не было столь большим и процветающим, как это рисует Библия, но и, безусловно, не таким маленьким, как это пытаются представить “минималисты”».

В последние десятилетия среди большинства серьезных ученых все больше утверждается точка зрения израильского археолога профессора Амихая Мазара, убежденного, что степень историчности текста Библии нарастает от книги к книге. Если к Пятикнижию Моисееву и Книге Иисуса Навина, объясняет профессор Мазар, никак нельзя относиться как к заслуживающим какого-либо доверия историческим источникам, то уже Книга Судей содержит в себе немало элементов исторической хроники. В «Первой книге Самуила» и «Второй книге Самуила» (в синодальном переводе – Первая и Вторая книги Царств) рельная история уже явственно преобладает над мифом, и эта тенденция усиливается по мере движения к «Первой книге Царей» и «Второй книге Царей» (в синодальном переводе – Третья и Четвертая книги[8].

* * *

В этой книге, как уже было сказано, представлены все различные точки зрения на царя Соломона и его время, но опора все же делается на библейский текст – как главный источник сведений по данному вопросу. Автор исходит из того, что мы можем соглашаться или не соглашаться с текстом Библии, но у нас нет права его игнорировать.

В связи с этим перед автором встал непростой вопрос о том, какой перевод Священного Писания ему лучше всего использовать. После долгих раздумий я все же решил (за некоторыми специально оговоренными исключениями) остановиться на синодальном переводе как более близком и известном российскому и – шире – русскоговорящему читателю во всем мире. Правда, при первом упоминании того или иного библейского персонажа или топонима автор приводит в скобках их оригинальное звучание на иврите.

Следует также помнить, что названия книг Танаха и Ветхого Завета в синодальном переводе не всегда совпадают. В частности, «Первая книга Самуила» и «Вторая книга Самуила» (две книги «Шмуэль») в Танахе в синодальном переводе обозначены как Первая и Вторая книги Царств. Соответственно, «Первая книга Царей» и «Вторая книга Царей» (две книги «Мелахим») в Танахе в синодальном переводе обозначены как Третья и Четвертая книги Царств. Две книги Танаха «Диврей ха-ямим» («Деяния дней», иногда называемые «Книгой Хроник», или «Хрониконом») в синодальном переводе приводятся как Первая и Вторая книги Паралипоменон.

Конечно, помимо Библии, автор использовал и целый ряд других источников – от Талмуда и Корана до недавно вышедших монографий, посвященных эпохе Соломона или тем или иным аспектам его деятельности; от сборников легенд, подготовленных к изданию видными религиозными авторитетами до той же «Суламифи» Куприна или беллетристических экзерциссов израильского писателя Рама Орена. Вместе с тем следует учесть, что если начать составлять библиографию книг, посвященных царю Соломону, то она вберет в себя даже не сотни, а тысячи позиций.

Разумеется, автор мог бы привести подобный список литературы, чтобы придать больший вес своему сочинению – как без особого труда мог бы написать эту книгу вообще в совершенно ином ключе, придав ей куда более академический, наукообразный характер. Но в том-то и дело, что меньше всего мне хотелось играть в академический снобизм. Гораздо важнее для меня было познакомить русского читателя с малоизвестными или вообще неизвестными до сих пор легендами и скаками о царе Соломоне; столкнуть между собой различные, порой кажущиеся несовместимыми друг с другом версии, на те или иные описываемые Библией события жизни царя, предоставив читателю право самому решать, какая из этих версий кажется ему наиболее правдоподобной.

Ну, а теперь, когда все, что следовало сказать в предисловии, вроде бы сказано, время приступить к самой книге.