Читать книгу Седьмая чаша гнева - Петр Петрович Котельников - Страница 5

Первым проявлением разума человека являются поставленные им вопросы: Кто я? Откуда? Оба вопроса, на первый взгляд, кажутся невероятно простыми и наивными. Да, они просты в коротком отрезке времени, когда касаются индивидуума, но невероятно сложны в объеме вечности. Во всяком случае, человечеством эти вопросы пока не решены. Попробуйте первый вопрос видоизменить, не меняя его сущности: Для чего вы появились на свет? Если вы сможете на него ответить, значит, вы – гений всего человечества. Еще сложнее вопрос: откуда взялись люди? В дискуссионном отношении он такой же сложный, как и вопрос, что первично, курица или яйцо? Человечество до сих пор мучается в решении вопроса, создан ли изначально человек таким, как есть, или он – продукт эволюционного развития?

Самый простой путь решения предложил атеизм (безбожие). Человек, как и все остальное – продукт материи. Материя – категория вечная, не имеет ни начала, ни конца, никем и никогда не создавалась. Но ведь все мудрецы прошлого тоже предполагали подобное, только назвали это хаосом. А что говорит по этому поводу самый древний, дошедший до нашего времени, документ, называемый Библией? – «Земля была тогда пустынна, безвидна и покрыта мраком». Но это же опять хаос!.. Атеисты продолжают: На каком-то этапе, в результате множественных столкновений химических элементов, простейших химических соединений произошло образование устойчивой белковой молекулы, потом пошло эволюционирование, условием для которого была борьба за существование. Мы примитивно изложили концепцию материалистического мировоззрения на возникновение жизни только потому, что не верим господину случаю. Уж больно он лукав и капризен, а главное – не закономерен! Даже такой простой углеводород, состоящий из двух атомов углерода, шести – водорода и одного – кислорода, именуемый этиловым спиртом, который каждая неграмотная бабка из свеклы получить может, не в состоянии создать природа, содержащая в себе все химические элементы Периодической системы Менделеева. Как же можно было создать молекулу белковую? Что в этом, атеистическом, пути развития мы находим правильного? Только цель – совершенствование! Но совершенствование – и цель божественного пути развития! Атеизм не требует доказательств зарождения жизни, но ищет доказательства его эволюционного развития. Нашел ли атеизм эти доказательства? На первый взгляд нашел, когда за критерий взял внешний вид существ. Так просто построить в затылок друг другу существа, имеющие сходство по внешнему виду: австралопитеки, синантропы, неандертальцы, кроманьонцы и т. д. Они, естественно, до нашего времени не сохранились, но, по костному скелету можно воссоздать их внешний вид. Мало того, используя внешнее сходство, можно еще и утверждать, что на каком-то этапе развития одно из древнейших существ дало две ветви развития, из одной эволюционировал человек, другая ветвь – обезьяны. Но, сравнение генетического кода обезьян с генетическим кодом человека, свидетельствует о том, что они невероятно далеки друг от друга, никогда ничего родственного между ними не было. К нам, людям, значительно ближе, родственнее, стоят свиньи и мыши. Мы уверены на 100%, что если бы удалось исследовать генетический код тех, кого нам атеисты предлагают в предки, то была бы – сенсация! Ничего родственного у нас с ними нет. Почему бы все эти, когда-то жившие существа, не поставить рядом с нами в горизонтальный ряд, добавив к ним все, что населяет, и населяло землю? Что мешает согласиться с тем, что все живое, в том числе и вымершие динозавры, троглодиты были созданы единовременно? Только то, что есть те, кому такой путь создания живого не нравится. Ну, не хочется им считать себя порождением божественного разума, да и только! Ну, хочется иметь родственником обезьяну, хотя, возможно, и понимают, что и спустя миллионы лет жизни обезьяна не станет человеком, а человек – может стать обезьяной не внешне, естественно, но по мышлению своему! Если так сложно применить эволюционное учение в пределах только одного вида, по классификации Карла Линнея, то, как трудно доказывать это в пределах отряда, класса, подтипа, и типа, наконец?

