Читать книгу Сказка о справедливости - Петр Рингсон - Страница 2

Проснулся Тибальд от тусклого света Бриллианта, машинально вышел из своей Спальной Пещеры, умылся из ручья в Речной Пещере, надел свой старенький трудовой передник и стал спускаться в Рабочие Залы. В коридоре он встретился с Вакой. Друзья бегло поздоровались и побежали на работу, ведь растрачивание драгоценного времени в бессмысленных разговорах каралось смертью. Но встреча с товарищем заставила Тибальда задуматься.

– Ведь Вака мог бы сгинуть! А я набрал целых пятнадцать линдов. Так значит, Вака пожертвовал жизнью ради меня! А я-то, как индюк, любовался самим собой! Да уж, – проворчал про себя Тибальд. – Ну, хорошо, но ведь он мог найти для меня место не в столь богатой пещере, а работать там сам! Ведь мог же? Может, это просто самоотверженность, желание пожертвовать своей жизнью ради друга! Нет, Вака – не такой. Он – лучший гном из тех, кого я встречал, и на него можно смело положиться, но он не безрассуден, и всегда тщательно продумывает все, что собирается сделать! Загадка, да и только!

Стараясь вспомнить, что же с ним произошло после взвешивания, он обнаружил, что в голове крутятся лишь бессмысленные обрывки разговоров с другими гномами и зверушками. Почему-то все время всплывало слово: «Фэйри-Град». Но что это? И кто его упоминал? Ответа не было. Все лица слились в одно уродливое лицо, провозглашающее раз за разом: «Гномам – гномья смерть!» – и это все. От бесплодных мыслей голова разболелась, и Тибальд постарался забыть обо всем, напевая песенку про крысиного короля.

Он без приключений достиг Рабочих Пещер, разложил инструменты и начал долбить породу. Странно, но на этот раз его мешок наполнялся очень быстро самыми отборными самоцветами, хоть пещера и не была золотой. Более того, Тибальд обратил внимание на то, что гномы, стоящие неподалеку не так удачливы, как он сам. Он попытался помочь своему соседу Дору, заняв его место, и тут же заприметил зеленое пятнышко на стене, которое оказалось огромным изумрудом.

– Чудеса, да и только! – поражался Тибальд. – Наверное, Вака наколдовал мне удачу, при этом сам ее лишившись.

Прошел Бриллиантовый День. Сгибаясь от тяжести, гном направился вниз в Пещеры Сокровищ.

– Лжец, – услышал он громкий окрик позади себя и увидел своего соседа, яростно размахивающего руками. Видать, Дор не на шутку разгневался.

– Ты специально вызвался «помочь» мне, а сам под этим предлогом утянул у меня огромный изумруд. Вот так ты и добыл свои 15 линдов, гном – герой!

Тибальд растерянно взглянул в свой мешок. Из-под толстого слоя бриллиантовой пыли выглядывал гигантский изумруд. Гном поспешно схватил изумруд и протянул его Дору.

– Я, наверное, случайно, – робко проговорил он.

Но Дор резким движением ударил по руке Тибальда. Изумруд упал на пол и закатился в угол.

– Будь ты проклят, горе-герой, вор, убийца! – закричал Дор и, всхлипывая, бросился к выходу из Рабочей Пещеры.

Тибальд пытался было его догнать, но Дор убежал куда-то далеко, и гному не удалось его разыскать в темноте.

Вздохнув, он направился в Спальные Пещеры. Проходя мимо Пещер Смерти, где хоронили гномов, умерших своей смертью, а не по приговору Весов, он опять повстречал Ваку. Они шли рядом, смертельно уставшие, в полной темноте.

– Вака, – наконец произнес Тибальд, – ответь мне. Почему ты хотел пожертвовать своей жизнью ради меня?

– Я никогда не жертвую жизнью, а лишь пытаюсь помочь… – усмехнувшись, ответил Вака.

И все же, Тибальд не был удовлетворен таким ответом, но решил не мучить друга своими вопросами.

– Вчерашний праздник был одним из лучших! Было так весело! – попытался он продолжить разговор.

– А ты подумай о том, кто его устроил… а впрочем, не важно.

