Читать книгу Семейная трагедия - Петр Люленов - Страница 12

Щадящее лечение только поддерживало беременную женщину, но вылечить ее больное сердце не могло. Вопреки всему, беременность протекала нормально. В положенный срок, с помощью врачей и с большими трудностями, Вика родила ребенка. Это была девочка, которой дали имя Феодора. В эту благополучную семью пришло счастье. Все были рады прибавлению в семействе: Вика была рада тому, что, вопреки трудностям, выполнила долг женщины и стала матерью. Леонид радовался, что стал отцом. Но больше всех радовалась Евгения Тимофеевна, которая стала бабушкой. Как положено по закону, девочку зарегистрировали в Загсе, и родителям дали свидетельство о рождении дочери – Феодоры Леонидовны Малышкиной. После ряда торжественных процедур все становилось на свои места. Леня ходил на работу. Ему теперь надо было зарабатывать больше денег, потому что его семья пополнилась еще одним человеком, со своими требованиями и претензиями. Требования заключались в том, что появились дополнительные расходы. А неотложные заботы – это уход за малышкой, которую надо было вовремя накормить, искупать и уложить спать. Что касается претензий, то девочка предъявляла их громким плачем, когда была мокрой или проголодавшейся. Молодая мама кормила свою дочку грудью. Когда девочка, поев, засыпала, отпустив мамину грудь, это означало, что она сытая и здоровая.

Если Вику можно было назвать молодой мамой, которая родила первого ребенка, то Евгению Тимофеевну смело можно было назвать молодой бабушкой, потому что у нее появилась первая внучка. Слово «бабушка» ее не угнетало, так как подтверждало зрелость женщины, которая до этого прожила сложную жизнь. Одно только то, что она одна вырастила и поставила на правильную жизненную дорогу своего единственного сына, говорит о многом. И подтверждает, что жизнь ей давалась нелегко. Теперь она, став бабушкой, радовалась, что, с Божьей помощью, ей удалось сохранить честь и достоинство порядочной и трудолюбивой женщины. Она была рада наступившей светлой доле в своей жизни и потому с удовольствием помогала снохе ухаживать за ребенком. Подсказывала молодой матери, как поступить в той ли иной ситуации. Сама купала свою внучку, укладывала ее спать и следила, чтобы она долго не плакала. Но эта умная, трудолюбивая и добрая женщина не знала, что впереди ее ожидают еще большие трудности и не менее сложные испытания. Но расскажем обо всем по порядку. А пока мама и бабушка с радостью ухаживают за малышкой, которая растет и, по заверениям врачей, нормально развивается.

Так прошло полгода. Девочка начала улыбаться родным людям, стала заглядываться на звенящие игрушки. Казалось, что в этой семье все идет нормально. Правда, у Вики участились сердечные боли. Но она принимала лекарство – и боль утихала. Дважды за ночь она просыпалась, чтобы покормить начинавшую плакать дочку. А муж ей помогал в этом: сам забирал малышку из детской кроватки, подавал ее маме, чтобы та ее накормила, и снова укладывал дочку спать. Это стало привычным ритуалом и никого не напрягало. Покормив ребёнка, Вика снова засыпала.

В ту злополучную ночь Виктория пожаловалась мужу, что боли в сердце усилились, и попросила таблетки. Лёня подал жене требуемое лекарство и полстакана воды, чтобы его запить. И когда Вика выпила таблетки, сказал: «Так не пойдет, милая. Тебе надо немедленно пройти курс лечения, чтобы укрепить свое сердце. Наша дочка уже начала брать соску и кушать детские смеси, поэтому ты завтра пойдешь в поликлинику и получишь направление в больницу, где и пройдешь полный курс лечения. Мама будет кормить Феодорку детскими смесями, и она будет расти. Ты свой материнский долг выполнила сполна: выносила нашу дочку, родила её и уже полгода кормишь грудным молоком. Этого достаточно, чтобы девочка нормально росла и развивалась. А теперь пришло время серьезно лечить ее маму. Поэтому я не прошу, а требую, чтобы ты немедленно прошла полный курс лечения. Завтра мы с тобой вместе пойдем к врачу-кардиологу. Договорились?»

