Читать книгу Гибель державы - Петр Петрович Котельников - Страница 2

Простить можно прозаика, поэта,

История для творчества – кайма,

В ней может не искать ответа,

И не просить ученого совета,

И истина ему, пожалуй, не нужна.

Чужие тайны, мысли, жизнь – пустяк,

Разворошит, коснется грубо ран,

Сегодня круг придворных дам,

Герой – гасконец Д, Артаньян,

Назавтра – Сирано де Бержерак.

Он не несет за истину ответ,

Он может опорочить чье-то имя,

Не спросишь, прав он, или нет,

Когда осмеян им мыслитель и поэт.

И возвеличен служка Мазарини

Сейчас историки, а летописцев нет,

Правдивые сказания не пишут,

В истории найдется ложный след,

Подкинет он и толику монет,

И может послужить отличной пищей.

Глотаем ложь, глотаем полным ртом

Про славные дела предателя Мазепы,

Те были до Полтавы. А потом?

Что думал Карл Двенадцатый о том?

Что Пушкин написал об этом?

И возглашают: «Грандиозный труд,

Интерпретация событий, и оценки!»

Хотя все это – лишь словесный блуд,

А доказательств нет, хоть бейся в грудь,

Хоть бейся головой своей об стенку.

В убийцу превратить Бориса Годунова,

Коль сделан царственный заказ,

Свидетелем – слепого и немого,

Подчистить здесь, и там убрать немного,

И прежде создавалось, и сейчас.

На плахе жизнь окончил Томас Мор,

И Ричард Глостер в честном пал бою,

Святую Жанну ожидал костер,

Такой же Яну Гусу приговор,

Но каждый создавал историю свою.

За все заслуги Орлеанской девы,

Сподвижника ее – Де Рэ,

Взошли наветов гнусные посевы,

Под ликование огню предали тело,

И не было защиты при дворе.

За раны тяжкие, за пролитую кровь,

За ратные заслуги и труды,

Де Рэ рассчитывал на общую любовь,

Ему обязан был король

Но символом стал Синей Бороды.

А правду подменить довольно просто,

Возможностей испытано так много,

Диктатору права присвоить Бога,

И не найти пути иного,

Как после смерти объявить его

и дьяволом и монстром