Ответ Ваки показался Тибальду еще более загадочным и странным…

– Скажи-ка, не слыхал ли ты о Фэйри-Граде?

– О Фэйри-Граде? – повторил Вака. – Это всего лишь красивая легенда. Но я попробую тебе рассказать о том немногом, что сам знаю…

Рассказывают, что наше гномье царство – это еще не весь мир. На самом деле, настоящий мир гораздо больше Дорфии. И солнце – не есть всесжигающая слепая сила, как учат нас старейшины, а светило, освещающее тот, другой, лучший, настоящий, чудесный мир. Он полон света, радости и счастья. И живут там прекрасные, светлые существа.

– Это и есть Фэйри-Град? – не поверил Тибальд.

– Дай сказать! Так вот, этот мир прекрасен! О Фэйри-Граде я знаю совсем немного. Я только слышал, что Фэйри-Град – это город, который возник из слезинки, он парит в воздухе в том реальном мире, а живут там феи, эльфы, ангелы и другие солнечные существа. Так их и называют: «Солнечные Существа». Это самые прекрасные создания во всей Вселенной! Но я отвлекся, – Вака посерьезнел. – Это всего лишь глупые россказни – не верь им! Поговорим лучше завтра, когда будем возвращаться с работы!

Они сердечно распрощались и разошлись по пещерам.

Вернувшись в свою пещеру, Тибальд задумался.

– Странно это все. Где-то существует мир, большой мир, полный чудес и открытий, полный радости и счастья, а здесь под землей, некоторые проживают всю жизнь, не ведая о его существовании. Да и, что греха таить, я сам о нем узнал только вчера!

       Гном закрыл глаза и размечтался. Он представил себе огромное желтое Солнце, каплю, плавающую в воздухе и пылающую в ярких лучах, и мириады фей и ангелов, порхающих в небесах. Откуда-то из глубин памяти пришло воспоминание о том, как он, еще маленький гномик, мечтает о чем-то, от чего замирает сердце, о чем-то прекрасном и светлом.

– Оно похоже на каплю, – вслух проговорил Тибальд и тут же зажал себе рот. Он оглянулся, но все было спокойно.

– Я сам себе не сознаюсь, но очень часто мысли уносят меня куда-то вдаль, прочь от темных пещер, – сказал сам себе Тибальд. – Да, с самого детства, но что толку… Ведь жизнь моя здесь! Ладно, помечтал, и хватит, – одернул себя он. – Ведь впервые я могу осуществить то, о чем грезил всю жизнь. Может, и во Внешнем Мире я окажусь когда-нибудь.

Тибальд устал, но был доволен. Уже за один сегодняшний день он наверняка раздобыл больше линда, поэтому можно было не страшиться Фиолетового Дня, и впервые за 300 лет насладиться прелестями гномьей жизни. Для гномов-богачей существовало множество возможностей отдохнуть: Залы Игр, Пещеры Разгулья и Веселья, поедалки, прожиралки, развалялки, прибивалки. Но Тибальда интересовало совсем не это. В глубинах Дорфии под Пещерами Сокровищ располагались Залы Знания. Там можно было узнать многое о Гномьем Царстве, а если повезет, то о своих родителях. Вход в эти залы стоил целых пять линдов, но гнома это не тревожило – настолько велико было его желание получить ответы на многочисленные вопросы, роящиеся в голове. Тибальд сел на свою кроватку и, досчитав про себя до десяти, встал. Тут же мелодичный голос над головой пропел:

– Норма пребывания в Спальной Пещере не выполнена. Ты заплатил одну восьмую часть линда за попытку встать в Спальное Время. За выход ты заплатишь еще четверть линда.

– Восьмая и четверть часть – три восьмые? – размышлял гном. Он сам не заметил, как вышел из Пещеры, но голос ниоткуда вывел Тибальда из оцепенения.

– Тибальд – четвертая часть линда!

Итак, перед ним была развилка: место, из которого выходило множество одинаковых коридоров, ведущих в Спальные Пещеры, Рабочие Пещеры, Пещеры Угощений и Пещеры Развлечений.

