Читать книгу Борель. Золото (сборник) - Петр Петров - Страница 11

Через несколько дней после воскресника на Боровом задымились мастерские. Теплый ветер рвал черные клочья дыма и уносил их к горным вершинам. По наковальням задорно стучали молотки.

Яхонтов с частью рабочих топтался около машины. С самого утра и до темных сумерек перетирал он проржавелые части и примерял их на свои места. С испачканным лицом и растрепанными волосами, в одной длинной рубахе, он не ходил, а бегал, волновался и кричал на своих помощников. Качура, с сонным лицом, но легкий и возбужденный, гонялся с железным прутом за ребятней, которая галочьим гомоном глушила мастерские.

– Ах вы, шелекуны, ядят вас егорьевы собаки! Я ж вам покажу кузькину мать!

У драг кучки ссутуленных рабочих выворачивали глыбы снега, точно щипали громадную птицу.

Вокруг станков громоздилась сваль ржавого железа, и тут же красовались натянутые, выкругленные, уже готовые в дело прутья.

Вихлястый, длинный, как журавль, раскачиваясь, бросал снег и кричал сверху вниз тонким бабьим голосом:

– Мотырнем, Васюха! Не будь мы сукины дети, мотырнем дело! Вот только ремонтируй посудину заново… Баяхту, Ефимовский, Алексеевский возьмем… Истинный бог!

Подгнивший черен треснул в руках. Драгер покачнулся и сел в мягкий снег.

Рабочие рассмеялись:

– Вот чертолом!.. Его выбирали в рудком, а он тут снастину корежит.

– Не сидится, чертяге, за письменным столом…

– Свычки еще не взял! Обожди, расчухает!

Василий тряхнул обнаженной головой:

– Надуйся, надуйся, Вихлястый! Дергай до отказа!.. – И тут же впрягся в розвальни, нагруженные железом…

Кто-то запел по старинке «Дубинушку». Десятки голосов подхватили, и розвальни, со скрипом буровя снег, пошли вперед.

Тайга зычным эхом вторила Боровому. В ответ кузнечным мехам и молоткам шмелиным гулом и отрывистым визгом отзывались горы. Василий от розвальней бежал к конторе, на ходу смахивая пот с грязного лица, и в шутку бросал в снег подвернувшихся рабочих. А вслед ему кричали:

– Вот зверюга!

– Самого лешака изломает!

– Выгулялся, как конь, лешачий сын. – И бежали за ним, задыхаясь, как одержимые. На обратных розвальнях везли бочки с водой и дрова для паровика.

Все знали, что скоро, может быть, сегодня, застучит и оглушит тайгу паровой молот.

Василий и Яхонтов понимали, что пуск парового молота – это только репетиция на неделю-две. Но и того было довольно на первый случай… Ведь от парового молота будет зависеть успешный ремонт драг и инструментов.

Машина, обследованная Яхонтовым, оказалась в полной исправности. Проржавели только некоторые части. Смазочные материалы Никита нашел в кладовой – две бочки. По расчетам Яхонтова, их должно было хватить на месяц.

– Ну как, скоро? – спрашивал Василий.

– Движемся, – отвечал Яхонтов.

…Приближался вечер. Над вершинами хребтов медленно плыли клочья разорванных облаков. В мастерской послышалось шипенье пара. Дроворубы, водовозы, драгеры, кузнецы и слесари побросали работу. Бабы и ребятишки выстроились в стороне и, толкаясь, подвигались ближе. Загрохотал мотор. Звуки его ударяли радостной болью. Толпа заревела, но крики в тот же момент потонули в грохоте первых ударов молота. Стены мастерских и крыша заколыхались. Из щелей запылил снежный пух. Гулкой сиреной отозвались вдали таежные хребты.

Яхонтов показался из дверей весь запачканный, с помутившимися глазами, но улыбающийся. Василий молча поймал его испачканные руки и размашисто тряхнул.