Вика улыбнулась мужу, ответила, что согласна, и предложила: «Давай будем спать. Я выпила лекарство, боли в сердце начали стихать, поэтому ложись рядом со мной и будь уверен, что все обойдется. Такие боли в сердце я ощущаю постоянно и уже привыкла к этому. Только сегодня они почему-то немного усилились. Но я хорошо высплюсь – и боль пройдет. Ты не переживай. Туши свет и ложись спать, а завтра мы продолжим этот разговор. Обо всем договоримся и сделаем так, чтобы всем было хорошо. Ведь до этого мы всегда так поступали? – и понимали друг друга! А теперь поцелуй меня, погаси свет и ложись спать. Утро вечера мудренее».

Леонид выполнил требование жены. Но когда ее целовал, ему показалось, что губы у нее почему-то похолодели, однако не придал этому значения и лег спать рядом с женой. Оба супруга быстро заснули. Под утро заплакала дочка. Лёня повернулся к жене и сказал: «Слышишь? Наша малышка требует, чтобы мама ее накормила. Давай, просыпайся, сейчас я тебе ее подам». Муж встал и привычно пошел забирать дочку из кроватки, чтобы подать ее матери. Взял Феодорку на руки. Увидев лицо отца и услышав знакомый голос, девочка замолчала. Папа понес малышку к матери, которая на этот раз почему-то не приподнялась на постели. Леонид подошел с ребенком на руках к кровати и спросил: «Вика, почему не встаешь? Давай, просыпайся, корми нашу дочку! Она этого требует».

Но Вика молчала. Она не могла отозваться на плач дочери и просьбу мужа, потому что была мертва. Ослабленное сердце, отданное в жертву своему ребенку, которого она, вопреки требованию врачей, сохранила, родила и полгода кормила грудью, – не выдержало очередной большой нагрузки и остановилось.

Супруг этого не знал, поэтому снова попросил: «Вика, вставай…». Но жена не встала. Леонид почувствовал чтото неладное и спросил: «Вика, что с тобой? Тебе плохо?» Поняв, что жена не реагирует на его просьбы, он подошел к кровати, потрогал Вику – и ужаснулся: ее тело было холодным! Поняв, что случилось непоправимое, он закричал: «Мама!!!» И, упав на колени рядом с кроватью, где лежала его мертвая жена, держа на руках плачущего ребенка, тоже зарыдал.

В это время в комнату влетела Евгения Тимофеевна. Подбежав к рыдающему сыну, она забрала у него плачущую внучку и спросила: «Почему ты плачешь? Вике плохо? Перестань плакать, напугаешь малышку! Она и так уже вся дрожит, потому что, испугалась твоего крика. Давай, вставай, перестань плакать и иди, звони, вызывай скорую помощь!».

Лёня встал с колен, подошел к матери и заявил: «Скорая не нужна. Она уже не поможет, потому что Вика умерла». От услышанного от сына в ушах у свекрови зазвонили колокола. Она закричала: «Ты с ума сошел! О чем ты говоришь?! Как это – Вика умерла?! Этого не может быть! Ведь еще вчера она чувствовала себя вполне нормально!» Бабушка подала плачущую внучку продолжавшему рыдать сыну. Когда тот ее взял, подошла к кровати и стала тормошить бездыханное тело снохи, крича: «Виктория, вставай!» Поняв, что Вика на самом деле мертва, схватилась за голову, заохала и упала, потеряв сознание.