Тибальд поднял свой уже совсем угасший Бриллиант и оглянулся вокруг. Полная темнота окружала его. Он прошел несколько шагов, держась за стенку, и наконец заметил под ногами огонек, слабо светящийся мягким зеленым светом. Тибальду ничего не оставалось, как опуститься на колени, стараясь разглядеть странный светильник.

Внезапно Бриллиант Тибальда резко вспыхнул, выхватывая из темноты стены и своды вечно темной пещеры, а в воздухе неожиданно зазвучал голос, заставивший гнома вздрогнуть:

– Тибальд – четвертая часть линда.

Гном, который никогда не зарабатывал больше трех линдов, всегда тратил все добытое лишь на еду, поэтому он видел светящийся ночью Бриллиант лишь однажды. Одной бессонной ночью он заметил отсвет Бриллианта на стене своей каморки – видно какой-то богач направлялся на поиски развлечений вглубь Дорфии. С тех пор Тибальд все свое свободное время, а его у гнома было совсем немного, посвящал мечтам о прогулке ночью. До последнего Дня Взвешивания он был уверен, что этим мечтам никогда не суждено сбыться. Но сейчас все изменилось.

Под сапожками гнома хлюпала вода. Со стен огромного зала свисали причудливые сталактиты, а извивающиеся сталагмиты, как страшные чудовища, вынырнувшие из подводной реки, тянули к ним свои лапы, словно пытаясь схватить и растерзать свою добычу. Гному стало не по себе, настолько эти изваяния походили на живых исчадий ужаса Дорфии – Монстора. Ему даже показалось, что один из сталагмитов шевельнулся и вытянулся вверх, а сталактит над ним испуганно заколыхался.

Тибальду никогда не удавалось разглядеть эту столь знакомую и в то же время столь загадочную пещеру, ведь утром он всегда торопился на работу, и промедление могло закончиться страшным приговором Весов, а вечером было так темно, что он мог продвигаться лишь вдоль стен на ощупь. И на этот раз, не пожелавший разглядывать развилку гном юркнул в ближайший широкий проход, ведущий вниз.

Тибальд знал об этом проходе только то, что он не был ни Спальной Пещерой – входы в них были достаточно узки, – ни коридором, ведущим в Рабочие Пещеры и Пещеру Взвешивания: дорогу в эти Залы Тибальд выучил наизусть.

Коридор вел вниз, что было хорошим предзнаменованием, ведь Залы Знаний лежали глубоко-глубоко, глубже даже Пещер Сокровищ. Внезапно земля под Тибальдом поехала, а значит путь предстоял не близкий. Так гномы попадали в Пещеру Взвешивания: там в Фиолетовые Дни должна была собраться вся Дорфия, поэтому перемещаться необходимо было очень быстро. Тибальд, как и любой другой дорфиец, довольно смутно представлял себе, как это происходит, знал лишь одно: в особых Фиолетовых Коридорах земля движется очень быстро, перенося гномов с места на место. Но сейчас он был единственным гномом в широком проходе, кроме того, его светильник ярко освещал своды коридора. Тибальд внимательно огляделся по сторонам. Под его ногами и по сводам пещеры ползали те же самые зверушки, что разносили стронну и бропс пирующим только вчера. Похоже, эти разноцветные пушистики всегда жили рядом с гномами и помогали им. Сейчас эти четвероногие малыши двигали какую-то подставку, на которой стоял Тибальд, перемещая его вперед. Он с трудом вспомнил их название: «Калты».

Проносясь мимо стен, Тибальд вертел головой во все стороны: когда ему еще представится шанс узнать свою родную Дорфию, ведь за пятьдесят лет, что гном прожил на белом, вернее темном свете, он так ничегошеньки и не узнал о своем родном доме. Своды коридора были изумительно красивы. Наросты на его стенах переплетались, образуя сложнейшие фигурки: изваяния гномов, пиршественные залы, снедь, сокровища и еще много-много другого, чему Тибальд не знал названия, ведь за всю свою жизнь он увидел и узнал не так уж много.

Самым удивительным было то, что все эти скульптуры были непередаваемо реальными. Гномы вращали глазами, звери двигались, лохль – дорфийский десерт, казалось… Тибальд не выдержал, оторвал от стены кусок и отправил его в рот. Ох… Вам когда-нибудь приходилось есть мел? Нет? А вот гному пришлось.