Только один класс насекомых насчитывает сотни миллионов видов! Как такое многообразие могла дать одна эволюционировавшая клетка? Как могла земная жизнь стать результатом эволюции одной белковой молекулы? Скажите, пожалуйста, как рыба выбралась на сушу, и как ее плавники превратились в конечности? Сколько, хотя бы для этого, нужно создать цепочек необычных случайностей, а тем более, многократного повторения одних и тех же условий? Ведь не из любопытства же рыбы это делалось?.. Давайте, господа атеисты, не упрощать характер мироздания, а согласимся с тем, что все на Земле, от одноклеточной эвглены зеленой, до человека, от бактерии и до раскидистого дерева, – дети величайшего разума. Что касается названия этого разума, то мы думаем, не следует изобретать велосипед, если ему уже дано название предками нашими, и нам кажется, что оно прекрасно – Бог! Вот он и есть – первичное, самое древнее, ибо он – не рожден!

Нельзя не согласиться с Фалесом, первым из семи величайших мудрецов древности, сказавшим как-то:

Древнее всего сущего – Бог, ибо он не рожден.

Прекраснее всего – мир, ибо он творение Бога.

Больше всего – пространство, ибо оно объемлет все.

Быстрее всего – ум, ибо он обегает все.

Сильнее всего – неизбежность, ибо она властвует всем.

Мудрее всего – время, ибо оно раскрывает все.

Фалес

Беда рода человеческого состоит в том, что большинство не поверят истине, пока не пощупают. А если истина – не физическое состояние, а духовное?.. Вспомните апостола Фому, который не поверил в воскресение Иисуса Христа даже тогда, когда сам, своими глазами, увидел его.

Мы не видим беды в том, что одни верят в существование Бога просто, без напряжения мысли, а другие избрали сложный путь познания и прозрения, да и тот различен у каждого. Бог даст, возможно, понять каждому, ложным был ли путь познания, или нет?

Пусть полны сомнений, но как серьезно, звучат слова одного из величайших атеистов – французского писателя Франсуа Рабле, произнесенные им на смертном одре: «Отправляюсь в Неведомое, искать Великое, может быть».

Мы не видим беды и в том, что многие народы верят только тем посланцам Бога, которых чтили их предки. Пусть это будет Будда, пусть это будет Мухаммед… Важно не это, важно то, что они верят в единого Бога, дарующего всем живущим благо, называемое жизнью! Не нужно только самим стараться навязывать свой образ религиозного мышления насилием, это – никогда не давало сладких плодов познания, а путь их был невероятно горек!

Кто-то молится Всевышнему, не осознавая его облика. Другие молятся изваяниям, изображениям Бога. Наверное, и это не важно. Вспомните слова Писания: «Блажен, кто верит!»

Каким представляет Бога автор этой книги? Таким, как о нем сказано в Священном Писании – Дух Святой. Можно ли видеть дух? Можно ли найти место его пребывания? Можно ли определить объем его? Он – везде, но невидим, он – велик, и он – не познаваем!

Но, Дух Святой, будучи хозяином времени, обладая энергией и разумом Вселенной, может предстать в любом виде перед смертным, только не в том, не в своем, естественном виде. Смертные просто исчезли бы, даже не успев почувствовать его приближения, ведь энергия Бога неисчислимо больше, чем вся ядерные арсеналы земного шара, вместе взятые.

Возникает вопрос: А почему в Святом Писании записано, что Бог создал человека по образу и подобию своему? Несоответствие ли это? Нет, все правильно написано в Библии, только мы слишком примитивно подходим к ответу. Кто-то постоянно воздействовал на наш несовершенный разум, хотя и созданный по подобию Божьему. Этот кто-то постоянно подсовывал нам примитивные, но надежно действующие постулаты, вводящие нас в заблуждение. Следовательно, мы открыты не только для добра, но и для зла. Ведаем ли мы об этом? Находим ли мы между ними границы? Ответ ищите в душе своей и великом Писании. Не можете разобраться сами, обращайтесь к посредникам между вами и Всевышним! Но, помните, прямое сходство наше с Богом состоит в разуме, подаренном нам. Бог, обладая властью над пространством хаоса, не мог поместить человека туда, где «безвидно», – нужно было создать соответствующие условия.