Леонид перестал плакать. Он понял, что может потерять и маму. Поэтому, положив плачущего ребенка в кроватку, взял графин, набрал в рот воды и брызнул в лицо матери. Затем повторил свою спасительную процедуру. Это привело Евгению Тимофеевну в чувство. Она открыла глаза и спросила: «Где я?» Леня понял, что у матери случился провал в памяти. Он подал ей руку и попросил: «Мама, вставай!» Женщина встала. Сын подвел ее к креслу и предложил: «Садись вот здесь, мама». Но она не подчинилась требованию сына, а спросила: «Почему Феодорка плачет? Надо ее покормить». Сказав так, повернулась к кровати, где лежала ее мертвая сноха… Видимо, в это время ее память восстановилась. Она села в кресло, но не заплакала, а зашептала: «Чему быть, тому не миновать. В моей жизни произошла еще одна семейная трагедия. Видимо, это Божья судьба. Ну, вот что, Лёня, – Вику плачем не вернем. Ее от нас забрал Бог. И мы должны смириться с этой трагической участью, если такова была воля Божья. Поэтому давай успокойся, хотя это будет нелегко, так как утрата эта для нас обоих невосполнима. Но на наших руках осталась маленькая девочка, и если мы тоже умрем вслед за ее матерью, то тогда что будет с ней? Она без нас погибнет. А если ее и спасут, то она будет расти круглой сиротой и всеми обижаемым человеком. При живом отце и родной бабушке этого допустить нельзя! Поэтому давай сначала накормим плачущего ребенка, а затем подумаем, как нам быть дальше. В одном я уверена: мы должны жить ради твоей дочки и моей внучки. И, вырастив ее, мы увековечим память о ее матери, которую она не будет помнить. Вот так будет лучше, чем рыдать от беспомощности и сходить с ума».

Заявив так, свекровь встала с кресла, подошла к кровати, где лежала умершая сноха, и перекрестилась. По ее щекам потекли слезы. Но она взяла себя в руки и потребовала от растерявшегося сына: «Возьми Феодорку и отнеси ее на кухню. Я разогрею молока и накормлю ее. А после этого определимся, что будем делать дальше». Лёня подошел к детской кроватке, где тихонько всхлипывала уставшая плакать полугодовалая девочка. Забрал ее и понес на кухню. Там уже бабушка грела молоко, чтобы покормить внучку.

Когда все было приготовлено, бабушка забрала малышку из рук отца, села на стул и начала кормить девочку, которая сразу же присосалась к соске, надетой на специальную двухсотграммовую бутылочку. Лёня смотрел, как проголодавшаяся дочка поглощает молоко, и вспоминал, как ее кормила мама. Представив себе, что этого больше никогда не будет, не удержался и вновь заплакал, причитая: «Боже, что же теперь я буду делать?! Я так любил эту женщину, что вряд ли смогу жить без нее! Нет большего горя для человека, чем потерять самое дорогое, что имел. И почему Бог так поступил со мной? Если я в чем-то провинился перед ним, то пожалел бы хоть это малое дитя! Нет справедливости даже у Бога, если он не жалеет детей и оставляет их сиротами. О, Боже…»

Мать не выдержала и перебила сына, заявив: «Перестань гневить Бога. Если он это допустил – значит, так надо было. Лучше давай успокоимся и подумаем, как нам быть дальше. Как это ты решил, что дальше жить не сможешь?! А как же твоя дочка? Разве она не дорога тебе? Вот ради нее и будем жить! И чтобы я больше не слышала от тебя, что без Вики не сможешь жить. Глупо так заявлять. Поэтому возьми себя в руки. Иди, позвони и вызови врачей. Пусть они скажут, что нам дальше делать. Наверно, они потребуют отвезти покойницу в морг на обследование. А тем временем мы будем готовиться к похоронам. От этого уж никуда не деться, потому что так Богом дано – покойник должен лежать в земле. Из земли нас создал Бог, в землю же все мы и пойдем. Только никто не знает, когда придет его очередь. Вот очередь Вики подошла – и Бог забрал ее. Значит, она там нужна. И не порицай Бога за это, не гневись, потому что нам в Его дела вмешиваться не дано».

От сказанного матерью Лёня успокоился и сам для себя сделал вывод, что она права. Осудил себя за то, что усомнился в правильности Божьих деяний, но одновременно и попытался себя оправдать: «Ну как я мог поступить, если на мою голову внезапно свалилось такое горе, от которого можно с ума сойти! Но мама права: плачем горю не поможешь. Сейчас надо похоронить жену. А дальше буду жить ради нашей дочери. Другого выхода у меня нет». И убитый горем супруг встал и пошел заниматься вопросами организации похорон столь внезапно умершей жены.