Читать книгу Клады великой Сибири - Петр Орловец - Страница 11

Двое суток путешествия прошли незаметно.

Утром на третьи сутки вдали показался город Чжан-Ша.

Это был огромный, многолюдный город, обнесенный стеною вышиной в шесть сажен и толщиною в две сажени.

Четверо ворот, с башнями над ними, вели в город со стороны четырех стран света.

Под западной стеной города тихо катила свои воды река Сиан-Кианг.

Причудливые крыши храмов многоэтажных башен гордо возвышались над низкими крышами домов, и высокие столбы с золотыми драконами и павлинами ярко блестели на солнце перед наиболее богатыми магазинами.

Верлов подозвал к себе Чи-Най-Чанга.

– Где тот храм, про который ты говорил? – спросил он.

Чи-Най-Чанг указал на высокие крыши храма, стоявшего на самом берегу реки, за городскими стенами.

Главный вход в этот храм вел со стороны большой дороги, отделявшей городскую стену от реки, по берегу которой ютились постройки Чжан-Шаского предместья.

Празднества Нового года еще продолжались, и улицы города были наводнены праздничной толпой.

Забравшись под самые небеса, воздушный корабль пролетел над городом и, отлетев от него верст на тридцать, спустился в огромном лесу на поляне.

Тут путники устроили себе дневку.

В этот вечер Верлов хотел напасть на духа зла.

Лишь только солнце зашло и тьма ночи сменила блеск солнца, воздушный корабль поднялся на воздух и быстро понесся к Чжан-Ша.

Молодой месяц выплыл из-за горизонта и тонким серпом засветился на безоблачном небе, усыпанном мириадами мигающих звезд.

Тихим ходом воздушный корабль подлетел к городу и, спустившись со своей высоты, остановился над пагодой.

Ворота храма были закрыты, и весь храм был погружен в мертвую тишину.

– Мы имеем маленькое преимущество, – смеясь заметил Суравин. – Нам незачем прибегать к взлому ворот. Спускайтесь около черепах.

Во втором дворе, который был несравненно больше первого, несмотря на ночь, можно было различить две каменные гигантские черепахи, на спинах которых стояло два высоких каменных столба, испещренных древнекитайскими иероглифами.

Движимый опытной рукой Бромберга, воздушный корабль тихо спустился к черепахам, изображающим у китайцев символ вечности.

Чи-Най-Чанг заволновался.

Видя, что Верлов не хочет ждать второй луны, он умолял его начать заклятие, о котором тот говорил раньше, потому что дух зла мог причинить, по его верованиям, большие неприятности.

Делать было нечего.

Видя, что Чи-Най-Чанга иным способом не успокоишь, Верлов взял в руки первую попавшуюся французскую книгу и стал быстро и громко читать, раскрыв ее на середине.

Бромберг, Суравин и Вера Николаевна смотрели на него, еле сдерживаясь от смеха.

Однако Чи-Най-Чанг остался очень доволен этим своеобразным заклинанием.

Слушая чтение, он что-то бормотал, подпрыгивал и мотал головой.

– Ну, теперь твой дух зла не опасен нам! – проговорил Верлов, кончая чтение.

Он взял ручной электрический фонарь, револьвер и кое-какие инструменты, подозвал товарищей и вместе с ними пошел в первый двор.

Это был небольшой, продолговатый дворик у самых входных ворот, красиво вымощенный разноцветными каменными плиточками.

Слева и справа двор упирался в две постройки, открытые со стороны двора. В них за двумя решетками помещались фигуры духа добра и духа зла.

Надавив кнопку электрического фонаря, Верлов осветил сначала левую фигуру духа добра.

Он был изображен в виде китайца, держащего под уздцы лошадь.

И лошадь, и фигура были немного больше человеческого роста.

Дух добра был молод, краснощек и весело улыбался самой добродушной улыбкой, скаля свои ровные, белые зубы.

Одет он был в светло-голубой, отороченный золотом халат, из-под которого спускались розовые шелковые штаны.

На голове его был блестящий шлем, украшенный золотом и кораллами.

Лошадь духа добра была белой масти.

Под голубым шелковым седлом, отделанным тоже золотом, и взнузданная золотой уздечкой, она стояла смирно, гордо согнув свою крутую шею.

Совершенно не таков был дух зла.

Одетый в черные стальные латы, обвешанный с ног до головы оружием, он представлял собою олицетворение зла.

Черты лица его были уродливы и дышали злобой, глаза почти выскочили из орбит, страшные зубы страшно оскалились под твердыми, торчащими усами.

Шлем с уродливой маской был сдвинут на затылок.

Одной рукой он держал огромный меч, а другой – своего коня.

Его конь был не менее ужасен, чем хозяин.

Черный, со свирепо вытаращенными глазами и оскаленными зубами, он, казалось, не хотел спокойно стоять на месте.

Правая передняя нога его была высоко поднята, хвост и грива стояли торчком, и весь он дышал злобой.

Четыре тяжелых острых меча висели над духом зла на потолке, свешиваясь вниз остриями.

– Гм… странно… – пробормотал Верлов. – Эти мечи внушают мне подозрение. Надо испробовать. Дайте-ка мне длинную палку.

Суравин кинулся во второй двор и вскоре вернулся назад с длинной жердью в руках.

Взяв ее за конец, Верлов стал тыкать ею духа зла и его лошадь.

Но ничего не выходило.

Дух зла и его конь оставались неподвижными и молчаливыми.

– Правая нога! – произнес Верлов и ткнул шестом в правую переднюю ногу лошади.

