Читать книгу Повесть о настоящих родителях - Петр Люленов - Страница 6

В тот день, когда случилась эта трагедия, семья инспектора ВАИ (военная автотранспортная инспекция) старшего лейтенанта Сержа Тиграновича Оганесяна завтракала поздно, потому что глава семьи был на ночном дежурстве и вернулся с работы поздно утром. Ареват никогда не завтракала без мужа. Она всегда его ждала. И в это утро, седьмого декабря 1988 года, она поступила так же. Серж (на работе друзья его называли Серёжей) пришёл с работы в девять часов тридцать минут утра. Поздоровался с женой. Снял обувь и верхнюю одежду и сразу зашёл в единственную жилую комнату их квартиры. Там на взрослой двуспальной панцирной кровати бодрствовала его маленькая дочка Манана. Мама обставила дочку подушками, чтобы та не упала с кровати, ведь девочка уже сама поворачивалась со спины на животик и пыталась ползти.

Но в это время она лежала на спине и активно махала ручками и ножками. Временами она останавливала свой «бег» на спине, внимательно разглядывала свою маленькую звенящую игрушку, затем клала её в свой маленький и ещё беззубый ротик – видимо, пыталась пробовать на вкус. Увидев знакомое лицо отца, девочка откинула погремушку, улыбнулась и снова начала активно махать ручками и ножками, одновременно о чём-то гукая папе. Наверное, это была её активная мимическая просьба, чтобы папа взял дочку на руки.

В это время из кухни раздался голос жены: «Серж, я уже накрыла на стол. Давай будем завтракать. А то еда остывает». Услышав слова Ареват, отец взял на руки маленькую дочку, поцеловал её и вместе с ней пошёл на кухню, где произнёс: «Почему ты только меня приглашаешь на завтрак? Ты что, забыла, что нас уже трое едоков в семье? Наша маленькая дочка тоже хочет вместе с нами позавтракать. Вот я вместе с ней и буду есть». Заявив так, Серж поцеловал дочурку. Затем поцеловал и её маму. Сказал, что ещё не ел, но по запаху уже чувствует, что Ареват приготовила вкусную еду. После этого сел на своё место за обеденным столом, держа на руках своего ребёнка.

Ареват посмотрела на часы. Они показывали без десяти минут десять часов утра. Ареват начала упрекать мужа, что он не бережёт своё здоровье. Напомнила ему, что есть надо вовремя. Притом завтракать надо хорошо, чтобы в течение дня чувствовать себя сытым. А вот на ужин надо есть меньше, чтобы не перегружать желудок и не увидеть плохих снов. Говоря об этом, она забывала, что по вечерам тоже требовала, чтобы её супруг хорошо поел. И утверждала, что на голодный желудок человеку снятся плохие сны. Это двоякое требование жены часто смешило мужа. На этот раз он только улыбнулся. Но не стал упрекать жену, потому что понимал, что она так поступает только из благих намерений. Не переставая улыбаться, заговорил с дочкой: «Ты видишь, Манана, какая у нас хорошая мама. Она не только нас вкусно кормит, но ещё и заботится о том, чтобы нам снились хорошие сны. Мы с тобой должны гордиться, что у нас есть такая хорошая мама, которая нас любит. И мы тоже любим нашу маму. Правда, доченька!»

В это время Ареват снова потребовала от мужа: «Давай начинай завтракать. А дочку дай мне. Потому что она будет мешать папе». Серж не дал Манану маме. Он держал дочку в одной руке, а второй начал завтракать. И упрекнул жену в том, что она ошиблась: Манана ему совершенно не мешает. Наоборот, ему даже приятно, что они с дочкой вместе завтракают. И убедил жену, что отцовская любовь к своему ребёнку даже повышает аппетит. А он любит Манану истинной отцовской любовью. Ареват поняла, что муж не отдаст ей дочку, поэтому села за обеденный стол и сама начала завтракать. И услышала от мужа: «А вот тебе, как кормящей матери, надо съедать две порции, потому что ты кормишь не только себя, но и нашу дочку». Сказав об этом, Серж опять решил уточнить у дочки, прав ли он, и спросил: «Правда, доченька?»

В это время Манана как будто поняла вопрос отца. Она захныкала и потянулась ручками к матери. Ареват забрала дочку. Посмотрела на часы. Было уже десять часов и десять минут. Она сказала: «Уже пора кормить Манану. Сейчас я её тоже покормлю. Но сначала ещё немного покушаю». И продолжила трапезу, держа ребёнка одной рукой. На руках у мамы девочка перестала хныкать. Как будто понимала, что она не должна мешать маме есть, ведь от этого зависит и её завтрак: чем лучше мама покушает, тем больше будет для неё материнского молока.

Серж тоже завтракал и думал: «Вот он, смысл жизни. Когда у тебя есть любимая жена. Когда любимая жена родила тебе желанного ребёнка. Когда ты всем сердцем любишь свою семью. Работаешь ради семьи. И стараешься обеспечить любимых людей всем необходимым для нормальной жизни. Что бы я без них делал? Без этих любимых людей у меня не будет интереса работать. И хорошо зарабатывать. Вот ради них я живу. Наверно, вот это и есть смысл жизни. Поэтому жена и дочь мне очень нужны. Но и я им тоже нужен, потому что эти две женщины без меня не смогут жить нормальной человеческой жизнью. Ведь работая, я обеспечиваю свою семью всем необходимым для жизни. Вот она ценность семьи. Когда все любят друг друга. И когда не могут жить друг без друга. Всем кажется, что это простое дело. А на самом деле это не так просто. Потому что на основании семьи формируется смысл жизни каждого здравомыслящего человека. А также с помощью нормальной семьи жизнь на земле продолжается. Вот моя дочка и будет моим продолжением жизни на земле».