– Но почему? – старался понять Тибальд. – Ведь он выглядит как настоящий! – Наверное, это просто мое воображение разыгралось не на шутку. Попробую-ка я приглядеться повнимательнее.

Он начал разглядывать стены, и действительно, то, что ему совсем недавно казалось живым, вдруг стало тем, чем оно и было с самого начала – простой известью.

– Ох, и разыгралось же у меня воображение! – в сердцах воскликнул Тибальд.

Наконец пещера подошла к концу, и гном, потерявший равновесие от неожиданно ушедшей опоры, растянулся на земле. Быстро вскочив на ноги, он огляделся по сторонам. Он оказался в еще одной пещере, ничем не отличавшейся от зала около его родной каморки. Ничем, кроме того, что выходов сейчас было лишь три: выход, через который он пришел, вернее, приехал и еще два, ранее не знакомых. Гном потоптался на месте и выбрал проход слева. Неожиданно голос, пришедший ниоткуда, заставил его вздрогнуть.

– Тибальд, восьмая часть линда.

– Почему? – воскликнул он, но никто не ответил.

Деваться было некуда, и гном продолжал свой путь. Бриллиант внезапно погас, так что Тибальду пришлось пробираться в кромешной тьме. Наконец он уперся в стенку. Это был тупик. А где же Залы Знания? Он ощупал стенку, стараясь найти проход, но шероховатая поверхность под его руками была абсолютно непроницаема. Надо был что-то делать. Тибальд начал вертеть в воздухе своим Бриллиантом. Светильник внезапно ярко вспыхнул: наверное, он провел камнем около специального места в стене, и коридор осветился. Под сводами пронеслось:

– Тибальд – четвертая часть линда.

      Перед гномом действительно была стена. Такая же стена, как и все другие стены. Просто конец пути. Надо было возвращаться, чтобы прибыть до рассвета. Тибальд повернулся и уныло поплелся назад. Его окружали все те же загадочные фигуры, которые он уже встречал. Но гном не обращал на них никакого внимания, так тоскливо у него было на душе, ведь Тибальд был абсолютно уверен, что отыщет Залы Знания, и вот оказалось, что его старания разбились в прах.

Время шло, а гному еще было довольно далеко до своей каморки. Наконец он побежал. Он не знал, сколько времени еще оставалось до следующего Бриллиантового Дня, ведь сейчас Магический Бриллиант не смог ему служить часами, но его внутреннее чутье говорило, что необходимо торопиться. Гном бежал, тяжело дыша, поминутно спотыкаясь и падая. Наконец он вбежал в пещеру с тремя выходами и безошибочно выбрал тот, из которого прибыл. Упав на платформу, он поплыл вверх. Несколько раз неведомый страж отсчитывал линды Тибальда, но он уже не обращал на это никакого внимания. Путь обратно Калты, словно понимающие, что Тибальду необходимо добраться домой побыстрее, проделали почти мгновенно. Взмыленный гном свалился на свою кроватку до срока. Но сон не шел.

– Почему? Почему же я не нашел Залы Знания?

Ответ, как все этой ночью, пришел неожиданно. Перед глазами Тибальда вдруг встала та самая тупиковая стена и фигурки гномов, застывшие в углу. Их было шесть. Они стояли на коленях, протянув руки к Тибальду. Вторая фигура слева была его матерью, третья справа – его отцом. Он был в этом абсолютно уверен так, как не был уверен никогда и ни в чем.

– Тибальд – пять линдов, – оглушило его.

Когда Тибальд проснулся, Бриллиант мигал.

– Проспал, – метнулась мысль в голове гнома.

Гном не явился в положенное время на работу! Такого нарушения никто и представить себе не мог! За подобное кощунственное преступление, попрание всех законов и правил, ужасные беды ждали его, всех его друзей и знакомых. Бежать на работу было бессмысленно. Оставалось только сидеть и покорно ждать своей участи. И Тибальд стал готовиться к исчезновению.

Тишину разорвал резкий звук из-под пола пещеры, откуда-то из глубины:

– Бум, бум, бум!!

Восемь ударов услышал Тибальд. Затем все смолкло. Сердечко бедного гнома разрывалось, его удары отдавались в висках громче боя невидимого судьи, он ждал… И дождался.