И в ту же секунду все четыре меча, сорвавшись со своих мест, полетели вниз.

Одновременно раздался громкий звон нескольких гонгов, на которые упали мечи.

Не подумай Верлов ткнуть ногу лошади сначала жердью, а залезь он к ноге сам, – правый передний меч неминуемо вонзился бы ему в спину.

Но если Верлов, благодаря своей осторожности, и не погиб, то это еще не значило, что опасность миновала окончательно.

Звон гонгов всколыхнул дремавший воздух, и шум их должен был привлечь внимание обитателей храма.

– Живо, все ко мне! Торопитесь, друзья, иначе мы погибли! – крикнул Верлов. – Николай Саввич, бегите к кораблю и выстрелом предупредите об опасности!

С этими словами Верлов нагнулся и вместе с Бромбергом и Чи-Най-Чангом подлез под брюхо черной лошади.

Выхватив из-за пояса топорик, он принялся рубить копыто.

Едва только правое переднее копыто отлетело от ноги, во втором дворе грянул выстрел.

Схватив добычу, Верлов, Бромберг и Чи-Най-Чанг кинулись к кораблю.

Во втором дворе царила суматоха.

Звон гонгов привлек внимание служителей храма.

Трое бонз и несколько второстепенных служителей выскочили из своих домов и кинулись во двор храма.

Но Суравин заметил их тотчас же, лишь только они появились в воротах.

Выстрелом в упор он произвел замешательство в рядах священнослужителей, спешивших на выручку бога зла.

Не ожидая отпора, они отпрянули назад, и этого момента было достаточно, чтобы выручить всю компанию.

– Стреляйте на воздух! Живо на корабль! – скомандовал Верлов, влетая во второй двор.

Три новых выстрела и появление новых людей обратило служителей алтаря в окончательное бегство.

С дикими воплями кинулись они к выходу.

Между тем путешественники, не теряя минуты, вскочили на воздушный корабль.

Улица за стенами храма вдруг ожила.

Окрестные жители, привлеченные воплями бонз и шумом выстрелов, со всех сторон бежали к храму.

И вдруг гигантские крылья, приведенные в движение твердой рукой Бромберга, шумно задвигались.

Воздушный корабль плавно поднялся на воздух как раз в ту минуту, как огромная толпа готовилась ринуться, по указанию бонз, к воротам.

Но лишь только крылатое чудовище с шумом поднялось над стенами храма, толпа с диким воем, охваченная паническим страхом, ринулась врассыпную, давя друг друга и сбивая встречных.

А сверху до нее доносился веселый хохот путешественников, который суеверные китайцы принимали за хохот злых духов.

Несколько минут, и корабль, поднявшись на недосягаемую высоту, плавно понесся к северу.

– Чи-Най-Чанг, на дежурство! – приказал Верлов. – Курс прямо на север, ход средний!

Когда китаец вышел, все присутствующие собрались в каюте около Верлова.

Взяв в руки отрубленное деревянное копыто, он внимательно осматривал его со всех сторон.

Затем, взяв стамеску, он осторожно стал соскабливать с копыта краску.

– Ага! Вот и потайной ящичек! – воскликнул он наконец, указывая на четырехугольную щель, которую сначала совершенно скрывала краска.

Той же стамеской он захватил край ящичка и вытащил его из копыта.

Глазам присутствующих представился маленький, удлиненной формы ящичек, в котором лежал небольшой сверточек.

– Тайна Чи-Най-Чанга оказалась правдой! – весело воскликнул Бромберг.

– Теперь мы завладеем кладом и узнаем еще одно великое изобретение! – ответил Верлов, кидая взгляд на инженера.

Сверток оказался древним пергаментом, на котором было начертано несколько непонятных, замысловатых знаков.

– Древнекитайское письмо! – сказал Верлов, рассматривая их. – Гм… посмотрим.

Он отложил пергамент, достал из своего походного сундука страшно старую книгу в кожаном переплете и, раскрыв ее, стал отыскивать в ней знаки, подходящие к знакам на пергаменте.

Книга, принесенная им, была древнекитайской азбукой, содержавшей пять тысяч букв, или, вернее, знаков.

Долго длилась его работа.

Пролетев над городами Жу-Чжоу и Хонь-Коу, воздушный корабль спустился на землю, а Верлов все еще не кончил своей работы.

Но вот, наконец, после шестичасового труда, он радостно кликнул своих товарищей.

– Ну что?.. Нашли?.. – посыпались на него вопросы.

– Да, – радостно ответил Верлов. – Надпись на пергаменте есть не что иное, как указание местности, притом очень точное. Переведя ее на русский язык, надо читать так: «мыс под 151-м градусом северной широты и 59-м градусом восточной долготы».

– Вы смотрели на карту? – спросил Бромберг.

– Да. По всей вероятности, это мыс Елевин. Если сопоставить последние данные с первыми двумя планами, то место клада выясняется совершенно точно. На мысе Елевин мы найдем ручей, дойдем до его начала и там откроем то, чего ищем. В плане на пергаменте есть еще указание: «Три локтя глубины, под камнем». По всей вероятности, около начала ручья есть камень, выдающийся среди других, под ним на глубине трех локтей лежит то, чего мы ищем.

– Браво! – подхватили присутствующие.

Верлов с гордостью взглянул на друзей.

– Да! – произнес он. – Мы скоро, очень скоро завладеем огромным богатством, с помощью которого я осуществлю свою заветную мечту!

Поздно ночью заснули на этот раз друзья, проведя время за разговорами о будущем, строя планы и рисуя самые радужные картины.