Думая над этим, Серж улыбнулся и спросил жену: «Тебе Манана не мешает завтракать, когда она у тебя на руках?» Ареват улыбнулась и грубо пошутила: «Как корове не мешают рога. Так и ребёнок не мешает матери, когда он у неё на руках. Даже в том случае, когда мать завтракает». И засмеялась. Супруг не поддержал смех жены. Он только улыбнулся. Ареват поняла, что её шутка была односторонней. В этом случае получалось, что отцы меньше любят своих детей. И Ареват поправилась, заявив: «Между прочим, не только корове, но и быку не мешают рога, если он настоящий производитель. И этими рогами защищает от врагов своих отпрысков. А ты для нас с Мананой особый отец, потому что любишь нас истинной отцовской любовью. Манану любишь как дочку. А её маму любишь как жену. Исходя из этого, наша семья является правильной семьёй. Потому что мы все любим друг друга. А без взаимной любви не может быть хорошей семьи». На этот раз Ареват решила уточнить у дочки, согласна ли она с ней, и спросила: «Правда, доченька?»

В это время Манана снова захныкала. И потянулась к материнской груди. Отец улыбнулся и сказал: «Вот и Манана проголодалась». Ареват ответила на улыбку мужа. Встала из-за стола и сказала дочери: «Сейчас мама тебя тоже покормит». Обратилась к супругу и потребовала: «Ты ешь. А я пойду и покормлю ребёнка. Как только хорошо покушаешь, то сразу приходи к нам в комнату. Надеюсь, что за это время наша дочка покушает и заснёт. Я тебя оставлю с ней. А сама приду на кухню, уберу со стола и помою грязную посуду. Не вздумай за меня делать эту домашнюю работу. Это моя работа как хозяйки дома. И я сама справляюсь со своими обязанностями. С тебя хватит и того, что ты для нас делаешь. Ходишь на работу, зарабатываешь деньги и кормишь нас с дочкой. Спасибо тебе за это».

Ареват встала, держа ребёнка на руках, и направилась в спальню. А вдогонку услышала: «То, что я делаю как глава семьи, это мои обязанности. Мы же только что говорили, что как корове, так и быку рога не мешают. Поэтому и собрались мы вместе, чтобы каждый исполнял свои обязанности. А если я помогу тебе на кухне, то считай, что это будет моей помощью моей любимой жене. Вот и всё!»

Ареват остановилась у выхода из кухни. Улыбнулась мужу и сказала: «Спасибо тебе за всё, что ты для нас с дочкой делаешь. Мы тебя за это любим». И вышла из кухни с ребёнком на руках.

До страшного стихийного бедствия оставалось десять минут.

Тем временем Ареват зашла в спальную комнату. Поставила подушки на место. Положила ребёнка на неразобранную кровать. Легла рядом с ним. Открыла свою грудь и подложила её маленькой дочке. Манана тут же присосалась к маминой груди. Она начала шевелить маленькими губками, чтобы высосать молоко. Шевеля губками, ребёнок приятно щекотал мамину грудь. И это щекотание ребёнком маминой груди делало маму счастливой женщиной. Счастливая мама улыбнулась своей полугодовалой дочке и ласково потребовала: «Ешь, спи и расти».

В это время раздался сильный грохот, равный звуку разорвавшейся бомбы. От этого грохота их шестидесятиквартирный дом начал шататься, как корабль на волнах бушующего моря. От этого шатания в комнате упал шифоньер. От грохота Ареват испугалась и в первую очередь прижала к себе ребёнка. Поступая так, она заслонила дочку, чтобы её не ударили разлетевшиеся куски упавшего шифоньера. В это время Серж был на кухне. От сильнейшей встряски он упал. Кухонная посуда разлеталась во все стороны и с треском разбивалась. Он понял, что произошло землетрясение. Быстро встал и поспешил в спальную комнату, чтобы забрать дочку и всей семьёй выйти во двор дома. Когда он зашёл в спальню, на него рухнула внутренняя стена квартиры и задавила его. Он не успел даже крикнуть. В это время упала верхняя плита перекрытия. Она одним концом ударилась о кирпичи только что рухнувшей стены и упёрлась в боковинку двуспальной железной кровати. Другим концом массивная железобетонная плита удержалась на несущей стене квартиры. В результате образовалось пространство в виде искусственного шалаша. В этом пространстве оказались Ареват Оганесян и её маленькая полугодовалая дочка Манана. Обе остались живы.

Ареват истерически закричала: «Серж, спаси нас!!!» От крика матери заплакала дочка. Но крик матери о помощи и плачь её маленькой дочери никто не услышал – их муж и отец уже был мёртв. А все остальные жители их развалившегося дома, которые чудом остались живыми, уже были на улице во дворе. Все были так напуганы, что не знали, как быть и что дальше делать.

Отметим, что разрушительное землетрясение произошло днём седьмого декабря 1988 года в десять часов сорок минут по московскому времени. И ещё отметим, что оставшиеся в живых люди выбегали на улицу кто в чём был одет. А по стечению обстоятельств зима в 1988 году в Армении была очень холодной. Поэтому оставшимся в живых людям надо было выдержать ещё одно природное испытание – сильные морозы.

По подтверждённым данным, Спитакское землетрясение было близко к десяти баллам по шкале Рихтера. Вот почему при такой силе землетрясения в течение одной минуты был полностью разрушен город Спитак, а также колоссальные разрушения стихия принесла и другим городам Армении. В том числе и крупным городам Ленинакану (Гюмри) и Кировокану (Вонадзор).