– Бум-бум-бум, бум-бум-бум, бум, бум!!

На этот раз он услышал десять тройных ударов. Тибальд сжался в комочек, желая только одного: чтобы все скорее кончилось, так или иначе, но кончилось! Наконец неведомый голос провозгласил.

– Твое наказание оценено в восемь линдов. У тебя девять линдов ровно! Ты будешь жить!

Долго гулкая тишина отзывалась в ушах гнома. Внезапно что-то нашло на него и, упав ниц на пол, Тибальд принялся молиться богам своего мира. Он сотрясался от рыданий, он умолял богов смилостивиться над ним и отпустить его из гномьих пещер в солнечный мир цветов, радости и солнца: «Отпустите меня, я хочу увидеть мир, хочу быть свободным и счастливым, вдыхать запах цветов, я выбираю жизнь, а не полумертвое существование в этом всегда унылом, всегда одинаковом подземелье!». Его вопли долго разносились по пустым коридорам. По гномьим преданиям, боги обитают в центре земли, но Тибальд обращался в своих мольбах к небу, вернее, потолку своей каморки. Долго он плакал, долго молил; наконец обессиленный, гном упал на пол и заснул.

Очнувшись спустя некоторое время, Тибальд обнаружил, что вся его пещерка заполнена ярким светом, которого он раньше никогда не видел. Этот свет нестерпимо резал глаза, и гном почти ослеп. Свет исходил из щели в стене, которую гном раньше не замечал. Повинуясь непонятному порыву, он протиснулся в эту щель и попал в какую-то новую неизвестную пещеру. Свет стал еще ярче, еще невыносимее. Но гном упорно продолжал двигаться в ту сторону, откуда исходило это свечение. Ничто не останавливало его. Пройдя несколько залов, он очутился в пещере, полной изумрудов. В другой момент он бы поразился, но не сейчас. Одна мысль свербила его мозг: «к Солнцу!». И хотя неведомый свет отражался и играл на изумрудах, не позволяя узнать откуда он исходит, гном не задумывался. «Вперед!». Он очутился в следующей пещере, вспугнув целую стаю то ли летучих мышей, то ли им подобных летающих созданий. На миг все вокруг потемнело, но Тибальд увидел свет наверху и полез по стене, помогая себе руками, ногами, зубами, всем телом. Прямо под потолком он без труда нашел дыру, откуда пробивался странный свет, и протиснулся в нее. Какой-то клубок нитей накрыл гнома, переплетая и спеленывая, но Тибальд не тратил время на борьбу, он просто продирался вперед. А Пещерный Богомол, опасное гигантское насекомое, уже предвкушавшее вкусный обед, осталось ни с чем, ее жертва просто ускользнула через какую-то щель в стене.

Свет становился все ярче и ярче, в пещерах потеплело. Коридоры кишели полчищами крыс, их голодный писк не предвещал ничего хорошего, но гном не обращал ни на что внимания, как лунатик, двигаясь все вперед и вперед. И даже когда перед Тибальдом возникали глухие стены, он просто шел, не обращая ни на что внимания. Он ломал их, крушил, и проход находился – тот самый проход, через который пробивалось чудесное свечение. Он изорвал свои одежды, изранился об острые грани пород, но ничто не могло его остановить!

Каменные стены коридоров постепенно превращались в ходы в глине, потом глина превратилась в землю. Мимо проползло непонятное слепое существо, потом другое существо с длинным носом пыталось прижать Тибальда лапой. Однажды сырые стены норы обвалились и чуть не придавили гнома – он едва успел протиснуться в … он сам не понял куда. Все цвета радуги сплелись в один серо-бело-желтый цвет, все чувства слились в одно чувство, все мысли слились в одну мысль «Вперед – к свету!». Так гном и шел, шел, ломал, крушил и… Неожиданно последняя преграда рухнула, и он увидел свет!

Увидев свет всего лишь на мгновенье, он ослеп. Он чувствовал дуновение ветерка, вдыхал полной грудью запахи и ароматы цветов, опьянев от наслаждения. Ошеломленный и потрясенный, Тибальд упал на землю.